Для Дарфирии это были тяжелые времена. Избранный на 300 лет правитель Кразиг сначала вел себя безукоризненно, исполнял все обещания, которые дал, заботился о стране и ее жителях, и все были довольны. Дарфирия процветала. Покрытая роскошными зелеными лесами, с широкими долинами, чистыми реками и прекрасными озерами, земля давала своим людям все необходимое для жизни и благополучия, не истощаясь. Но через 250 лет правления Кразига в страну приехал в числе многих, восхищавшихся ее красотами, человек, который называл себя философом и мудрецом. В базарный день, когда столица государства Каминия была полна народу по случаю приезда заграничных купцов, в толпе появился человек, выделявшийся среди других длинной черной одеждой и необычайной худобой, которую не могла скрыть его просторная накидка. Веселые и нарядные люди с удивлением бросали на него взгляды и тут же забывали. Побродив по городу и осмотревшись, он явился во дворец, попросил Кразига о приеме, и правитель согласился с ним встретиться. Стражники провели его в кабинет, где правитель, внешне смахивавший на Наполеона, но, в отличие от него, очень добродушный, обычно принимал посетителей. О чем они говорили, никто не знал, но после ухода «мудреца» Кразиг стал совершенно другим. Изменение произошло очень резко и застало всех врасплох; о философе никто и не вспомнил, и он смог сделать еще одно дело – встретился с придворным волшебником по имени Ин-сутик, бывшим своим учеником. После этого незнакомец исчез.
- Отменяется приказ 112! Отменяется указ 324! – то и дело кричал теперь Кразиг своим помощникам, а это были самые разные приказы и распоряжения: о запрете вырубок заповедных лесов, о наказании за неуплату рабочим и подобные, касавшиеся самых разных вещей. Вместо них вводились новые, и для любого внимательного читателя было ясно, что эти приказы обрекают Дарфирию на гибель. Кразиг выпустил, например, указ, по которому можно было не платить рабочему весь год, если он хоть раз заболел. По новым указам разрешалась неограниченная охота на животных и птиц, давно истребленных в соседних странах и уцелевших только в Дарфирии. Заводы и фабрики стали работать намного больше, чтобы продавать сделанные вещи соседним государствам. Делалось это все, чтобы у Кразига появилось богатство, какого ни у кого в Дарфирии не было.
Жителям страны не могло понравиться новое поведение их правителя, но они терпели. Терпели, когда за ту же работу им стали давать в два раза меньше дариков, когда пришлось экономить на всем, потому что многие вещи стали слишком дорогими. Но для работы нужны не только рабочие, но и материал. По приказу Кразига стали рвать цветы и травы – на духи, приправы, лекарства, простенькие зелья. Их рвали и раньше, но теперь поляны после нашествия сборщиков оставались пустыми, будто попаленными огнем. Поймали облака, чтобы выливать их на поля, ускоряя рост посевов, а для этого приходилось гоняться за ними из края в край по всему небу на повозке, запряженной летучими быками, и размахивать специальной сетью, а потом вытряхивать из нее залетевших туда птиц, потому что их должны были ловить другие работники. Один такой ловец облаков слишком сильно размахнулся сетью, не удержался и полетел вниз, но упал на сильный поток воздуха, оседлал ветер и помчался на нем. До вечера он облетел всю Дарфирию, пока не сумел наконец управиться с ветром и вернуться домой. Тут же было решено, что этот ветер будут использовать для надувания парусов дарфирийских кораблей, чтобы они плыли быстрее и гребцам надо было бы меньше платить. На следующий день вышел приказ поймать молнию. Стали ждать грозы, а тем временем заготовили для ловли молнии специальный прибор: он выглядел как полая трубка, в середине которой располагалась катушка с намотанной на нее проволокой. Ловцы вышли перед грозой в поле и протянули свою установку к небу. Молния, как это всегда бывает, ударила в самую высокую точку и попалась в ловушку. Придворный волшебник особым заклятием закрепил печати на концах трубки, чтобы молния не вылетела, трубку отнесли на главный генератор и подключили, чтобы использовать электричество молнии для работы станков.
После этого стали собирать заколдованной и пропитанной особым составом бумагой солнечный и лунный свет, чтобы экономить на освещении в домах, а на полях и грядках устроить постоянный день, ведь растения больше растут днем. Жителям Дарфирии казалось, что больше уже ничего подобного придумать невозможно, но они ошибались: скоро Кразиг велел собирать воздух. В старом здании Государственного архива кто-то нашел письмо, в котором описан был нужный прибор, а потом в запасниках Музея Волшебников и сам прибор отыскался. Кразиг велел начать собирать воздух немедленно. Жители сразу почувствовали себя хуже: у них начала кружиться и болеть голова, так бывает у покорителей горных вершин, потому что на вершинах воздух реже, чем внизу. Но Кразиг, огражденный магией, не обращал на страдания людей никакого внимания, переезжал из одного своего дворца в другой и следил за ходом работ. В Секретной государственной лаборатории придворный волшебник с ближайшими учениками расщепил пойманный воздух и получил из него много полезных вещей – и воду, и удобрения, и даже драгоценные камни. Какой ценой все это досталось, Кразига не волновало, он по своему обыкновению засмеялся, увидев принесенный алмаз, и спрятал его в свой битком набитый сундук.
Голодные, усталые, задыхающиеся, в грязной изорванной одежде жители выходили из своих домов, пытаясь найти место, где легче дышать, но вместо этого находили новые подтверждения наступления всеобщего конца. Безумные приказы Кразига привели к тому, что нарушилось равновесие в Природе, это хрупкое основание жизни. Теперь времена года не наступали, как подобает, одно за другим через 4 месяца (год в Дарфирии длится 16 месяцев), но сменялись несколько раз в день или наступали по два или три одновременно. На одном дереве тапуринии – нечто среднее между сливой и яблоней – висели и цветы, и зрелые плоды, хотя оно цветет ранней весной, а плодоносит в конце лета, и в это же время мела сильнейшая метель. Потом метель резко прекратилась, показалась ражуга (радуга по-дарфирийски), но и ее быстренько смотали и увезли на завод, чтобы использовать как красители. Сразу же началась гроза, но в небе гремел только показавшийся Кразигу бесполезным гром, а молний не было. Вместо дождя с неба сыпалась сухая земля. В таких условиях не мог уцелеть никакой урожай, и жители с ужасом представляли себе голод, который начнется, когда подойдут к концу их уже сейчас скудные запасы.
Но было в Дарфирии место, о котором рассказывалось в легендах, - могущественная в прошлые века Лига Ирмудских Волшебников. Здание Лиги располагалось в небольшом городке Ирмуде на севере Дарфирии, точнее, в его окрестностях; в нем был и Университет Чародейства и Волшебства, и огромная библиотека, и лаборатория, и комнаты для учеников и преподавателей, среди которых большинство были действующими членами Лиги. Был и небольшой зал, в котором проводили собрания; сейчас в нем вокруг стоявшего в центре прямоугольного стола сидели все 150 членов Лиги. Во главе стола сидел председатель Орлеус, высокий и статный, с длинной бородой. Он отличался невозмутимостью, недюжинным умом и огромными знаниями. В молчании он выслушивал предложения товарищей, которые кричали, перебивая друг друга.
- Вместо единоличного правителя должна править наша Лига! – с пеной у рта утверждал Муун, один из старших волшебников. – Тогда ошибку одного сможет исправить кто – то другой. Мы все видим, к чему привело единоличное правление!
- Мы будем с вами спорить не меньше, чем сейчас, - возражал ему Тарич, другой волшебник, - а от нашего несогласия будет страдать вся Дарфирия. Сколько у вас голов? Одна! Так и правитель должен быть один!
- И с головой на плечах! – подсказал кто-то.
- И с царем в голове! – добавил другой.
- Я не знаю, что делать, не знаю! – вопил на дальнем от Орлеуса конце стола один из волшебников, не совсем честно попавший в Лигу; умел он немного, а характер у него был истеричный, за что какой-то шутник прозвал его Истериксом.
- Тихо! – проплыл по залу звучный бархатный голос Орлеуса, и все затихли.
- Править должен один, - сказал председатель. – Если будет возможно, Кразиг останется правителем. Он хорошо справлялся, пока не произошло вмешательство. Только оно могло привести к таким последствиям. Если нет, это будет человек, который сумеет спасти и природу, и страну. Вся Лига будет поддерживать его и помогать, но решения будут зависеть от него. Это должен быть умный, знающий, сильный духом, любящий свою страну и преданный ей человек, который сможет рискнуть всем, чтобы спасти ее. К тому же он должен быть здоровым, чтобы выдержать и сделать все, что потребуется.
- Но это не подходит ни к кому из нас! – возразил Муун. – Такого каменного здоровья у нас нет, всем есть что терять.… Разве что ты!
- Я был избран председателем Лиги с тем, чтобы сохранять ее традиции. Пока я на этом посту, я не могу стать правителем, а оставлять на кого-то Лигу я не хочу.
- И что делать? – долетел высокий голос Истерикса. – Все пропало?
- Вы так и не увидели, - с легкой грустью в голосе констатировал Орлеус. – Среди нас есть единственный, кому по силам будет восстановить равновесие в Природе и спасти Дарфирию. Не догадываетесь?
Волшебники начали переглядываться, всматриваться в лица соседей, но ответа на загадку не нашли.
- Нет, - признался, наконец, за всех Муун. – Кто же он?
- Вилайф, - произнес Орлеус.
Услышать это имя не ожидал никто. Вилайф, как его сокращенно звали, или Виталайфус Констанатурум, как его звали полностью, был самым младшим членом Лиги. Специальностью его была погода. Он только-только окончил Университет Чародейства и Волшебства и как самый лучший ученик был принят в Лигу. Скромный молодой волшебник, весь опыт которого заключался в выполнении практических заданий во время обучения, наделенный умом и талантом, но не считающий себя гением; слова Орлеуса его удивили и даже испугали, ведь на его плечи ложилась огромнейшая ответственность.
Внутренне дрожа от волнения, но ничем не проявляя его внешне – Вилайф старался подражать своему учителю Орлеусу – молодой волшебник поднялся со своего места в дальнем конце стола.
- Вилайф – наш лучший ученик, - не без гордости сказал Орлеус. – И я достаточно хорошо его знаю, чтобы утверждать, что он справится. И не слушайте его, если он будет возражать, потому что он себя недооценивает.
- Лучший-то он лучший, - проворчал Тарич, - да только опыта ему недостает, или будешь спорить? Как бы он ни был талантлив, куда ему до тебя!
- Или до тебя! – подхватил Муун, обращаясь к Таричу. – Мы не один уникс (т.е. десяток лет) в Лиге, у нас столько всего за плечами, а он вчера пришел из Восточного крыла и даже переехать не успел! (здесь надо пояснить, что в Восточном крыле располагались учебные залы и комнаты учеников, а члены Лиги жили в Западном крыле, куда теперь должен был переехать и Вилайф).
- Мы все поможем ему, - пресек их нападки Орлеус, который по праву гордился учеником, ведь именно он привел Вилайфа в Университет. – Но, так или иначе, я уверен, он справится.
- Что же делать? – причитал Истерикс. – Что же делать?
- Давайте дадим ему шанс, - решился Тарич. – Мы все знаем историю о Голдибине, победившем архедразавра и спасшего тем самым Дарфирию. Может быть, Вилайф повторит его подвиг.
- Ой, не сравнивайте его с Голдибином, ой, не сравнивайте, - зловещим тоном произнес Муун. – Этот герой с детства научился вызывать в противнике страх. У Вилайфа нет таких способностей.
- Я вижу, вы никогда не согласитесь, - подвел итог Орлеус. – Будем решать иначе. Подумайте хорошенько и скажите, даете вы Вилайфу шанс или нет.
Вопрос этот относился ко всем и был довольно трудным. От решения Лиги зависело решение председателя, а от его решения и последствий – судьба всей Дарфирии. Орлеус понимал, что некоторые из его соратников способны потратить на раздумья униксы, и перевернул стоявшие рядом с ним на столе часы; они были устроены как песочные, но вместо песка в них переливался и мерцал какой-то жидкий металл. В зале воцарилась тишина, волшебники раздумывали, поглаживая бороды и рассматривая украшенные картинами и виньетками стены зала. В часах переливался металл…
- Время вышло,- раздался голос Орлеуса, когда последняя капля скатилась вниз. – Поднимите руки те, кто согласен дать шанс Вилайфу.
Председатель с волнением оглядел присутствующих. Вот поднял руку Тарич, вот взметнулась вверх бледная рука Истерикса, вот и другие медленно и неуверенно подняли руки…. Последним, оглянувшись вокруг, поднял руку Муун.
- Единогласно! – облегченно вздохнул Орлеус. – Вилайф, ты можешь начинать. Все свободны.
Дождавшись своего главного наставника у дверей, молодой волшебник заглянул ему в глаза.
- Вы действительно уверены, что у меня получится? – спросил он.
- Сынок, - Орлеус похлопал его по плечу, - если бы это было не так, я не заговорил бы о тебе и не предлагал вручить тебе судьбу Дарфирии. Поверь, ты многого о себе не знаешь, о том, что у тебя здесь и здесь. – Председатель указал на голову и сердце. – Тебя ждет великое будущее, но путь к нему лежит через огонь, в котором ты можешь погибнуть. Если ты откажешься так рисковать, значит, я очень в тебе ошибался.
- Нет, учитель, я не откажусь, - заявил Вилайф с отчаянной решимостью. – Но я не представляю, с чего начинать, когда Природа перевернулась вверх ногами…
- Это ты верно подметил, - похвалил его Орлеус и повел в лабораторию. – Переворачивать ее обратно надо постепенно. Для начала установи одно время года. Видишь, что творится за окном?
Они подошли к высокому светлому окну, из которого оба часто любовались полем и лесом, видимым на горизонте. Сейчас за окном выл ледяной ветер, шел дождь, из непойманных облаков сыпался снег вперемешку с землей и мелкими камнями, а с деревьев облетали одновременно по-осеннему яркие листья и цветы.
- Я думаю, надо оставить весну, - проговорил Вилайф.
- Ты прав, сынок, - подтвердил Орлеус. – Будь увереннее, сейчас приказы отдаешь ты. Я могу только советовать.
- Тогда посоветуйте, как это сделать. Я ни разу не встречался с подобным!
Орлеус подвел его к небольшому книжному шкафу, в который на время складывали книги, нужные для работы в лаборатории.
- Я принес сюда все, что смог найти, - сказал он. – Начни вот с этого.
Он взял с полки толстый фолиант, полистал в поисках нужной страницы, нашел и протянул Вилайфу. Тот пробежал глазами описание обряда и необходимые для зелья компоненты и ужаснулся.
- Я один не соберу все это даже за месяц!
- Ты не будешь один. Лучшие ученики будут помогать тебе. Я уже распорядился.
- Когда?
- Сразу после совещания. Муун приведет их сюда. А я покажу тебе, где что взять.
Орлеус поочередно подвел бывшего ученика к нескольким шкафам, открыл в них спрятанное с помощью хитроумных устройств и заклинаний второе дно и показал скрытые там вещи, необходимые для сбора компонентов зелья. Здесь были и мешки, упрочненные заклинанием непрорывания, и посохи – магниты для определения магической силы камней, и похожий на очки и микроскоп прибор, позволяющий видеть состав любого предмета, и различные приспособления для снятия, поднимания и доставания труднодоступных предметов, и много чего еще. Орлеус как раз закончил свои пояснения, когда дверь открылась и вошел Муун. За ним шли толпой ученики, назначенные помощниками Вилайфу.
- На дверь надо навесить заклинание, - озабоченно сказал волшебник. – Мне не нравится все это. Если Кразиг узнает, чем мы тут занимаемся, никому из нас не позавидуешь.
- Это, конечно, разумно, - согласился Орлеус. = Но ты действительно считаешь, что Кразиг может узнать об этом? Разве что кто-нибудь ему донесет, а среди нас способных на предательство нет.
- Ты так уверен в этом? А я вот нет. Что ты знаешь об учениках, которые недавно пришли к нам? Нет ли среди них кого-то из посланцев Кразига? Вспомни Урвиса, он предал в свое время Лигу, и Дарфирию чуть-чуть не сделали сакволентом (т.е. пленной страной, которая полностью подчинена стране - победителю). Только твое вмешательство спасло нас.
- И твоя помощь. Ты прав, сейчас мы не можем раскомаривать доверие. Представь пока Вилайфу его помощников, а я займусь дверью.
Муун подвел пришедших с ним учеников к Вилайфу и по очереди представил ему. С некоторыми он был немного знаком, других видел впервые. Увидев среди собравшихся Фаю, ученицу на год младше его, Вилайф очень обрадовался, потому что Фая была лучшей ученицей среди сверстников, много читала и изучала сверх того, что преподавали, и теперь становилась просто неоценимой помощницей. Вилайф сразу почувствовал себя увереннее в ее присутствии. Фая печально улыбнулась ему.
-В грустных обстоятельствах нам пришлось встретиться, - сказала она. – Ты уже знаешь, что делать?
- Да. Во-первых.… Слушайте все! – повысил голос Вилайф.- Я назначаю Фаю первым помощником. Она будет распределять работы и проверять их выполнение. Если что-нибудь придумаешь, сразу скажи мне, - попросил он уже нормальным голосом.
- Не слишком ты мне доверяешь? – улыбнулась Фая. – Ладно. Я буду делать все, что ты скажешь, и немедленно исправлять ошибки, хотя и думаю, что у тебя их не бывает.
- У кого их не бывает, - грустно вздохнул Вилайф. – Разве что у Орлеуса…
- Кстати, пошли, посмотрим, чем он там занимается.
Они подошли к двери. Орлеус стоял на коленях и что-то исправлял в замке, вокруг по полу были разложены инструменты.
- Я думал, это делается заклинанием,- удивился Вилайф.
- Любое заклинание надо подкреплять материей, - покряхтывая, отозвался Орлеус. – Фая, объясни.
- Понимаешь, каждое заклинание, лежащее на вещи, нерушимо, пока не повреждена сама вещь. Исключения составляют только заклинание непрорывания и ему подобные, но они применяются к ограниченному кругу вещей, в который двери не входят. С двери же секретное заклинание снять намного легче, если открыть ее сначала обычным способом. Если ее взломать, заклинание частично теряет силу и становится легче обнаружимым.
- Почему я этого не знаю?
- Погоды это не касается, и тебя такому не учили. Мы изучали закрепление заклинаний разными веществами, и то мельком. Я сама потом читала какую-то книгу о подкреплении материей.
Фая специализировалась на приготовлении зелий и сочетаемости разных компонентов – эта наука была схожа с химией.
- А как мы сами будем открывать ее?
- Я сделал ключ,- ответил председатель Лиги, проверяя свою работу. – Смотрите.
Он вынул из кармана маленькую медную ящерицу и поднес к замку, но не вставил в него. Ничего не произошло. Орлеус поднял руку с ящерицей вверх, провел вдоль лица, описал круг в воздухе и снова поднес к замку. Ящерица ожила, юркнула в скважину, и дверь открылась.
- Здорово, - восторженно выдохнула Фая.
- Еще бы, - с улыбкой согласился Орлеус, вытирая вспотевший лоб. – Особенно если учесть, что всего этого можно не делать. Но делать надо всегда.
- Как это? – произнесли одновременно Фая и Вилайф.
- А вот так. Это обманное заклинание. Когда проносишь руку перед лицом, надо шепнуть ящерице ее имя. Наблюдающий за тобой враг не сможет ни услышать, ни даже заметить, что ты что-то говоришь. У каждой ящерицы свое имя, и знает его только хозяин. Более того, чужому очень трудно будет взять ящерицу в руки, хотя она при этом и не оживет.
- А почему тогда трудно? – спросил Вилайф.
- Будет выскальзывать из рук, падать и закатываться в самые темные и далекие углы, - догадалась Фая.
- Именно, - кивнул Орлеус. – Вот ваши ключи.
Он вручил каждому по ящерке и шепнул на ухо ее имя.
- Начинайте работу, - сказал он. – Я раздам ключи остальным, и мы с Мууном уйдем. Пока вы справитесь без нас.
Вилайф и Фая направились к ближайшему столу, на котором высилась стопа бумаги с гербом Лиги в углу, и стояли чернильницы с обычными, невидимыми и исчезающими чернилами. На гербе был изображен сердцевидной формы щит, на зеленом поле книга и флаг Дарфирии, а по низу шел девиз: «Знание – сила».
- План действий я напишу обычными чернилами, - решил Вилайф. – На него часто надо будет смотреть.
- Правильно, - одобрила Фая, - пиши, а я посмотрю, что там нужно для зелья.
Она отошла к стенному шкафу и принялась листать книгу, с которой предстояло начать операцию по спасению Дарфирии. Вилайф принялся за составление списка. 1. Установить весну. 2. Определить, какой установился весенний месяц по большинству признаков, устранить несоответствия. 3. Постоянно следить за погодой и развитием событий, исправлять уклонения от правильного хода, если они будут. 4. Создавать постепенные сезонные изменения для постепенного перехода к лету в нужный срок.
- Напиши еще про воздух, - сказала Фая, заглянув ему через плечо и опершись книгой, которую держала в руках, на высокую спинку кресла.
Вилайф послушно дописал: 5. Восстановить воздух.
- Этим, если позволишь, я займусь немедленно, - добавила она. – Ты давно не был снаружи и не знаешь, как там тяжело дышать, а у меня там семья, и они страдают, да и все остальные.
- Конечно, - поспешно согласился Вилайф; ему было немного стыдно за свое упущение. Обычно он не был столь растерянным, но свалившаяся ответственность и неуверенность в себе мешали сосредоточиться.
Фая отошла опять к шкафу, возле которого столпились в ожидании распоряжений их с Вилайфом помощники, и начала давать указания, кому куда идти и сколько чего собирать. Количества необходимых для зелья постоянства компонентов были просто ужасающими, да и самих компонентов в списке было немало, так что ученики только ахали, выслушивая распоряжения Фаи. Впрочем, она постаралась не создавать недовольства и распределила обязанности так, чтобы они соответствовали характеру и привычкам каждого: кто-то любил собирать цветы, а кому-то нравился аромат хвои, и он с удовольствием собирал бы травы в хвойном лесу. Назвав каждому, что он будет делать, Фая раздала нужные приспособления и мешки, выпустила всех из лаборатории и пошла искать книгу, где был расписан порядок действий для восстановления воздуха. Вилайф тем временем изучил свой рецепт и занялся поиском всех необходимых баночек, колб, реторт, пробирок, весов, ламп, нагревательных приборов, часов для отмерения нужного для реакции времени, ложечек, ножей – для каждого ингредиента своих, - луп, микроскопов и прочего. Наконец он расставил все это в должном порядке на длинном лабораторном столе, покрытом многочисленными пятнами от прошлых опытов, притащил, чуть дыша, громадный котел из каморки, где тот хранился, с помощью Фаи установил его на треноге и плюхнулся на кресло, усталый и задохнувшийся. На отдых времени не было, и Вилайф принялся изучать заклинание, которое полагалось читать во время разбрызгивания зелья. Оно было очень старым, а в таких случаях всегда существовала вероятность, что заклинание придется изменять или дополнять в соответствии с изменившейся действительностью, которая во времена его составления была иной. С первых же слов Вилайф обнаружил огромные перемены, произошедшие со времени написания заклинания, и ужаснулся, представив себе, что ему придется изобретать такое же заклинание целиком. Он продолжил чтение, и чем дальше читал, тем больше убеждался, что можно оставить только саму основу заклинания, а все формулировки необходимо переделать. Поскольку заклинание было немаленьким, работы предстояло катастрофически много.
- Это катастрофа, - пробормотал Вилайф, опуская книгу на колени.
Фая вздрогнула: она только что капнула на стол старым зельем, которое нашла в шкафу.
- Что ты меня пугаешь! – возмутилась она.
- Что? Извини… Я не о том. Придется переделывать заклинание. Видишь?
Фая заглянула в книгу, прочитала пару строк и сразу все поняла.
- Дааа, - протянула она, - работы прибавится. Но ты не унывай, мы справимся. – Она повернулась к своему столу, поколебалась и налила зелья из флакончика, который держала в руке, в кипящую в реторте жидкость. – Раз тебя выбрал Орлеус, ты справишься. Сам же говоришь, он никогда не ошибается.
- Будем надеяться, - пойманный на слове Вилайф вынужден был согласиться. – Подай мне, пожалуйста, справочник формул заклинаний о природе. Вон он стоит, толстый такой, в красной обложке.
Фая подала ему справочник, посмотрела на письменный стол, выхватила исчезающий в груде бумаги список, обмакнула палец в какое-то очередное зелье, помазала верхнюю сторону списка и прилепила его к стене.
- Вовремя, - оценил Вилайф. – Спасибо.
Они продолжали работать молча; Фая вертелась вокруг стола, то и дело заглядывая в книгу и готовя то одну, то другую составляющую для зелья свежего воздуха, Вилайф корпел за письменным столом над новыми формулами заклинания, по сто раз листая справочник ради каждого слова, потому что это было очень ответственное занятие. В реторте у Фаи произошла реакция, вырвался клуб цветного пара. Она глянула в книгу и осталась довольна – результат был именно тот, какой должен быть. Теперь ей нечего было делать, потому что некоторых ингредиентов для зелья не хватало. Фая переписала себе на листок все недостающие, без всяких фокусов – перед Вилайфом незачем было притворяться – открыла дверь и ушла добывать их. Дверь за ней сама закрылась, и молодой волшебник остался один.
Когда поздно вечером, продрогшая и мокрая от снега и дождя, грязная от земной и падающей с неба грязи Фая вернулась в лабораторию, то нашла его все в том же положении. Он ни разу за все время ее отсутствия не встал с кресла и даже не поднял головы. Правда, дело у Вилайфа подвигалось, но совсем не так быстро, как ему бы того хотелось и как это было необходимо. Некоторые части заклинания требовали полного изменения, и волшебнику приходилось составлять их заново, тщательно подбирая слова и место каждого слова. Работа это была кропотливая, ответственная и очень тяжелая.
Фая бросила на него сочувственный взгляд, повесила куртку в шкаф и села поближе к камину разбирать собранные для зелья компоненты. Она разложила на полу перед камином мокрую траву, которую полагалось высушить, водрузила на стол большую бутыль с чистой водой, в которую было добавлено несколько капель бязерового сока, рассыпала по столу разные мелкие камушки и разделила их на две кучки. Потом сложила каждую кучку в отдельный неглубокий и широкий сосуд и поставила оба на прибор, похожий по виду на весы. Пока сохла трава, она занялась заклинанием, кое – что подправила в нем, обойдясь даже без справочника, еще раз посчитала количество нужного зелья и собранных ингредиентов и откинулась на спинку кресла, вытянув ноги. Вилайф поднял голову от своих книг.
