Мужчины не плачут

- Ты че, плачешь, что ли?
- Нет!
- Плачешь, я ж вижу!
- Заткнись! – Дима быстро вытер рукавом лицо, но слезы предательски полились еще обильнее.

С ними всегда так. Со слезами. Пока не обращаешь внимания – капают себе тихонько и капают. Но как только вытрешь, или, еще хуже, заметит кто-нибудь… тут же потекут рекой! Мой первый тренер был негром, а его жена – украинкой. Поэтому сын у них был мулат. Он умел бороться со слезами. Однажды мы стояли с ним в спарринге, и я сильно засадил ему в нос. Он начал корчить рожу и странно двигать ртом… словно рыба, пытающаяся поймать воздух. Выглядит по-дурацки. Как оказалось, «так слезы не пойдут». Проверял. Работает.

- Ты че делаешь?
- Я сказал - заткнись! – Дима странно двигал ртом, словно рыба, пытающаяся поймать воздух.
- Хоть убей, ты реально плачешь!
- Так и будет, если не заткнешься!
- Да че ты заладил: «заткнись, заткнись». Я, может, помочь хочу?
- Ты? Мне? Да тебе самому бы кто помог, м*дила! – Дима высморкался прямо в снег.

Говорят, «мужчины не плачут». Ну в смысле, я-то точно знаю, что плачут. Видел. Сам? Никогда не признаюсь :) Так и все. Не должны. Плакать. В детстве даже правила были: из-за этого можно плакать, а из-за этого - нельзя. Если застукали, что ты нюни распустил, тут же совет экспертов соберется и решит – по делу заплакал или «как баба». Вот почему нельзя. Потому что «как баба». Cлезы же – это проявление чувств, эмоций. Сентиментальность. Не мужское это дело. Женское. Поэтому мужчины и не плачут. Не палятся, по крайней мере.

- Мы с ней в музее были.
- Да мне по х*й, где вы были.
- Там была эта… ну Богиня. Как ее… Минерва.
- …
- Ты прикинь, я ее тогда спросил: «че это за мужик рядом? Муж?». А она мне говорит…
- Бл*дь, если ты не закроешь свой рот, я тебе точно башку проломлю! – Дима резко закричал, брызгая слюнями прямо Феде в лицо. Повисла пауза. У Димы изо рта шел пар. Очень не к месту. Не грозно, что ли. Еще эти глаза красные. Веки опухшие. Ну точно плакал.
- А она… - начал осторожно Федя, - мне… и говорит… какой муж, она богиней мудрости была! Понял?
- …
- Ну, типа мудрая замуж не пойдет. Типа мужики все козлы.
- Ага, конечно! Просто Минерва был не Богиней, а Богом мудрости, и, в силу своей мудрости, только прикидывался богиней, чтобы не жениться… на этой дуре. Тьфу, бл*дь, с*ка, – Дима сплюнул.
- Я тебе говорю, она ни тебя, ни меня ни во что не ставит. Мы все для нее просто… - воодушевился Федя.
- Заткнись, бл*дь!

А вот правда… Когда мужчине можно плакать, а когда нельзя? В том смысле, когда это считается слабостью, а когда «скупой мужской слезой», как говорится? Когда можно и не стыдно? Если умер кто-то – тут понятно. Можно. Хотя, если по-христиански, то вроде как и не должны плакать-то… Человек же в рай попадает… уходит из этого грешного мира. Но все равно все плачут. И бабы, и мужики. А вот если тебе просто больно – нельзя! Терпи. В смысле, терпи боль. Терпишь? Мужик! Красавчик! А если боль душевная? Это считается болью? Ну, обычной… из-за которой нельзя? Или из-за душевной боли можно? Непонятно. А если от счастья? Говорят же: «плачу от счастья». Тогда можно или нет? По-мужски это? Да и вообще, сами слезы… тоже ведь разные бывают… cоленые там, горькие… а от счастья, поди, и вовсе сладкие. Как сахарная вата. Эх, в детстве все-таки по-другому было. Хочешь – плачешь, не хочешь - не плачешь. Даже если осудят – плевать! Хочу и буду. Пошли вы все. Да и все равно - все вокруг скоро забудут. А значит, не страшно. А сейчас? Ты уже взрослый мужик! Тебе нельзя! Статус не позволяет. Теперь ты сперва подумаешь, можно ли в этом конкретном случае давать волю… эмоциям. Или не стоит? Поймут или нет? Или скажут, что сопли распустил? Вот именно поэтому мужики и не плачут! Некогда нам думать «можно - не можно». Проще вообще никогда не плакать! Буду сильным, я ж не баба!
Так мы и черствеем . Не зря же психологи говорят, что поплакать – это как выговориться. То есть выпустить отрицательную энергию, излишек эмоций. Если этого не делать, то все это копится внутри, как накипь в чайнике. Нарастает на стенках и не дает электричеству ни внутрь тебя попасть, ни наружу выйти. Закупоривает. И мы черствеем. Или, в данном случае, ржавеем. И, в конце концов, однажды все это дело лопнет. Треснет. И тогда… все дерьмо… разом выльется наружу! Про дерьмо психологи, конечно, ничего не говорили… это я уже от себя добавил. Но тем не менее. Хотя… кто им верит, этим психологам? Одни шарлатаны да пустозвоны. Опять же, че это я, к психологу пойду? Че я, баба что ли? Это им там вечно заняться нечем, вот и ходят - плачутся. А я не нытик. Я мужик! Пуленепробиваемый, бл*дь. Как танк! Буду ходить себе и терпеть! И пусть там во мне все это копится. И пусть ржавеет! Ничего, это же внутри. Зато снаружи я сильный! Я смелый! Я все смогу. Как в анекдоте, знаете?

