Сусика и Мигель, глава 3

Сусика и Мигель.

Криминальная драма с элементами научной фантастики
Ник Трейси

Глава 3.

            Физическое возбуждение Мигеля в тот вечер необычайно глубоко слилось с душевными страданиями. При обычной похоти Мигель купил бы проститутку или удовлетворил себя сам, но здесь все было по-другому. Он не знал, как подавить этот сексуальный импульс. Мигель простоял у стены, за которой принимала душ Сусика, два часа подряд, не заметив времени. Он не спал всю ночь. Он думал о том ничтожном барьере, который отделял его от Сусики. Он думал о кирпичной стене в ванной и под утро принял решение отправиться в люмен-трущобы на севере Либревиля.
             Люмен-трущобы обладали особым муниципальным статусом. Горожане говорили об этих местах с гордостью, туристы со всего мира съезжались посмотреть на таинственные городские закоулки. В люмен-трущобах дома не реставрировались с середины двадцатого века. Это место постепенно разрушалась дождями и ветрами. Но оно до сих пор хранило дух прошлого, и туристы, посещавшие Либревиль, готовы были платить за это большие деньги. Жители люмен-трущоб освобождались от налогов. Туда не ступала нога преступности. Если человек на свой страх и риск отправлялся в люмен-трущобы за пресловутой истиной, то он мог оттуда не вернуться, и никто бы не стал его искать. В этих умирающих кварталах жили исключительно затворники. Это место являлось неким аналогом аравийской пустыни, куда отправлялись отшельники в библейские времена.  В полуразрушенных домах, в подвалах, в глухих переулках, огороженных мусорными баками, в канализационных коллекторах, на дырявых чердаках и в проржавевших остовах фургонов – вот где ютились жители люмен-трущоб. Электричество здесь было обесточено, поскольку никто не собирался платить за него. Однако где-то в недрах трущоб существовали самодельные генераторы, и когда наступали сумерки (и позже глубокой ночью) в окнах темных облезлых домов вспыхивали одиночные точки света. С высоты стоэтажного небоскреба наблюдателю казалось, что он видит стаю светлячков. Поэтому это и назвали люмен-трущобами. 
              Мигель отправился в люмен-трущобы вечером после работы. Улицы уже посерели, солнце садилось за частоколом небоскребов в западной части города. Условная линия границы раритетного квартала тянулась вместе с асфальтной дорогой. Ближе к трущобам асфальт потрескался, тротуар чуть дальше порос зеленой травой. За тротуаром росли колючие кусты шиповника и диких роз. Еще дальше громоздились деревья и грязно-серые здания из кирпича. Высотой в пять-шесть этажей эти дома с черепичной крышей едва выглядывали из-за пыльных тополей. На верхних этажах в широких грязных окнах отражался красный закат. Где-то в глубине притаился старый кинотеатр. Мигель накинул капюшон куртки,  не без содрогания в сердце перешел дорогу, и скоро зашагал под тополями приграничной зоны таинственных кварталов.
           За кинотеатром он нашел небольшую круглую площадь, выложенную брусчаткой. Из трещин камня рос мох. Центр площади украшала чаша старомодного фонтана из грязного алебастра. Воды там не было, зато прямо в чаше кто-то установил дырявое кресло, обтянутое полосатым драпом. В кресле сидел бородатый мужик с диким взглядом. Одет он был как хиппи из 60-тых. Дырявые джинсы, дырявые кеды, дырявые зубы, а на футболке желтый Боб Марли. Мужик сидел фривольно, закинув одну ногу за волан кресла. Он сосредоточенно изучал форму своих ногтей на пальцах рук, когда услышал шаги Мигеля. Мужик лениво повернул голову и увидел внизу молодого мексиканца в легкой серой курточке и рабочих синих штанах.
- Бабло есть? – спросил мужик торчковым голосом.
             Лицо Мигеля выражало недоумение, наивную беспомощность и почти глупость. Он не очень разбирался в местных обычаях, но слышал, что деньги ему тут понадобятся.
- А сколько надо?
- А сколько стоит твоя душонка? - мужик с шумом вдохнул воздуха в левую ноздрю.
- Чего?
- Давай половину.