- Что, получается? – спросила Фая, обернувшись к нему.
- Вроде бы. Но заклинание очень большое, понадобится не меньше семи дней на его обновление.
- Семь дней, - протянула волшебница, - значит, отдыхать некогда.
Она встала и принялась просматривать стоящие в шкафу книги.
- Орлеус и это предусмотрел,- негромко произнесла она с явным одобрением, найдя то, что искала.
- Что именно?
- Создание пищи из подручных средств. Запасы у людей кончаются, а им надо дожить до того времени, когда ты закончишь свою работу и это безобразие прекратится. Что-то долго нет наших собирателей, кое-кому пора бы уже прийти.
- Да, пожалуй, - согласился Вилайф. – Луг фарифалл не так уж далеко отсюда, и малекюшек можно наловить в старом пруду. Кого ты туда отправила?
- Самых младших, которые окончили первый курс,- Фая расставила на столике в углу чистые пробирки и колбы и подошла к шкафчику, где хранились ингредиенты для простейших зелий. Там она набрала охапку нужных флакончиков, поставила на стол и отправилась в хранилище за преобразователем варения, который у юных волшебников звался варенницей или кастрюлькой.
Вилайф снова погрузился в работу и с разгону переписал чуть не целый абзац, когда открылась дверь, и толпой ввалились собиратели с полными руками всякой всячины, мокрые, в снегу и тине.
- Складывайте сюда, - распорядилась Фая, указывая им свободный угол, - и идите сушиться, я сама разберу.
Ученики сложили принесенное и вышли. Вилайф, сбитый с мысли их вторжением, задумчиво наблюдал за тем, как они клали собранное на пол. Когда дверь закрылась за последним учеником, он очнулся от раздумий.
- Орлеус нас предупреждал насчет чужих, - начал он и остановился, сомневаясь, стоит ли говорить дальше.
- Ну? – поторопила его Фая, когда продолжение не последовало.
- Ну, и я подумал, что Кразиг или Ин-сутик могли подослать к нам кого-то раньше, возможно, под видом ученика. Мы никому не можем доверять.
- Даже Орлеусу и Мууну? Даже себе?
- Нет, и себе, и им можем, конечно. Не преувеличивай.
- Тогда не впадай в крайности. Всех помощников привел к тебе сам Муун, а он хорошо разбирается в людях. Может быть, ты не замечал, но он очень умный и наблюдательный.
- Муун? Он же вечно со всеми спорит, когда тут наблюдать!
- А вот и нет. Впрочем, ты и сам был погружен в учебу, а Муун вообще никогда не забывает, что он Профессор Неба. Он в любое время готов забыть про все, кроме науки. Это правда, но определить, какой человек перед ним, он умеет.
Вилайф провел рукой по лбу.
- Может, ты и права. Разберешь то, что они принесли?
- Конечно.
Они в молчании продолжили свои дела. Вилайф сосредоточился на заклинании, Фая разлила зелья по колбам и сунула в преобразователь. Потом она проверила свою траву – не высохла ли, оказалось, что нет, и девушка занялась сваленной в углу кучей грязных мешков. Сразу понадобились сосуды, чтобы все разложить, она пошла в хранилище, погремела там и вышла с несколькими большими котлами. Поставив их на пол, она развязала мешок с фарифаллами и высыпала целую кучу этих красивых весенних цветов в котел. Отставив его, взялась за следующий. В нем была пыльца, и Фая затаила дыхание, пересыпая ее в котел. Только накрыв его, она выдохнула, с ужасом представляя, что стало бы с лабораторией, если бы легкая пыльца разлетелась и осела. В третьем мешке, внутри особой емкости, сидела фрограница, т. е простая лягушка из тех, что поют весной на прудах. Для зелья нужна была ее песня, а чтобы заставить фрограницу петь в нужное время в нужном месте, ее надо было загипнотизировать. Сделать это следовало в последнюю очередь, когда зелье начнет вариться, поэтому Фая водрузила емкость на полку и под взглядом желтых глаз лягушки принялась разбирать другие мешки. Она распаковала мешок с древесными почками, с лепестками тапуринии и потянула за веревку следующего, когда прозвенел колокольчик преобразователя, возвещающий, что все готово. Фая поднялась с колеен, отряхнулась и пошла вынимать готовые блюда. Бычья карань в теаминовом соусе, гардовый минестрин с салирами, унжевый гераскоп и клеворный сайрип пахли просто восхитительно. Фая быстро прочла над ними заклинание неистощения, увеличивавшее порции, но не до бесконечности, капнула соответствующего зелья и сунула в специальный шкаф, где любое вещество, съедобное или нет, сохранялось от всякой порчи и в любой момент могло быть вынуто точно в таком же состоянии, в каком его туда положили. Совершив это, она вернулась к мешкам. Помимо малекюшек – особых улиток, весной обновляющих свои сверкающие перламутром раковины – в них обнаружились перья всех перелетных птиц, талая вода, первая трава и первые цветы. Не хватало, однако, многого: солнечного света, обрывка облака, весеннего ветра, песни славки и зеленого жука. Найти все это при установившейся погодной неразберихе ученики не сумели, и даже опытному волшебнику это было бы трудно.
- Голова совсем не работает, - пожаловался Вилайф, отрывая подругу от раздумий по поводу недостающих компонентов. – Иди, взгляни. Может быть, ты найдешь нужное слово.
Фая подошла и склонилась над книгой. Стоящее в старом заклинании слово в переводе могло значить как «цвести», так и «плодоносить», но не в смысле времени года, а в смысле плодоношения и приношения пользы вообще. Речь же в этой части заклинания шла о цветах, которые, как известно, цветут, радуя глаз, и могут служить иначе, ведь некоторые обладают целебными свойствами. Казалось бы, старое слово подходит, в каком значении его ни употреби, но остальные слова Вилайфу пришлось переделать так, чтобы их никак невозможно было истолковать двояко. Поэтому нужно было найти слово с подходящим и очевидным в контексте заклинания значением, а волшебник уже страшно устал от напряженной умственной работы.
- Дай, я попробую поискать, - сказала Фая. – Иди, проверь пока, что тебе принесли.
Вилайф уступил ей свое место за столом, с удовольствием прошелся по комнате, разминаясь, и принялся рассматривать разобранную Фаей добычу собирателей. Обнаружив отсутствие облака, он выглянул в окно. Метель утихла, в небе сверкали крупные золотые звезды, на переливающемся в их лучах снегу лежали разноцветные листья и плоды. Ни одного облака видно не было. Только теперь Вилайф заметил, что наступила ночь и в лаборатории загорелись фосфорные лампочки, которые создавали мягкий рассеянный свет, вполне достаточный для чтения и письма.
Прошло минут пять; волшебник стоял у окна и раздумывал, что делать и где искать недостающее, когда Фая окликнула его.
- Посмотри! Вроде бы подходит!
Вилайф метнулся к столу и наклонился над тем местом в книге, которое указывала Фая.
- «Радуйте и лечите нас красотой и целительной силой, от коей сами существуете», - прочитал он.- Подходит!
Едва Вилайф уселся за стол и вписал новое слово в свое заклинание, дверь открылась и появился Орлеус.
- Вы уже сделали что-нибудь? – спросил он, окинув взглядом лабораторию, которая за несколько часов из сверкающего чистотой помещения превратилась в захламленный и грязный склад.
- Я приготовила еду людям, утром надо будет раздать, - сказала волшебница. – Для заклинания чистого воздуха еще не высохла трава, а так все готово. Вилайфу принесли не все.
- Чего не хватает?
Фая перечислила недостающее и заметила, как стала глубже озабоченная морщинка на лбу председателя Лиги.
- Облаков больше нет, - глухо произнес он.
Вилайф так и подскочил на кресле.
- Неужели ни одного не осталось? Они уже их вылили?
- Думаю, что нет, - Орлеусу не понравилась его реакция, и он постарался успокоиться сам, чтобы не дойти до подобного состояния. В голосе его по-прежнему слышалась мрачная озабоченность, но председатель начал рассуждать логичнее. – Они держат их в особой теплице, пока не придет время полива. Там должно остаться еще с десяток облаков. Теплицу не охраняют, там только несколько рабочих, которые следят за температурой. Где она находится, спросим у Мууна.
- Зачем?- настороженно и недоуменно поинтересовался Вилайф.
Орлеус взглянул на своего ученика со смесью легкого недовольства и грусти.
- Я учил тебя быть честным, - сказал он, - но честность не всегда должна быть абсолютной. Из книг ты знаешь, что каждый герой так или иначе преступал законы Риа, потому что другого способа победить не было. Ты пока не сталкивался с подобным сам, а мне уже приходилось, поэтому я уверен. Облако нам придется украсть.
Вилайф лишился дара речи; он смотрел на Орлеуса и не понимал, как может говорить такое его первый учитель, его главный наставник, честнейший, справедливейший и мудрейший человек на свете. В мыслях воцарился хаос, словно после пронесшегося торнадо, но где-то в уголке сознание осмысливало сказанное Орлеусом. Ему уже приходилось сталкиваться с таким, и он остался хорошим человеком, достойным уважения…. Герои древних преданий тоже пускались на разные уловки и хитрости, не всегда соответствующие закону Риа, всеобщему закону жизни, ради спасения этой самой жизни…. Постепенно Вилайф успокоился и пришел в себя.
- Я согласен, - заявил он твердым голосом. – Это единственный выход.
- Я рад, что ты это понял.
- Но как мы это сделаем? Я не представляю себе, как именно воруют.
- Зато я представляю, - успокоил его Орлеус. – Фая, ты с нами?
- Конечно!
- Хорошо. Тогда запоминайте. Не показываться никому на глаза. Передвигаться беззвучно и не разговаривать. Если надо, объясняемся знаками. Волшебство не применять, в теплице чувствительные датчики и сразу зафиксируют повышение температуры. Слушаться меня. Я иду впереди. Одевайтесь и идите к Мууну. Встретимся там.
Орлеус вышел. Вилайф и Фая переглянулись.
- Похоже, я многого не знаю о своем учителе… - протянул волшебник.
- Похоже, - согласилась девушка. – Но, я надеюсь, ты не стал из-за этого относиться к нему хуже? Он же герой!
- Конечно, не стал…
Они набросили теплые плащи, захватили мешок для облака и вышли из лаборатории. Дверь закрылась за их спинами, и волшебники оказались в полутемном коридоре, непривычном и холодном. Их шаги гулко отдавались от стен, когда молодые люди пошли влево, в комнату Мууна.
Глава вторая.
В маленьком кабинете Мууна, освещенном упавшим осколком звезды, ровный свет которого был похож на огонек свечи, у стола, заваленного книгами, картами, циркулями и всякими сложными приборами, чертежами и схемами, сидел Орлеус в дорожной одежде. Хозяин расположился на маленьком диванчике у стены, на которой висела карта звездного неба.
- Вот и вы, - ворчливо приветствовал он новых гостей. – Садитесь.
Волшебники переложили со стульев на стол клочки бумаг, испещренных формулами и схемами; Муун сердито зыркнул на них, но ничего не сказал.
- И что вы хотите от меня услышать? – поинтересовался он с недовольством и претензией в голосе. – Воры, которые хотят забраться в мою теплицу, пришли спрашивать у меня, как это лучше сделать!
- Как это сделать, я знаю и сам, - спокойно возразил Орлеус; он как будто остался прежним и в то же время сильно изменился. – Тебя я прошу только рассказать, как туда быстро добраться и без помех войти внутрь. Я не хотел тебе напоминать, но теплица давно не твоя.
- Не моя! – с горечью воскликнул Муун. – Вот именно, не моя! У Лиги Ирмудских Волшебников нет средств, чтобы содержать теплицу, необходимую для жизненно важных экспериментов! Да, теперь она не моя! – Муун вскочил с дивана и начал метаться по узкой комнате, а проносившийся за ним ветерок сметал на пол мелкие бумажки. – Теплица, которую я строил, где я проводил бессонные ночи, когда в облаках появилась ядовитая пыльца, теперь принадлежит Кразигу, этому паразиту... нет, так сказал бы Тарич… этому грому без молнии, этой «последней туче рассеянной бури»!
- А что же тогда ты возмущаешься? – Орлеус воспользовался паузой в монологе. – Мы же обворуем не тебя, а Кразига.
- Да? А, да.… Ну, тогда другое дело! Тогда ладно! Что вам от меня надо?
- Путь,- напомнил Орлеус. – Как добраться туда. И план здания, места расположения датчиков, пункт дежурств, устройство дверей.
- Хорошо, - Муун остановился у стола и чуть не с головой зарылся в лежащую на нем кучу бумаг, выискивая чистую.- Сейчас…
Он с трудом отыскал листок и карандаш, огляделся и, увидев, что свободного места нет, примостился на диване и начал рисовать, положив бумагу на колено.
- Вот здесь лаборатории, - пояснял он при этом сидящему ближе всех председателю Лиги. – Я знаком с одним из тех, кто сейчас работает в теплице, он сказал, они не используются. Здесь склады, и здесь тоже. Вот это маленькая комнатка с экраном, откуда можно наблюдать небезопасные явления при опытах. Экран отключен из экономии и за ненадобностью. Здесь вход, здесь и здесь, тут окна не открываются, а это можно открыть, если очень постараться. – Муун бросил мимолетный взгляд на Орлеуса и снова углубился в чертеж. – Так, эта дверь закрывается просто на ключ и простое заклинание, эти только заклинанием. Этот коридор… ага, восток там… да, этот сейчас у них чем-то завален, кажется, снаряжением для ловли. А какой у меня там был уголок для отдыха!..
Муун замолчал, хмуро оглядел начертанный план и протянул Орлеусу.
- Все понятно?
- Вполне, - кивнул тот, посмотрев на листок, свернул в свиток и спрятал его в карман. – Теперь объясни дорогу.
- От Западного черного хода ближе всего. Прямо до больших солнечных часов, потом правее. Будет роща бязерий, ее обогнуть справа и еще чуть-чуть до одинокого дерева. Оно большое, ни с чем не спутаете. В его тени стоит моя теплица…
- Нам пора, - сказал Орлеус и поднялся. – Только ты знаешь, куда мы направляемся.
- И что мне делать, если вы не вернетесь?
- Мы должны вернуться. Если нет, сначала найди кого-то продолжать работу над заклинанием, а уж потом ищи нас. Мы сами о себе позаботимся.
- Надеюсь, мне ничего этого делать не придется. Легкого пути и удачи! Подумать только, я желаю удачи людям, которые идут обворовывать мою теплицу…
Орлеус, Фая и Вилайф еще некоторое время слышали затихавший голос Мууна, пока шли по коридору к ближайшему черному ходу. В конце его было совсем темно, и председатель Лиги в очередной раз удивил своих учеников, вытащив из кармана маленький фонарик. В его свете они дошли до двери, запертой простейшим заклинанием – скорее от сквозняка, чем от непрошеных гостей - и вышли наружу. Даже здесь, внутри ограды, дышалось не так легко, как раньше, и Вилайф сразу это почувствовал. Председатель уверенно зашагал в сторону конюшен, где обитали летающие быки. Учеников туда не пускали, так что молодым волшебникам предстояло познакомиться с этими полезными животными. Чем ближе они подходили, тем сильнее становился характерный запах. Орлеус прочитал у дверей какое-то новое, незнакомое Вилайфу и Фае заклинание и ввел их внутрь.
Конюшня была просторная и чистая, каждый бык стоял в отдельном загоне. Молодым людям крылатые быки показались огромными, и они с некоторой опаской приблизились к ним. Орлеус уже хлопал по шее самого старого быка и тихо говорил ему что-то ласковое. Умное животное косило на него глазом и мерно кивало, будто соглашаясь.
- Это Изинбур, - представил его Орлеус. – Его мы запряжем в телегу.
Он огляделся. Конюшня была залита звездным светом, проникавшим через большие окна между загонами, поэтому все было хорошо видно. Выбрав молодого бычка, Орлеус подвел к нему Фаю.
- Это Лучик, - сказал он. – Лучик, сегодня ты везешь Фаю. Будь аккуратнее.
Бычок кивнул и тихо фыркнул.
- Он согласен, - перевел Орлеус. – Седло и уздечка висят там.
Фая принесла учителю седло и уздечку, тот быстро и умело надел их на Лучика и вручил Фае поводья.
- Выводи.
Девушка медленно двинулась к выходу, держа поводья в руке. Лучик шел рядом с ней; ростом он был с лошадь, но вел себя кротко, словно овечка. Во дворе Фая остановилась. Вилайф, затаив дыхание, выводил Изинбура, Орлеус шел рядом с упряжью в руках. Бык сам направился к стоящей под навесом телеге и встал около нее. Председатель Лиги справился в мгновение ока со всеми узлами и пряжками, и его ученики снова подумали, что он весьма необычный человек. Орлеус сел в телегу и взял повод.
- Вилайф, садись. Фая, верхом следом за нами.
Девушка ожидала чего-то подобного и не удивилась распоряжению. Припомнив все, что читала и слышала о верховой езде, она вспрыгнула в седло. Председатель одобрительно кивнул, оглянулся на сидящего позади Вилайфа и тронул повод. Изинбур расправил крылья и мягко взмыл вверх. Лучик последовал за ним. Неторопливо машущие крыльями быки летели, издали похожие на больших птиц, с удивительными для таких массивных и неуклюжих на вид животных величием и грациозностью. В соответствии с наставлениями Мууна Орлеус направлял быка на запад. Полет длился уже пару минут, когда воздух резко стал хуже.
- Что это? – обеспокоенно спросил Вилайф.
- Мы пересекли границу, - пояснил Орлеус. – Здесь не действует наше защитное волшебство. Воздух во всей Дарфирии стал таким.
Впервые за много лет Вилайф пересек границу владений Лиги, и ему стало страшно за людей, вынужденных постоянно дышать непригодным для этого воздухом и терпеть прочие напасти, творящиеся по прихоти Кразига. Боевой дух пробудился в нем, но вместе с решимостью появилось беспокойство. Если у Мууна был знакомый среди нынешних работников теплицы, то и у Кразига может быть кто-то такой. Не обязательно в Лиге, просто рядом. Учитывая, что при дворе Кразига находился волшебник, не принятый в Лигу из-за своих негуманных взглядов, он мог снабдить шпиона всем необходимым. Эти размышления привели к тому, что Вилайф всю дорогу вертел головой, высматривая места, где предполагаемый шпион мог бы укрываться. Что касается Фаи, то она крепко держалась и получала удовольствие от полета, несмотря на разреженный воздух. Ее тоже мучили сомнения, но девушка отогнала их, решив заниматься насущными проблемами. Вдали показалась высокая пика солнечных часов, Орлеус взял чуть правее, и Фая дала движением поводьев понять Лучику, что нужно следовать туда. Бычок легко послушался, и волшебница порадовалась устанавливающемуся взаимопониманию. На светлой заснеженной долине затемнела бязеровая роща, сверху имеющая вид клина. Двигаясь вдоль ее правого края, спасатели Природы принялись высматривать впереди одинокое дерево.
Роща кончилась; быки пролетели еще несколько тысяч крис (мера длины, приблизительно метр), и впереди показалась стройная архидения, одно из самых высоких деревьев Дарфирии. Орлеус слегка потянул поводья вниз, и Изинбур пошел на снижение. У него это получилось более плавно, чем у Лучика, который едва не ткнулся мордой в землю; его спасли от этого только натянутые Фаей поводья. Еще крис двадцать быки прошли по земле, у необхватного ствола дерева Орлеус остановил Изинбура и спрыгнул на снег. Вилайф тоже выбрался и только сейчас, взглянув на ноги учителя, понял, что они оба забыли переобуться. Мягкие замшевые туфли с острыми носами, не стучащие при ходьбе, были как нельзя более кстати внутри теплицы, но туда надо было еще попасть, а на снегу ноги мерзли. В спешке сборов это как-то не чувствовалось, а теперь оказалось заметно. Фая, которая не стала одевать промокшие сапоги, посмотрела на них, отметила, что остроносые туфли странно смотрятся на снегу, но ничего не сказала. В конце концов, когда речь идет о спасении Природы, неважно, что у спасителя на ногах.
Во дворе Лиги снег был плотный, утоптанный, а здесь, на задворках теплицы, с первого же шага все трое провалились по колено, столько его сюда намело. Орлеус взглянул на остающийся широкий след, поколебался мгновение и решил убрать его потом, когда операция будет завершена. Света звезд было вполне достаточно, чтобы рассмотреть невысокое здание теплицы, построенной, как и сказал Муун, в тени архидении, то есть с северной стороны. Окна, выходившие на юг, не открывались, посередине была дверь. Она была ближайшей, но, когда Орлеус направился, осторожно пригибаясь и держась вдоль стены, к ней, за окном мелькнул свет. Кравшиеся следом за наставником молодые волшебники присели от неожиданности, он – из осторожности. Рабочий проверил, закрыто ли окно, то единственное, которое открывалось – оно выходило на запад - и ушел. Орлеус подобрался поближе к двери и внимательно ее осмотрел. Найдя маленькую печать заклинания, он шепотом прочел его, но ничего не произошло.
- Понятно, - констатировал он. – Муун опять что-то забыл. Идем к окну.
Согнувшись, он пробрался по сугробу мимо спутников, медленно дошел до угла и сразу заметил, что единственное выходящее на эту сторону окно устроено совсем по-другому. Вилайф и Фая прилезли следом за ним и глядели на руки, то и дело озираясь по сторонам и чутко прислушиваясь. Дул слабый ветер, и старый ствол архидении отзывался на него скрипом, а ветки мелодично позвякивали. Звуки становились то громче, то тише, и всякий раз волшебники от неожиданности вздрагивали. Орлеус, как всегда, спокойный и невозмутимый, достал из кармана набор инструментов и пробовал открыть окно то одним, то другим. Замерзшие пальцы плохо слушались, инструменты не подходили, а открыть окно надо было абсолютно бесшумно. У Орлеуса остался в запасе один неиспробованный инструмент, когда задвижка наконец поддалась. Крайне медленно и осторожно председатель Лиги повернул ее, и окно открылось. Его молодые спутники наблюдали за всем происходящим не дыша и облегченно вздохнули, увидев открывшуюся дорогу внутрь.
Орлеус сначала заглянул в окно, прислушался, а потом пролез внутрь. Сделал он это так ловко и уверенно, что Вилайфу и Фае стало понятно - не в первый раз. Они напряженно всматривались в темный силуэт наставника, который, убедившись, что все тихо, махнул им рукой. Кое-как протиснулся в окно Вилайф и чуть не скатился на пол, но Орлеус вовремя поймал его. Фая перелезла через подоконник не торопясь и осторожно; у нее это получилось даже грациозно. Все трое замерли, прислушиваясь, но из недр здания не донеслось ни звука. Председатель Лиги, бесшумно двигаясь благодаря «особой» обуви, подошел к окну и развернул свиток Мууна. Изучив его, он сунул свиток в карман и подошел к ближайшей двери.
- Фая, смотри на те двери, - велел он ученице, указывая на три другие двери, выходившие в этот коридор. – Если кто появится, вдоль стены быстро двигайтесь к окну. Вилайф, посмотри пока расположение помещений.
Орлеус вытащил из кармана свиток и сунул его Вилайфу, а сам принялся осматривать дверь. Любое заклинание закреплялось маленькой печатью, каждое своей, и, чтобы узнать, какое нужно прочесть, эту печать необходимо было найти. Вилайф отошел со свитком к окну и стал изучать его, стараясь прогнать мысль о том, почему Орлеус велел ему это сделать. Ясно было, что во время рискованной операции может случиться всякое, и председатель Лиги допускал, что попадет в плен; зная план здания, его ученики могли выбраться без него. Вилайф не хотел об этом думать, ему казалось, что из плена невозможно сбежать, хотя это вовсе не так. Орлеус знал, что сумеет выбраться из рук врагов, кем бы они ни были, и потому не беспокоился. Он сосредоточился на двери и как раз нашел печать, внизу, у самого пола, когда Вилайф, взволнованный, с бьющимся сердцем, но невозмутимый на вид, передал свиток Фае и сменил ее на посту. Она чувствовала то же, и тоже не подавала вида. Изучив свиток, она подошла к наставнику. Тот шептал заклинание; произнеся последнее слово, он осторожно взялся за ручку двери и нажал. Дверь открылась, Фая протянула учителю свиток, махнула рукой Вилайфу, и они гуськом вошли в помещение.
Это была одна из лабораторий, сплошь заставленная и заваленная столами и шкафами со всяческими физико-химико-волшебными принадлежностями. Свет из окна сюда почти не проникал, и Орлеусу пришлось включить фонарик. Вилайф по его знаку осторожно затворил дверь, не захлопывая ее, и медленно подошел к столу, на который светил председатель Лиги.
- Где-то здесь Муун оставил любимую книгу, с которой никогда не расставался, - шепотом поделился с ними Орлеус. – Сюда давно никто не входил, пыли много. Значит, здесь мы можем укрыться, если будет опасно. Дверь там.
Он двинулся вперед, пересекая захламленную лабораторию наискосок и подсвечивая себе фонариком. Пройти было почти негде, приходилось наступать на рассыпанные по полу бумаги, на которых оставались мокрые следы. При этом приходилось соблюдать тишину, так что продвижение никак не могло быть быстрым. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем они добрались до двери. С ней Орлеус справился легко, правда, много времени ушло на поиск печати. Открыв дверь, «преступники» вышли в коридор.
Коридор был, по сути, еще одним залом, неправильной формы, куда выходили двери других помещений. Вдоль стен стояли столы, диваны и кресла. Почти в центре находилась комната с экраном, о которой упоминал Муун, ее можно было обойти с любой стороны. Западная и восточная стены отделяли коридор от складов. Орлеус прислушался и медленно заскользил вдоль стены к двери в ближайший, западный, склад. Мрак в коридоре был таким же густым, как в лаборатории, его не рассеивала даже горящая надпись «экран» над дверью комнаты, тем более, что она находилась на южной стороне. Светя фонариком, волшебник достиг двери и коснулся ее рукой. В этот момент раздался мощный рык, особенно громко прозвучавший в полной тишине. Волшебники, не сговариваясь, метнулись к северной стороне коридора, где был еще один коридор с двумя выходами и где можно было укрыться среди мебели и обещанных Мууном завалов. Там они притаились в абсолютной темноте и стали ждать, затаив дыхание; от волнения они уже не замечали, как и каким воздухом дышат. Рык повторился еще несколько раз, уже тише, и прекратился.
- Они там держат какого-то хищника? – не сдержал удивления Вилайф. – Там же должны быть облака…
- По-моему, звук шел не оттуда, - неуверенно прошептала Фая.
- Сидите здесь, - распорядился Орлеус. – Я пойду на разведку.
