Одна голова - хорошо!

В Большом Театре шёл праздничный концерт. В царской ложе спал Леонид Ильич...
Рядом - врачи-реаниматологи, референты по культуре и личная охрана.  Именно она была здесь умом, честью и совестью проводимого мероприятия.
Все предельно напряжены, но каждый напряжён по-своему... Каждый на своём посту...

Лейтенант Воронин обеспечивал периметр задника сцены. Это - его передний край и первое боевое  задание государственной важности... Из вооружения - только рация, как ему сказали, на полупроводниках. Обращаться с ней надо бережно. Особенно - беречь японские батарейки, это - валюта.! Лишний раз не включать!

Полу - Мрак. Кругом все заставлено декорациями спектаклей... Лейтенант было попытался представить себе, как они выглядят на сцене, но быстро устал и его стало клонить в сон... А тут ещё рядом стояли мощные колонки подзвучки, отчего всё его нутро было пропитано звуком праздника...Спать, спа..ать... Не знаю, возможно сказалась привычка с детства убаюкиваться колыбельным гулом Ленинградского шоссе. Он жил в Сером Комитетском доме родителей на Войковской, где окно его комнаты выходило прямо на дорогу.

Пост есть пост, но старшие по службе любовно называли его, из-за невыносимости  звука мощных динамиков, - "горячая точка". Посылали на неё молодёжь - воспитывать волю. Это - не дедовщина, нет. Говорили, мол, пусть взрослеет... А ему, как назло, не взрослелось и  невыносимо хотелось спать. А тут ещё этот полу-мрак... Вдобавок, жена-дура! Всю ночь не давала... спать, всё допытывалась, выбивала показания.
- Где был, да с кем?
Говорит, сама тоже...не дура, время тут не теряла...
Я-то подписку давал...под присягой...А она? Понял, не дурак, она - не может простить мне прошлый раз. Я же молодой... Она же совсем не следит за собой, селёдкой пахнет. Еле терплю. Я, что, виноват? Сама она... А я спать хочу и всё тут.
Вот, думаю, с нее подписку взять: шаг в сторону - считается побег, раз на моих харчах жирует. Пусть тоже родине служит, терпит. Нечего! Любовь здесь ни причём!
После этого пусть попробует, скотина, во время моего дежурства на танцы или куда к подруге на всю ночь...Нарушение присяги! А это... Я бы, признаюсь, и сам привел в исполнение...
Люблю её, вот! Она у меня под вечной амнистией, прощаю ей всё! Вот она и пользуется международной обстановкой... Скотина...
Фу-ты...спа-а-ать хочется... Засыпаю... Не-э-т...я выстою... Должен!

- Так, как учил отец, в таких случая надо себя чем-то сильно увлечь...
Он начал быстро перебирать в голове:
- За что бы это уцепиться?
Вспомнил, в кармане - грецкий орех... Жена положила. Нет бы два. Один! Рука нащупала его. Стал пытаться вскрыть... Ногтями не получается...
- Чтобы такое придумать? Сон начал отступать... Это хорошо.
Машинально положил орех сверху чего-то очень большого и круглого, на что только  собирался голову свою положить, вздремнуть ненадолго.
 Ударил по ореху кулаком-больно, не получается.
- Так... А, нет, за рацию убьют... Был бы ствол...сволочи, не дали, пожалели... Так-так надо осмотреться... Мрак, ни хрена не видать... Фу,ты! Чуть было не споткнулся. Это что такое? Тяжёленькая, она самая. Подходящая хреновина, металлическая. Бюстик... О, вождь народов! Снова в ссылке? Он самый... Во мраке все равны. Я и не признал. Выручайте, дорогой Иосиф Виссарионович. Говорят, вы скоро снова понадобитесь, а у меня прямо сейчас к вам дело есть, можно сказать, неотложное, государственной важности. Дайте-ка я вас поудобней за шейку...вот так.
Вы уж извините меня. Потерпите, Иосиф Виссарионович, совсем немножко осталось...
Он замахнулся и с силой ударил...
Динамик неожиданно замолчал, как перед бурными аплодисментами и в этот момент раздался страшный грохот, поднялись клубы пыли и лейтенант тут же чихнул два раза подряд...
Его рука вместе с бронзовым бюстом вождя народов оказалась где-то там, глубоко внутри этого огромного пустого гипсового и чего-то круглого... Превозмогая боль, попытался вытащить свою руку. Ничего не получилось. Рука мёртвой хваткой сжимала шею вождя, а он, боясь наделать еще больше шума, не решался выпустить из руки бронзовый бюст вождя народов... Сильная боль уже застилала ему глаза, но не мешала почувствовать, как обильные потоки крови начали стекать по руке вниз, омывая бронзовую голову вождя
- Неужто артерия... Плохи дела... Воистину, вождь оказался кровавым... Ой, никто не слышит? Прости меня, Господи!

Он было собрался чихнуть уже в третий раз, на правду, не столько от пыли, сколько от этой мысли, как увидел, к нему со всех сторон с оружием на изготовь и фонарями устремились коллеги.
- Неужели услышали про кровавого? Нет, не могли...Спасибо, рацию выключил

В свете фонарей все вдруг увидели огромный гипсовый бюст Ленина с проломленным черепом. Рядом с бюстом на посту стоял лейтенант Воронов. Его рука была по локоть в голове вождя мирового пролетариата... Не сговариваясь, все машинально наставили свои стволы на голову вождя, видя, куда направлено нечеловеческое напряжение лейтенанта, их коллеги, который уже не мог терпеть и почти выл от боли и напряжения ...

- Что это такое, мать вашу?...
- Леэ..э.нин...
- Вижу, и без вас, что Ленин! Я спрашиваю, что у него, в голове ?
- Иосиф Виссарионович Сталин, товарищ полковник.
Полковник машинально вытянулся, не формально отдал честь и перекрестился. Все остальные - за ним.
- Он в крови, товарищ полковник...
- Что вы несёте, Лейтенант!
- Сталин!
- Идиот!
...Лейтенант проснулся. Голова его лежала на голове Ленина. Концерт, судя по аплодисментам, продолжался.
- Слава Богу, не проспал.