             Мигель не знал, сколько стоит его душа, поэтому он не знал, как посчитать половину. Однако мужик показался ему психом и Мигель решил вести себя соответственно.
- Пять баксов пойдет?
             Мужик кивнул. Мигель вложил ему в ладонь смятую купюру.
- Чего тебе надо? – спросил мужик, не глядя Мигелю в глаза.
           Прежде чем ответить, Мигель огляделся по сторонам, почесал затылок и только потом произнес:
- У меня проблемы душевного порядка.
            Мужик произнес нецензурную фразу, однако в остальном остался спокоен.
- Я слышал, здесь могут помочь – тут же начал оправдываться Мигель.
- Иди к истеричному Джо. – мужик снова шумно вдохнул воздуха - Прямо, там за деревьями увидишь горбатого Хакси. Дай ему тоже половину, он покажет.
            Мигель не представлял, как ему повезло. Мужик с Бобом Марли на футболке далеко не всем указывал верный путь. А те, кто не давали половину, возвращались домой с поседевшими волосами, а иногда и вовсе не возвращались.
             Прямо за площадью Мигель вошел в тополиную рощу. Асфальтная тропинка почти скрывалась под слоем мха.  Это был старый парк, огороженный чугунным забором. Мигель вышел из старых чугунных ворот и попал на уличный перекресток. Машины здесь не ездили, светофоры обросли плющом. Пяти и трехэтажные дома потрескались по фасаду. Прямо уходила пешеходная улочка со скамейками и уличными фонарями.  Мигель робко двинулся между скамеек, оглядываясь вокруг. Он прошел несколько шагов и почувствовал, что за ним наблюдают из темных провалов окон. Дневной свет почти ушел. Мигеля сковывал страх.
- Хакси.. – тихо  позвал он -  У меня есть половина. Мне нужен истеричный Джо.
             Метровый бородатый горбун в грязном джинсовом комбинезоне, в дырявых детских ботинках и с тележкой для возки дров вышел из ниоткуда. Так, по крайней мере, показалось Мигелю потому, что горбатый Хакси неожиданно ткнулся ему в коленку.
- Давай половину - бесцеремонно потребовал горбун.
             Мигель решил придерживаться традиции и дал Хакси пять баксов.
- Садись - приказал горбун, указывая на тележку.
             Мигель сел. Горбун потащил его за веревочку по мостовой. В этом низкорослом существе таилась сила нескольких лошадей, ибо уже через полминуты он бежал во всю прыть, а колеса тележки громыхали по брусчатке так, словно неслась королевская рать. Мигель держался за края телеги, сильно согнув колени. Горбун махнул резво вправо и Мигель чуть не перевернулся. И вот они уже неслись в темном переулке, где очертания домов вскоре слились с тьмой. А потом где-то сверху резко вспыхнул свет. Это была единственная лампа в сводчатом потолке подземного тоннеля, ведущего в метрополитен. Внутри тоннеля горбун отпустил веревку, ловко извернулся и запрыгнул на тележку сзади, схватив Мигеля за плечи. Они покатились вниз по скату для инвалидных колясок. Наклон ската все увеличивался и скорость тележки росла. Мигеля обдувало холодным и одновременно душным воздухом подземки. Он летел прямо в сердце тьмы. 