Новое слово в лексиконе наставника удивило Вилайфа уже не так сильно, как все предшествующее. Он был слишком взволнован, чтобы обращать на такие мелочи внимание. Кроме того, молодой волшебник вдруг остро осознал, что сидит в темном углу здания, находящегося в нескольких десятках тысяч крис от Лиги, где он провел всю сознательную жизнь, и находится он здесь незаконно. Настолько острые и новые впечатления для него были внове, но неожиданно показались интересными.
Пока душа Вилайфа разбиралась со своими впечатлениями, его разум пытался представить, что делает Орлеус. Председатель Лиги пошел вдоль стены склада к двери в полной темноте, чтобы его не увидели рабочие, если кто-то из них выйдет в коридор. Он еще не дошел немного до двери, когда тот же рык сотряс воздух, однако волшебник, на миг остановившись, продолжил движение. Он установил, откуда идет этот звук, и понял, что это. В подтверждение его догадке раздалось сонное ворчание, в котором ясно было только первое высказывание: «Не храпи!», а дальше шло невнятное бормотание. Орлеус усмехнулся своему бегству, нащупал дверь и замер около нее. По прошествии нескольких минут он включил фонарик и стал ее осматривать.
Для Фаи и Вилайфа то время, что они сидели в темноте, показалось вечностью. Когда рык раздался во второй раз, они нагнулись еще ниже, ожидая, что сейчас зажжется свет, Орлеуса схватят, а возможно, и их заодно, и тогда… Они даже представить боялись, что будет тогда. Но ничего не произошло, темнота осталась темнотой, последовавшее за рыком ворчание стихло, а потом через вечность, как им показалось, зажегся фонарик Орлеуса. Молодые люди бросились к нему.
- Что это было? - страшным шепотом крикнул Вилайф.
- Храп, - спокойно ответил Орлеус.
- Храп???
У Вилайфа не нашлось никаких слов. Фая беззвучно покатилась со смеху. Друг с минуту глядел на нее с недоумением, а потом тоже начал улыбаться. Орлеус, пряча улыбку в бороду, обыскал дверь и нашел печать, на сей раз для разнообразия наверху. Он быстро прочитал заклинание, дверь открылась, и волшебники, не открывая ее широко, сквозь щелочку просочились на склад. Здесь было намного прохладнее, хотя и не так холодно, как на улице. Вдоль стен тянулись длинные полки с особыми контейнерами, в которых хранились облака. Поскольку для полива их приходилось концентрировать, контейнеры были набиты под завязку, и поднять их в одиночку было невозможно несмотря на то, что пустые контейнеры ничего не весили. Луч фонарика освещал таблички, прикрепленные к каждому контейнеру, на которых указывались дата поимки, количество и качество облаков, наличие примесей по результатам экспертизы, тип и размер. В облаках из первого контейнера оказалось слишком много льдинок, и для зелья они не годились, зато из второго вполне подходили. Орлеус заметил, что особой системы в расстановке контейнеров не было, как не было и номеров.
- Берем этот, - сказал он, останавливаясь рядом с выбранным контейнером. – Сюда надо будет перетащить из дальнего угла, чтобы не было пустого места. Фая, мешок.
Девушка разложила мешок на полу, все втроем подняли тяжеленный контейнер и с величайшим усилием аккуратно уложили и запаковали. Гибкий корпус контейнера позволял без шума тащить мешок, что облегчало его транспортировку. Орлеус прошел в дальний угол, светя фонариком и изучая таблички, Фая последовала за ним, а Вилайф остался возле драгоценного мешка, боясь отойти от него и оставить без присмотра.
- Есть, - прошептал Орлеус, указывая Фае на дату последнего в ряду контейнера, совпадающую с датой с украденного.
Он махнул Вилайфу, и тот, с опаской покинув мешок, приблизился к ним. Волшебники осторожно сняли контейнер с полки, перенесли и поставили на место.
- Тяжелый, - пробормотал Вилайф, отирая пот со лба.
- Теперь никто не заметит, - одобрила работу Фая.
- Пора идти, - напомнил Орлеус. – Подождите, я проверю.
Он подошел к двери, приоткрыл и выглянул. В коридоре все было тихо, волшебник повернулся и посветил на пол. Мокрые следы трех пар обуви высыхали, так что убирать их было незачем. Он открыл дверь пошире и взялся за веревочную ручку мешка.
- Я буду тянуть, а вы толкайте, - распорядился он, взял фонарик в зубы и вышел в коридор. Тяжелый мешок плавно заскользил по полу, молодые люди нагнулись и стали изо всех сил его подталкивать. Через пару минут титанических усилий мешок выполз в коридор, Орлеус вернулся к двери и плотно закрыл ее.
Предстояла самая опасная часть – возвращение. Убежать и спрятаться с таким грузом было невозможно, а бросить его значило свести на нет все потраченные усилия. Поспешно тяня и толкая мешок и прерывисто дыша от напряжения, волшебники очутились, наконец, у двери в лабораторию. Молодые люди в изнеможении прислонились к стене, Орлеус искоса глянул на них, открыл дверь и в одиночку потянул мешок внутрь. Совесть не позволила Вилайфу и Фае отдыхать, к тому же это было небезопасно. Они дружным усилием втащили мешок в лабораторию и закрыли за собой дверь.
- У-у-ух! – выдохнула Фая.
Орлеус бросил мешок, взял фонарь в руку и подошел к столу.
- Что там? – с легким испугом и любопытством поинтересовался Вилайф.
- Книга Мууна, - произнес Орлеус задумчиво. – Она должна вернуться к нему.
Волшебник сунул том в объемистый карман, вернулся к мешку и снова впрягся в него.
- Приподнимайте, - сказал он, - потом надо будет заметать следы.
К счастью, Вилайф еще не успел поднять мешок, не то тут же уронил бы его.
- Как заметать?
- Чтобы было незаметно. Взяли!
Здесь нести было еще тяжелее, под ногами путались бумажки, углы столов больно ударяли, если их случайно задевали. Остановившись у двери и опустив мешок, Вилайф с ужасом подумал, как они будут вытаскивать его через окно. Орлеус тоже думал об этом.
- Оставайтесь здесь, - сказал он и вышел в коридор.
Дверь, в которую они намеревались войти изначально, запиралась только заклинанием, и Орлеус, уже привыкнув, легко нашел печать и открыл ее. Потом он вернулся в лабораторию.
- Здесь надо прибраться, и побыстрее. Я это сделаю сам, а вы тащите мешок. Если сможете, до телеги.
Вдохнув побольше воздуха, хоть он и был нехорошим, молодые люди потащили мешок в коридор, к двери наружу. Орлеус при свете фонарика быстро покрывал бумаги с отпечатками их следов сухими, так что, когда он кончил работу, нельзя было сказать, что в лаборатории кто-то побывал. Выйдя в коридор, он закрыл дверь и осмотрел пол под окном. Там уже было сухо, Орлеус закрыл окно, вышел через дверь, закрыл ее, посмотрел на мучающихся с мешком молодых людей, повернулся к ним спиной и принялся полами одежды и руками разравнивать снег. Действовал он быстро, руки онемели от холода, но своей цели он достиг. Порывы ветра устранили маленькие недостатки его работы.
Молодые волшебники дотащили драгоценный груз до телеги и свалились в нее, не имея сил поднять мешок.
- Вставайте, - поторопил их Орлеус. – Нет времени отдыхать.
Втроем они подняли мешок и положили в телегу; она оказалась очень крепкой и даже не затрещала под его тяжестью. Изинбур тряхнул ушами и вопросительно глянул на председателя Лиги.
- Ты справишься, - сказал ему Орлеус, быстро уничтожил остатки следов и забрался в телегу. Фая уже сидела верхом на Лучике. – Вперед.
Быки взлетели, Изинбур шел немного тяжелее, чем вначале, Лучик приноравливался к его движению. Золото звезд как будто потускнело, ветер стал холоднее. Вилайф сидел в телеге, одной рукой обняв драгоценный мешок, другой держась за край, чтобы не вывалиться вместе с ним. Он устроился, поджав под себя замерзшие ноги, и думал о том, что совершил первую в жизни кражу, но в то же время и первый маленький подвиг или хотя бы шаг к подвигу. Фая тоже думала об этом, сжимая ногами бока Лучика, чтобы немного согреться. Ее удивлял Орлеус: человек, который, казалось, был ей хорошо знаком, вдруг показал себя с совершенно новой стороны. Он вел себя, как герой, и это было непривычно для девушки, читавшей о настоящих героях в книгах преданий. Какие они в жизни, когда им не угрожает опасность и не надо никого спасать, там не рассказывалось. А о председателе Лиги было известно многое: что он дружит с Мууном, хотя тот спорит с ним так же, как и с другими, что считает охрану порядка и сохранности Лиги делом своей жизни, что никогда ни на кого не повышает голос. Фая почувствовала себя польщенной тем, что такой человек взял ее с собой на рискованную операцию, ведь она становилась участницей исторических событий, о которых, возможно, напишут предания. В мечтах Фая уже видела книги с описанием ее деяний и подвигов и свои портреты в рост в галерее Университета, Государственном архиве и Музее волшебства. Мечты были настолько сладкими, что холода Фая почти не чувствовала.
Быки пролетели рощу, и вдали показались солнечные часы, когда звезды скрылись совсем. Из темных грязевых облаков, которые остались потому, что их никуда нельзя было применить, посыпалась крупа, переходящая то в дождь, то в снег. Изинбуру это не понравилось, он уже чувствовал близость конюшни и прибавил скорость. Лучик тоже ускорился. Они миновали солнечные часы, и тут резкий порыв ветра опрокинул телегу. Вилайф не удержался и стремительно полетел вниз, не выпуская из руки мешок и отчаянно вопя. Фая не успела дернуться; Орлеус и Изинбур, проявив чудеса ловкости, описали в воздухе петлю и подхватили его вместе с мешком.
- Как ты? – одновременно спросили председатель Лиги и подлетевшая к телеге Фая.
- Такого я еще не испытывал! – только и смог ответить Вилайф.
Изинбур снизился и пролетел над оградой. Воздух сразу стал лучше и даже чуть теплее. Еще несколько десятков крис, и быки плавно опустились на землю. Телега слегка подпрыгнула и встала на все четыре колеса; Вилайф выбрался из нее и ошалело огляделся по сторонам
- Такого я еще не переживал, - пробормотал он.
Фая слезла с Лучика, отвела его в конюшню, расседлала и повесила упряжь на место.
- Сходи к Мууну, пусть откроет нам все двери, - попросил ее Орлеус.
Девушка послушно зашагала к темнеющему впереди зданию. От переживаний ей уже было жарко, спать совсем не хотелось, и она, нимало не задумываясь, постучала в окно Профессора неба.
- Что? Что случилось? Кто здесь? – раздался сонный голос Мууна; профессор вскочил с дивана, на котором сидя задремал, ожидая возвращения друзей, и подбежал к окну. – Фая?
Увидев ее, он проснулся окончательно.
- Что ты здесь делаешь? – встревожился Муун. – Что-то случилось?
- Мы привезли, - с нажимом произнесла Фая. – Откройте нам двери.
- А! Сейчас, сейчас…
Профессор исчез, а волшебница вернулась к своим сообщникам. Они уже сняли мешок с телеги, загнали ее под навес и распрягли Изинбура. Теперь Орлеус стоял возле мешка, растирая обмороженные руки, а Вилайф подпрыгивал рядом.
- Что? – спросил председатель Лиги.
- Сейчас откроет.
- Понесли!
Они подхватили мешок и половину волоком, половину на руках преодолели расстояние до входа. Муун уже стоял там и держал дверь открытой. Ступенек возле нее, к счастью, не было, мешок втащили в коридор, и профессор закрыл дверь.
- Вот теперь можете вздохнуть спокойно! – констатировал он.
- Я вздохну спокойно, когда он будет в лаборатории. И никто не должен узнать, как и откуда он туда попал, - ответил Орлеус.
- Согласен, - тихо сказал Вилайф.
- Тогда я помогу, - Муун вместе с ними взялся за угол мешка.
Последним усилием преодолев длинный коридор, отделявший их от лаборатории, волшебники втащили мешок внутрь.
- Идем ко мне, согреетесь, - распорядился Муун. – Вы замерзли, а у меня чайник горячий.
Последний аргумент оказался очень весомым, и троица воров отправилась на чай к Профессору неба.
- Как все прошло? – полюбопытствовал хозяин, разливая по чашкам ароматный напиток.
- Неплохо, - сказал Орлеус, отпив глоток и грея чашкой ладони. – Твой план очень пригодился.
- Ну-ка, спросим молодых. Знаю я твою манеру не рассказывать о себе. Рассказывайте!
- Захватывающе! – признался Вилайф. – Для меня столько нового… Мы лезли в окно!
- Нууу? – протянул профессор и глянул на друга. – И, конечно, оно было открыто и ждало вас?
- Учитель открыл, - слегка смутился молодой волшебник. – Я и не знал, что вы столько всего умеете, - с искренним восторгом добавил он.
- Ты еще многого не знаешь и будешь всю жизнь узнавать что-то новое, - отозвался его наставник.
- Открыл окно, – напомнил Муун. - А потом?
- Мы влезли и стояли на часах по очереди, пока он открывал дверь. Потом прошли через лабораторию, вышли в коридор – тот, где комната с экраном, подошли к двери на склад…
Тут Фая не выдержала и прыснула со смеху.
- Прошу прощения, - произнесла она, смеясь. – Как вспомню…
Она снова рассмеялась, поставила на стол чашку, чтобы не расплескать чай, и откинулась на спинку дивана.
- Да что же там все – таки произошло? – вопросил Муун, страшно заинтригованный. – Расскажет мне кто-нибудь или нет?
- Один из рабочих сильно храпит, - с улыбкой произнес Орлеус, которому тоже было смешно это вспоминать.
- И что?
- Мы как раз дошли до двери на склад… - попыталась объяснить Фая, и новый приступ смеха прервал ее слова.
- Я дотронулся до двери, - продолжил Орлеус, - и тут раздался такой рев, что мы все сбежали в дальний угол. Хорошо еще, не в тот заваленный коридор, а то загремели бы там чем-нибудь. Больше того, когда я отважился повторно подойти к двери, он снова захрапел, только я уже догадался, что это за рев.
- А мы – нет, - сообщил Вилайф, - и очень испугались за вас.
Муун представил себе всю эту картину и тоже рассмеялся.
- И ты улепетывал от неведомого зверя, который сидит на складе? – потешался он. – Ну и ну!
- Будешь надо мной смеяться, не отдам то, что принес тебе, - шутливо пригрозил ему Орлеус.
- А что ты принес? – глаза Профессора неба загорелись. – Не буду смеяться…хи-хи…нет, правда, не буду!
Орлеус вынул из кармана книгу, которую забрал из лаборатории, и положил на стол. Муун при виде нее вскочил, схватил, прочел название, заглянул на первую страницу и в изумлении уставился на друга.
- Как тебе удалось? Я думал, она потеряна навсегда!
-Она лежала на самом верху большого стола. Я случайно увидел ее.
- Теперь я в долгу перед тобой.
- Какие могут быть долги у друзей? - мягко возразил Орлеус.- Просто помоги, когда мне будет нужна твоя помощь.
- Конечно! Сделаю все, что попросишь! – заверил его Муун, поцеловал книгу и поставил в шкаф. – Что вы теперь собираетесь делать?
- У меня заклинание не дописано, - сказал Вилайф.
- А у меня уже, может быть, досохла трава, - предположила Фая.
- Остальные недостающие компоненты, - напомнил Орлеус. – Фая, составь список. Будем их добывать.
- Днем? – ужаснулся Муун, выглянув в окно, за которым уже светало.
- Почему нет? – отозвался его друг. – Нет такого закона, что воровать можно только ночью. Можно и днем, если сумеешь. Иногда так даже проще.
- Вообще-то, нет закона, разрешающего воровать, все равно, днем или ночью, - Профессор неба удивленно посмотрел на Орлеуса. – Послушай, кем ты был до тех пор, пока не пришел сюда?
- Спроси лучше, где я жил. Тебе вряд ли говорит о чем-то название Вестиния. Маленький район на северо-западе Дарфирии, куда постоянно вторгаются акимеры. Закон там каждый устанавливает сам для себя. Они считали, что могут убивать и грабить, уводить в плен людей и жечь дома, потому что они сильнее. Они занимали нашу землю, пили нашу воду и рубили наши деревья. Приди они с миром, мы приняли бы их как братьев. Они пришли, считая себя хозяевами, и я был одним из тех, кто доказал им, что это не так.
После столь непривычной для него откровенности Орлеус замолчал. Его собеседники осмысливали услышанное.
- Вот почему ты так легко справился с Урвисом! – догадался наконец Муун. – Твой первый подвиг в Лиге не был первым подвигом вообще! Ну, тогда я могу не сомневаться, что ты сумеешь украсть у Кразига подушку, когда он будет на ней спать, а взамен подсунуть ему крокодила. С твоим талантом, да еще с таким опытом…
- Мы теряем время, - прервал его Орлеус. – Дифирамбы мне споешь после, если уж тебе так хочется. Сейчас некогда.
- Да, мы пошли, - поддержала его Фая и поднялась с дивана. – Вилайф!
- Останься пока, отдохни, - предложил другу профессор. – Фая принесет тебе список сюда.
- Конечно, сейчас составлю и принесу!
Молодые волшебники отправились в лабораторию. Фая своей ящеркой отперла дверь, захватила со стола книгу с рецептом зелья установления весны и прошла в дальний угол к шкафам с принесенными накануне ингредиентами.
- Посмотри там мою траву, - бросила она Вилайфу.
- Надо же, главный вроде я, а командуют все, кроме меня, еще меня же гоняют, - удивился Вилайф и пошел проверять траву. – По-моему, высохла. Я начну?
- Буду благодарна, - откликнулась девушка.
Вилайф сложил траву в медную ступку и стал ее растирать. Работа это была долгая, и он закончил ее только тогда, когда Фая успела составить, проверить и перепроверить список недостающего.
- Спасибо, - сказала она, проходя мимо со свитком в руках. – Я сейчас вернусь.
Вилайф оставил ступку на столе и занялся своим заклинанием. Вернувшаяся Фая быстро облучила собранные камешки лунным светом, развела траву водой с бязеровым соком, поварила на малом огне и влила в большой котел поочередно все готовые части зелья. Последними она всыпала лунные камни. Вилайф переписал маленький абзац заклинания и в изнеможении откинулся на спинку кресла.
- Я засну, - пожаловался он. – Такие сложные слова! Кажется, что я вижу их впервые. Ничего больше не соображается…
- Тогда помоги отнести это в телегу, - попросила Фая, указывая на котел с зельем. – Я прямо сейчас поеду. Как вспомню, какой там воздух…. Как мы им дышали…
- Обуйся, - вспомнил Вилайф и полез вниз шкафа, где стояли зимние сапоги. – Если бы не чай Мууна, я уже слег бы.
- Да, чай удивительный, - согласилась Фая, натянув сапоги, которые успели высохнуть, и надевая куртку. – Я готова.
Она открыла дверь, волшебники вдвоем взялись за ручки котла, вынесли во двор и поставили на телегу.
- А он легче, чем облако, - заметила Фая. – Все, спасибо, дальше я сама.
Вилайф кивнул и пошел обратно. У дверей он оглянулся и увидел, что Фая выводит из конюшни Изинбура. Огромный бык послушно шел за ней. Волшебник успокоился и поспешил в лабораторию – ему предстояло еще много дел, а отсутствие главной помощницы могло затянуться.
Глава третья.
В лаборатории его ждал сюрприз, точнее, за окном: в стекло стучался голубь. Вилайф быстро подошел к окну, снял крючки, поднял раму, и птица влетела внутрь. Голубь сел на ближайший край стола и спокойно огляделся. Молодой человек осторожно подошел ближе, но голубь его совершенно не боялся и позволил себя рассмотреть со всех сторон. На его лапке Вилайф увидел маленький свиточек, привязанный тонкой ниткой. Он протянул голубю руку, и тот разрешил прикоснуться к себе. Неловко, ведь он делал это в первый раз, Вилайф отмотал нитку и развернул послание. «Тучи сгущаются!!! Поторопитесь!!!». Волшебник со всех сторон осмотрел бумажку, но не нашел никаких указаний относительно того, кто и кому ее направил. Он подумал, что голубь мог влететь не в то окно, однако привязывать послание ему на лапку не стал. Оставив его на столе, он нашел в шкафу немного зерна, насыпал в маленькую плошку и поставил перед птицей, а сам занялся заклинанием, которое не было готово даже на треть.
Через полчаса его работу прервали явившиеся за распоряжениями помощники. Вспомнив о приготовленной Фаей еде, Вилайф вытащил блюда из шкафа сохранения и отдал им.
- Раздайте жителям. Заклинание неистощения наложено, так что должно хватить на весь Ирмуд и окрестности, по крайней мере, ближайшие. Сами-то завтракали?
Ученики ответили утвердительно; Вилайф успокоился насчет сохранности еды от голодных волшебников и стал распоряжаться дальше.
- Когда закончится, придете и сделаете еще. Жители страдают от голода, и мы должны накормить всех, кого сможем. Сейчас я напишу список компонентов, попутно их пособираете. И делайте все как можно быстрее и тщательнее.
Он присел за краешек стола и переписал из книги, лежавшей здесь же на столе, необходимые для приготовления пищи компоненты, подумал и вписал еще несколько – для приправы, содержащей заклинание неистощения. Потом отдал свиток стоящему около него ученику. Тот взглянул на длинный список, уныло кивнул, и все толпой покинули лабораторию. Вилайф снова остался один.
Он сел за стол и сосредоточился на заклинании, но мысли его постепенно начали сбиваться и путаться, и молодой человек не заметил, как уснул. Голос наставника прозвучал для него, как гром с ясного неба.
- Вилайф!
Волшебник вздрогнул, тряхнул головой и смущенно поглядел на Орлеуса.
- Что это? – спросил тот, указывая на голубя, невозмутимо собиравшего последние зернышки среди волшебных свитков.
- Влетело в окно, - еще не до конца проснувшись, объяснил Вилайф.
- Открыло и влетело? – Орлеус намеренно говорил о голубе в среднем роде, чтобы Вилайф заметил свою ошибку и пробудился окончательно. – Окно закрыто.
- Я открыл, - молодой волшебник стряхнул с себя остатки сна. – Голубь стучал, и я впустил его. У него на лапе что-то было…
- Что? – властно спросил председатель Лиги.
Вилайф поднялся и нашел на столе свиток, снятый им с лапки голубя. Орлеус взял послание из его рук, прочитал и нахмурился.
- Что это значит? – спросил Вилайф, видя по лицу наставника, что для него это не пустые слова.
- Наши враги не дремлют, - глухо произнес Орлеус. – Скоро они сотворят что-нибудь нехорошее, какую-нибудь очередную пакость. Кроме того, они начинают интересоваться нами.
Волшебник взглянул на своего ученика, отметил его красные глаза и усталый вид и заговорил мягче.
- Ты должен постараться, Вилайф. Если ты сможешь спасти Дарфирию, то потом станешь ее правителем. Если нет, страна погибнет, и мы все вместе с ней. Приложи все силы, чтобы не допустить этого.
- Я постараюсь, - заверил его Вилайф. – Но неужели я должен переписывать заклинание в одиночку?
- Умение переписывать заклинания приходит только с опытом. Почти никто из членов Лиги не умеет этого делать, потому что простые заклинания часто обновляются. Заклинания такой сложности, как установление весны, не использовались уже очень давно, и их никто не переделывал. У тебя светлая голова, поэтому столь важную и сложную миссию поручили именно тебе. Свалить ее тебе не на кого.
- А от кого это письмо?
- От одного моего знакомого, который имеет возможность наблюдать действия Кразига и узнавать о его планах. Его помощь может нам очень пригодиться. Не будем терять время.
Орлеус ушел, а Вилайф опять начал борьбу с заклинанием. За окном зашелестел дождь, потом погремел где-то вдали гром, но волшебник не поднимал головы. От усталости он даже не чувствовал голода, а волнение, вызванное непонятным предупреждением, окончательно прогнало сон. Голубь пригрелся и дремал на столе. Уже совсем стемнело, когда вернулись ученики с пустыми тарелками и полными мешками. Они тут же растеклись по всей лаборатории; одни занялись мытьем посуды, другие изучением заклинания, третьи - сортировкой ингредиентов. При этом они тихо переговаривались, чтобы не мешать Вилайфу. Работа у них пошла споро, компоненты были рассортированы и разложены, посуда и приборы готовы, и ученики приступили к изготовлению еды и зелья. Вилайф закончил страницу, перевернул ее и понял, что не в состоянии больше работать. В этот момент в лабораторию вошел Муун.
- Как дела? – поинтересовался он. – Вижу, работа кипит!
В ответ на эти слова из котла вырвался клуб пара. Муун слегка попятился и наклонился к Вилайфу.
- О, ты уже много сделал, браво. Еще будешь работать?
- Надо. Но голова уже отказывается.
- Неудивительно. Орлеус зовет тебя развлечься.
Вилайф с недоверием посмотрел на него, но Профессор неба был серьезен. Он явно не хотел ничего больше говорить при учениках, и молодой волшебник слегка пожал плечами.
- Я пойду.
- Идем, он у меня.
Муун привел молодого волшебника в свою комнату, и Вилайфу показалось, что он рад был не встретить никого по дороге. Орлеус ждал их.
- Для заклинания тебе нужен зеленый жук, - без предисловий начал он. – Я узнал у Тарича, последний был пойман для коллекции Кразига полгода назад. Жук хранится в главном дворце, в личном музее правителя. Завтра музей будет открыт для посетителей, и я уверен, народу там будет много.
- Почему?
- Ин-сутик создал вокруг дворцов Кразига такую же защитную оболочку, как у нас. Все, кто сможет, придут во дворец, чтобы подышать хорошим воздухом.
Вилайф уже догадался, что жука из коллекции правителя им придется изъять, но эта мысль, как ни странно, не вызвала у него неприятных ощущений.
- А что там с охраной? – поинтересовался он.
Старшие волшебники с одобрением посмотрели на него.
- Он быстро учится, - заметил Муун. – Ты был прав, когда назначил его.
- Его назначили голосованием, я только порекомендовал, - ответил ему Орлеус. – Охрану нам опишет Алекир, он ее некогда и проектировал.
- Он сейчас придет, - подхватил Муун, - я его предупредил.
В комнате установилось молчание, только тихо позванивали на стене часы, которые хозяин удосужился наконец завести. В обычно спокойном и размеренном течении жизни Лиги особой необходимости в них не было. В коридоре раздались быстрые уверенные шаги, дверь открылась, и появился Алекир собственной персоной. Он был на уникс младше Орлеуса, серьезный, всегда спешащий, высокий и худой. Увидев свободный стул, Алекир прошел к нему и сел.
