Искусство и культура

Аристотель (384 - 322 гг. до н. э.) утверждает, что природные тела суть признаки своих предназначений. Буквально эта мысль древнегреческого философа и учёного звучит так: "Все природные тела существуют для чего-нибудь или будут являться признаками того, что существуют с определённой целью" ("О душе").
Не имея намерения опровергать величайшего из учеников Платона (427 - 347 гг. до н. э.), лишь замечу, что в данном случае Стагирит угодил в логическую ловушку: существование не может быть признаком существования. Не будучи знаком с греческим, не берусь поэтому рассуждать о точности перевода вышепроцитированной фразы. Мне кажется, что мысль Аристотеля можно освободить из ловушки, если представить её содержание в несколько отредактированной форме, а именно: не сами "природные тела", а их проявления (манифестации присущих телам качеств) суть признаки их предназначений, или по меньшей мере могут рассматриваться как таковые.
Мыслитель из Стагиры говорит о "природных телах". Как я считаю, его тезис вполне можно распространить и на природные явления, в том числе явления социальной природы, ведь явление есть сложно организованное тело: тело в процессе, тело в становлении, тело как взаимосвязь и взаимозависимость субъекта и объекта через предикацию. Таким образом, явление есть субъект (творец), объект (продукт творчества) и собственно творчество, то есть предикация.
Попробуем с этой позиции рассмотреть такое явление, как искусство. Искусство есть ремесло ("технэ"), цель которого - создание определений (имён, форм, тел). Это в первую очередь делание, основными критериями которого являются а) точность копии (профессиональная, техническая сторона), б) воздействие на реципиента, т. е. читателя, слушателя, зрителя (эстетическая сторона). Отсюда ясно, что в действительности ни поэт, ни музыкант, ни художник ничего не "создают", а лишь воссоздают уже существующее, но пока не воплощённое в материальной форме, поэтому свобода их творчества заранее ограничена невидимыми, но прочными рамками. Тот же Платон полагал, что поэт воспроизводит некий уже существующий мир, и дал процессу воспроизведения наименование "мимесис". Аристотель высказывал похожие мысли, считая причиной творчества якобы изначально заложенную в человеке потребность и способность к подражанию. Иначе говоря, человек "творит" в подражание подлинному Творцу, но в отличие от Него, творчество человека имеет ограниченный и приблизительный характер. Правдоподобие преметов искусства кажущееся, вероятное, мыслимое. Это не предметы, это признаки, именно те, что раскрывают саму сущность предметов через их предназначение и цель их существования. Отсюда легко сделать вывод о наличии особой логики искусства, законы которой есть отличные от законов материального мира. Законы искусства базируются не на том, что есть, а на том, что должно быть, исходя из этих законов. В этой связи Аристотель для описания своеобразия поэтической действительности (добавим: поэтической в широком смысле, понимаем мы) вводит термин "эйкос" как обозначение причинной связи вероятного с необходимым. Поэт обязан не описывать, а создавать, творить. Поэтому, говорит Стагирит в "Поэтике", в искусстве прав тот, кто сознательно ошибается (другими словами, жертвуя правдоподобием, творец создаёт истинное искусство, а не механическую копию).
Если искусство создаёт определения, продуцирует смыслы и формы, то культура осуществляет отбор определений. Отбор определений и есть основная функция, цель и одновременно механизм культуры. Поэтому культуру саму будет правильно определить и как цель искусства, и как критерии (механизм отбора) искусства. Разумеется, это всего лишь дефиниции, которые не передают и не способны передать ни глубинную суть культуры, ни её сложные взаимоотношения с материалом культуры, т. е. искусством. Если искусство понимается исходя из него самого, то культура как более широкое понятие имеет сложные связи на социальном, историческом и внеисторическом (вневременном) уровнях. Культура есть система, которая действует и понимается в различных аспектах, как объективного, так и субъективного характера. Исходя из чрезвычайно широкой трактовки понятия "культура", можно говорить о бытовании большого числа "культур", но все они будут второстепенными и подчинёнными Культуре, которая оперирует вневременными, вечными критериями и в этом смысле сама является вечной и вневременной. Здесь уместно вспомнить такой термин аристотелевской философии, как "энтелехия": нечто законченное, в себе самом заключающее и цель, и результат. Культура использует искусство как материал и результат, но даёт ему цели и задачи, которые сообщают ремеслу, "технэ", то необходимое, что и превращает делание в творчество.
Возвращаясь к исходной фразе Аристотеля о телах как признаках цели своего существования, таким образом можно сказать, что культура есть признак искусства, раскрывающий как подлинную природу искусства, так и ту цель, с которой искусство существует, здесь и всегда. В определённом смысле культура есть "душа" всякого искусства.
