Усмешка Гения

Queen - Show must go on.


Не путай с любовью глаза мои.
Не путай с болью грусть мою.
Не путай с гордостью холод мой.
Молю, не путай меня с ними...




... Небольшой город Монтрё, что на юго-западе Швейцарии, сегодня был в тумане, из-за которого вытянутую вперед руку еле можно было различить. Но Луссурии было плевать на все, особенно в этот день. В этот чертов день, когда он все вспомнил. Вероятно, погода понимала его и поддакивала.

Ты стоишь на коленях перед статуей, не в силах ничего сказать. Ты замер, верно? Сколько раз с тобой такое было? Пару раз. А в той жизни?..

Твое тело бьет мелкая дрожь, ты не в силах поверить в свой сон. Что ты скажешь в свое оправдание, а, Луссурия?! Ты действительно не знал?

Ты был проклят. Но нет, не Богом, а людьми. Ты был проклят из-за грехов других, в то время как сам просто не был способен на такие корыстные чувства. Теперь понимаешь? Твоя доброта оскалила свои зубки и показала хвостик. Но зато грехи остальных подкинули на тебя, Луссурия.

Они всегда смотрели с завистью - ты был на высоте. Друг, ты шел впереди и заставлял всех идти за тобой. Ты, ты, никто иной! Ты давал последний глоток воды жаждущему, а сам... Знаешь, пустыня любит даже слезы.

Ты подавал руку упавшему, не смотря ни на что - друг он или враг. И в этом видел свой долг, как человека. За это тебя наказали, ведь в нашем мире нельзя помогать без задних мыслей. В нашем мире все заботятся только о своем благополучии. А ты... Всегда знал, какого это - быть одному. И сейчас не забыл, Лусс, да.

На коленях стоишь и перед глазами - кадры, кадры. Желание убежать, уйти в море разъедает твой мозг, но ты просто не можешь этого сделать, понимаешь? Глаза впервые в жизни распахнуты - их уже ничто не скрывает. Нет той пустоты в глазах. Ты вспомнил.

Куда же делась твоя искренность, Спаситель? Где она?

Ты никогда не любил шумные компании, предпочитая мегаполисам забытые для мира города, где уже не живут. Где обитают только души усопших. Ты находил средь них друзей, но всегда сторонился людей. Так же, как и те самые души, ты боялся людей. Ведь они всегда делают так больно...

Страх - это не то, что ты чувствовал. Страха не было. Лишь презрение, пришедшее со временем, лишь усмешка на твоем спокойном лице.

День за днем, год за годом - всегда становилось только хуже. Только для них хуже, друг. Ты растерял желание помогать всем и каждому, так как понял - им это не нужно. Кому надо, тот сам себе поможет. Кому надо, тот встанет и пойдет дальше. Лишь самые ничтожные все еще ждали твоей руки.

Смог окутывал тебя и статую все больше, помогая забыться и вспоминать. Шептать и шептать - вот что хотелось. А еще курить, руки как-то сами лезли в карман за сигаретами, но ты их, как всегда, забыл. Но ничего. Ты еще надышишься этим дымом за глазами, правда?

Они называли тебя Солнцем с улыбкой в лицо, а за спиной ты слышал тихий шепот о том, что ты псих. Возможно, ты был психом в их понимании, так как им не дано познать разум недовольного. Они окружали себя рамками и злились, если кто-то ломал их. Если кто-то становился не таким, как они.

А ты все продолжал улыбаться. Эх, поэт, зачем же? Ты всю жизнь разрисовывал свою душу, воображая себя прекрасной бабочкой, которой остался день, чтобы влюбиться и умереть. О нет, ты уже больше не верил в те сказки и колыбельные, которые тебе напевала Мама, но понимал - они не умрут, в отличие от твоего мира. Он разлетелся на осколки, словно был собран из стеклышек - цветных, и прозрачных также...

Ты умел летать, друг, ты умел..!

Ты издеваешься над неверными снова и снова, понимая - либо тебя ненавидят, либо тобой восхищаются. Чего-то промежуточного не было и быть не могло. И сейчас нет. Все так же, верно? Хотя, в отличие от той жизни теперь первых больше. Но ты-то не изменился - тебе по-прежнему все равно.

Ты умирал и восставал вновь из пепла много сотен раз. Ты был чем-то на подобии бабочки, Лусс...

Твоя усмешка не сходит больше с лица и теперь ты открыто смотришь на статую перед собой. Свою статую. Какая ирония - тумана больше нет. Свет Луны озаряет тебя, дает дорогу взгляду и душе. А ты все усмехаешься и смотришь. Эх, поэт...

Вставай и иди дальше. Ты не привык сдаваться. Никогда.

Эй, Фредди, спой-ка нам все еще раз про то, что шоу должно продолжаться в любом случае?

- The Show Must Go On, - шепчешь ты, улыбаясь.

Потому что улыбка не должна сходить с твоего лица.