- Если кто не знает, я занимаюсь проектированием защитных систем, - сказал он, обращаясь к Вилайфу. – Первоначально музей в здании правительства был общим, и я разработал для него охрану. Каждая витрина окружена магическим полем, поддерживающим внутри постоянство среды. Стекла нет, поле все равно не позволит просунуть руку или как-то иначе воздействовать на экспонат. Разумеется, кругом натыканы датчики, маленькие камеры, и любое действие, любая попытка волшебства будет зафиксирована.
- Даже если там будет много людей? – спросил Вилайф.
Алекир задумался.
- Раньше музей был открыт всегда, и столпотворений в нем не предполагалось. Большое количество народу неизбежно приведет к повышению температуры, значит, датчики придется перевести на другой режим или выключить. Но все равно колдовать не рекомендую. Камеры в основном на стенах, но их не так уж много, и они не слишком высоко, так что от некоторых в толпе можно скрыться. Кстати, выставка будет не один день.
- Это хорошо, - председатель Лиги стал прикидывать. – Тогда мы можем сходить на разведку. Насколько чувствительны датчики?
- В обычном режиме до ста крис, нормальная температура шестьдесят мир. Можно повысить ее до восьмидесяти, но расстояние действия не меняется.
- Значит, можно применить магическую перчатку.
- Только если они сменят режим, а ты придешь с готовой.
- Вот и проверим завтра, насколько это выполнимо. Не знаешь, где Тарич?
- С учениками, учит поддерживать жизнеобеспечение.
- Как закончит, пусть зайдет сюда, - распорядился Муун, - у меня теперь здесь штаб.
- Я оставлю ему записку,- сказал Орлеус, когда Алекир ушел.
- Оставь, - рассеянно согласился Муун, осматривая стены. – Заткну за зеркало, а то потеряется.
Председатель Лиги быстро нашел клочок бумаги и перо, поскреб им по дну чернильницы, написал несколько слов и отдал записку другу, а тот сунул ее за раму зеркала, оставив снаружи едва видный краешек.
- Теперь можешь вернуться к заклинанию, - сказал Орлеус Вилайфу. – Сложностей становится все больше, а время уходит. Поспеши.
Вилайф молча покинул комнату Мууна. По коридору он пронесся бегом, как в далекие времена, когда он был еще маленьким мальчиком, и затормозил перед дверью в лабораторию. Поглядев в оба конца и никого не увидев, молодой волшебник решил было открыть замок без всяких хитростей, но в последний момент передумал. Когда он выполнил все движения и открыл дверь, краем глаза отметил какое-то движение в левой части коридора. Вилайф повернул голову, но там никого не было. Все же его не оставляло впечатление, что за ним следили; он сел за стол, подумал, что надо быть осторожнее, и погрузился в работу. Ученики в его отсутствие приготовили еду и ушли ее раздавать, Фая еще не вернулась, - ей надо было объехать почти всю Дарфирию, - и одиночество Вилайфа скрашивал только голубь, которого подкармливали все, кому он попадался на глаза.
В тишине и покое прошел час, другой, третий. Потом на пороге лаборатории появились Тарич и Муун, оба нагруженные книгами и приборами.
- Зачем тебе столько, - тяжело дыша, сказал Профессор неба, свалив свою ношу на стол и чуть не придавив задремавшую птицу. – Ты и так все знаешь.
- Я люблю точную работу, - возразил Тарич, - а для нее необходимы книги.
Волшебники, как всегда, спорили, не обращая внимания на Вилайфа. Муун махнул рукой.
- Делай, что хочешь и как знаешь, но чтобы завтра было готово!
Он с гордым видом покинул лабораторию, а Тарич засуетился, убирая со стола использованные сосуды и расставляя чистые. Покончив с ними, он обыскал сверху донизу шкафы, заглянул во все углы и нашел для своей работы все необходимое. Расставленные на столе склянки и приборы вернули ему спокойствие, Тарич уже не столь поспешно зажег огонь горелки и принялся за стряпню.
Вилайф всегда был любознателен, но не лез в чужие дела. Сейчас возле него творилось что-то, что непосредственно его касалось, ведь Тарич работал по просьбе Орлеуса. Молодому волшебнику очень хотелось спросить его, чем он занимается, но в душе боролись с любопытством нежелание это любопытство проявлять и желание догадаться самому. При этом Вилайф продолжал обдумывать заклинание и работал даже довольно успешно.
Солнце за весь прошедший день так и не показалось из-за пелены низких тяжелых от примесей облаков, готовых в любую минуту просыпать грязный снег. Земля интенсивно грелась изнутри, растапливая снег и заставляя измученные деревья вновь зацветать, но над их чахлыми цветами уже не вилось ни одного насекомого. Ночь была не лучше, и она уже подошла к концу, когда Вилайф, ни разу не поднявший голову от книг, понял, что делает Тарич.
Тарич был Знатоком жизни, или, другими словами, биологом. Он знал множество заклинаний и по лечению живых существ, и для их изучения, в котором широко применял собственноручно сделанные модели самых разных уровней сложности – от простых манекенов до биороботов, внешне неотличимых от живых. Орлеус собирался выкрасть зеленого жука с выставки, где отсутствие экспоната было бы моментально замечено и вызвало нежелательные и опасные последствия. Значит, Орлеус попросил Тарича изготовить зеленого жука, чтобы совершить подмену.
Лаборатория наполнилась странным запахом от применяемых волшебником химикатов и зелий. Недовольный голубь переместился на шкаф. Вилайф чуть поморщился и в качестве отдыха посчитал оставшиеся страницы. Их количество не вдохновило, но немного утешило его. Он подпер голову рукой и снова погрузился в работу.
Через три часа Тарич распрямился над столом, протянул над ним усталые руки и прочитал последнее заклинание, а затем вытащил из кармана маленькую коробочку. Вилайф наблюдал за ним, не поднимая головы: волшебник положил в коробочку прекрасного зеленого жука, закрыл ее и спрятал в карман. Потом он вымыл все использованные пробирки и колбы, собрал книги и приборы и в растерянности уставился на дверь.
- Как ее открыть? – обратился он к Вилайфу. – Я слышал, вы сменили замок.
- Сменили, - подтвердил Вилайф.
Он подошел к двери, проделал перед ней положенный ритуал и подержал открытой, пока нагруженный сверх всякой меры Знаток жизни не выбрался в коридор. Молодой волшебник с минуту постоял, прислушиваясь, и вернулся за стол.
Прошло еще два-три часа. Вилайф почувствовал, что ему становится душно, встал и открыл окно. Свежий воздух был таким приятным, что уходить вглубь ему не захотелось. Он стоял и смотрел на светлеющие разоренные просторы некогда прекрасной Дарфирии, когда за его спиной раздался голос председателя Лиги.
- Дышишь свежим воздухом? Нам пора прогуляться.
Вилайф обернулся и увидел перед собой совершенно незнакомого человека, в бедной одежде, гладко выбритого, с густыми бровями и седыми волосами. Спина его была слегка согнута, правая рука забинтована и на перевязи. Только глаза показались Вилайфу знакомыми, он пристально посмотрел в них и узнал Орлеуса.
- Что, сынок, - сказал тот, - никогда не видел меня таким? Даже не узнал поначалу.
- Не узнал, - покачал головой Вилайф.
- Это хорошо. Но тебе тоже надо сменить лицо.
- А как это сделать?
- Волшебство применять нельзя, - напомнил Орлеус, всматриваясь в черты лица своего бывшего ученика. – Борода тебе не подойдет, а усы не помешают. Иди сюда.
Он усадил Вилайфа на стул, достал из котомки, которую оставил при входе, накладные усы и ловко приклеил на место. Осмотрев результат, Орлеус задумался.
- Еще не помешает шрам, - вынес он приговор, достал пузырек и кисть и нарисовал Вилайфу шрам на полщеки. – И волосы придется обрезать, потом сможешь нарастить.
Парой взмахов ножниц он изменил молодому волшебнику прическу, и вместо красиво спадающих на плечи волос осталась гладкая стрижка.
- Встань и пройдись, - велел Орлеус, обозрев плоды своих трудов, и, видимо, оставшись довольным.
Вилайф поднялся и прошелся по лаборатории.
- Представь себе, что пол покачивается, - посоветовал ему председатель Лиги. – У тебя слишком строгая походка, она нас может выдать.
Молодой человек послушался. У него получалось не похоже на походку моряка, зато от прежней походки и следа не осталось.
- Одень, - Орлеус бросил ему какую-то старую одежду.
Вилайф облачился в нее и подумал, что теперь он сам себя не узнает. Он вопросительно посмотрел на председателя Лиги.
- Сейчас испытаем, - сказал Орлеус и приоткрыл дверь.
В щелку проскользнул Муун и замер на пороге.
- Кто это? – выдохнул он с тревогой, увидев неизвестного парня с лицом разбойника, характерной походкой шатающегося по лаборатории, в которую теперь даже членам Лиги доступ был ограничен.
Профессор неба внимательно всмотрелся в незнакомца, потом посмотрел на Орлеуса, который наблюдал за ним совершенно невозмутимо, улыбаясь одними глазами.
- Вилайф??? – произнес потрясенный Муун и лишился дара речи.
- Испытание пройдено успешно, - констатировал председатель Лиги. – Проводи нас так, чтобы никто не видел.
Муун, все еще растерянный, кивнул и вышел в коридор, придержав дверь и не дав ей закрыться. Осмотревшись, он махнул рукой Орлеусу. Волшебники вышли, быстрым шагом миновали пустые коридоры и вышли во двор.
- Будьте осторожны! – напутствовал их Муун. – Я буду вас ждать.
Орлеус кивнул ему и зашагал к конюшне. Вилайф почувствовал, что тонет в грязи, образовавшейся за ночь во дворе, и поспешил за ним.
- Обувь! – простонал он, догнав наставника.
- Наденем старые сапоги, - сразу сориентировался тот.
В конюшне Орлеус открыл один из старых шкафов и вытащил две пары грязных, местами порванных сапог. Одни он оставил себе, другие протянул Вилайфу.
- Примерь.
Волшебники обулись. Сапоги более-менее подошли и не жали.
- Быков оставим на окраине, - предупредил Орлеус, - в город мы должны войти пешком. Помни, мы бедные крестьяне, пришли во дворец подышать хорошим воздухом.
Он оседлал двух молодых бычков, еще неспособных возить большие тяжести и годящихся только для верховой езды, и вывел во двор. Сам Орлеус вскочил в седло уверенно, Вилайф вспомнил, как это сделала Фая, и с грехом пополам вскарабкался на спину быка. Животные взмахнули крыльями и полетели на юг, невысоко поднявшись над землей.
Вилайф был взволнован – он впервые летел на быке верхом, в чужой одежде и чужом образе, впервые за все годы обучения ему предстояло оказаться в городе, в толпе незнакомых людей. К тому же они должны были совершить кражу с подменой, да еще и во дворце. Одно это обстоятельство способно было заставить его потерять покой. Быки пересекли границу, и дышать стало тяжелее. До Каминии, столицы Дарфирии, где находился главный дворец правительства, было три часа полета. Вилайф стал дышать пореже и сосредоточился на пейзаже внизу.
Прекрасные сады Дарфирии стояли голыми или пестрели больными почками и осенними листьями. Луга превратились в болота, реки затопили окрестности, а озера высыхали. Эти и другие, иногда, казалось бы, несовместимые явления встречались на каждом шагу.
Молодой волшебник вспомнил о Фае и подумал, что она очень устала. Из воздуха прямо перед носом его быка вдруг сверкнула молния, бык шарахнулся в сторону и чуть не опрокинул всадника.
- Снижайся! – крикнул ему Орлеус.
Быки полетели, почти прижавшись к земле. В воздухе засверкали вспышки молний, громовые раскаты следовали один за другим без перерыва.
- Что это? – стараясь перекричать невообразимый грохот, крикнул Вилайф.
- Нарушилось электромагнитное поле! – крикнул в ответ Орлеус. – Здесь активная зона, надо ее быстрее пересечь!
Быкам творящийся погодный беспредел не понравился, они полетели со всей возможной скоростью и через десять минут оставили вспышки и грохот далеко позади. Теперь над головами волшебников снова было спокойное пасмурное небо, и оно не преподнесло никаких сюрпризов, пока волшебники не добрались до окраин Каминии.
Столица Дарфирии была расположена у реки Торуаны, неширокой и красивой. С севера река служила естественной границей города, через нее был перекинут изящный каменный мост, покрытый от старости мхом. К западу простиралось поле, а восточнее тянулся изогнутой полосой лес. Под его прикрытием Орлеус и Вилайф приземлились, привязали быков и пешком вошли в город. В Каминии Вилайф был впервые, и его удивляло здесь многое: и маленькие дома, украшенные резьбой, и длинные улицы, и чахлые деревья. На всем лежала печать бесхозяйственного отношения, и волшебник с ужасом подумал, что в других городах должно быть еще хуже. Орлеус смотрел на изменения, произошедшие с момента его последнего посещения Каминии, с грустью. Он помнил этот город ухоженным и чистым, утопающим в зелени деревьев. Дома были всегда аккуратно покрашены, на улицах невозможно было при всем желании найти даже валяющейся бумажки, воздух был чистым, а снег зимой белым. Теперь же он был покрыт копотью от работающих больше положенного заводов, а в без того нехорошем воздухе разливался слабый, но очень неприятный запах.
Орлеус вдруг очнулся от размышлений и поглядел на ученика. Ему как раз подумалось, что они скоро могут кого-нибудь встретить, и волшебник решил проверить, готов ли к настоящей проверке Вилайф. Оказалось, что нет – тот шел своей обычной походкой, с задумчивым видом, странно не сочетающимся с его обликом.
- Вилайф! – негромко окликнул его Орлеус.
- Что? – очнулся молодой волшебник.
- Ты вышел из образа. Не забывай, это очень важно.
Вилайф послушно напрягся, вспомнил наставления учителя и изменил походку.
- Посмотри на меня! – велел председатель Лиги.
Заглянув в глаза ученика, задумчивые и печальные, он остался недоволен.
- Ты должен смотреть злее, - сказал он. – Подумай о Кразиге. Вспомни, что из-за него ты несколько ночей не спал, участвовал в краже облака, переписывал заклинание, которое еще не готово…
Дальше Орлеусу перечислять не пришлось. Вилайф понял, что от него требуется, да и напоминания возымели силу, и взгляд его помрачнел.
- Так лучше, - успокоился его наставник, и они продолжили путь.
Главный дворец правительства располагался в центре столицы. У Вилайфа начали побаливать ноги от непривычно долгой ходьбы, когда Орлеус наконец сказал:
- Мы почти пришли. Это здание.
Молодой человек с любопытством посмотрел на длинное двухэтажное здание, мимо которого они проходили. Оно было выкрашено светло-голубой краской, на улицу выходили ряды окон, обрамленных более светлыми выступами. К главному входу в восточном конце здания вело невысокое крыльцо в четыре ступеньки, широкая площадка перед дверью была защищена от дождя простым навесом. На крыльцо выходило маленькое окно, единственное на этой стене.
Волшебники поднялись на крыльцо, под взглядами четырех стражей Орлеус потянул за массивную ручку темной металлической двери, и они вошли внутрь. От свежести воздуха здесь в первое мгновение можно было задохнуться. Стены свето-желтого цвета были скрыты зарослями разной зелени, стоящей на покрытом плиткой полу в кадках и глиняных вазах. Среди пальм, фикусов, аритафий и прочего спрятались камеры, вертящиеся во все стороны и отмечающие каждое движение. Сидевший у двери охранник проводил двоих прибывших равнодушным взглядом.
Орлеус уверенно провел Вилайфа узким коридором к широкой, окрашенной в кирпично-красный цвет лестнице. Коридор продолжался и дальше, но волшебники поднялись по правому ответвлению лестницы на второй этаж, там повернули налево, прошли почти до самого конца коридора, снова свернули влево, поднялись на три ступеньки и очутились в выставочном зале. Он был сравнительно небольшим и полон народа. Вдоль стен тянулись витрины, в которых были выставлены всяческие редкости. Над витринами висели стенды.
Орлеус взглянул на Вилайфа, успокоился относительно его вида и неторопливо пошел вперед, дыша полной грудью, как человек, давно не вдыхавший свежего воздуха, и разглядывая витрины. Вилайф поплелся за ним, глядя на стенды и одной частью сознания восхищаясь представленной коллекцией, а другой пытаясь определить, где могут находиться камеры и датчики. Выставка была великолепна, и он едва не забыл, зачем пришел, пробираясь среди более измученных, но не менее восторженных людей вслед за Орлеусом. Время шло, все было по-прежнему спокойно. Председатель Лиги украдкой осмотрелся и подошел к витрине, где переливался изумрудом зеленый жук. Других сейчас было уже не найти, они все погибли, задохнувшись от недостатка воздуха. Этот, как и прочие экспонаты коллекции, к живым не относился, но хитиновый покров сохранял его в прежнем виде. Вилайф постарался не выдать волнения, узрев один из недостающих для зелья компонентов. По напряжению, исходившему от наставника, он ощутил, что сейчас должно что-то произойти. Председатель Лиги потянул его за рукав, вынуждая наклониться к жуку.
- Камера там, - едва заметным кивком головы Орлеус указал на противоположную стену. – Прикрой меня.
Вилайф понял и как бы невзначай встал так, чтобы загородить от камеры витрину с жуком. Орлеус медленно снял руку с перевязи, будто поправляя повязку, и погрузил в магическое поле. Под повязкой на его руке была магическая перчатка – ее необходимо было скрыть, потому что наложенное заклинание заставляло обычную перчатку светиться и переливаться разными цветами. Магическое поле пропустило руку Орлеуса, он положил на красную бархатную подушку сделанного Таричем жука, которого все это время держал в руке, взял настоящего и вытянул руку. Никто не обращал на него внимания, не взвыла сирена, вообще не произошло ничего, что могло бы свидетельствовать о том, что подмена обнаружена. Для виду волшебники пробыли на выставке почти до вечера и ушли только тогда, когда начали расходиться жители окраин.
Глава четвертая.
Пройдя в сумерках по городу, они вернулись к тому месту, где оставили быков. Животные радостно взмахнули головами при их появлении. Подняв их в воздух, всадники направились на север.
- Я начинаю привыкать, - сказал Вилайф. – Это плохо?
Его наставник понял, что речь идет не о езде на быках.
- Для тебя, думаю, нет. У тебя есть ум, и ты умеешь им пользоваться. Преступники тоже бывают умными. Но у тебя чистая душа и сильная совесть, они не позволят дурным склонностям даже зародиться. Поэтому я очень сомневаюсь, что ты обернешь во зло то, чему сейчас учишься.
- Не оберну, - пообещал Вилайф. – Но странно, что приходится нарушать закон ради спасения жизни, для которого он и был создан.
- Он был создан в другие времена, - сказал Орлеус задумчиво. – Тогда люди больше, чем теперь, умели слушать, смотреть и чувствовать. Тогда они и слышали, и видели Природу и чувствовали ее красоту сердцем. Теперь все не так. Спокойствия, какое было в те времена, наверняка уже не будет.
- А хотелось бы, - заметил Вилайф; он устал и мечтал о том, чтобы все пришло в порядок.
- Конечно. Но для этого надо постараться. Если ты можешь сделать что-то полезное и видишь, что это нужно сделать, делай. Иначе это можно назвать преступным равнодушием. Каждый вносит свой вклад добра. По сделанному всех ждет награда или наказание.
Дальше они летели молча, погрузившись в раздумья. Орлеус размышлял, как добыть остальные ингредиенты зелья, Вилайф решал загадку очередной фразы заклинания. За этими мыслями он почти задремал, когда быки приблизились к активной зоне.
- Правее! – крикнул Орлеус.
Вилайф вздрогнул и дернул повод. Они обогнули опасное место и продолжили полет. Стало уже совсем темно, не было видно звезд, однако быки уверенно летели к дому. В полночь, когда небо слегка прояснилось и в тучах появились разрывы, они приземлились во дворце Лиги.
Муун ждал их, сидя у окна своей комнаты, и выскочил во двор при их появлении.
- Как я рад, что вы вернулись! – воскликнул он шепотом. - Идем ко мне, там переоденетесь. Вас никто не должен видеть!
Тон у него был встревоженный. Вилайф и Орлеус быстро отвели быков в конюшню, расседлали, насыпали корма и последовали за Мууном, который в ожидании подпрыгивал рядом. Он крался к собственной комнате, замирая и прижимаясь к стене при каждом шорохе. В лаборатории вовсю кипела работа, и звуков, заставлявших Профессора неба вздрагивать, было предостаточно. Оказавшись после долгого пути по короткому коридору в своей комнате, Муун заглянул под стол и в шкаф, попытался проверить, не спрятался ли кто под диваном, хотя он просел так, что не поместилась бы даже мышь, выглянул в коридор, пробормотал защитное заклинание и запер дверь. Орлеус и Вилайф молча и со скрытой тревогой наблюдали за ним.
- Сегодня прилетал еще один голубь, - проговорил профессор, присаживаясь на диван и сплетая пальцы. – Я снял записку, и он улетел. В лаборатории я был один, так что никто не знает…
Он метнулся к двери, глянул через замочную скважину, не подслушивает ли кто, и вернулся.
- В записке сказано, что среди нас шпион. У него нет доступа в лабораторию, и потому нет доказательств деятельности против Кразига. Только поэтому мы еще на свободе. Еще автор предупреждает, что нас могут арестовать даже просто так, по поддельному обвинению, если шпион в своих донесениях будет на этом настаивать.
- Доступа в лабораторию нет у большинства находящихся в Лиге, - заметил Орлеус. Вилайф увидел, что складка на его лбу стала глубже. – Чтобы выявить шпиона, надо приложить много усилий, а у нас нет времени. Ты уже говорил с теми, кто вхож в лабораторию?
- Еще нет, а о чем?
- Чтобы они ни слова не рассказывали о том, что делают. Их необходимо отселить от остальных учеников. Под предлогом близости к лаборатории и удобства их можно поменять местами с членами Лиги.
- Вот это кавардак, - произнес потрясенный до глубины души Муун. – Ученики переселяются в комнаты членов Лиги, члены Лиги переезжают в комнаты учеников.… И все это по распоряжению председателя!..
- Мы должны обезопасить нашу работу, и прежде всего Вилайфа. Его не должны арестовать ни при каких обстоятельствах.
Молодой волшебник слушал этот разговор молча, не до конца веря в происходящее. В стенах Лиги всегда царили покой и интерес к знаниям; теперь здесь поселились спешка и тревога. Он в очередной раз восхитился выдержкой и хладнокровием Орлеуса и подумал, что не смог бы так вести себя на его месте.
- Переодевайтесь же! – всполошился Муун, наконец осознавший, как выглядят его ночные гости.
Нескольких минут волшебникам хватило, чтобы вернуть себе прежний облик. У Профессора неба нашлась бутылочка нужного зелья, и Вилайф нарастил волосы, а Орлеус – бороду. Теперь они могли покинуть комнату Мууна, ни в ком не вызывая подозрений.
Напоив друзей чаем, профессор наконец расстался с ними. Вилайф отправился вместе с наставником в лабораторию, отчаянно мечтая хоть немного поспать. Орлеус положил жука на полку рядом с прочими уже собранными компонентами, проверил выполненную учениками работу – они продолжали кормить людей, с одобрением кивнул, взглянув на список, полистал книги и написал список нужных в ближайшем будущем вещей.
- Что это? – полюбопытствовал молодой человек, не утративший тягу к познанию даже в такое время.
- Когда установишь весну, будешь приводить все на нужный уровень. Для этого тоже понадобится зелье.
Приколов список к стене рядом с первым, Орлеус ушел. Вилайф сделал честную попытку поработать над заклинанием, но через пару минут уронил голову на руки и уснул.
- Спишь?
Услышав мягкий голос Фаи, волшебник проснулся. За окном было совсем светло, девушка стояла, устало улыбаясь, у стола и смотрела на него.
- Как успехи? – спросил Вилайф.
- Дышать стало легче, - отозвалась Фая, сняла со стула мешок с травой и села. – К тому же я слышала, что собирать воздух все-таки прекратили.
- Хоть какая-то хорошая новость, - вздохнул Вилайф.
Фая встревожилась.
- А у вас что?
Волшебник вкратце поведал ей о последних событиях. Пошевелившись в кресле, он обнаружил, что на ногах у него старые сапоги, которые он по возвращении забыл снять, и застонал.
- Теперь я не могу даже встать из-за стола, чтобы кто-нибудь не увидел!
- Не преувеличивай, - возразила Фая. – Сам же говоришь, у шпиона нет сюда доступа, так что по лаборатории можешь ходить. А я пойду за котлом к телеге и принесу твои туфли.
Вилайф облегченно вздохнул.
- Похоже, я действительно преувеличиваю.
Фая немного посидела, ушла и вернулась с пустым котлом и туфлями. Молодой человек переобулся и с благодарностью на нее посмотрел.
- Спасибо. Как вовремя ты вернулась!
- Еще бы! Вся Лига на мне держится, - устало улыбнулась Фая. – Пока Орлеус занят.
- Ты видела его?
- Видела, но тебя это уже не касается. Я вернулась, и теперь ты будешь заниматься исключительно заклинанием.
- А ты добывать все нужное для зелья? Нет, это слишком опасно.
Фая с минуту молча смотрела на друга, отчего Вилайфу сделалось не по себе.
- Ты никогда не думал, - тихо заговорила она, - что девушки тоже способны на подвиги? Что они могут любить свою родину достаточно сильно, чтобы отдать за нее при необходимости свою жизнь? И вообще, почему тебе можно рисковать, а мне нет? Ты ведь участвовал в добыче жука.
- А тебе мало облака? – припомнил Вилайф.
- А что, если я скажу – мало? Я всегда мечтала о подвигах. Даже если бы это было не так, тебя надо запереть здесь, пока не будут собраны все компоненты, а ты не перепишешь заклинание. Орлеус справился бы и один, но лучшие герои бессильны против обстоятельств. В большинстве историй не обходится без плена. Мы не можем так рисковать, поэтому рядом с ним должен быть кто-то, кому он доверяет. Меня он взял с собой в первый раз, не откажется и теперь. У тебя дело даже сложнее, никто, кроме тебя, его не сделает, вот сиди и работай!
Фая встала и вышла из лаборатории. Вилайф изумленно посмотрел ей след, покачал головой и принялся за дело, пытаясь забыть слова подруги и не обижаться на резкость, вызванную страшной усталостью.
Покинув лабораторию, Фая направилась к Мууну.
- Ты вернулась! – обрадовался тот. – А я сижу тут один, как сыч… нет, так сказал бы Тарич… как стареющий полумесяц!
Девушка улыбнулась.
- Почему же вы тут сидите?
- У меня здесь штаб, - пояснил Муун. – Хочешь чаю?
Фая кивнула, и профессор бросился наливать две чашки.