              Мигель похолодел от ужаса. Никто в Либревиле в здравом уме не спускался в подземку вне рабочих станций метро, а после девяти вечера туда не совались даже полицейские. Все дело в том, что в подземных коллекторах и тоннелях метрополитена жили мерзкие отвратные существа, которых горожане называли Грязные. По поводу их происхождения существовало множество теорий, но наиболее научной была гипотеза о том, что грязные появились на свет благодаря человеческой сперме, которая попадала в канализацию вместе с использованными презервативами. Это сперма под действием неизвестных катализаторов, содержащихся в плавучих отходах, модифицировалась, обретала необычную живучесть и проделывала в жидких нечистотах путь к донному грибковому организму мутуалистической природы. Грибы в форме желеобразных сиренево-прозрачных шаров жили в канализационных протоках. Грибы-шары крепились к днищу канализационных рек с помощью клейких органических выделений. От дна их могло оторвать только очень сильное течение. Эти шары вырабатывали яйцеклетки с генетическим материалом древнего африканского гонимида. Человеческие сперматозоиды по какой-то неизвестной причине плыли к подводным  канализационным грибам, как лососи во время нереста. Они проникали в эти грибы и оплодотворяли грибковые яйцеклетки. Спустя шесть месяцев шар-гриб раскрывался, как цветок с четырьмя желеобразными лепестками, и выпускал в воду сформированный розово-кровавый организм грязного. Все грязные рождались колониями и постоянно мигрировали под землей в поисках еды. Их антропоморфные тела лишь силуэтом напоминали человека. Конечности грязных выделяли какой-то экссудат, который позволял им беспрепятственно прикрепляться к стенам и потолкам. Грязные были отличными охотниками. Они окружали жертву со всех сторон и кидались на неё разом, как единый организм. Никто в Либревиле не хотел умереть такой смертью. Поэтому метро в городе было крайне не популярно.
               Мигелю ничего не оставалось, как внутреннее помолиться, чтобы горбун Хакси не привез его на съедение к этим белесым тварям, которых породила сама тьма. Но вот впереди снова показался свет. Тележка выкатилась на перрон и горбун повернул её на рельсы. Мигель закричал. Однако скорость спуска была настолько сумасшедшей, что тележка перелетела рельсы и влетела в прямоугольную просторную дыру в каменном своде тоннеля. Мигеля вновь окутала прохладная тьма. Он уже не кричал. Он забыл о Сусике и о своих глупых проблемах. Ему хотелось только выбраться отсюда.
                Темный лаз выплюнул Мигеля с тележкой и горбатым Хакси в светлую подземную лабораторию истеричного Джо. Тележка едва не врезалась в длинный металлический стол с колбочками, ретортами и скляночками, в которых шипела и булькала разноцветная жидкость, превращаясь в едкий пар. Истеричный Джо в белом халате стоял, согнувшись над разделочным столом, и блестящими хирургическими инструментами ковырял внутренности австралийского утконоса. Рядом лежали разделанные трупы нескольких грязных. Белый халат истеричного Джо пылал алыми пятнами крови. Седые длинные волосы скручены в космы. За треснувшими круглыми очками глаза сумасшедшего.
- Дьявол! – зашипел истеричный Джо, обернувшись со скальпелем в руках – Какого черта ты приперся, чертов горбун!?
              Он словно бы не замечал побледневшего Мигеля.
- Он дал мне половину – огрызаясь, сказал горбатый Хакси – И потом его укурыш Мо одобрил.
- Укурыш Мо!? – взгляд истеричного Джо помутнел – Ах, укурыш Мо! А мне что с этого?
- У него проблемы душевного порядка – буркнул горбун Хакси. – Ты его убьешь или мне подождать, чтоб проводить обратно?
               Мигель понял, что горбун говорит о нем и ему стало дурно.
- Послушайте - он выбрался из тележки, споткнулся и чуть не упал – Я никому ничего не скажу. Я просто уйду обратно и все. Хорошо?
               Горбун и псих в халате взглянули друг на друга и истерично рассмеялись.
- Ладно – истеричный Джо отер сопливый нос рукавом – Я тут почти закончил. Можешь подождать его, Хакси.
              После этого сумасшедший доктор повернулся к столу, выдернул что-то из кишок утконоса и бросил кровавый ошметок в глубокое блюдце. Затем он велел Мигелю садиться в дырявое кресло напротив его письменного стола. Приемная и лаборатория доктора никак не разделялись. Все было в одном помещении.
- Слушаю вас, молодой человек - сказал истеричный Джо, сев за стол и сцепив пальцы рук докторским манером.
- Я вчера никак не мог заснуть. – начал Мигель.
          Доктор многозначительно кивнул, мол давай дальше.
- У меня за стеной живет девушка.
          Снова умный кивок.
- Так вот, она не замечает меня, а я знаете, никак не могу не думать о ней.
- Угу, угу – сказал истеричный Джо, начиная скучать.
- И вот я слышал, тут могут делать всякие вещи, чтобы ну ..
- Хочешь увидеть девоньку нагишом и остаться невредим? – с серьезной миной спросил доктор.