Искусство настоящее всегда больше себя, то есть "технэ"; искусство коммерческое обыкновенно умещается в рамках "технэ", и оценка такого искусства в терминах технических, профессиональных в большинстве случаев будет и объективной, и вполне достаточной. Этим нельзя довольствоваться, если мы говорим о настоящем искусстве: в таких случаях приходится привлекать для вынесения полной и объективной оценки также и категории культуры. Культура есть мера и душа всех вещей, созданных и создаваемых человеком, а также мера отношения этих созданий к создателю, то есть человеку. Мера вещей, созданных не человеком, совершенно другая и не имеет прямой связи с предметом данной статьи.
Уже дикари обладали искусством. Культура же появляется много позже, на стадии перехода от варварства к цивилизации. Цивилизация есть двуединство способа производства и культуры. Как целое цивилизация способна существовать только при наличии двух этих компонентов, взаимоопределяющих и взаимоопределяемых. В отличие от объединяющей их цивилизации, как способ производства (социально-экономический компонент), так и характеризующая цивилизацию культура (социально-идеологический компонент) могут длительное время существовать и развиваться вне рамок цивилизации, и даже после гибели определённой цивилизации, уже в рамках другой, новой цивилизации, на правах подчинённых. Гибель цивилизации, которая не является единичным актом, а представляет процесс, происходящий во времени, как исторически детерминированная ступень развития человеческого общества, всегда сопровождается (и ускоряется) перерождением искусств и упразднением культуры, будучи представлена схематично и упрощённо. Когда цивилизация, достигнувшая вершины своего развития, переходит в неизбежную фазу разложения и распада, наряду с процессами в области способа производства, которых мы здесь не касаемся, она запускает механизм саморазрушения посредством изгнания культуры из области искусств. Коренное различие искусства и культуры заключается в том, что культура есть цель искусства, искусство же лишь предоставляет пути выражения и приближения к этой цели. Цивилизация в фазе разложения всегда стремится поставить искусство себе на службу, иначе говоря, заменить цели искусства на свои цели, заставить (или соблазнить) музы работать ради масла и - в военное время - ради пушек... В результате культура, которая не может существовать без формы выражения, т. е. искусства, вытесняется из цивилизации и переходит в оппозицию к ней, а поскольку именно культура создаёт и сохраняет в состоянии динамического равновесия всю иерархию смыслов данной цивилизации, постольку рассыпается и рушится вся иерархия, приходит в упадок и застой, а затем и погибает структура цивилизации. В отдельных случаях сабли и пушки вторжений, войн и революций лишь довершают, приводят к логическому финалу это крушение. Внешние причины гибели цивилизации обозримы, поддаются анализу и интерпретации. Однако, не эти причины, а внутренний кризис культуры бывает подлинной и главной причиной исторической катастрофы, какую всегда представляет собой падение мирового порядка.
Именно на таком этапе развития человека и развития общества, когда эти два процесса становятся неразрывны и взаимозависимы, впервые действительно встаёт необходимость ограничить и ввести в некие рамки те демонические, звериные, варварские начала, которые противоречат и даже угрожают самой возможности вышеупомянутого развития. Роль всеобщего ограничителя принимает на себя культура. Таким образом, как ни парадоксально, возникновением культуры мы обязаны демоническим силам, точнее, той борьбе, которую человек цивилизованный вёл и ведёт по сей день с иррациональной, "тёмной" и хаотической стороной материального мира и самого человека.
В этом плане культура действует вполне автономно и независимо от религии, также уделяющей внимание борьбе с демонами и тем злом, которое демоны якобы представляют. Но такие понятия, как добро и зло, являются полностью условными и не находят себе места за пределами определённой цивилизации и её культуры. Это иносказания, полемические фигуры. И даже сам бог, в контексте одной религии податель света и добра, воспринимается в контексте другой религии как злой демон ("деви" и "дэвы" ведической и древнеиранской религий, соответственно). Даже некоторые деяния Верховного Существа, взятые в категориях морали (а это сама по себе категория культуры), предстают "злыми"; таково, например, данное Яхве израильтянам повеление уничтожить народы современной Палестины перед заселением "избранного народа" на эту "обетованную" землю... Религиозная мораль есть особый и специфический вид морали, а религиозные моральные нормы суть своего рода "технэ", не выходящие за границы собственно религии.
Понятия "искусство" и "культура" находятся между собой в неразрывной связи, при этом не совпадая по содержанию и объёму. Произведение искусства может не принадлежать культуре, в свою очередь, объект культуры может не являться произведением искусства. Объём понятия "культура" больше объёма понятия "искусство". Культура может объединять в себе различные искусства и различные произведения искусства. В то же время одно произведение искусства способно принадлежать только одной культуре, не более. Культура есть порождающее, искусства суть порождения, и как таковые не могут рассматриваться в отрыве от породившей их культуры.
Вне культуры не существует искусства, однако искусство - не единственное прибежище для культуры.


2013.