- Сидеть без дела выше моих сил, - пояснял он, - а тут приходится сидеть и ждать. Все бегают, а я сижу…
- Вилайф тоже сидит, - сообщила Фая, принимая из рук волшебника чашку, от которой шел пар. – Я с ним немного поругалась.
- Потому, что он сидит?
- Нет. Он не хотел, чтобы я помогала собирать компоненты для зелья.
- Почему?
- Считает, что это опасно.
- Конечно, опасно, - согласился Муун и поспешно добавил: - Но если ты считаешь нужным…
- Считаю, - подтвердила Фая. Потом, вздохнув, отпила глоток. – Моя мать командовала в моем возрасте партизанским отрядом.
- Ах, вот оно что! – протянул Муун, - тогда понятно. В таком случае за тебя можно не волноваться.
- Вот именно.
- А Вилайфу ты об этом говорила?
Фая глотнула еще чаю.
- Нет.
- Вот видишь. Поэтому он переживает за тебя.
Девушка молча допила чай и поставила пустую чашку на стол.
- Я зря с ним поругалась?
- Конечно, но это от усталости. Кстати, теперь все, кто имеет доступ в лабораторию, живут здесь, в Западном крыле.
- Значит, мне еще и переезжать.… А комната есть?
- Посиди здесь, я узнаю, - Муун, от скуки и волнения готовый взяться за любое дело, вышел быстрым шагом из комнаты.
Через полчаса он вернулся.
- Твоя комната готова, - с гордостью доложил он, - вещи перенесли.
- Уже? Спасибо. Я пойду, отдохну.
- Я проводил бы, - вздохнул волшебник, - но не могу. На втором этаже… вторая справа. Если я не путаю.
- Найду, - ответила Фая. – Еще раз спасибо.
Она направилась в свою новую комнату. Муун описал все правильно, вещи лежали неразобранными, но сил на них у Фаи не было. Она постелила на диван свою постель, свалилась на нее и заснула.
Ближе к вечеру Орлеус пришел в штаб, где в одиночестве изнывал Профессор неба.
- И где ты был? – набросился тот на него, едва Орлеус переступил порог. – Я с ума с тобой сойду!
- Может быть, потом. Сейчас не время, - рассеянно отозвался председатель Лиги. Он спал меньше трех часов и валился с ног от усталости. Вопли друга он перетерпел, стараясь не забыть, зачем пришел. – Мне нужен твой совет.
- Ну, наконец-то! – язвительно заметил Муун и спросил уже спокойно: - Какой?
- Я говорил с Таричем, - (Муун фыркнул),- у него есть знакомый на заводе в Пинере, там есть ветер. Они держат его прямо в ловушках. Мы не можем забрать все, а потом разбираться, придется решать там. Как нам определить весенний ветер?
Муун задумался, подбирая слова.
- Ты сам знаешь, что он легкий и ароматный, - сказал он, - но обрати внимание на мягкость дуновения, чтобы не спутать с летним. И аромат не должен быть насыщенным. Да, и еще свежесть. У летнего ее меньше.
- Понятно, - кивнул Орлеус и посмотрел на часы. – Сейчас идти еще рано.
Он поднялся и обычной легкой походкой направился к двери.
- Что мне-то делать? – крикнул ему в спину Муун.
- Подумай о безопасности, - Орлеус повернулся и устало посмотрел на него. – Нам может не хватить времени, и надо будет прятать где-то все, что сейчас хранится в лаборатории. Ты лучше меня знаешь здесь все тайники, если что, это будет зависеть от тебя.
Председатель Лиги вышел из комнаты и увидел спешащего к нему Тарича.
- Как хорошо, что ты здесь! – пробормотал тот, запыхавшись. – Я хотел сказать, что пойду с тобой, но идти надо, когда стемнеет. В Пинере есть высокая башня, наблюдатель с нее заметит нас, если мы полетим. Так что пойдем пешком, не так уж тут далеко, а мы не избалованы. Кого еще берем?
- Может быть, Фаю.
- Где она сейчас?
- Не знаю, наверно, отдыхает.
- Va bene, - вставил Тарич любимое словцо, которое употреблял вместо «ладно». – Иди и ты отдыхать. Я приду за тобой.
Орлеус решил последовать его совету и укрылся в своей комнате. Сам же Тарич вспомнил о птице славке, песня которой тоже нужна была для установления весны, и направился в библиотеку, чтобы еще раз прочитать о ее повадках.
К вечеру, когда уже начало темнеть, Муун в сотый раз выглянул в окно. Погода была не самая страшная, похолодало, но ветра больше не было.
«Весь переловили», - подумал Профессор неба и тяжело вздохнул.
В его комнате было почти темно – свет осколка звезды не пробивался сквозь груду бумаг, которой его завалили. Раздался стук в дверь, и Муун пошел открывать. Налетев на угол стула, он мысленно обругал себя за то, что запер дверь, наконец, долез до нее и открыл.
Это была Фая.
- Мы уходим, - тихо сказала она, просочившись в комнату. – Вилайф так и сидит, наверно, его бы надо хоть накормить.
- Кто-то из учеников кормил его сегодня. Я не нанимался нянчить взрослых волшебников, - сердито проворчал Муун, но тут же исправился: - Не обижайся, я по привычке… Зайду к нему.
- Спасибо. Мне пора.
Фая вышла в темный коридор, где ее ждали Тарич и Орлеус. Знаток жизни был заметно взволнован, но старался этого не показывать, председатель Лиги, как всегда, спокоен. Фая с удивлением подумала, что начинает привыкать ко всяким незаконным затеям и они ей в чем-то даже нравятся.
- Пошли, - взволнованно, но решительно произнес Тарич и зашагал вперед, к Западному выходу. За поворотом раздались голоса, и волшебник отпрянул назад, в темноту.
- Пусть уйдут, - прошептал он Орлеусу.
- Пусть, - согласился тот.
Они подождали, пока в коридоре воцарилась тишина, прошли к выходу и оказались во дворе.
- Ворота в той стороне, - Тарич махнул рукой, - но это далеко, и нас могут заметить. Идите сюда.
Он провел их за конюшню и принялся щупать каменную ограду.
- Ага, вот, - прошептал он и вытащил один за другим несколько камней. В образовавшуюся дыру вполне мог пролезть человек средней упитанности.
- Я не думал, что ты можешь знать о таких путях, - выдал свое удивление Орлеус.
- Я не сам его нашел, - поспешно открестился Тарич, - один из учеников мне показал. Я хотел сказать, чтобы заделали, и забыл.
- Хорошо, что забыл. Теперь она пригодилась. Позволь мне.
Тарич со вздохом уступил место Орлеусу, и председатель первым выбрался наружу.
- Давайте, - шепотом позвал он спутников.
Тарич полез и едва не застрял – не из-за толщины, а из-за неповоротливости. Протолкнув его на ту сторону, в дыру легко проскользнула Фая.
- Давно не упражнялся, - констатировал Орлеус.
- Ох, давно, - с кряхтеньем отозвался Тарич. – Пошли.
Он двинулся вперед, стараясь идти как можно быстрее. Ему это нелегко давалось, все же сказывалась привычка к сидячему образу жизни, а его спутникам казалось, что они не дойдут раньше следующего вечера. Но неожиданно для них из-за холма показалась башня и раскинувшееся у ее подножия здание. Свет горел лишь в трех окнах на верхнем этаже.
- Склад в подвале, - шепотом сообщил Тарич. – Здесь осторожнее…
По узкой и довольно скользкой тропинке над отвесным склоном они медленно спустились вниз. Прижимаясь к кустам и не выходя на открытое пространство, Знаток жизни пробрался к маленькой лестнице, уводившей вниз.
- Сюда.
Орлеус не рискнул включать фонарик, и они стали спускаться еще медленнее и осторожнее, держась за стену. Внизу лестница упиралась в тяжелую металлическую дверь, которая была приоткрыта. Тарич вошел и шепотом позвал:
- Э-эй, Хармин!
- Здесь я, - так же шепотом отозвался его знакомый. – Проходите и плотнее закройте дверь.
Волшебники выполнили его указание, и Хармин зажег керосиновый фонарь. Он был большой и явно очень старый.
- Идите за мной и старайтесь не потеряться. Здесь многие блуждали неделями, - сказал он и пошел вперед, освещая дорогу. Над головами под низким потолком пролегали трубы, и Тарич «поздоровался» головой с одной из них. Прошипев что-то и пригнувшись, он последовал дальше.
- Здесь порог, осторожно, – предупредил Хармин. Он остановился в сторонке и светил, пока его гости не преодолели эту преграду. – Теперь сюда.
Невероятно запутанными путями по узким коридорам он привел их к очередной двери. Напротив нее располагалась пустая комната, куда через маленькое оконце проникал свет звезд. Хармин достал из кармана связку ключей и отпер два висевшие на двери замка, потом прошептал заклинание и, открыв дверь, сунул фонарь Таричу.
- Заходите и ждите меня, - распорядился он.
Волшебники послушно вошли и удивились простору помещения. Фая подумала, что сейчас ничего не стоит запереть их, поэтому осталась у двери, держа ее приоткрытой. Говорить о подозрениях спутникам ей не хотелось – они могли оказаться беспочвенными, а Тарич доверял Хармину.
Последний наконец вернулся.
- Все в порядке, никто вас не заметил, - доложил он. – Можем позволить себе роскошь.
Он закрыл дверь изнутри и включил свет. Тарич удивленно-недоверчиво осмотрелся.
- Где вы достали столько осколков звезд? У Мууна только один.
- Привезли из-за границы. У них прошел метеоритный дождь, и они не знали, куда это девать. Проходите, ловушки ветра вон там.
Он прошел к тянувшимся вдоль стены полкам, на которых стояли приборы, чем-то напоминающие пылесос.
- Это они? – спросила Фая, подойдя и осматривая полки.
Хармин кивнул.
- Это аспираполты. В них ловят ветер, чтобы потом выпускать в нужном месте и постепенно.
- Нам надо вдохнуть каждого ветра, чтобы определить весенний, - сказал Орлеус.
- Тогда начнем, - Хармин вернулся к началу ряда и взялся рукой за первый прибор. – Я выпущу немного, а вы определяйте.
Он повернул рычаг, и глоток воздуха вырвался наружу. Он был ледяной и колол лицо.
- Не то, - покачали волшебники головами. – Следующий.
Так они прошли почти до конца ряда, когда на них подул свежий ветерок с легким ароматом, именно такой, каким должен быть весенний ветер по описанию Мууна.
- Вот! – насторожился Орлеус. – Откуда это?
Хармин развел руками – он не успел открыть следующую аспираполту, а предыдущую уже забраковали. Вдруг он хлопнул себя ладонью по лбу, нагнулся и вытащил из-под полок еще один прибор, весь в пыли, из которого и просачивался ветерок. Волшебники вдохнули еще, быстро закрыли аспираполту и подтвердили: это именно то, что им нужно.
- Забирайте, - махнул рукой Хармин, - никто и не хватится. Только завернуть надо.
Он сделал обход и ввернулся из своего круглокомнатного путешествия с холстиной. Завернув в нее прибор, волшебники направились к выходу и столпились у двери в ожидании. Из коридора вдруг донеслись неясные голоса и шаги. Хармин как раз проверил, хорошо ли закрыты все рычаги, бросился к выключателю, и комната погрузилась во тьму. За дверью тоже было темно. У Фаи мелькнула мысль, не подстроено ли это нарочно. Тарич почувствовал отвращение ко всяким приключениям и думал, попадет ли он еще в свой уютный кабинет. Орлеус чутко прислушивался.
- Они ушли, - сказал он через десять минут, - и закрыли входную дверь, если я не ошибся.
Хармин облегченно вздохнул и вытер пот со лба.
- Скорее всего, так и есть. Я думаю, это охранники заметили, что дверь приоткрыта, и решили проверить.
- Мы выберемся отсюда? – с беспокойством спросил Тарич.
- Конечно. Здесь куча выходов.
Хармин зажег фонарь, открыл дверь и выпустил всех в коридор. Некоторое время они чутко прислушивались, но кругом было тихо. Хармин запер замки и взял из рук Тарича фонарь.
- Пошли.
Он зашагал прежним путем обратно, за ним Орлеус с добычей, за ним Фая. Замыкал шествие Тарич, для верности держась рукой за стену. Путь занял не так уж много времени, они преодолели уже знакомые препятствия и остановились, потому что остановился их проводник.
- Они просто навесили заклинание, - сказал Хармин, осмотрев дверь наружу. – С этим я справлюсь.
Он прочитал заклинание, но оно не подействовало. Фая напряглась, Тарич вздохнул. Хармин попробовал другое. Дверь открылась с третьей попытки, и Знаток жизни чуть не бегом бросился наружу.
- Осторожно, - придержал его Орлеус. – Там может быть кто-то из охранников.
Хармин выбрался первым, убедился, что путь свободен, и махнул им рукой. Волшебники быстро поднялись по ступенькам.
- Вам туда, - Хармин указал на тропинку, по которой они спускались вниз. – Я должен вернуться. Удачи!
Он пошел к подвалу, а троица принялась взбираться по крутому склону. Орлеус крепко прижимал к груди аспираполту, Фая шла за ним. Тарич, взобравшийся первым, остановился наверху и ждал их. Обернувшись на здание и не увидев ничего подозрительного, они зашагали обратно той же дорогой, что и пришли.
Глава пятая.
Муун клевал носом у стола. Он не мог лечь спать, не дождавшись товарищей, когда те отправились на небезопасное приключение. Услышав стук в дверь, он встрепенулся.
- Наконец-то! – тихо воскликнул он вместо приветствия, впуская в комнату Орлеуса, Тарича и Фаю. – Как все прошло?
- Вот, - сказал Орлеус, показывая на узел, который положил на стул. – Проверь.
Муун опустился на колени возле стула, отогнул край холстины и чуть повернул рычаг.
- Оно!
Волшебник с кряхтеньем поднялся и повернулся к Фае.
- Вилайф накормлен, - доложил он, - и много написал за день, но дня на два работы ему хватит.
- Спасибо.
- Теперь рассказывайте!
- Тарич расскажет, - сказал Орлеус. – Фая, идем.
Они забрали прибор, простились с хозяином и вышли.
- Что случилось? – спросил Орлеус, идя рядом с Фаей в лабораторию. – Ты не была у Вилайфа?
- Мы немного поссорились, - пояснила волшебница.
- Помиритесь, - посоветовал Орлеус. – У нас нет времени на раздоры.
Он остановился у двери в лабораторию, передал аспираполту девушке и принялся шарить по карманам в поисках ящерицы. С трудом отыскав ее, председатель Лиги открыл дверь, и они вошли.
Вилайф спал, сидя за столом, заваленным исписанными листами. Орлеус покачал головой и склонился над столом, изучая написанное. Фая прошла к полкам, нашла место для прибора и поставила его рядом с остальными приготовленными компонентами.
- Он нумерует страницы, - негромко заметил Орлеус. – Это правильно.
- А голубь так и не улетел, - Фая кивнула на птицу, пристроившуюся на другом столе.
- Завтра улетит. Отправлю его с письмом.
- Кому? Нет, если нельзя, не говорите…
- Может быть, скажу завтра. Иди отдыхать.
- Спокойной ночи.
Фая вышла из лаборатории и зашагала в сторону Восточного крыла. Пройдя полкоридора, она развернулась с тяжелым вздохом и пошла обратно, в свою новую комнату. Там она задумчиво посмотрела на гору неразобранных вещей, махнула рукой и легла спать.
Орлеус после ухода ученицы просмотрел собранные компоненты, предназначенные на будущее, оценил размер проделанной Вилайфом работы и оставшейся и отправился в свою комнату писать послание своему союзнику во дворце.
Комната Орлеуса располагалась на втором этаже, прямо над парадным входом, и выходила окнами на луг перед парадным крыльцом. Из небольшой гостиной, где стоял круглый стол красного дерева, несколько кресел и два больших дивана, задернутая занавесом арка вела в кабинет. Посередине стоял письменный стол с множеством ящиков, на нем идеально выровненная стопка бумаги, перо и три чернильницы, как и в лаборатории. Окна - большое в гостиной и поменьше в кабинете – выходили на южную сторону и давали достаточно света. Вдоль стен тянулись шкафы, заставленные книгами. Справа от стола, также за занавесом, скрывалась дверь в темную спальню.
Пройдя быстрым шагом через гостиную и привычным жестом откинув занавес, председатель Лиги внимательно осмотрел собственный кабинет. Увидев, что ничего в нем не изменилось, хозяин прошествовал к столу и вытащил из ящика свечу и подсвечник. Тяжелый серебряный подсвечник, насчитывавший не менее ста лет от создания, всегда хранился в этом ящике. В силу привычки Орлеус никогда не оставлял его на столе, если свеча не горела, как не оставлял ничего другого.
Волшебник сел за стол, зажег свечу, взял лист сверху, не тронув при этом остальные, и положил его перед собой. Потом взял перо, поколебался несколько мгновений относительно чернил, выбрал обычные и пододвинул поближе чернильницу. Совершив все эти приготовления, он задумался над текстом. Следовало использовать шифр, но не было единого четкого ключа, поэтому надо было написать что-то невинное и понятное лишь адресату. После недолгих раздумий и воспоминаний Орлеус макнул перо в чернила и начал писать. «Спасибо за поздравления! Брат через два дня уезжает. Не собираетесь ли вы к нам? Были бы очень рады». Почерк у него был ровный и уверенный. Написав записку, Орлеус свернул ее в маленький свиток, перевязал крепкой ниткой, которая лежала в другом ящике стола, положил туда записку и отправился спать.
Через два часа начало светать. Голубь заворочался на столе и разбудил Вилайфа. Молодой волшебник поднял голову, зевнул и потянулся. Перед ним возвышалась куча исписанных листов, более-менее разложенных по порядку. Вилайф рассортировал их, сложил аккуратной стопой и водрузил на угол стола. Чистой бумаги не осталось, он поднялся и подошел к шкафу, где хранились ее запасы. Свет фосфорных ламп постепенно сменялся естественным. В шкафу отыскалась маленькая стопка листов, молодой человек отнес ее на стол и прошел к окну. Ему вспомнилось, что для зелья нужен солнечный свет, но небо было так плотно затянуто грязевыми облаками, что казалось, разорвать их не удастся даже первому силачу. Вилайф с тоской посмотрел на поле и дальний лес, насыпал голубю зерна и с великой неохотой вернулся за стол. Голова уже отказывалась работать, но он упрямо нашел место заклинания, на котором остановился, прочитал пару следующих фраз и начал их обдумывать, а потом полез в справочник. Работа с грехом пополам стала продвигаться; через час явились ученики, молча прочитали списки, приклеенные к стене, взяли необходимые приспособления и ушли. Вскоре после их ухода пошел грязевой дождь, и Вилайф услышал, как тихо падают его капли. Прошло минут пятнадцать, и появился Орлеус с маленьким свитком в руках. Он решительно прошел прямо к голубю, аккуратно привязал записку к его лапке, открыл окно и выпустил. Поймав на ладонь несколько уже почти чистых капель и потянув носом восстановленный воздух, наконец-то разошедшийся по всей Дарфирии, он закрыл окно и повернулся к Вилайфу.
- Я видел что-то новое в шкафу, - сказал молодой волшебник. – Что это?
- Весенний ветер в аспираполте.
- Вы вчера его принесли?
Орлеус кивнул.
- А я проспал…
-Ты поссорился с Фаей, - Орлеус не спрашивал, а утверждал. – Вам надо помириться. Сейчас не должно быть ничего, что может помешать нашему делу.
- Вы знаете? Конечно… Я помирюсь с ней. Если она захочет.
Его наставник кивнул и вышел из лаборатории. Вилайф посидел немного, бездумно глядя в окно, и снова взялся за работу. Прошло часа три; по одному приходили ученики, собиравшие компоненты зелий на будущее, приносили свою добычу, оставляли ее и уходили. Волшебник уже перестал поднимать голову при звуке открывающейся двери, но очередной посетитель замер на пороге. Вилайф оторвался от бумаг, посмотрел туда и увидел Фаю.
- Я пришла мириться, - сказала она. – Мы так глупо поссорились, это все от усталости.
- Я очень рад, что ты пришла. Действительно, глупо было бы держать обиду. Мир?
- Мир! – кивнула девушка и улыбнулась.
- Что слышно? – поинтересовался Вилайф. – У меня работы хватает, но вы тоже не сидите без дела.
- Ветер добыли. Ты уже видел?
Волшебник кивнул.
- На очереди солнечный свет и птичка, - продолжала Фая. – С этим пока неизвестно. Сначала, наверно, поохотимся, а там, может, солнце выглянет и нам не придется в очередной раз изображать воров.
- А где вы собираетесь ее искать? Насколько помню, никогда не слышал песню славки в наших краях.
- Это вопрос к Таричу, уж он-то знает. Хотя я сама не представляю, как мы будем ее ловить. Я эту славку только на картинке много лет назад видела.
- Значит, возьмете с собой Тарича, пусть он ловит.
- Наверно. Ладно, я пойду.
Фая вышла и столкнулась в коридоре с председателем Лиги.
- Я искал тебя, - сказал он. – Тарич скоро освободится, надо спросить у него, где водится славка и как ее поймать. Ты можешь подождать его?
- Конечно.
Орлеус еле скрыл вздох облегчения и заспешил по своим делам, ведь обязанностей председателя с него никто не снимал. Фая подошла к углу коридора и стала ждать Тарича. Он в экстренном порядке проводил занятия по выживанию, обучая юных волшебников делать самое необходимое для обеспечения себя и окружающих пищей, водой и хорошим воздухом. Время занятия подошло к концу, ученики гурьбой высыпали из аудитории. За их спинами Фая разглядела Знатока жизни и поспешила ему навстречу.
- Я насчет птички, - тихо сказала она.
- Идем в штаб, - устало махнул рукой Тарич, - там поговорим.
Они пришли в комнату Мууна. Хозяина не было; у стола сидел Орлеус, который пришел буквально минутой раньше.
- Славка обыкновенная водится в зарослях по берегам водоемов, - начал Тарич свою лекцию, усевшись на диван. – Ей годятся для жизни маленькие речушки и лесные озера. Предпочитает заросли ивняка, только в нем она поет. Исчезающий вид. Очень пуглива и осторожна, не дается в руки, хотя отдельные экземпляры, наоборот, очень доверчивы и могут быть легко пойманы. Питается червями, личинками насекомых. Что вы еще хотите знать?
- Как она выглядит, - сказала Фая, и Орлеус кивнул.
- Оперение у нее серое с желтым, с красно-коричневыми полосками. Размером с воробья, узкий длинный хвост. Клюв маленький, острый.
- А ты можешь сказать, где эта птица водится у нас?
- У нас в Дарфирии ее почти не осталось, - Тарич на минуту задумался, потом изрек: - Разве что на границе с Тюльи. Там как раз подходящая река. Я не обещаю, но, насколько помню, славки там водились.
- И как ее ловить, если она пуглива? – спросила Фая.
Тарич развел руками.
- Для этого нужно умение, терпение и знание птичьих повадок.
- Тогда ловить ее – твоя задача, - вынес приговор Орлеус. – Не думаю, что кто-то другой сможет это сделать быстро, а времени у нас мало.
- Я? – Тарич вытаращил на него глаза. – Хочешь, чтобы я тряс седой бородой по кустам?
Фая невольно посмотрела на белые, как летнее облако, волосы Тарича.
- Сейчас не время для отказов. Ты же согласился сделать жука и ходил с нами на завод, чтобы добыть ветер.
- Но это же совсем другое! Завод рядом, здесь ровно и сухо, а ты предлагаешь мне теперь лезть в заросли и ловить птицу?! Я никогда этим не занимался! За птицами я только наблюдал!
- Расширишь жизненный и научный опыт. – Орлеус был непреклонен. – Или ты хочешь, чтобы все осталось как есть?
- Нет, - Тарич поежился. – Но это… Va bene. Я пойду.
- Вот и хорошо, - председатель Лиги поднялся. – Встречаемся здесь через полчаса.
Он вышел из штаба и направился в лабораторию. Совершив возле двери обычный ритуал, он вошел и увидел, что Вилайф закрывает окно, а прилетевший голубь сидит на столе. Быстрым шагом Орлеус подошел к столу и снял с его лапы записку.
«Боюсь, что я не смогу приехать, но наши собираются к вам, и очень скоро. Готовьтесь к большому нашествию гостей! Удачи!»
Орлеус заметил краем глаза, что Вилайф смотрит на него вопросительно, сложил записку и сунул в карман.
- Что там? – полюбопытствовал молодой человек.
- Все не так хорошо, как хотелось бы. Скоро люди Кразига будут здесь. Мы должны поспешить.
Орлеус поколебался долю секунды, потом взял в шкафу чистый лист бумаги, присел к краешку стола, за которым работал Вилайф, написал ответ, свернул, связал той же ниткой и передал Вилайфу.
- Накормишь голубя, привяжешь и выпустишь.
Молодой волшебник кивнул, и Орлеус ушел. Он забежал в свою комнату, переоделся в подходящую для ловли птицы одежду и вернулся в комнату Мууна. Фая и Тарич, тоже соответственно одетые, уже ждали его там.
- Готовы? Пошли!
Знаток жизни поднял стоявшую рядом с ним на полу клетку из ивовых прутьев и вышел следом за ними. В конюшне он решительно заявил:
- Я поеду на Лучике. Это самый спокойный бык, а моим костям лишняя встряска ни к чему.
Орлеус пожал плечами и выбрал Фае другого быка по кличке Карий, потом оседлал бычка с белым пятном на лбу для себя, и они тронулись в путь. Тарич уверенно направился к западу. Лучик набирал высоту, и ветер раздувал одежду и волосы всадников. Фае полет нравился, Орлеус всегда любил поездки верхом, а их проводник, державший одной рукой поводья, а другой клетку, был не в восторге: выезжать на полевые исследования он предпочитал в телеге.
Они летели сейчас над теми же местами, где пролетали во время своего похода в теплицу, но тогда это происходило ночью, и все выглядело по-другому. Фая раздумывала о том, сколько времени им понадобится, чтобы добраться до реки, о которой говорил Тарич. Уже перевалило за полдень, и они могли не управиться до темноты. Видимо, то же самое подумал и Орлеус.
- Тарич, поторопись, - сказал он. – У нас очень мало времени.
Он выделил слово «очень». Тарич подозрительно глянул на летевшего чуть позади председателя, кивнул и легонько шлепнул Лучика поводьями по шее. Бык ускорил полет, остальные последовали его примеру: для них движущийся впереди становился вожаком. Теперь они летели над почти незнакомыми Фае местами, где она проезжала, восстанавливая воздух. Ей тогда было не до исследования местности, а ее спутники тоже давно не бывали здесь. Ни озера, ни реки поблизости не было видно, поэтому область у них интереса не вызвала.
