Дети двух эпох. Объявление войны

 Это тот самый ключевой момент, когда случается нечто радостное после столь ужасных событий. Тот момент, когда даже главный герой - мальчик, поборовший все свои страхи, всю свою боль, забыл обо всем плохом, что стало с ним, что стало с его племенем. Сейчас его заботило восстановление старых жилищ, строительство новых, а так же и продолжение своего рода. Хотя о последнем он уже почти не думал. Соединение двух осколков пережитого прошлого позволило многим людям обрести свое счастье. Настало время сделать следующий шаг.
 Стекж стал невольным свидетелем разговора трех рейдеров из "старого мира". Они, к его великому счастью, не заметили его. Но можно ли назвать это счастьем? То, что он услышал, поразило его слишком сильно. Он очень много времени провел со своей новой семьей, он забыл о боли, но сейчас, эти трое заставили его вспомнить о прошлом, о том самом прошлом, когда люди ценили лишь собственную жизнь, о тех несчетных вонах племен. В том прошлом не было радости, была лишь боль. Как вскоре понял Стекж, он подслушал разговор главаря этой самой банды рейдеров Зербата и двух его "домашних собачек". Стекжу нравилось видеть то, с каким трепетом его подчиненные ползают у Зербата под ногами. О них ему было известно немного. Толстого, безволосого аркеба, покрытого бородавками, звали Смонсек, второй же сразу попал на примету к Стекжу: его нельзя было назвать даже аркебом - это был сморщенный, но по виду молодой аркеб, в котором ярко проявлялась и часть прогаска, его звали Карадрак. Вожак же их был самым что ни на есть аркебом: рослый, сильной наружности, даже немного будто красивый, что не было свойственно обычным смесям аркебов с кем-то еще. Таких, как Зербат, не было больше нигде. Зербат не был простым рейдером - он всячески старался поддержать свой авторитет, но даже о своем авторитете он не заботился так, как о дисциплине в своем отряде и о жизни врагов. В его стане над ним часто посмеивались, но все знали, что он является сильнейшим войном Арконских пустынь, все его боялись. Если он видел то, что его оскорбляют, он не бросался с переком на обидчика, он придумывал наказания куда более изощренные нежели дуэль на переках. Он был истинным вожаком, его уважали и те, кто подвергся нападениям со стороны его собственной банды - так можно сказать, если верить россказням о "старом мире". Этот разговор, который Стекж подслушал, заставил усомнить его в истинности всех этих сплетен и рассказов о чести и достоинстве Зербата. 
-Сколько их там? - спросил Зербат.
-Около двух сотен, может чуть меньше.- сказал Карадрак.
-Нет, он все врет - их там около пяти, а может и шести сотен! - завопил Смонсек.
Смонсек был не прочь угодить Зербату, как и не прочь подгадить Карадраку, но он забыл, что все знают то, что он не умеет считать, как и совершенно не разбирается в числах. Вся его лесть заключалась в банальном везении. Он говорил, опираясь лишь только на свою интуицию. Он не был сильным войном. Аркебам не был свойственен большой ум, но даже в своем народе Смонсек выделялся своей тупостью. Ему почти все сходило с рук, это, скорее всего, случалось потому, что он состоял в родстве со жрецом их рейдерской банды. К слову, он был одним из тех немногих, кто еще верил в существование высших сил, оберегающих его современность. Это было еще одним доказательством его звания. На этот раз ему не повезло, и его интуиция лишь оправдала дарованное ему прозвище самого глупого аркеба из ныне живущих.
-Ха, когда это ты научился разговаривать? А ну заткнись, только то, что ты состоишь в родстве со жрецом не дает тебе права перечить мне. Ты ведь не хочешь того, чтобы я достал свой перек!?- заорал на него Карадрак.
Смонсек уже хотел напасть на Карадрака, когда его остановил Зербат. Остановить яростного Смонсека было трудно, но Зербат знал способ: он процитировал одну из заповедей его веры. Как может заповедь остановить здравомыслящее существо? Ответом на это и была тупость Смонсека. Он слепо верил в слова его веры, хотя даже и не читал свод всех ее законов. Правильно поставленные слова, нарушающие привычный порядок построения предложений, могли повлиять на него больше, чем оружие, даже больше, чем само слово правителя "старого мира".
Зербат не стал выслушивать его оправдания, он лишь усмехнулся и произнес только несколько слов на своем родном наречии -"Праско абн ир ла наш". Стекж, естественно, не знал этого наречия, но с этим набором слов ему уже приходилось иметь дело, ведь в момент разорения его деревни пятнадцать лет назад он слышал те же самые слова, врезавшиеся в его память навсегда. Это был клич аркебов, призывающий к атаке. Сразу же после того, как Зербат произнес это, земля задрожала под ногами у Стекжа, он услышал оглушающий рев борегардов - животных, появившихся в результате экспериментов ученых аркебов из "старого мира". Это означало только одно - угасание надежды на возрождение старого мира, это означало начало новой войны, одной из многих прошедших, одной из многих будущих, войны, которая унесет жизнь последних чистокровных людей на всем материке, а возможно, и на всей планете.