О любви средь гор пыли

Описание:
- Расскажи мне про любовь, Луссурия!
- Только один раз.

Посвящение:
Костечке...

З.Ы. МЕНЯ ЗАСТАВИЛИ!

Публикация на других ресурсах:
Запрещена. Увидит подруга – задавит миром и добром, увижу я – в упор разрывными бах-бах.(с) Эв и Джу

Примечания автора:
Вдохновение: Канцлер Ги - Рыжий лис.
Хотя читать под него не получится, я атмосферу не передала. Я бака
Вот и мой первый добровольной слеш, господа...

***

Январь в этот день был беспощаден как никогда, что доказывал воющий за окном во всю ветер. Снег крупными снежинками падал на тротуары, машины, дома и почти сразу же таял, из-за чего улицы Токио были грязно-серыми. Особенно сейчас, в пять утра.

Луссурия, таща на себе Рехея, с ноги выбил дверь в однокомнатную квартиру на окраине города. Их сюда занесло попутным ветром да и только. Скинув с себя на скрипящий диван "тушку" напарника по последнему делу, боец буквально полетел прямо в ванную, отмываться. От крови, пота, грязи. И, возможно, от гнева.

В отличие от него, Рехей преспокойно дрых на диване, свернувшись калачиком.Ровно до тех пор, пока с него не свалился, ибо диван был крошечным. Очнувшись на холодном и грязном полу, парень открыл глаза и, исследуя взглядом содержимое комнаты, начал задумываться о событиях прошлой ночи. Осмотрев себя и, найдя парочку свежих ран, Рехей сделал вывод, причем, верный. В особенности это касается нахождения его друга.

- А ты потяжелел, - от размышлений боксера оторвал голос Луссурии, донесшийся сзади. Обернувшись, Сасагава увидел варийца, стоявшего к нему спиной в одном полотенце. С ним было что-то не то. Вроде, тот же человек, которого Рехей знал десяток с лишним лет, да и не он вовсе.

- Почему ты такой измученный? - еле совладав с собой и пытаясь не сорваться на крик, спросил Рехей, но голос его выдал чуть ли не с потрохами. Он дрожал. Удивительно, насколько чистым может быть сердце у человека.
- Ты видел свою спину? - все же решив не ломать больше комедию, преспокойно спросил Луссурия. Ему это далось не легче напарника, глаза которого охватил ужас.

Рехей сорвался с места и подлетел к зеркалу, что было в другом конце комнаты. Зрелище, которое ему открывалось на его же спине, не могло не шокировать Рехея. От лопаток до поясницы тянулись три глубоких шрама: один вдоль всего позвоночника, два других заканчивались на боках; множество ран поменьше было оставлено, по видимому, плетками. Но самое ужасное было в центре - огромный след от ожога, там кожа была очень тонкой и только зажила по виду, впрочем, ошметок сгоревшей кожи не наблюдалось.

- Ты поработал? - скорее не спрашивал, а утверждал Рехей. На такую работу мало у какого Хранителя Солнца хватило бы смелости.

- Кто ж еще. Я выпустил туда всю свою энергию, этого оказалось мало. Мы с Кю еле справились! - сквозь силы улыбнулся Луссурия. Ни у него, ни у того не было желания говорить об этом. Спасение сестры для старшего брата обернулось очень плачевно, и если бы хриплый и заплаканный голос Киоко не прозвучал бы в сотовом Луссурии, Сасагава мог бы быть уже мертвецом.

Рехей как-то внезапно достал из кармана бумажник и взял оттуда потрепленную фотографию. Четверо, их было четверо. Улыбающиеся брат с сестрой, Хана, как всегда, с серьезным лицом и еле попавший в кадр Луссурия с действительно счастливой улыбкой. А он еще отнекивался.

- Луссурия, расскажи мне... - вспоминая старую игру, начал Сасагава. Эту вещь они придумали очень давно, еще на ранних порах знакомства. Рехей всегда любил слушать, как Луссурия рассказывал о разном. О мире, о чудесах, о чувствах. Но последнее Рехей, все же, любил больше всего. Вначале вариец рассказал о радости. Со временем радость сменилась болью, печалью. А потом на арену опять бумерангом возвращались счастье, восторг.

Как-то средь игры Рехей узнал о слезах. Вариец рассказывал о том, что это лишь соленая вода, но даже если так, она успокаивает. Впервые Луссурия солгал. Ведь он давным-давно забыл, что такое слезы.

- О любви... - все же докончил начатое Рехей, украдкой поглядывая на реакцию бойца. Он лишь грустно улыбнулся. Знаете людей, которые внешне всегда самые сильные? Смотрите на их улыбки, они грустнее всех. В них больше всего боли, горечи и тоски.

Луссурия безмолвно подошел к боксеру сзади и, одной рукой удерживая его голову, куснул за шею. Не очень-то сильно, но острые клыки Солнечника прокусили парню недавно зажившую кожу. Рехей прикрыл глаза и облизнул как-то резко засохшие губы. Завидев несколько мелких капель крови, желающих скатиться с ранки вниз, Луссурия тут же слизал их и поспешно зализал рану. Почти также, как обычно делает Рехей, но тот морально.

Нетерпеливый боксер резко повернулся к человеку, покусившемуся на его шею и начал поспешно тянуться к его губам, но Луссурия, ухмыльнувшись, удалил парня от себя.

- Страна, куда ты скачешь, отрава для сердец, - шепотом выдохнул в губы напарника вариец, понимая всю погрешность ситуации, это все просто невозможно. И Рехей понимал. По мириться не хотел ни в какую. Может, он единственный раз познал любовь?!

- Тебе будет больно, Рехей. А я не хочу.


Знал бы тогда бесившийся Рехей, что Луссурии больнее во много раз.