Спустя несколько часов Лучик, повинуясь всаднику, пошел на снижение. Он мягко коснулся земли и замер. Тарич подождал, когда приземлятся его спутники, вылез из седла и спрыгнул на землю.
- Назад я пойду пешком, - проворчал он.
На Орлеуса, привыкшего к причудам и капризам волшебников, это заявление впечатления не произвело.
- Как хочешь, - произнес он, осматриваясь. – Куда теперь?
Тарич, продолжая бурчать себе под нос, огляделся и зашагал на запад, в сторону границы. Там возвышались густые заросли ивняка, столь любимые славками. Орлеус забрал у него клетку, пропустил вперед Фаю и пошел в хвосте, замыкая шествие.
Тарич с поразительной ловкостью, которой сложно было от него ожидать, пробирался через кусты, иногда останавливаясь, чтобы осмотреться и прислушаться. Фая старалась изо всех сил, но идти так же тихо у нее не получалось. Председатель за ее спиной молча сражался с клеткой, стремившейся зацепиться за каждую ветку, встретившуюся по дороге. Тарич несколько раз оборачивался, чтобы цыкнуть на них, но в конце концов не выдержал.
- Что вы как шумите! – набросился он на спутников шепотом, боясь спугнуть не только птиц, но и все живое в радиусе тысячи крис. – Идите обратно, я сам все сделаю. Отдай клетку!
Он отобрал свою клетку и стоял неподвижно, пока Орлеус и Фая не скрылись из виду, а потом начал не торопясь пробираться дальше. В шум ветра вплелась тоненькая трель; заслышав ее, волшебник улыбнулся и стал подкрадываться совсем по-кошачьи, зорко вглядываясь в окружавшие его заросли. Птичку он вскоре заметил – это действительно была славка. Она словно играла с Таричем, то подпуская его поближе, то улетая. Он шел за ней, уже ничего не видя и не слыша, кроме нее, и, конечно, пересек границу. Славка отлетела еще немного вглубь Тюльи и уселась на ветку. Тарич, затаив дыхание, подкрадывался к ней, как вдруг кусты вокруг него зашевелились, и из них вышли совершенно непонятные существа, опутанные ивовыми ветками и одетые во что-то пятнисто-зеленое. Это были патрульные, охраняющие границу, в специальных маскировочных костюмах.
- Вы пересекли границу, - объявил один из них, - и сделали это незаконно. Идите с нами.
Тарич при их появлении на короткое время потерял дар речи, поэтому не смог ничего ответить. Патрульные встали по обе стороны от него и повели в пункт охраны, куда доставляли всех задержанных. Продираясь вместе с новыми спутниками сквозь кусты, волшебник обдумывал ситуацию и пришел к выводу, что пытаться бежать не стоит. Он молча шел и старался запомнить дорогу.
Пункт охраны находился на холме, который огибала заросшая речушка. Это был маленький домик, с виду вполне уютный, сложенный из кирпича и оштукатуренный, с одним, но большим окном. Проведя задержанного через застекленную веранду, патрульные постучали в светлую деревянную дверь и впустили его впереди себя в комнату.
Здесь был один-единственный кабинет. У окна стоял стол, перед ним стул. Возле двери пристроились еще два стула. У противоположной стены притулился шкаф и диван. За столом, спиной к окну, сидел инспектор и грозно смотрел на вошедшего Тарича. Это был человек средних лет, темноволосый, с пышными усами, в такой же маскировочной форме, как и его подчиненные, но без украшений из ивовых веток.
- Присядьте, - сказал он, и волшебник отметил, что у него глубокий баритон, вполне соответствующий внешности. Не укрылась от Тарича и усталость в голосе. – Что случилось?
Вопрос был адресован патрульным. Один из них встал со стула у двери, где они уселись, и кратко описал, где и как был задержан Тарич. Услышав про заросли, инспектор нахмурился.
- За водорослями пришли? – гневно спросил он, пронизывая задержанного взглядом.
Тарич спокойно покачал головой.
- Я знаю, что недалеко от границы на вашей территории есть болото с очень ценными водорослями, - проговорил он, - однако меня они не интересуют.
- Тогда зачем вы перешли границу?
- Я не собирался этого делать. Мне просто нужна славка.
- Вот как! – складки на лбу инспектора стали еще глубже. – Значит, вы признаетесь, что пришли на чужую территорию, чтобы поймать редкую птицу? Вы знаете, чем вам это может грозить?
- Во-первых, я не намеренно пересек границу, - Тарич решил, что пришла пора перехватить инициативу. - Во-–вторых, наказание предусмотрено для тех, кто истребляет птиц, мне же она нужна на время, живой и здоровой. Хотите спросить, зачем? – предвосхитил он вопрос инспектора, так что тому осталось просто кивнуть. – Я вам объясню. Вы видели, что творится с погодой?
Инспектор невольно оглянулся и посмотрел в окно, за которым падали крупные хлопья снега.
- Какое сейчас время года? – обратился Тарич к задержавшим его патрульным.
- Весна, - сказал один.
- Все сразу, - буркнул другой.
Тарич удовлетворенно кивнул.
-Вот видите! Два совершенно разных ответа, и оба правильные. Это же нехорошо! И нужно исправить неполадки, чтобы остался только первый ответ.
- И что вы собираетесь делать? – спросил инспектор недовольно.
Тарич направил на него указательный палец.
- Вот! Думаю, нет нужды рассказывать вам о Лиге Ирмудских Волшебников, членом которой я являюсь уже очень давно. Мы готовим заклинание, с помощью которого нам удастся установить весну. Как вы уже могли убедиться, при мне нет ничего для собирания ваших драгоценных водорослей, но есть клетка из ивовых прутьев. Дело в том, что для заклинания нам нужна песня славки. Только песня и ничего больше. В любой другой клетке эта птица петь не будет. Погода сейчас не располагает ее к пению даже в естественных условиях, но у нас в лаборатории мы сможем обеспечить ей комфортное жилье. Когда весна будет установлена, мы привезем ее сюда и выпустим. За столь короткий срок она не успеет привыкнуть к жизни в неволе, следовательно, никакого вреда мы ей не причиним. Поверьте, мы стремимся только исправить зло, которое уже причинили природе. На вашей территории погода, естественно, тоже нарушилась, так что я не вижу для вас повода мешать нам.
Тарич замолчал, чтобы перевести дух.
- Стало быть, вы член той самой Лиги Ирмудских Волшебников, - уже не столь сурово констатировал инспектор. – И вы лично шляетесь по кустам? Да еще в одиночку? С вами был кто-то еще?
- Вас интересует, перешел ли кто-то, кроме меня, границу? Если и так, мне об этом ничего неизвестно. Со мной были двое спутников, но я отослал их.
- Почему?
- Они слишком шумели. Что же касается того, что я лично.… Кроме меня, увы, никто не знает повадки зверей и птиц настолько хорошо. К тому же обстановка в нашей стране такова, что мы не можем доверять почти никому.
- Вот как! –сказал инспектор и потер кончик носа.
- Вы не до конца мне поверили, - среагировал на этот жест Тарич. – Что ж, это понятно. Вы, я вижу, из природоохранного ведомства, - он кивнул на маленький значок на груди инспектора, - и вам непросто признать, что ловля редкой птицы может принести пользу. Но вы же не волшебник и не знаете принципов создания заклинаний. Скажу коротко: для того, чтобы установить весну, нам приходится собирать все весенние признаки, звуковые в том числе. Если бы славку можно было поймать где-то в другом месте, я ни за что не полез бы в эти кусты и не стал пересекать границу. Но ради спасения Природы приходится идти и на большие жертвы.
Инспектор снова глянул за окно, увидел, что вперемешку со снегом падают лепестки, тяжело вздохнул и повернулся к задержанному.
- Мне надо подумать, - сказал он и устремил взгляд в потолок.
Тарич сидел напротив него и старался успокоиться. Патрульные ерзали на стульях у двери, переживая за оставленный пост и не решаясь уйти. Умные и добрые глаза инспектора наконец взглянули на них.
- Отведите его обратно, - распорядился он, - и помогите, если понадобится. Вы должны понять, - обратился он к Таричу, - я это делаю потому, что мне небезразлично, что станет с Природой. Преступления вы пока не совершили, но за незаконное пересечение границы мне следовало бы вас задержать и проверить все, что вы сказали. Я этого не сделаю. Идите.
- Я вам очень признателен, - произнес Тарич и поднялся со стула. – Как ваше имя?
- Лесений. А ваше?
- Тарич. Так принято говорить, но поверьте, я искренен: мне было очень приятно познакомиться с вами.
- Мне тоже, - кивнул инспектор. – До встречи.
- До встречи, - отозвался Тарич и в сопровождении задержавших его патрульных вышел из кабинета.
Снег уже прекратился, но ветер дул холодный, пахнущий чем-то наподобие гвоздики. Знаток жизни покачал головой.
- Что сначала, - спросил один из патрульных, - идем обратно или ищем птицу?
- Мне нужна птица. Там, где вы меня задержали, она была, но ждать меня не обещала. – Тарич всмотрелся в заросли, к которым они направлялись. – Раз уж есть возможность искать ее, не опасаясь быть арестованным, надо ею воспользоваться, - пробормотал он тихо.
Они влезли вглубь ивняка и по знаку волшебника замерли. Трель раздалась где-то справа, очень слабая и неуверенная. Сетуя про себя, что даже птицы не знают, что им делать, Тарич стал медленно пробираться в ту сторону. Шагов через тридцать он увидел сидящую на ветке птицу и, не отрывая взгляда от нее, шепотом распорядился:
- Обойдите ее сзади, чтобы она вас не видела и не слышала. Как только сможете, накройте ее клеткой. Считайте, что у вас один шанс.
Патрульные беззвучно растворились в кустах за его спиной, а Знаток жизни стал привлекать внимание птицы как мог, не делая резких движений. Минуты текли, кусты вокруг ни разу не шелохнулись, и Тарич с отчаянием подумал, что его помощники куда-то провалились, как в этот момент птица оказалась накрыта клеткой.
- Браво! – негромко крикнул Тарич, чтобы не испугать славку еще больше, подошел и взял клетку из рук патрульного. – Благодарю!
Он кивком простился с ними и бодро зашагал в сторону Дарфирии, к ожидавшим его Орлеусу и Фае. Продвижение его, правда, изрядно тормозила клетка, беспрестанно цеплявшаяся за ветки. Уже сгущались сумерки, когда он выбрался из кустов и увидел их рядом с быками.
- Удачно, - сделал вывод Орлеус, заметив, что клетка не пуста. – Но где ты был так долго?
- Мы волновались, - добавила Фая. – Здесь рядом граница, вас могли задержать…
- А меня и задержали, - согласился Тарич, передавая клетку председателю Лиги и отряхиваясь. – Но потом выпустили и даже помогли.
- Помогли? – Орлеус прищурился. – Кто?
- По дороге объясню, - Тарич взгромоздился на Лучика. – Не видите, уже темнеет. Домой!
К тому времени, когда быки при слабом свете звезд, с трудом пробивающемся сквозь тучи, приземлились во дворе Лиги, Орлеус и Фая знали все о приключениях Тарича.
- Я отнесу ее в лабораторию, - Фая забрала клетку с нахохлившейся птичкой и скрылась в здании.
Волшебники завели быков в конюшню, расседлали и отправились в штаб.
Глава шестая.
При свете осколка звезды Муун мерил огромными шагами свою маленькую комнату.
- Наконец-то! – воскликнул он, когда Тарич и Орлеус появились на его пороге. Тут он заметил отсутствие клетки. – Что, не удалось? И где Фая?
- Пошла в лабораторию, - Тарич устало плюхнулся на стул. – Почему это неудачно? – добавил он обиженным тоном. – Очень даже удачно.
- Я вижу. Рукав порвал. Явились затемно. Вы что, забыли, что надо искать еще солнечный свет?!
- Это без меня, - Знаток жизни со стоном вытянул ноги. – Я в этом не специалист. К тому же я и так сделал все, что мог. Небо – твоя стихия.
- Моя стихия, - проворчал Муун, отворачиваясь от Тарича, который с сожалением разглядывал изорванный рукав. – Это тебе не облачная теплица, туда так просто не проникнуть.
- Ты можешь идти отдыхать, - обратился председатель Лиги к Таричу. – Сегодня ты совершил настоящий подвиг.
- Угу, - буркнул тот и поднялся. – До завтра.
Он усталой походкой вышел из комнаты. Орлеус и Муун остались вдвоем.
- Ну, как? – спросил Профессор неба с горящими глазами, присев на краешек стула напротив друга и наклонившись к нему.
- Не обошлось без происшествий. Тарича задержали, он произнес речь перед инспектором, тот проникся и отпустил его. Патрульные даже помогли поймать славку.
- Вот как! Сам инспектор был там?
- Природоохранное ведомство. Там рядом болото с ликоподиум аннотинум, они боятся незаконного проникновения с целью добычи этого растения.
- А что в нем такого ценного, что ради него там сидит целый инспектор?
- Насколько я знаю, он применяется для получения красителей и в медицине. Это пограничное болото – самый богатый его источник.
- Вон оно что! – протянул Муун. – И что нам с того?
- Тарич говорит, что инспектор – хороший человек, - задумчиво промолвил Орлеус. – Как бы там ни было, а мне не нравится, что его видели. К тому же он назвал свое имя.
- Глупец! – произнес Муун тоном, в котором смешался стон и спокойная констатация факта.
Орлеус бросил на него многозначительный взгляд.
- Возможно, нам это ничем не грозит. В любом случае, исправить содеянное уже нельзя. Надо поспешить с солнечным светом.
- Поспешишь тут, - проворчал профессор. – Кабы я знал…
Он замолчал и тяжело вздохнул.
- Ты говорил, помнится, что у тебя обширные связи, - напомнил Орлеус.
- Обширные?! Куда уж обширней! Половину тех, кого я знал, уже отправили на отдых, а еще треть уволили. Ин-сутик чего-то там изобрел, и им не понадобилось такое количество рабочих. Есть, правда, один человек, но риск крайне велик, и с ним самим надо держать ухо востро.
- Кто?
- Один такой… проходимец, что и сравнить не с кем. Он, вроде бы, еще у них работает, хотя не понимаю, как его не арестуют. Надо признать, он очень хитер. Ворует все, что может продать, но делает это мастерски, так что его еще ни разу не заподозрили. Я давно не имел с ним дел, но найду его, если он не переехал из своего дома.
- Какой вред он может нам принести?
- Шантаж исключается, не станет же он доносить сам на себя. Но за свою помощь он может многое потребовать и не оставит нас в покое. Знакомые у него в самых разных кругах, и в основном не самых благородных качеств. Он и их может подключить, если потребуется.
- Мы можем достать солнечный свет где-то еще?
Муун медленно покачал головой.
- Я надеялся, что ветер разгонит наконец тучи, но мои прогнозы неутешительны. Он разорвал их и снова собрал в кучу, так что напрямую солнце мы не увидим еще дня три.
- У нас нет времени. Люди Кразига на подходе. Видимо, кто-то им на нас что-то донес, иначе с чего бы им суетиться.
- Ты прав… Но кто?
Председатель Лиги пожал плечами.
- У нас нет пока возможности его вычислить. Ты сам поедешь со мной за солнечным светом?
- Придется, - вздохнул Муун. – И, думаю, надо взять Фаю и Вилайфа.
Орлеус посмотрел на него, и в его глазах промелькнуло удивление.
- Зачем?
- Возможно, его придется уговаривать, а девушкам это иногда удается лучше. Ну, и знакомство на будущее. Вдруг им оно понадобится тоже.
- Надеюсь, что нет, - произнес Орлеус. – Но они поедут.
- Завтра с утра приходите ко мне. Сегодня прием окончен.
Председатель Лиги поднялся, простился с Мууном и вышел. Прежде чем пойти наверх, в свою комнату, он заглянул в лабораторию. Вилайф писал, Фая в углу возилась с кормом для славки, которая, нахохлившись, сидела в клетке. На вопрос, не приходили ли письма, волшебница отрицательно помотала головой, председатель сообщил им планы на завтра и с чистой совестью покинул лабораторию.
Вилайф посидел еще час, борясь со сном, но битву проиграл и чуть не свалился со стула. Фая оглянулась на шум.
- Я думаю, тебе надо пойти и нормально поспать, - сказала она. – Ты сделал очень много, а завтра трудный день. В таком состоянии ты все равно не способен работать как следует.
Молодой человек вынужден был согласиться. Фая проверила, все ли выключено, и выставила его из лаборатории. Пока Вилайф сонно плелся по коридору, она закрыла дверь, догнала его и удивилась, что он пошел в правильном направлении, к западной лестнице. Проводив его до новой комнаты, расположенной неподалеку от ее, волшебница отправилась к себе. Утро, бледное и хмурое, наступило, едва она легла; во всяком случае, Фае так показалось. Через пятнадцать минут она была уже полностью готова и пошла к Вилайфу. Он спал, но Фая, преодолев естественную жалость, разбудила его. Молодой человек более-менее проснулся, только умывшись холодной водой.
- Куда мы едем? – спросил он, зевая, когда они спускались по лестнице в комнату Мууна.
- Не знаю, но, похоже, что-то серьезное. Иным путем добыть солнечный свет невозможно, а если так говорит сам Орлеус, значит, так оно и есть.
- Это последнее, чего не хватает?
- Да.
Они постучались и вошли к Мууну. Профессор неба стоял у окна и огорченно разглядывал серые тучи, ронявшие мелкий, как пыль, дождь. При их появлении он обернулся, и Фая подумала, что настолько недовольным видит его впервые.
- Пошли, - буркнул он. – Нас ждут.
Он не сказал, кто, и волшебники подумали, что это какая-то таинственная личность, но это был Орлеус. Он уже оседлал четырех быков; когда троица показалась во дворе, председатель вывел животных из конюшни.
- Будь моя воля, я бы отказался ехать, - заявил Муун, забираясь в седло. – Встречаться с этим мерзавцем мне совершенно не хочется.
- Но придется, - спокойно констатировал его друг.
Все четверо расселись на быках и под предводительством Мууна полетели на восток. Муун не прекращал.
- Жаль, что ты никому не доверяешь, как мне. Могли бы найтись другие способы получить то, что нам нужно.
- Рисковать излишним доверием в сложившихся обстоятельствах мы не можем, - возразил Орлеус.
Вся эта перепалка была подстроена заранее в чисто предупредительно-воспитательных целях, но Муун роли полностью соответствовал. Он вжился в образ и ныл всю дорогу, так что у Вилайфа и Фаи создалось полное и в целом верное представление о том типе, с которым им предстояло встретиться.
Быки снизились на краю деревни. Привязав своего к торчащему из земли колышку, Муун решительно зашагал по узкой улочке; остальные поспешили за ним. Он прошел ее до середины и остановился перед сетчатыми воротами. К воротам изнутри примыкал навес, а под ним сложено столько разного добра (или хлама, смотря на чей вкус), что больше ничего видно не было. За сетчатой же калиткой виднелась узенькая, покрытая плитами дорожка, метров через пять упиравшаяся в раскидистый куст. Слева от калитки забор был глухим – за ним располагались сарай, стеной которого он одновременно служил, и вплотную стоящий двухэтажный дом.
Муун толкнул покосившуюся калитку, потянул на себя – без толку, - она была закрыта на задвижку. Тогда он принялся стучать. Через пять минут с крыльца высунулся хозяин.
- А, это ты! – воскликнул он без особой радости, после минутного изучения физиономии гостя.
Он неторопливо спустился с крыльца, вразвалку подошел к калитке и открыл.
- Проходите, - широким жестом пригласил он всех.
Гости не заставили себя упрашивать, и калитка за их спинами опять была заперта. Муун по виду не отличался от грозовой тучи.
- Что привело тебя ко мне: дело или беда? – спросил хозяин, проведя пришедших в гостиную и усевшись в кресло, обитое чем-то вроде бархата.
- И то, и другое, - проворчал гость. – Беда повлекла за собой дело. Она, кстати, общая.
- У нас с тобой?- ехидно прищурился хозяин.
- У всех жителей Дарфирии и пограничных стран. Сам видишь, что творится с погодой. Нам нужен солнечный свет.
- Ультрафиолет – полезная штука. Но чем я могу помочь?
- Не валяй дурака! – Муун все больше выходил из себя. – Я знаю, и ты знаешь, что я знаю, что у тебя он есть. Валген, мы пришли, чтобы получить его. Он нужен для установления весны.
Ни Фая, ни Вилайф никогда прежде не слышали этого имени, но происходящее казалось им нереальным: как мог этот человек, с его захламленным двором, внешностью и повадками разбойника владеть солнечным светом, а точнее, насыщенным им листком специальной бумаги, было непонятно. Такие листы в особых оболочках хранили в помещениях, которые можно было назвать теплицей с большим правом, чем то строение, где на складе хранились облака. Здесь же, в жилом доме, создать такие условия казалось невыполнимой затеей.
Валген тем временем пристальнейшим образом изучил всех и каждого, переводя взгляд холодных голубых глаз с одного на другого. Все сидели на старых разваливающихся стульях, готовые в любую минуту вскочить, если произойдет авария. В конце концов он язвительно усмехнулся.
- Знаешь? Хорошо. И что я с этого получу?
- А что хочешь?
Начался торг. Муун подал Орлеусу знак не вмешиваться и сам постепенно снизил цену до приемлемой. Такого количества денег у него с собой, естественно, не было, да и мешок с пятью тысячами дариков поднял бы разве что Изинбур. Поэтому пришлось бы Мууну давать расписку, если бы председатель Лиги все же не вмешался. Памятуя о невозможности шантажа для самого Валгена, он вполне допустил, что расписку может использовать кто-то другой, с кем этот разбойник договорится о доле.
- Я сейчас поеду и привезу деньги, - сказал Орлеус твердо. – Ждите меня здесь.
Прежде чем кто-нибудь успел возразить, он поднялся и вышел.
В рекордно короткий срок бык донес его до Лиги, и председатель тайным ходом спустился в подземное хранилище. Казначей и архивариус Лиги, поскольку важнейшие документы тоже хранились здесь, страшно удивился, услышав, зачем пришел Орлеус, но не смог ничего возразить. Вместе они принялись отсчитывать мелкие монеты с неровными краями и складывать их в мешок.
У Тарича в это время случилось, на первый взгляд, незначительное происшествие. Сидя на лекции, он рукавом столкнул со стола карандаш, нагнулся, чтобы поднять его, и из его кармана выпала ящерица-ключ. Тарич вторично нагнулся и поднял ее; в тот момент, когда он держал ее в руке, кто-то из учеников задал ему вопрос об изображенном на плакате. Плакат иллюстрировал тему, которую Тарич выбрал для этой лекции, поэтому он протянул руку, чтобы взять со стола указку и с ее помощью ответить. Ящерка ему мешала, и он положил ее на стол. Объяснение одного вопроса повлекло за собой другие, потом лекция кончилась, и Тарич ушел, забыв про ящерку на столе. Сорок старшекурсников, бывших на лекции, могли не только видеть, но и взять ее. Запирать аудитории в Лиге никому не приходило в голову, так что возможности были и у других учеников, а также преподавателей, то есть членов Лиги.
Когда Орлеус вернулся с деньгами в деревню, перед ним встала еще одна проблема: в узкой улочке Изинбур не поместился бы даже без телеги. К счастью, Муун уже бежал ему навстречу, за ним поспешали остальные, причем Валген не отставал, хотя при его шаровидной комплекции это было непросто.
- Это мои деньги? – спросил он, запыхавшись, указывая на огромный мешок, лежащий в телеге.
- Твои, - Орлеус спрыгнул на землю. – Неси сумку или корзину. И солнечный свет.
- Идем с ним, - сказал Муун Вилайфу и Фае, которые с недоумением следили за происходящим. – Его нельзя выпускать из виду.
Валген ухмыльнулся и бодро зашагал к дому. Там он ласточкой вспорхнул на второй этаж, бросил недовольный взгляд на идущих следом волшебников и нырнул в кладовку, сквозь которую проходила печная труба. Оттуда он вылез с предметом, напоминающим по виду журнал в черной глянцевой обложке. Муун выхватил это у него из рук, ощупал и попытался заглянуть внутрь оболочки, но у него ничего не вышло.
- Ладно, поверю. – Он направился к лестнице и начал осторожно спускаться по крутым ступенькам.
Они вернулись к Орлеусу. Буквально следом прибыл Валген с ручной тележкой и сумкой, быстро перегрузил туда деньги и, не оглядываясь, повез к своему дому. Муун провел рукой по лбу и забрался в телегу, остальные расселись на быков и пустились в наступающих сумерках в обратный путь. Вилайф чувствовал, как понемногу начинает спадать с его плеч тяжкое бремя – заклинание он почти дописал, и был добыт последний необходимый для зелья компонент. Он уже представлял себе, как вернет стране нормальную погоду, и так замечтался, что очнулся только от окрика Мууна.
- Приехали!
Добыча солнечного света оказалась трудной, да еще последней подобной операцией, так что несущую эту ценность Фаю в лабораторию сопровождали все. Внутрь здания вошли, как обычно, через черный ход, прошли мимо комнаты Мууна и приблизились к повороту. Фая дошла до него и попятилась.
- Там кто-то есть! – воскликнула она драматическим шепотом.
Возле двери в лабораторию действительно стоял какой-то человек; возможно, это был один из помощников Вилайфа, и можно было бы свалить вину на расшатавшиеся нервы Фаи, если бы, заметив ее, он не прервал обряд отпирания двери и не бросился бежать. Вилайф через пару секунд пришел в себя и кинулся за ним, но никого нигде уже не было. Тяжело дыша после бега, молодой волшебник вернулся к остальным.
- Не догнал, - констатировал Муун при виде его лица.
Орлеус достал из кармана ящерку и открыл дверь.
- Надо все проверить, - распорядился он. – Смотрите, ничего не пропало? Или что-то новое появилось?
Волшебники ринулись обыскивать лабораторию, но все осталось на прежних местах.
- Значит, мы его спугнули, - сделал вывод председатель, - когда он только собирался войти. Фая, ты не знаешь, кто это?
-Нет, - волшебница покачала головой. – Было слишком темно.
- Вилайф?
- Нет. Но бегает быстро.
- Как он мог достать ключ? – пробормотал Орлеус тихо. – Ладно, попробую выяснить. Не уходите отсюда на ночь.
Вилайф с грустью подумал о диване и уныло кивнул. Фая осмотрелась, нашла свободный стул и села.
- Я тоже останусь, - заявила она.
- Хорошо. Будьте осторожны, - сказал им Орлеус и вышел с Мууном из лаборатории.
Через полчаса в своей приемной председатель Лиги собрал всех, у кого были ключи - ящерицы. Он и Муун сидели за круглым столом, остальные разместились на диване, креслах и принесенных с собой стульях.
