***

Полнейшая темнота. Воздух спертый, немного отдает болотной растительностью. Лес не местный, потому что, насколько мне известно, в округе и не пахнет даже толковым парком. С бешенным криком ворона, подлетая, запуталась в моих волосах и расцарапала голову в кровь. Долго выпутываясь, она истошно кричала и дергалась, а наконец сделав это, поспешно улетела , словно испугавшись чего-то.
Мертвая тишина, даже ветер беззвучен. Темнота слепила, хоть что-то разглядеть можно только в радиусе метров пяти. Но как фары, как огонь костра, вдалеке вспыхнули два мутных, но очень заметных, зелёных…глаза? Снизу сверкало ещё что-то, кажется металлическое, но разглядеть это я уже не смогла.
Лишь в момент, когда обладатель этих глаз подошел ко мне на расстояние вытянутой руки, я смогла разглядеть его. Он одновременно выглядел точь-в-точь как мой брат, но в то же время и не имел с ним совершенно ничего общего. Мой брат предпочитал достаточно обтягивающую одежду, так как имел завышенную самооценку, пусть и обоснованно – сейчас же на нем мешковатые спортивные штаны и безразмерная толстовка с капюшоном. Вокруг глаз все почернело, сильно видны вены и капилляры, как будто он загримирован под роль зомби одного из тех глупых ужастиков, которые он так любит. А в руке его… кухонный нож, которым он, к моему удивлению, весьма умело манипулирует, вертит, подкидывает.
Каждая мышца в моем теле мгновенно заледенела. Я хотела начать задавать вопросы, но тело мне не позволяло, его словно крепко сковали цепями, однако глаза мои в истерическом шоке бегали из стороны в сторону.
- Тебе страшно…? – спросил он. Сначала это прозвучало заинтересованно, хоть может и с каплей злорадства. Но к концу фразы голос погрустнел, как и лицо Мэтта, а спустя минуту моего ошарашенного молчания, он опустился на колени и из его глаз полились слезы.
Это не было похоже на обычные слезы.Во-первых – ситуация не позволяла назвать хоть что-нибудь происходящее с моим братом нормальным. Во-вторых – выглядели они крайне и крайне странно… Они были серыми. Серыми, как расплавленное железо, и действовали на лицо Мэтта точно так же. Следы от «слез» были ужасающими: они плавили кожу и тащили за собой, оставляя на виду лишь мясо… А Мэттью все никак не мог прекратить плакать.
Мне хотелось поднять его с колен, утешить, но я все так же стояла, не находя в себе сил пошевелиться. Однако тело начинало совершать какие-то движения… точнее, эти движения провоцировало то, что взаимодействовало с моим телом. Тянуло назад. Сначала легкие толчки, почти незаметные, позже – уже более сильные, а сейчас все сильнее тянуло назад…. И вытянуло. Я с криком летела куда-то назад, спиной, не видя, что там позади, однако заботило меня лишь то, как я оставила брата там, в этом пугающем лесу.
Из бешенного воздушного потока, где я жадно вдыхала каждую секунду, меня выкинули в какое-то совершенно безвоздушное пространство. Это была вода. Возможно, озеро, может, пруд, а может и вовсе ванна – откуда мне было знать? Вокруг по-прежнему темнота и пугающее недвижимое пространство, однако невозможность дышать волновала меня больше, чем то, где же я все-таки нахожусь – крепко зажмурив глаза, я попробовала самостоятельно совершить какое-нибудь движение, и… у меня получилось.
Тело оказалось совершенно свободным и никоим образом не ограниченным в каких бы то ни было действиях, а, открыв глаза, я обнаружила отсутствие прежней обстановки вокруг меня. Никакой воды. Никакого леса. Ни одной живой души, лишь , так называемый, «свет в конце тоннеля», но мысль о том, что я умерла и вижу переход в другой мир казалась мне просто-напросто смешной.
- Ты столь глуп, что для описания твоей безмозглости у меня попросту не находится слов… - с горькой усмешкой произнес чей-то голос, казалось, из той самой точки света. Он был низок, холоден и эхо его разнеслось по всему, невидимому моему глазу, зданию. Стало немного не по себе… да что там немного, мурашки в тот же миг нещадно разбежались по всему телу. В голову не пришло ни одного варианта, кто мог это говорить, кому и почему…
- Дорогой Ангельхейм, - после полуминутного молчания повсеместно разнесся еще один голос, но уже более мягкий, даже отчасти приятный. – Все действия наши предопределены не нами. Пророки все делают за нас. Они – высший клан. Ты , как и все мы, должен смиренно подчиняться их воле, иначе будешь свергнут.
- А если восстать всем кланом? – заговорщицки произнес собеседник, сделав и без того низкий голос еще ниже, придав словам очень серьезный оттенок, словно он озвучивал давно уже продуманный план.
- Нас пятеро, не забыл?
- Как и их.
- Но мы одни, - добродушно напоминал второй, более предрасположенный к положительному исходу событий, человек. – А у них в подчинении миллионы душ, где половина нам либо ровня, либо еще могущественней.
- Какого черта ты такой миролюбивый, Леонард? – сдержанно разгневался, кажется, Ангельхейм, если его имя правильно засело в моей памяти. – Кстати, твоя девчонка нас слушает. Как думаешь, стоит ей сразу рассказать, о чем речь?
Послышался удивленный вдох, удар, своеобразный шлепок, свет исчез. Поначалу воцарилась мертвая тишина, после чего со всех сторон начал слышаться шепот…
Я закричала что есть сил и очнулась в холодном поту в своей  постели.