Собираются перелетные птицы на юг. А тут к ним ворона прицепилась, мол, «с вами хочу». Они ей и говорят:
- Ты че, ворона – дура, что ли? Не долетишь ведь. Мы первую остановку через день будем только делать. Сто километров лететь без отдыха.
- Я сильная! Я смелая! Я все смогу! – отвечает гордая ворона.
- Ну как знаешь.
Делают птицы первую остановку через сто километров.

Интересно, это что получается, птицы только сто километров за день пролетают? Надо «прогуглить».

Ну так вот. Отдыхают, значит. Кто-то просто на солнышке греется, кто-то корм ищет. Вороны нет. Час нет. Два нет. На третий час появляется черное пятнышко – ворона! Прилетает, вся запыхавшаяся… Отдышаться не может. Перелетные птицы ей и говорят:
- Ворона, не будь дурой. Лети обратно. Мы следующую остановку только через три дня будем делать. Лететь… (не помню сколько). Долго, в общем :)
- Я сильная! Я смелая! Я все смогу! – отвечает им ворона.
- Ну как знаешь.

Вот за что не люблю все эти анекдоты, так за эту тягомотину – многочисленные повторения, дабы усилить эффект. Якобы так смешнее.

Короче говоря, вот так ворона много раз прилетала, все больше задыхаясь и уставая. Но все равно талдычила: «Я сильная! Я смелая! Я все смогу!».
В итоге перелетные птицы уже неделю тусят на юге, купаются (купаются???)… в общем, пьют Мартини и так далее :) И вот летит ворона… Плюхается пузом (пузом???) на песок… Долго пытается отдышаться и, наконец, поднимает голову и громко говорит:
- Да, я сильная. Да, я смелая. Но на голову ебнутая!

Вот так и мы со своими «можно – не можно», «поймут – не поймут». Я не только, и даже не столько про «плакать - не плакать» говорю. Это просто пример, чтобы понятнее было. Мы сдерживаем свои эмоции не потому, что хотим. А потому что нам важно, «что скажут». Сдерживаем, ограничиваем. Копим. Обрастаем. Отсюда все эти комплексы и тараканы в нашей голове. Но ведь все они… только ждут своего часа. Поверьте, однажды они выйдут поздороваться.

- Она никого не любит… Ни тебя, ни меня… - голос Феди дрожал.
- …
- Поэтому… нет ничего страшного… что ты… плачешь. Все беды от баб.
- Слышь, с*ка, ты че, меня еще учить будешь? Я те ща расскажу… Ну-ка, иди сюда, бл*дь, – Дима схватил Федю за шкирку и дернул на себя так, что тот упал на колени. Дима буквально кричал ему на ухо, - Когда мне было лет пять, меня побил соседский пацан. Такой жирный противный г*ндон с противным г*ндонским именем «дима». Не с таким как у меня – Дима, а с г*ндонским «дима». Отп*зженный я пришел домой, весь в слезах, соплях и так далее. И получил от матери таких п*здюлей, что димины п*здюлины мне показались полной… х*етой. В конце концов, она мне сказала…
- Кто? – испуганно спросил Федя
- Не перебивай, бл*дь! Она. Мать. Сказала: «Никогда…Слышишь, никогда не плачь перед своим врагом! Вообще не перед кем не плачь! Хочешь ныть, уйди куда-нибудь и ной там. Чтобы никто тебя не видел. Потому что мужчины не плачут!».

Дима достал пистолет и выстрелил. Сразу. Это только в фильмах курки взводят. И даже эхо выстрела не спугнуло никаких птиц, как это тоже обычно бывает в кино. На пустыре было совершенно тихо и спокойно. А потом Дима упал на колени… рядом с телом друга. И заплакал. Сильно. Громко. Постоянно срываясь на крик.

Наверное, дальше я должен был бы написать какую-то заключительную мысль. Итоговую. Но у меня ее нет. Просто… мужчины не плачут. Ну… или… не палятся.


Санкт-Петербург, 2012-2013)
Автор: Сергей Глаз
Редактор: Иван Кузнецов
дизайн: Андрео Ra