- Сегодня мы видели неизвестного, который пытался проникнуть в лабораторию, используя ключ. – Орлеус глазами обвел присутствующих. – Где сейчас ваши ключи?
Все принялись шарить по карманам, вытаскивая своих ящериц. Дольше всех провозился Тарич, потом с испуганно-виноватым видом развел руками:
- Не могу найти…
Тарич сидел рядом со столом, в кресле, и Муун на долю секунды хотел вскочить и кинуться на него с кулаками, но передумал. Тарич, однако, прочитал его намерения по глазам и отодвинулся с креслом подальше.
- Где ты его оставил? – спросил Орлеус, стараясь остаться спокойным. – Это очень важно.
- Я понимаю… - Тарич нахмурился, пытаясь вспомнить. – В аудитории. Точно, больше негде.
- Ждите здесь, - бросил председатель и встал. – Пошли, - обратился он к Таричу.
Знаток жизни поднялся и с понурой головой пошел за ним. Они спустились на первый этаж, прошли по длинному коридору и вошли в аудиторию, где Тарич несколько часов назад оставил свою ящерицу. Она лежала на столе, и Орлеус, прежде чем взять ее, повернулся к нему.
- Ты так ее оставил?
- Не могу поклясться, - пробурчал Тарич. – Может, и так, а может, и нет. На столе, это точно.
Председатель тяжело вздохнул, взял ящерицу за кончик хвоста и тщательно осмотрел. Про отпечатки пальцев на столь неровной поверхности даже думать не приходилось; сама ящерица являлась датчиком, реагирующим на индивидуальные биоритмы и запахи. В память вносились только данные владельца, так что в чужих руках ключ, скорее всего, не сработал бы, но исключать возможность сбоя было нельзя.
- Сколько времени она здесь лежит?
- Несколько часов, два или три.
- Кто мог видеть, что ты оставил ее на столе?
Тарич пожал плечами.
- На лекции было сорок человек, и потом, аудиторию не запирали…
Поняв бесполезность этого способа расследования, Орлеус вернул Знатоку жизни его ключ, и они вернулись в приемную председателя.
- Ключ нашелся, - объявил Орлеус и сел на свое место. – Мы нашли его там, где оставил Тарич, но нельзя сказать, брал его кто-то или нет. Может быть, кто-нибудь еще оставлял сегодня свой ключ без присмотра?
Все переглянулись и покачали головами. Подал голос Муун:
- Я предлагаю поставить на двери скрытый глаз. Тогда мы сможем видеть лицо каждого, кто попытается открыть дверь.
- Я займусь этим, - кивнул Орлеус. – И еще одно: в Западном крыле скоро может стать опаснее, чем в Восточном. Как только будет готово зелье установления весны, все должны вернуться в прежние комнаты. Помогать Вилайфу вы продолжите, никому не рассказывайте об этом слишком много и следите за ключами. Можете идти.
Ученики встали, простились и вышли. В приемной остались Орлеус, Тарич и Муун.
- Почему это в Восточном крыле не так опасно? – Муун развернулся на стуле, чтобы смотреть на сидящего рядом председателя. – Что опять случилось?
- Мой друг написал мне, что люди Кразига скоро будут здесь. Думаю, это будет не просто проверка. Судя по тому, как он написал, это представители Министерства наведения и охраны порядка.
- Подразделение уголовных дел? – воскликнул Муун.
- Подразделение экологии? – одновременно воскликнул Тарич.
- Возможно, что оба.
- Но как они могли что-то узнать? – Муун откинулся на спинку стула. – Не понимаю.
- Думаю, что им написали донос. Там были только общие сведения, и они потребовали более точных данных, поэтому автор доноса попытался проникнуть в лабораторию. Увиденное он истолковал бы так, чтобы обвинения были потяжелее.
- Но кто это мог быть? – в голосе Тарича слышалось отчаяние. – Кто-то из учеников?!
- Скорее всего, - кивнул Орлеус. – Члены Лиги уже бывали в ситуациях, которые позволили убедиться в их честности.
- Кто-то из тех сорока, что были у меня на лекции?!
- Необязательно. Ведь дверь была открыта, любой мог войти и увидеть ключ. Не всякий догадался бы, но этот тип знает все, потому что следил за нами с самого начала.
- Получается, его прислали специально?
- Или переманили потом, - предположил Муун. – Это не столь важно. Но перспектива быть арестованным мне не нравится.
- Кому же нравится, - буркнул расстроенный Тарич. – И что нам делать? В чем они вообще могут нас обвинить? Мы не нарушали закон…
- Это нам, возможно, придется доказывать. Просто так они не приезжают, значит, у них есть подозрения, что мы замышляем что-то против Кразига. Надо как можно быстрее закончить сбор остальных компонентов, чтобы установить весну и сразу все отрегулировать. Вилайф дальше справится без нас. Завтра он допишет заклинание и начнет готовить зелье. Мы должны приготовить все, что будет нужно потом, и предупредить учеников, чтобы они могли пока обойтись без нас.
- Ты думаешь, что нас все-таки арестуют?
- Не исключено. Я буду очень удивлен, если этого не произойдет.
- Но тогда надо уже сейчас думать, кто может нас вытащить.
- Мой друг не может действовать открыто, - Орлеус покачал головой. – Но я знаю, что у него обширные связи, и рассчитываю на его помощь. Вилайф сделать тут ничего не сможет, а если попытается, то и сам попадет в тюрьму.
- Вы так уверенно говорите об этом, - Тарич содрогнулся. – Почему?
- Кразиг давно точит зуб на Лигу, - сообщил ему Орлеус. – С тех самых пор, как начался этот беспорядок.
- Тут не обошлось без Ин-сутика, - проворчал Профессор неба. – Его гнусные проделки. Он всегда был подлецом.
- Я слышал, у него есть какие-то необыкновенные способности? – поинтересовался Орлеус.
- Ага. Немного телепортации – на пару шагов, не больше, - и телекинез. В последнее время, говорят, научился вызывать гром и мгновенно создавать из воздуха камни. А больше, насколько я знаю, ничего особенного.
- Боевые приемы?
- Не знаю.… А! Восточные единоборства, - Муун с подозрением взглянул на друга. – А тебе зачем все это знать?
- На всякий случай, - уклончиво ответил Орлеус. – Пока у меня есть только предположения.
Муун попытался выяснить, какие, но у него ничего не вышло. За окном стояла глубокая ночь, свистел прилетевший из-за границы ветер, и волшебники в соответствующем погоде настроении разошлись по своим комнатам.
Глава седьмая.
Хмурый рассвет заглянул в окна через насколько часов. Дремавшая на стуле Фая повернулась, ее рука соскользнула со стола, и она проснулась. Вилайф, который спал за столом, услышал шорох и резко вскочил.
- Кто здесь?
- Это я, - успокоила его Фая.
- Я уж думал, сюда кто-то проник. Будем теперь пугаться каждого шороха.
- Надеюсь, это осадное положение ненадолго. Тебе еще много?
- Нет. Через пару часов кончу, - сказал молодой волшебник, садясь за стол.
- Я пойду, раздобуду что-нибудь поесть, - Фая осмотрелась и принялась убирать со стола ненужные книги. – Не то мы умрем с голоду, а никто и не хватится.
Она расчистила место и ушла. Вилайф погрузился в работу и даже не услышал, как она вернулась. Звук шагов, раздавшийся перед столом, заставил его резко вскинуть голову.
- Меня можешь не бояться. – Фая вздохнула. – Как-то все не так.… Иди есть, а то потом не будет времени.
Они быстро, хотя и без особого аппетита, поели, Вилайф снова сел за работу, а волшебница унесла тарелки и принялась отбирать компоненты зелья, нуждавшиеся в предварительной обработке. Она спокойно работала, когда тихий, но отчетливый вопль разрезал воздух. Фая вздрогнула и обернулась.
- Я закончил! – сообщил ей Вилайф, сияя.
- Это твой победный клич? Я-то испугалась. Не хочешь в качестве разминки помочь мне?
Они вдвоем взялись за подготовку зелья. Лепестки фарифалл промыли и разложили сушить, в пыльцу добавили талой воды, малекюшек сунули в обычную воду. Остальное подготовки не требовало, в огромный котел из ведер и бочек налили талой воды и разожгли под ним горелку. Дверь в лабораторию открылась, волшебники дружно повернулись к ней и облегченно вздохнули, увидев председателя Лиги.
- Уже начинаете? Это хорошо. Седьмой день… Фая, чего еще не принесли для следующих зелий?
- Я вчера написала список, - волшебница подошла к столу, возле которого спала, взяла сверху бумажку, мельком взглянула и отдала ему.
- Справитесь?
- Конечно, - заверил наставника Вилайф, - только по-хорошему надо бы делать это во дворе. Котел потом будет очень тяжело нести.
- Знаю, но мы не можем так рисковать.
Орлеус вышел. Фая взяла книгу с рецептом зелья и начала подносить мешки с лепестками, древесными почками и прочим поближе, выкладывая их по порядку. Перед тем, как запустить последний компонент – смесь птичьих перьев и раковин улиток – она занялась гипнозом. Сначала лягушке, а потом славке она внушила желание петь, и обе в нужный момент подали голос. Вилайф запустил в котел перья и ракушки и открыл аспираполту. В лаборатории наступила весна, запахло весенними цветами. Фая закрыла глаза, представила, что она находится в саду у пруда, и прошептала:
- Какая благодать!
Вилайф заглянул в книгу.
- Через полчаса будет готово.
Фая открыла глаза и вздохнула.
- Я тебе принесу еды на дорогу, - сказала она и вышла.
Молодой человек, высоко оценив эту жертву, остался караулить зелье и наслаждаться пением славки и фрограницы. Минут через пятнадцать Фая вернулась.
- Я отнесла все в телегу.
- Спасибо. Посиди, послушай.
Оставшиеся минуты они молча сидели, закрыв глаза. Потом пение прекратилось, зелье начало булькать. Вилайф поднялся и потушил огонь.
- Готово. Кто понесет?
Дверь открылась снова: на этот раз пришли ученики с очередной партией ингредиентов. С их помощью котел подняли, Фая распахнула настежь двери лаборатории и держала, пока они не вышли. Потом она заперла дверь и тоже ухватилась за край. По узкому для подобных шествий коридору им все же удалось донести котел и вынести его во двор, не расплескав зелье. Поставить на телегу оказалось сложнее. Первая попытка едва не кончилась аварией; котел поставили на землю и начали обсуждать. Муун, услышав галдеж во дворе, вышел и присоединился к ним.
- В чем дело?
Ему объяснили.
- Вы сможете подняться с ним по ступенькам?
Ученики пожали плечами.
- Попробуем, - решил Вилайф.
- Тогда несите его к парадному крыльцу. И телегу туда.
Телегой Муун занялся сам, а остальные – кто молча, кто ворча что-то недовольное себе под нос, кто улыбаясь, - потащили котел в обход здания. Обошлось без приключений, и котел прибыл на крыльцо к парадной двери в целости и сохранности. От двери до ступенек оставался промежуток метра в полтора, и площадка тянулась на этом уровне вдоль всей стены. Муун подогнал телегу к площадке.
- Несите.
Ученики без особого труда пронесли котел по ровному полу и водрузили на телегу, которая была с ним на одном уровне. Вилайф убедился, что кисть для разбрызгивания зелья Фая уже положила, закрепил котел специальными крючками и махнул рукой. Муун хлопнул ладонью Изинбура, и бык медленно начал подниматься.
Орлеус, забежав на минуту в свой кабинет, увидел движение за окном и подошел посмотреть. Он проследил за полетом, пока телега не скрылась из виду, одобрительно кивнул и заспешил по своим делам.
Фая, проводив друга, вернулась в лабораторию и столкнулась у дверей с бывшим сокурсником Вилайфа. Выше среднего роста, худой и бледный, словно никогда не выходил из подземелья, он смотрел на мир хитрыми синими глазами. Звали этого парня Мэлигнэнт Энви, или, сокращенно, Мале. В Лиге он остался в качестве лаборанта и выпросил право через год пройти испытание для принятия в члены Лиги.
- Привет, - сказал он. – Я тут краем уха слышал, что сегодня Вилайф уехал, а я могу пока вместо него поработать. Если вы все не против, конечно.
Фая оказалась в сложном положении: Мале был вторым учеником после Вилайфа и действительно кое в чем мог его заменить, но самостоятельно пускать его в лабораторию, раз уж Муун не привел его, она не хотела.
- Мы пока справляемся, - ответила она, - к тому же неизвестно, что делать дальше. Вернется Вилайф, посмотрим.
- Ну-ну, - буркнул Мале и ушел.
Фая посмотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом, потом осторожно подкралась и выглянула. Коридор был пуст, и она направилась в противоположную сторону, в штаб, поделиться с Мууном.
- Мале? – переспросил он, выслушав ее. – Не думаю. Я не позвал его, потому что он сейчас преподает основы приготовления зелий и вдобавок занят подготовкой к испытаниям. Ты обойдешься без него?
- Конечно. До возвращения Вилайфа я все равно могу только собирать компоненты, и то не все. Мы же не знаем, какой месяц будет.
- Значит, не будем отрывать его от дел. Кстати, он может быть только первой ласточкой. Занятия в скором времени могут прерваться…
- Почему?!
- Орлеус не сказал тебе? Ну ладно, скажу я. Нас могут арестовать, поэтому их подготовили к самостоятельной жизни. Временно им нечем заняться, так что от скуки и любопытства могут приставать к тебе.
- Ничего не понимаю, - пробормотала девушка. – За что арестовать? Когда?
- В скором времени. Может, конечно, все и обойдется, но вряд ли. Друг Орлеуса сообщил ему.
- А как же мы?
- Продолжите наводить порядок. Порядок… Ладно. За нас, если что, не переживайте. На вас останется Лига, берегите ее до нашего возвращения.
Фая ошалело потрясла головой.
- Вы так говорите, будто уже прощаетесь…
- Потом нам проститься не дадут, - резонно заметил Муун. – Тебе придется, наверно, спрятаться в это время.… Хотя надо посоветоваться с Орлеусом.
- О чем? – спросил председатель, заглядывая в комнату.
- Прятаться Фае, когда приедут нас арестовывать, или нет.
Обсуждение заняло несколько минут, но Фая так усиленно сопротивлялась идее отсиживаться в укромном уголке, в то время как будут происходить такие события, что окончательного решения так и не было принято.
- Решишь сама, - позволил Орлеус. – Но имей в виду, тебя они не должны забрать ни в коем случае. Не давай им повода считать, что ты причастна к чему-то противозаконному.
- Постараюсь, - проговорила Фая, еще не до конца справившись с потрясением. – Пойду в лабораторию, вдруг еще кто-нибудь вздумает туда залезть.
- Правильно. И никому не рассказывай, что мы наводим порядок с погодой. Это могут истолковать как противодействие Кразигу.
- Не понимаю… - прошептала волшебница, решительно поднялась и пошла к двери.
У входа в лабораторию ее ждала девушка на два года младше. У нее было сложное имя: Скарса Сериета Флиппанси, но все ее звали просто Флиппи. Характером она отличалась ветреным и взбалмошным, что не позволяло доверять ей какие бы то ни было секреты, если, конечно, не преследовать цели оповестить о них как можно большее число людей. При виде ее Фая с трудом убрала выражение недовольства из глаз.
- Привет! – завопила Флиппи так, словно они не виделись лет десять и были самыми близкими подругами. – Слушай, - она доверительно понизила голос, - можем поговорить?
- Можем, конечно, - неохотно кивнула Фая.
- Ну не здесь же! – возмутилась Флиппи, видя, что в лабораторию ее не приглашают. – Это секретное дело. Очень важное.
- Тогда идем ко мне, - волшебница развернулась и зашагала по коридору. Ее собеседнице ничего не оставалось, как бежать за ней.
- Что случилось на этот раз? - поинтересовалась Фая, усаживаясь в кресло в своей комнатке и предоставляя гостье приземлиться в стоявшем напротив.
Флиппи, которая отличалась редким талантом попадать в неловкие и неприятные ситуации и втягивать в них окружающих, не любила в этом признаваться и перешла в наступление.
- Я не виновата, что мне никто ничего не говорит, - с вызовом начала она. – Прошел слух, что нас всех скоро арестуют и запекут в подземелье, а я не хочу…
- Тогда уж «упекут», а не «запекут», - поправила ее Фая, подавив улыбку. – А кто это сказал?
- Неважно! – Флиппи взмахнула рукой – она всегда жестикулировала очень оживленно. – Я не помню, от кого это слышала…. Я не хочу, ты слышишь? Сделай что-нибудь!
- Что я могу сделать? – холодно удивилась Фая. – Если арестуют всех, то и меня тоже. Или ты думаешь, что мне будет оказана высокая честь охранять Лигу? Почему тогда именно мне?
- Но ведь ты же сейчас распоряжаешься в лаборатории! – Флиппи, несмотря ни на что, умела извлекать выгоду и рассуждать логически, когда это было необходимо. – Чем ты сейчас занимаешься? Вилайф уехал, я знаю, а куда?
- Подожди! – Фая улыбнулась, отгораживаясь раскрытой ладонью от назойливых вопросов. – Не все сразу! Что тебе от меня вообще нужно?
- Разве я не сказала? Чтобы нас не арестовали!
- С этим я ничего не могу поделать, - волшебница вздохнула и развела руками. – И вряд ли кто-то из нас может. Что-то еще?
- Ну, знаешь! – Флиппи рассердилась и вскочила. – Ты как будто не хочешь со мной разговаривать!
- Извини. Наверно, это из-за усталости. Я много работала в последние дни.
- Над чем?
- Прости, не могу сказать. Члены Лиги запретили распространяться об этом.
- Понятно! – Флиппи отмахнулась и направилась к двери. – С этого дня.… А, ну тебя!
Она громко хлопнула дверью, и Фая облегченно вздохнула. Иногда Флиппи показывала себя с лучшей стороны, и тогда она становилась доброй и заботливой со всеми; потом ей это надоедало, и она превращалась в избалованную и капризную фурию, готовую обидеться и даже закатить истерику по любому поводу и без оного. В любом случае, помощи от нее ждать не приходилось, а навредить в скверном настроении она могла запросто и кому угодно. Поэтому Фая посидела немного, затем встала и подошла к двери. Убедившись, что ни Флиппи, ни кого-то еще опасного в поле зрения нет, она вышла из комнаты и вернулась в лабораторию. Орлеус колдовал с инструментами возле двери. Он молча пропустил ее внутрь: разговаривать в коридоре не стоило. Быстро закончив работу, председатель вошел и занялся дверью изнутри.
- Теперь будет видно, что происходит за дверью, - шепотом объяснил он Фае, которая встала рядом и смотрела, как он работает. – У тебя есть какое-нибудь оружие?
Вопрос этот Фая подсознательно ожидала, но все равно он ее шокировал.
- Только маленький перочинный нож.
- Принесу тебе кое-что на случай незваных гостей. Если арест будет сопровождаться обыском, - а это наверняка, - мы должны будем пустить их сюда, и оружия здесь быть не должно.
Он молча протер установленный на двери экран мягкой тряпочкой, сложил инструменты в чемодан, отпер дверь и вышел. Фая осталась стоять в некоторой растерянности. Минут через пять Орлеус вернулся с большим серебряным подсвечником.
- Поставь на письменный стол, - сказал он, протягивая его Фае. – Сумеешь им воспользоваться, если придется?
Фая молча кивнула, взяла подсвечник и установила на столе так, чтобы его мирное назначение не вызывало сомнений, но схватить при необходимости было нетрудно. Председатель оценил ее действия.
- Ты уже решила, спрячешься или нет?
Девушка покачала головой.
- Не окончательно. Скорее всего, нет. Если меня найдут, объясниться будет сложно. Ведь вы думаете, что учеников арестовывать не будут?
-Думаю, что нет. Слишком много камер понадобилось бы на всех. Не забудь вернуться в Восточное крыло.
- Тогда я прямо сейчас пойду переносить вещи, а то мало ли что…
- Давай. Я побуду здесь.
Фая, стараясь сдерживать нервную поспешность, которую в себе заметила, обычным шагом поднялась наверх, как ни хотелось ей броситься бегом, и принялась за переноску вещей, большая часть из которых не была разобрана. Она волновалась: ей действительно могла угрожать перспектива ареста, стоило только кому-нибудь из учеников выдать ее особое положение и право входить в лабораторию, когда большинство остальных такого права лишили. Правда, были и другие помощники Вилайфа, и их вместе было многовато для помещения в камеру – по существующим правилам волшебников помещали только в одиночные камеры, чтобы совместной магией они не могли разрушить ее защитный барьер. Но этот довод казался Фае ненадежным и неубедительным. Что касается лаборатории, туда сейчас тянуло и того, кто, судя по интересу властей к Лиге, написал донос, и тех, кто страдал излишним любопытством. Отбояриваться от них было делом нелегким, о чем нетрудно было догадаться, учитывая, что первые ласточки – Флиппи и Мале – уже появились.
Часам к девяти вечера, когда за окном уверенно воцарилась темнота, Фая закончила свою миссию по переноске вещей, убедилась, что ее комната в Западном крыле ничем ее не выдаст, и спустилась в лабораторию. Там предстояло сделать еще многое, когда вернется Вилайф, и нельзя было позволить кому бы то ни было нарушить там порядок. Орлеус дождался ее и ушел.
Фая осмотрелась, не обнаружила для себя никакой особой работы и опустилась в кресло у стола. Прошла минута, и то от силы, когда в дверь раздался слабый стук, и тихий голос позвал:
- Фая, ты здесь?
Фая была приличной девушкой и по складу ума, и по воспитанию, но сейчас она пожалела об этом – ей страшно захотелось хоть чуть-чуть выругаться, но было нельзя. Она попробовала сделать вид, что ее здесь нет, но скрябанье в дверь продолжалось. Волшебница поняла, что не выдержит, придала лицу нейтральное выражение, отперла дверь и сквозь узкую щель выбралась в коридор, захлопнув дверь и прислонившись к ней спиной.
- Что, трудно было дверь открыть? – по-прежнему тихим, медоточивым голосом поинтересовалась Алсия, сокурсница Фаи. – Ты что, уже друзей не узнаешь?
- Извини, я очень устала, - негрубо, но твердо сказала волшебница. – Что-то случилось?
- Нет. Почему обязательно что-то должно случиться? Я просто так захотела тебя повидать. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь и как тебя уважаю.
Говорила Алсия вроде бы приятные вещи, но Фая не могла быть уверена в ее искренности. Она знала за ней поступки, мелкие, но не совсем честные, которые давали право усомниться и в честности остальных поступков и слов. Как говорится, тому, кто единожды солгал, другой раз не поверят. Сейчас Фае казался подозрительным даже тот факт, что Алсию на самом деле звали Скалтрецина, но этим именем она представлялась только в крайних случаях.
Они еще немного поговорили ни о чем; у Фаи сложилось впечатление, что Алсия хочет попасть в лабораторию, хотя та прямо об этом и не говорила. Простившись с ней без особой теплоты и вернувшись в лабораторию, Фая призадумалась. Доносчик в Лиге определенно был; он был известен тем, кому отправил свое сообщение, и от них получил задание либо добыть больше конкретных сведений непосредственно оттуда, где волшебники осуществляли свои замыслы, либо подбросить что-то такое, что позволило бы обвинить их в заговоре против правителя и порядка в государстве. Естественно, что доносчик должен был попытаться выполнить это задание как можно скорее, до того, как прибудут официальные чины с ордерами на обыск и арест; поскольку откладывать их появление адресатам доноса не хотелось, с этим делом стоило спешить.
От мыслей Фаю оторвало движение на экране, который Орлеус установил на двери. Она встала с кресла и подошла, зная, что снаружи ее увидеть не могут. За дверью стояла Янята, другая ее сокурсница, особа коварная и хитрая, способная на все ради достижения цели.
- Самые сливки общества, - проворчала Фая. – Как по заказу.
Янята между тем огляделась по сторонам и принялась изучать дверь – очевидно, на предмет того, как можно ее открыть. Волшебница, потихоньку закипая, наблюдала за ней и совсем уже собралась открыть дверь, неизбежно заехав нахалке по лбу, но Янята неожиданно распрямилась и зашагала прочь. Фая облегченно вздохнула и вернулась к прерванным раздумьям.
В расследовании любого преступления или проступка по отношению к подозреваемому устанавливают обычно три основные факта: мотив, возможность и средства. Мотивов для доноса хватало с избытком – ни один из четверых, навестивших Фаю, не отказался бы от денег или другой выгоды по соображениям совести и чести, у Мале, к тому же, имелся еще один повод – он страшно завидовал Вилайфу, который на протяжении нескольких лет опережал его в учебе и был принят в члены Лиги без испытаний, что случалось крайне редко. Возможность взять ключ со стола в аудитории, где его оставлял Тарич, была у всех находившихся в Лиге. Наибольшую сложность представляла собой отправка и получение сообщений, которые необходимо было держать в секрете. В голубятне наверху здания держали почтовых голубей, которых привозили ученики. За ними ухаживал особый служитель, работавший уже много лет и прекрасно знавший правила, запрещавшие ученикам отправлять послания чаще двух раз в месяц. Исключения делались в крайних случаях, и служителя всегда уведомлял об этом кто-нибудь из членов Лиги. Каждое отправление письма записывалось в специальный журнал с указанием, от кого, кому и куда. Разумеется, переписывались ученики с семьями или друзьями, и адреса регулярно повторялись. Стоило бы проверить, куда писали – если писали – четверо, которых Фая взяла на заметку, но возможности у нее не было. К тому же вполне следовало ожидать, что таких записей ни за кем не окажется, ведь оставлять столь вескую улику было бы глупо.
Так и не придя ни к какому выводу, волшебница решила, что неплохо было бы посоветоваться с Орлеусом, пока есть время. Она выглянула в коридор в надежде передать ему с кем-нибудь просьбу спуститься в лабораторию и увидела парня, которого знала не очень хорошо, потому что он был младше на два года. Звали его Миден. Невысокого роста, плотный, с открытым круглым лицом, он казался добрым и наивным, хотя через две минуты разговора с ним становилось понятно, что он гораздо хитрее, чем кажется. Он уверенно шел к ней, размахивая какой-то книгой и сияя прямо-таки голливудской улыбкой.
- Тебя – то я и искал! – воскликнул он. – У меня тут проблема.
Полистав книгу, он открыл примерно середину и показал Фае.
- Видишь?
С самого низу страницы была оторвана узкая полоса бумаги с двумя-тремя последними строчками.
- Мне завтра с утра нужна эта книга в целости, я ведь теперь буду преподавать у малышей, - пояснил он.
Малышами ученики Лиги звали первокурсников, которые и в самом деле были детьми.
- Ты будешь преподавать? – удивилась Фая.
