Сердца человеческие или Дом с видом на сосну. Гл12

                Глава двенадцатая

                Двадцать пять и бабочка


Наиль сидел в полной тишине и медленно дожевывал купленную в Корейске пышку.
Он давно так не изматывался, и, теперь, после долгожданного завершения трудового дня, у молодого человека не было никаких мыслей и желаний кроме сна.
Чтобы не заснуть прямо за столом, Наиль включил телевизор в беззвучном режиме (слушать похабщину и бредни у Наиля не было сил, но разноцветное мельтешение на экране слегка оживляло).
Этот прохладный по меркам лета 2028 года день (сейчас, вечером, на термометре красовалось число двадцать пять) выдался очень суматошным.
За полтора месяца совершенно не характерной для Корейска тропической жары, когда днем без бутылки с водой из дому невозможно было высунуть носа, а радиаторы машин через полчаса езды закипали, у Наиля накопилось много дел, и сегодня он постарался разом переделать их все.

Наиль наконец расправился с булочкой и чаем и прилег на кровать.
Нужно было собраться с силами и умыться перед сном.
Взгляд его остановился на люстре: об одну из лампочек самоотверженно и методично, то отлетая в сторону, то снова ударяясь о приманивающий предмет, билась бабочка.
Наиль смотрел на происходящее бессмысленным взглядом, лишь изредка и ненадолго закрывая глаза и пытаясь сосредоточиться, чтобы не уснуть.
Бабочка была очень красивая и крупная.
«Наверное махаон», - промелькнуло в голове у Наиля.
- Что-то она мне напоминает…
И Наиль вспомнил.

Еще когда он был десятилетним мальчиком, а его отец был жив, они таким же августовским вечером сидели на веранде с видом на растущую сосну и рассуждали о жизни, попивая чай.
Беседа отца и сына то уводила их в дальние страны, то возвращала под капот стоящего в гараже «Форестера».
Наиль пил чай с пряниками и наслаждался ощущением своей взрослости… Наслаждался тем, что его уже не заставляют в девять часов ложиться спать и тем, как много внимания уделяет ему любимый отец.
Разговор зашел о погоде, и Наиль посмотрел на градусник.
- Двадцать пять, - констатировал он.
- И бабочка, - добавил Саша.
Действительно, наверху, под потолком, о светильник бился огромный и красивый махаон.
- Двадцать пять и бабочка, - улыбнувшись, сложил Наиль. – Так можно назвать рассказ, - задумчиво проговорил юный философ.
Саша лишь улыбнулся в ответ, обнял сына и поцеловал его. Это означало, что пора спать.
Наиль улыбнулся и пошел умываться…
Когда он лег в постель, на лице его опять появилась улыбка.
Чувства любви, защищенности, сознание того, что о нем всегда заботятся – все слилось воедино и выразилось в чувстве безмерного счастья…

Наиль лежал на кровати, один во всем доме… Отца в живых давно уже не было… Бабушки тоже… Сабрина от Наиля ушла… И уже выросшему в мужчину мальчику стало до боли в сердце горько и одиноко… Как же ему сейчас не хватало того поцелуя перед сном, тех вечерних рассуждений, и голосов любимых, доносящихся с первого этажа!..

Наиль бросал на лицо все новые и новые порции воды из-под крана, но они не в силах были смыть все его слезы и всю боль его одиночества…