          Мигель был поражен. Он никак не мог сформулировать собственные мысли и желания, пока не услышал этих простых слов.
- Д.. Да.
- Ладно – сказал истеричный Джо, вставая из-за стола. – Куртку расстегни, живот заголи.
- А штаны?
- Нет, штаны не надо.
         Истеричный Джо велел забираться на разделочный стол.
         Мигель мешкал. 
- У меня мало времени – напомнил доктор. – Ты меня и так отвлекаешь.
- Вы не сделаете мне больно?
- Хватит ныть. Лезь на стол.
              Очень не охотно Мигель расстегнул куртку, вытащил из штанов рубашку, оголяя свой коричневый мексиканский живот. Затем он забрался на холодную металлическую поверхность стола и лег рядом с разделанной тушей утконоса.
                Горбун Хакси давился от смеха, глядя на выражение лица мексиканца. Мигель был готов разрыдаться от страха. У него с детства было отвращение к крови и сценам из хирургических сериалов. В школе ему так и не удалось препарировать лягушку.
                Истеричный Джо задрал Мигелю рубашку еще выше и спрыснул на голый живот синюю жидкость из скляночки с узким горлышком. На животе у Мигеля потеплело.
-Вот, прикуси - доктор всунул Мигелю в рот кусок палки и, прежде чем тот успел что-то сказать, воткнул ему чуть ниже живота толстый шприц.
               Мигель глухо взвыл. Доктор втянул шприцом желто красной жидкости и придавил ранку ватой.
- Теперь слазь.
             У Мигеля из глаз текли слезы.  Истеричный Джо впрыскивал содержимое шприца в полулитровую бутылочку с молочной смесью. Затем он добавил серого порошка и натриевой соли. Затем поместил всю смесь в герметичный аппарат центрифуги, в осевую трубку которого монтировался гамма излучатель. Аппарат был похож на засекреченный искусственный спутник Земли. Пока он гудел, горбун Хакси в углу тихо посмеивался. Минуту спустя истеричный Джо отключил аппарат, вынул оттуда скляночку и перелил содержимое в  стограммовую бутылочку из тех, что подают в самолетах. Содержимое бутылочки было бирюзого-голубого цвета. Жидкость мерцала собственным светом. Порой там вспыхивали оранжевые пятна.   
           Мигель и доктор вновь сидели за столом. Мигель вертел в руках бутылочку.
 -Что это? – с волнением в голосе спросил он.
- Твоя херь – сказал безразлично доктор - Выпьешь дома и все дела.
- И что будет?
- Сможешь проходить сквозь любые стены.
- Правда? – глаза Мигеля излучали детский восторг.
- Правда, правда - доктор зевнул – Только…
- Только что?
- Только не попадайся ей на глаза.
- Или?
- Ну, понимаешь, здесь вещество, которое позволяет твоим клеткам проходить сквозь материю. Один глоток хватает на два часа. Для стен ты будешь бестелесным призраком. Но  твои клетки будут очень чувствительны к всплескам биополей других людей. Если она тебя увидит, то ты станешь более материальным и не сможешь больше пройти сквозь барьер.
- А, - кивнул Мигель – Ну, я кажется понял.
             Он засунул бутылочку в карман куртки и тут понял, что доктор еще ничего не попросил взамен.
- Что я вам должен? Половину?
             Мигель уже вытащил пять баксов, чтобы рассчитаться.
- На какой черт мне твои деньги? – истеричный Джо снова сидел, как доктор в своем кабинете - Мне бы кишочков.
- Кишочков? – Мигеля бросило в пот. Он схватился за живот. – Это нафиг нечестно. Вы ничего не говорили о кишочках!
- Я говорю об этом сейчас – истеричный Джо растянул губы в зловредной ухмылке – Я не говорю, что это должны быть твои кишочки. Ты можешь мне найти любые кишочки. Главное человеческие. Найди их мне до завтрашнего заката. Или…
- Что или? – и тут глаза Мигеля с ужасом уставились на горбуна Хакси, который запрыгнул на стол доктора с огромным мясницким ножом.
- Или мы заберем твои – закончил истеричный Джо, поглаживая горбуна по головке, как  любимого сына.