Грешный Воин

Канцлер Ги - Чезаре Борджиа

От заблуждения до конца.
Имя как щит.



... В церкви не было ни единой души. Если звучал шепот, звук мгновенно превращался в сильное эхо, которое раздавалось по всему зданию. Поистине величественное место, архитектурное сокровище, построенное на рубеже 14-15-ого веков. Как и любая другая церковь, эта была роскошно оформлена. Образы святых были искусно высечены на потолке и стенах, окна также давали понять, что это святыня, а не что-то иное.

В самом конце, перед иконами стоял на коленях молодой мужчина. Глаза его были закрыты, руки плотно скреплены, а губы шептали молитву, давно выученную им наизусть. Он как умалишенный повторял одни и те же слова молитвы, иногда особо выделяя очередные особо-важные фразы. С каждой новой молитвой он склонялся все ближе и ближе к алтарю. Святыня манила Занзаса.

- Pater noster qui in celis es, sanctificetur nomen tuum, veniat regnum tuum, fiat voluntas tua, sicut in celo et in terra, - все повторял и повторял он, только в этом видя смысл. На самом деле, смысла не было. Занзас спиной чувствовал осуждающие взгляды святых. Они выгнали его уже давным-давно, и принимать обратно не хотели. Но Занзас все не уходил. Он умолял, он просил о помиловании, все просил и просил, все шептал и шептал. Слова молитвы все менялись, но Занзас не останавливался ни на минуту. - panem nostrum supersubstantialem da nobis hodie, et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris, et ne nos inducas in temptationem, sed libera nos a malo.

"Как посмел ты, грешник, сюда явиться?!" - вот что сказали бы Святые, осуждение которых Занзас чувствовал сердцем, слышал - разумом.

Сколько городов, сколько голов склонялось перед ним. Сколько мест и сердец он завоевал. Точно так же, как и безжалостно сокрушил. Скольких врагов он победил на своем пути. Две тысячи душ на его совести. На его памяти на каждую их двух его жизней. Имола, Форли, Чезена, Пезаро, Фаэнца, Тоскана и многие другие - они были его достоянием. Иные сдавались без боя, только глупцы надеялись на победу. Но Он разбивал все их надежды вдребезги и все повторял тем, кто прятался от него в церквях и искал у него помилования: "Где теперь ваш Бог?". Как бы усмехаясь над их слабостью.

"Почему он вам не помог?"

Сам Леонардо Да Винчи служил ему с охотою, а его верные рыцари почти обожествляли Занзаса. "Сын Божий" - называли они его.

На его совести сотни обесчестенных девушек, десятки украденных невест, грязное кровосмешение. И ни одной любви. Это было, верно, в наказание Сыну Дьявола.

Единственное убийство, из-за которого он искренне сожалел теперь. Единственных грех, из которого, как ему казалось, уж не отмыться. Братоубийство. Вот, что навлекло его на беду. Не из-за этого ли за ним охотилась инквизиция?

Ему уж больше ничего не осталось, кроме молитв. Недаром он приехал сюда, в Испанию. Виана, под которой он пал навсегда. На улице, под гневным небом его могила. После смерти над ним посмеялись - его тело захоронено прямо под тротуаром. Специально так, чтобы по могиле ходили люди. И топтали его. Втаптывали все больше в землю, которой он был недостоин.

Уже прошло много часов, но он все еще стоял на коленях и молился. Ноги затекли, руки уже не чувствовались им, а блики света глаза Занзаса забыли. Ангелы все еще морщатся на его молитвы. Ему не хватит и сотни жизней, чтобы вымолить все. Никогда не помилуют его, грешную, душу. Ангелам уж тошно.

- Я нагрешил, но я прошел через сотни лет наказаний в муках. Прости же меня, Боже. Скверного раба Господня - Чезаре Борджиа.

Но его не простят и не помилуют.

Ведь он проклят на веки вечные.