- Ну… временно. Пока все не уладится. Но ты же видишь, я им это должен читать вслух, несколько раз, чтобы они запомнили. А как, спрашивается? Была еще такая же книга…
- Была. Ты в библиотеке смотрел?
- Смотрел, - он махнул безнадежно рукой, - нет ее там…. Что делать?
Он поводил в задумчивости глазами вокруг себя и вдруг, словно это только что пришло ему в голову – хотя, может, так оно и было – воскликнул:
- А в лаборатории ее быть не может? Можно, я зайду, поищу?
- Я бы, может, и не возражала, - сказала Фая решительно, - но члены Лиги запретили. Я сама поищу. Как называется?..
Она взглянула на название книги и вернулась в лабораторию, плотно закрыв дверь. Убедившись, что такой книги нет и в помине, она вышла в коридор. Миден ждал ее с нетерпением.
- Ну как?
- Сожалею. Нет.
Он тяжело вздохнул и потрусил прочь.
Фая решила не ждать, пока еще кто-нибудь появится, и пробежалась до комнаты председателя, но его там не было. Девушке оставалось только вернуться в лабораторию и ждать развития событий, что она и сделала. Ее отсутствие длилось недолго, но кое-кто сумел воспользоваться и этим промежутком времени. Лаборатория находилась на первом этаже, и неизвестный без особого риска забрался на выступ стены, чтобы заглянуть в окно. Внутри горел свет; полки тянулись вдоль стен, и было плохо видно, что на них лежит, однако соглядатай заметил клетку, в которой сидела славка, и аспираполту. Для подтверждения доноса этого было вполне достаточно. Больше здесь делать было нечего, неизвестный соскользнул на землю и растворился во тьме.
Воздух был пропитан ожиданием беды. Завтрашний день мог стать решающим в судьбе всей Лиги, и члены ее готовились к нему как могли тщательно, хотя не было доказательств, что арестовывать их приедут именно завтра. Но все готовились к этому, и, как выяснилось, не зря.
Глава восьмая.
Утро прошло в напряжении; Фая стояла у окна и пыталась понять, изменилось что-то в погоде или ей только кажется. Она открыла форточку и принюхалась, но слабый аромат цветов висел в воздухе давно, а нового как будто не чувствовалось. Она походила взад-вперед, переставила с места на место банки и вернулась к окну. В коридоре раздался шум быстрых шагов, в дверь сильно постучали, и раздался голос Истерикса:
- Они здесь!
Фая подскочила и бросилась к двери. Истерикса уже не было видно – он убежал оповестить остальных. Откуда-то донесся звук тяжелых шагов и незнакомые голоса, что-то требовательно спрашивавшие. Потом раздался голос Орлеуса. Фая не могла разобрать слов, но почувствовала, что должна уйти из лаборатории и посмотреть, что там происходит. Она вышла в коридор и, сама не зная почему, направилась в Восточное крыло. Ученики сидели в своих комнатах, она заглянула к соседке, и та передала ей распоряжение ждать у себя. Фая прошла в свою комнату и попыталась собраться с мыслями.
Нопы – так по аббревиатуре Наведение и охрана порядка в Дарфирии назывались полицейские – действовали быстро, решительно и грубо. Они мельком осмотрели лабораторию, отметили наличие в ней того, о чем упоминалось в полученном ночью письме, и арестовали всех членов Лиги. Несколько человек провели краткий формальный допрос учеников, после чего арестованных посадили в телеги, запряженные быками, и покинули здание.
Вилайф уже объехал северную часть страны и решил заглянуть в Лигу, чтобы узнать, как там дела. Он приземлился возле конюшни, оставил Изинбура не распряженным, чтобы можно было сразу лететь дальше, и вошел внутрь. В комнате Мууна никого не было, Вилайф, гонимый недобрыми предчувствиями, взбежал по лестнице и влетел в комнату председателя. На столе что-то было не так, но он слишком спешил. Шум за окном привлек его внимание, он подбежал и увидел, как несколько больших телег поднимаются в воздух, увозя под охраной нопов арестованных волшебников. Орлеус бросил прощальный взгляд на свое окно; возможно, он заметил Вилайфа, но виду не подал. Молодой волшебник ошеломленно смотрел, пока телеги не скрылись из виду, и только тогда отвернулся от окна.
Прожив почти всю жизнь в Лиге, Вилайф настолько привык к ее распорядку, что не представлял себе, как можно жить по-другому. События последнего времени потрясли его, но он не верил до конца в то, что членов Лиги Ирмудских Волшебников действительно могут арестовать. Сейчас, когда это произошло буквально у него на глазах, Вилайф совершенно растерялся.
Отвернувшись от окна, он оказался лицом к двери в спальню, а прямо перед ним стоял стол. На сей раз что-то необычное в облике стола привлекло его внимание, но юноше понадобилось несколько минут, чтобы понять, что он видит. На столе стоял подсвечник с незажжённой свечой, чего Орлеус никогда не допускал; даже при условии, что комнату обыскивали, его не поставили бы сюда, к тому же так аккуратно. Значит, это сделал хозяин, но почему? Вилайф подошел ближе и сделал еще одно открытие: лежавшие на правом краю стола листы бумаги были идеально выровнены, как всегда, но верхний немного съехал на сторону и выглядел не совсем гладким. Конечно, заметить это можно было только при тщательном изучении, но волшебник уже почуял здесь какую-то очередную хитрость своего учителя. Незажженная свеча на самом виду и странный листок… Орлеус, помимо того, что мог воспользоваться невидимыми чернилами, знал по своей специализации –защите информации и стеганографии – тысячи способов их проявления… Вилайф подумал, зажег свечу и взял в руки листок. Тут ему пришло в голову, что кто-нибудь может прийти и застать его; он выглянул в пустой коридор, запер дверь и вернулся к столу. Свеча горела ярко и ровно, Вилайф взял листок горизонтально и начал водить им взад-вперед на высоте ладони от пламени. Ничего не происходило, он опустил листок пониже и увидел, как отчетливо стали проявляться на листе темные буквы, написанные твердым почерком Орлеуса. Когда все письмо проявилось, Вилайф задул свечу и начал жадно читать его.
«Вилайф! Я не знаю этого точно, но думаю, что сегодня, на следующий день после твоего отъезда, нас арестуют. В Лиге не останется никого, кроме тебя и Фаи, из тех, кому я мог бы доверить ее. Возможно, что ты останешься один. Я должен сообщить тебе имя человека, который может помочь тебе в наведении порядка с погодой и вообще в нашей стране. Его зовут Севир Анк, он возглавляет Подразделение экологии Министерства наведения и охраны порядка. Найти его можно или в главном здании правительства, где проходила выставка, или в его доме. Он живет в собственном двухэтажном здании красного кирпича; мимо дворца до угла и налево, увидишь дом на другой стороне. Появляться там в своем обычном виде тебе нельзя. Чтобы Севир Анк тебя принял, скажи ему, что он должен помнить огонь на ветру и жаркий полдень. Обратишься к нему только в крайнем случае, если Кразиг или Ин-сутик еще что-нибудь натворят. Ин-сутик владеет восточными единоборствами, немного телепортацией и телекинезом, умеет вызывать гром и создавать камни из воздуха. Имей это в виду, если дело зайдет слишком далеко. За нас не переживай. Делай все, что указано в твоем списке в лаборатории, и помни, что мы доверили тебе всю страну. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы рассчитывать на твой ум и честность. Если ты читаешь это письмо, значит, я не ошибся в тебе и кое-чему тебя научил. Ты уже член Лиги, но позволю себе дать тебе еще один совет, возможно, последний: не позволяй чувствам командовать тобой и делай то, что важнее. Теперь все только в твоих руках. Надеюсь, что мы еще встретимся.
Орлеус.»
Волшебника письмо потрясло: во-первых, никогда раньше он не читал писем, написанных невидимыми чернилами, которые приходилось бы проявлять, во-вторых, Орлеус открыл ему имя человека, который предупреждал его о том, что собирается делать Кразиг, в-третьих, он будто прощался и не велел пытаться спасти членов Лиги, оставаясь при этом спокойным и невозмутимым, как всегда. Юноша еще раз перечитал письмо, сложил и спрятал на груди, потом убрал свечу и подсвечник на место и пошел искать Фаю. Он боялся, что ее тоже арестовали, и с облегчением вздохнул, когда, не найдя ее ни в лаборатории, ни вообще в Западном крыле, постучал в дверь ее комнаты в Восточном крыле и услышал приглашение войти, произнесенное усталым голосом.
Фая сидела на стуле у окна и вскочила, увидев, кто вошел в комнату.
- Ты здесь? – воскликнула она. - Что случилось?
- Заехал вас навестить, - грустно сказал Вилайф. – С северными областями я закончил.
Он сел на стул у двери, Фая опустилась на свой.
- У вас - то здесь что произошло? Всех арестовали?
- Всех. Учеников не тронули, а то забрали бы и меня. Кстати, есть подозреваемые в доносе.
- Кто?
- Флиппи, Мале, Алсия, Янята и Миден. Все интересовались лабораторией и нашими делами.
- Это очень плохо. Пять человек… Я вынужден уехать, чтобы обработать южные области, а ты останешься здесь одна, и на тебе будет вся Лига.
- Не вся. Члены Лиги позаботились, так что старшие ученики будут пока преподавать младшим. Хотя бы их мне ничем занимать не придется.
- Да. Но трудно предугадать, что сделает наш доносчик в следующий раз.
- Знаешь, а я попробую выяснить, кто это, - заявила Фая.
- Как?
- Для начала все хорошенько обдумаю. Мне теперь волноваться не о чем, все уже случилось. Есть даже некоторые мысли…
- Даже?
- Я всегда любила читать детективы, - назидательным тоном произнесла Фая. – Теперь они мне пригодятся. А ты поезжай, чем скорее кончишь, тем скорее вернешься.
- Я постараюсь побыстрее, - сказал Вилайф и ушел.
Фая задумалась. Решив, что стоит попытаться все же узнать, кто из пятерых отправлял письма, она поднялась в голубятню. Служитель, старичок с бородой чуть не до пояса и добрыми серыми глазами, грустно ее поприветствовал. К Фае он относился хорошо: совсем маленькой, на первом или втором году обучения, она подобрала во дворе раненого птенца, принесла в голубятню и активно помогала его выхаживать.
- Давненько ты не заходила, - сказал он.
Фая опустилась на стул с резной спинкой.
- Не было времени. У меня к тебе просьба.
Она пользовалась редчайшей привилегией – служитель сам велел ей называть его на «ты».
- Какая?
- Наверно, незаконная… Членов Лиги арестовали по доносу, который написал кто-то из учеников. Потом он хотел проникнуть в лабораторию, но мы его спугнули. У меня на подозрении пять человек, и я хотела бы узнать, писали они в последнее время кому-то или нет.
- Пятеро? – служитель нахмурился, но это относилось к доносчику, а не к просьбе Фаи. – Кто?
Она назвала те же пять имен, что и Вилайфу. Служитель взял с маленькой полочки над столом толстый журнал для записей и открыл последнюю исписанную страницу.
- Вот, смотри. Флиппи отправила письмо две недели назад. Как всегда, всю неделю приставала ко мне, чтобы разрешил ей написать еще, но я не позволил. Порядок есть порядок. Янята писала домой пять дней назад. Миден – неделю назад. Алсия – неделю назад, так что пока больше не может. Мале – полторы недели. Больше записей нет.
- Слишком рано, - задумчиво проговорила Фая, - и все по одному разу.
- Естественно. А должно быть как-то иначе?
- Похоже, донос пришлось подтверждать, иначе лезть в лабораторию было незачем. Но тогда надо сначала послать донос, а потом второе письмо вдогонку. Сюда никто не входил в твое отсутствие?
Служитель немного замялся и бросил непроизвольный взгляд вглубь помещения. Фая проследила его и увидела маленькую клетку, которой раньше не было.
- Откуда это?
- Алсия приходила четыре дня назад. Сказала, что где-то в кустах у забора пищит птенец, но она боится лезть туда, чтобы его не раздавить. Я побежал его искать…
- И нашел. А она была тут.
Служитель кивнул.
- А голубь ее улетел или был на месте?
- Мне не до того было… Я этой пташкой занялся.
- Понятно. Когда ты пришел, Алсия была тут?
- Нет,… нет, ее уже не было.
- О-о-о… - протянула Фая. – Тогда после нее мог прийти и еще кто-нибудь.
- Мог, - вздохнул служитель. – Времени хватило бы.
- Спасибо, - сказала Фая и поднялась. – Я пойду.
- Заходи как-нибудь, - сказал на прощание служитель и тяжело вздохнул.
Фая спустилась в свою комнату, встала у окна и принялась размышлять. Кандидатуру Флиппи она в конце концов отбросила: та не пыталась убедить Фаю пустить ее в лабораторию и вряд ли стала бы вертеться около служителя, привлекая к себе внимание. Доносчик мог бы сделать это намеренно, однако Фая неплохо знала Флиппи и не допускала, что у той хватит ума на столь хитрый ход. Миден писал домой пять дней назад, немного рано для доноса, к тому же адрес был записан. Родители его жили на северной границе, в маленькой деревушке, и вряд ли были связаны с правительством какими-то особыми отношениями. Подумав еще, волшебница усомнилась в том, что донос писала Янята, но не стала окончательно сбрасывать ее со счетов. Итак, на подозрении оставались трое. В первую очередь, Алсия, которая могла подстроить находку птицы, из-за которой отослала служителя. Она ведь не пошла с ним, а немного задержалась и ушла до его возвращения. Мале или Янята могли в это время проникнуть в голубятню и отправить донос, не расписываясь в журнале. В таком случае Алсия могла быть и ни при чем, хоть и сомнительно. Фая уже начала подумывать, не написали ли они донос коллективно. Тут ей пришло в голову еще кое-что; она отругала себя за невнимательность и снова бросилась наверх.
- Ты что-то зачастила, - улыбнулся ей служитель. – Есть идеи?
- Есть. После визита Алсии, может, на следующий день, прилетали голуби? Наши или чужие?
Служитель задумался, подняв глаза к потолку.
- Правда! – воскликнул он через пару минут. – Прилетали два голубя, наследующий день. Не знаю, чьи, не посмотрел. Хотя… да, я еще удивился, что голубь Мале вылез из клетки, а второй сразу к кормушке ринулся, там еще несколько их было, так что не знаю, чей.
- И ты не заметил, чьего голубя на месте не было?
- Не заметил, - покаялся служитель. – Птенец слишком слабенький был, пришлось около него сидеть и день, и ночь. Не до других было.
- Спасибо.
Из сказанного можно было уверенно сказать, что Мале отправлял незаконно какое-то письмо, вероятно, то самое; но кому принадлежал второй голубь? И почему Мале так легко принял отказ Фаи от его помощи, если ему надо было попасть в лабораторию? Это наводило на предположение, что в его письме могло и не содержаться доноса, но и противоположного не исключало. Правило он в любом случае нарушил, и Фая стала думать, как дальше воспользоваться тем, что она узнала.
Время до вечера прошло бесплодно, если не считать вариантов, которые она отвергла. В конце концов, около полуночи, она решила посоветоваться, но не с учениками, которые могли так или иначе повредить ее расследованию, а с авторами столь любимых ею детективов, точнее, с их героями-сыщиками. Она выбрала несколько книг на полке, которые уже не раз читала и всегда держала под рукой, и принялась не просто читать, а изучать.
К утру, проспав часа три, Фая поднялась наверх и долго уговаривала служителя. Ее предложение так его шокировала, что он лишился дара речи, а вновь обретя его, начал столь яростно отказываться, что волшебница подумала, не пришлось бы его на время устранять. Наконец, когда они оба выдохлись и исчерпали все аргументы, Фая заявила:
- Ты защищаешь доносчика. Ты знаешь, кто это. Все члены Лиги уже много лет безоглядно тебе доверяют, а ты предал их.
- Это ложь! Как ты можешь мне такое сказать?!
- Если это ложь, сделай то, о чем я прошу. Только ты и я можем сейчас разоблачить его. Подумай, что будет, если он продолжит в том же духе и Вилайфа арестуют, когда он вернется. Что станет с погодой, с людьми? С Лигой?
- Ладно, уговорила, - буркнул служитель. – Сделаю.
- Вот и хорошо. Вот текст.
Она отдала ему исписанный листок и ушла.
Операция была назначена на вечер. В течение дня служитель с огромными предосторожностями доставил три письма, стараясь, чтобы его не видел никто, кроме адресата. Когда это было выполнено, он сообщил Фае, и часов в пять они засели в засаде, для которой выбрали заросшую кустами нишу в каменном заборе. Погода заметно улучшилась, потеплело, ветер утих, на кустах висели листья, изрядно порванные ветром, но достаточно скрывавшие их от посторонних взоров. Фая волновалась, но держала себя в руках.
Первой, ровно в четверть седьмого, как было условлено в полученном ею письме, явилась Алсия. Встреча была назначена на заднем дворе, что объяснялось секретностью, но она оделась с явной целью произвести благоприятное впечатление на приближенного ко двору человека. Фая три минуты понаблюдала за ней, убедилась, что Алсия ждет того, кто назначил ей встречу, и начала действовать. Осторожно прокравшись вдоль забора и выбравшись на дальнем конце, она как ни в чем не бывало приблизилась к Алсии.
- Привет! Что это ты тут делаешь?
- Привет, - Алсия явно занервничала, но постаралась это скрыть. – Да так…
- Погода становится лучше, - заметила Фая. – Я вот тоже решила прогуляться.
Она продолжила невинную беседу и увидела, что Алсия волнуется все больше.
- А ты кого-то ждешь? – спросила Фая шутливо. – У тебя здесь свидание?
- Вообще-то, да, - смущенно призналась ее собеседница.
Она рассчитывала, что Фая немедленно уйдет, но не тут-то было.
- С кем? – поинтересовалась та и совершенно другим тоном добавила: - Уж не с представителем ли Министерства НОП?
Алсия вздрогнула.
- Нет, что ты…
- «Наш сотрудник будет ждать Вас сегодня в 18. 15 неподалеку от черного хода с южной стороны здания», - процитировала волшебница полученное Алсией письмо. – Ведь так? Я все знаю.
Потрясение было настолько сильным, что доносчица не смогла взять себя в руки сразу, а потом было уже поздно. Фая прочитала по ее лицу, что она думает обо всем случившемся, и махнула рукой в сторону кустов. Служитель вышел оттуда и приблизился к ним.
- Тебя придется запереть, - сказала волшебница Алсии. – Иначе никак. Извини, но ты сама виновата.
Служитель взял ее за руку.
- Пойдем,- властно произнес он.
- Куда? Вы... Я не…
Алсия оглядывалась, и Фая поняла, что она ждет того, с кем была назначена встреча. Она взяла доносчицу за другую руку, и они отвели ее в подвал. Там было несколько сухих и чистых каморок для хранения разных приборов, в одну из них поместили Алсию.
- Вам это так не сойдет, - прошипела она.
Фая спокойно приняла угрозу.
- Понимаю. Ты думаешь, что встреча не состоялась по моей вине, и тот человек будет искать тебя?
- Да!
- Ты ошибаешься, встреча состоялась. Это я послала тебе письмо.
Алсия открыла рот, но не могла вымолвить ни слова. Фая вышла за дверь, и служитель ее запер.
- Ну, что теперь? – спросил он, когда они вышли на свежий воздух.
- Номер два. Мале.
- Но как…
- Они могли сделать это независимо друг от друга. Я надеюсь, что он не придет, потому что не хочу видеть его нашим врагом. Но исключать это нельзя.
Мале появился в семь часов, как и было условлено. Процедура повторилась, его проводили в камеру подальше от Алсии. Дорогой Мале пытался вырваться, но служитель показал себя с новой стороны, да и Фая была неплохо подготовлена, так что он быстро понял бессмысленность своих попыток.
Третьим номером, получившим письмо, была Янята, но она не пришла вовсе.
- Знаешь, - заговорил служитель, когда они просидели в засаде больше двух часов, - я ведь написал и Флиппи с Миденом. Их тоже нет.
- Я не сомневалась, что они не пришли бы. Но спасибо.
- А как тебе удалось за два дня найти виновного?
- Просто повезло, - Фая, конечно, поскромничала. – Ты мне очень помог.
- И что теперь будем делать?
- Охранять наших пленников и ждать Вилайфа. Никому ничего не говори о нашем сегодняшнем деле.
- Конечно, не скажу, - пообещал служитель, и на том они расстались.
Вечер Фая посвятила чтению. Пленников взял на себя служитель, справедливо решив, что волшебнице не следует привлекать к себе внимание странными визитами в подвал.
Глава девятая.
За много тысяч крис от Лиги сидели в подвальных камерах члены Лиги Ирмудских волшебников. У каждого была отдельная камера; сложенные из особых камней стены, по которым шло слабое излучение, гасили всякую магию, как природную, так и научную. Орлеусу выпала честь попасть в самую укрепленную камеру – как-никак, он был председателем. Все вели себя в заключении по-разному: Муун изучал небо сквозь решетку, Тарич сидел на узкой кровати и о чем-то думал, Орлеус неторопливо шагал взад-вперед по своей камере, временами останавливаясь и поглядывая за окно. Когда совсем стемнело, он лег спать так же спокойно, как и в собственной спальне.
На следующий день, ближе к полудню, в камеру Орлеуса вошли двое. Один, низкого роста и худой, был чиновником министерства НОП, второй сопровождал его и вел стенограмму допроса. Со свитком в руках он уселся на кровать, охранник принес небольшой стол. Писарь вытащил из кармана маленькую посеребренную чернильницу с плотной крышкой, придирчиво оглядел стол, водрузил на него свиток и чернильницу, вынул из специального футляра перо, расположил поудобнее локти и торжественно взглянул на спутника. Тот убедился, что для записи все готово, и начал допрос.
- В течение последней недели в лабораторию в здании Лиги никого не впускали, хотя обычно доступ туда открыт всем. Попасть туда могли только те, у кого были специальные ключи. Это так?
- Да.
- Почему? Там производились какие-то незаконные действия и вы, члены Лиги Ирмудских волшебников, хотели это скрыть?
- Нет. Ничего незаконного там не делали.
- Почему же в таком случае вы ограничили доступ?
- Секретными могут быть не только незаконные действия.
- Не хотите говорить? В лаборатории найдена славка. Может, вы не знали, что ее отлов и содержание в неволе запрещены, а нарушение этого закона карается весьма сурово? Что вы хотели с ней сделать?
- Ничего, что могло бы повредить ей. Если бы не арест, птица уже сегодня была бы на свободе.
Следователь криво усмехнулся.
- Так я вам и поверил. Все преступники одинаковы. Зачем вам птица? Не отвечаете? Запишите, что он не отвечает, - повернулся он к секретарю.
- Следующий вопрос. Откуда в лаборатории прибор, в котором хранят ветер? И где его содержимое?
- Его содержимое улетело и может быть где угодно.
- Зачем оно вам понадобилось? – вопросил следователь, видя, что Орлеус не хочет ничего добавить.
- Для нашей работы.
- Что за работа?
- Это секретная работа, как я уже сказал, и ничего противозаконного в ней нет. Если я расскажу, в чем она состояла, вы все равно не поверите, поэтому я не буду говорить.
- Вот даже как! И почему это я не поверю?
- Если бы вы допускали, что кто-то из нас может говорить правду, вы допросили бы нас еще на месте, а не привозили сюда. Вы считаете, что мы нарушили закон, и ищете подтверждения этому. Все, что противоречит вашему убеждению, для вас – ложь.
- Хм. Похоже, вы заранее убеждены в нашей нечестности. Есть в нашем ведомстве какой-нибудь знакомый вам человек, которому вы могли бы все рассказать начистоту и который смог бы убедить нас, что это правда?
- Нет.
Орлеус понял, куда клонит следователь: выдавать друга он не собирался, да и ясно было, что никто не смог бы доказать правдивость его слов тем, кто не хотел ему верить.
Ему задали еще несколько каверзных вопросов; полученные ответы следователя не удовлетворили, и он ушел рассерженным. Содержание под стражей волшебников затягивалось на неопределенный срок.
На следующий день Вилайф, чуть не падая от усталости, вернулся в Лигу. Погода заметно улучшалась – он облетел всю Дарфирию, распыляя зелье и читая заклинание. Язык у него не ворочался от длинных и сложных слов, руки болели от бесконечного размахивания кистью. Фая, увидев его, помогла распрячь Изинбура, а волшебник немедленно отправился спать. Но уже через пять часов он был на ногах, и Фая рассказала ему о том, как провела время его отсутствия.
- Я не знал, что ты такая, - сказал Вилайф и зевнул – пяти часов после двух бессонных ночей было явно недостаточно.
- Я сама не знала. Теперь надо с ними что-то делать, и это самое сложное. С погодой все проще.
- Да, похоже, будет Флаувом, - согласился Вилайф; так назывался третий, предпоследний месяц весны. – Честно говоря, я не знаю…
Он ненадолго задумался, потом махнул рукой.
- Орлеус доверяет тебе, - сказал он и, достав письмо, протянул его Фае. – Прочти.
Девушка взяла письмо из его рук, отметила, что оно выглядит весьма необычно, внимательно прочитала и уставилась на друга.
- Севир Анк… - повторила она. – Как думаешь, он сможет помочь освободить их?
Вилайф пожал плечами.
- Это от многого зависит. Ты справишься без меня, если я отправлюсь к нему?
- Как-нибудь. Жаль, что Мале…
- Жаль. Но я никогда не доверял ему. Орлеус пишет, что к Севиру Анку мы должны обращаться только в крайнем случае, но до всего этого наставник называл его другом, так что он имеет право знать, что произошло.
- Если он и так не знает…
- Возможно, что и знает. Но с доносчиками без чьей-то помощи мы все равно не разберемся. Их отсутствие вызовет подозрения.
- Когда ты пойдешь к нему?
- Завтра же. Соберу всех, кто нам помогал, чтобы они помогли тебе, и пойду.
- Хорошо.
Ночь прошла без сюрпризов, если не считать того, что разразились две грозы. Воздух к утру стал непривычно свежим и наполнился ароматом распускающейся листвы. Утром Вилайф зашел к одному из бывших своих помощников и велел собраться всем в лаборатории. После завтрака он пришел туда. Фая пришла сразу за ним, подтянулись ученики и столпились у двери. Вилайф встал около стола.
- Мне необходимо покинуть Лигу, и я не знаю, когда вернусь. Как видите, у нас теперь весна, Флаувом, но многое не соответствует, как мы и предполагали. Вы согласны помочь Фае устранить эти несоответствия?
Собравшиеся пошептались секунд десять и согласно закивали.
- Я вижу, все согласны, - подытожил волшебник, – вот и хорошо. Можете начинать.
Он прошел к двери и скрылся. Фая спросила:
- Кто готов начать сейчас?
Несколько человек остались с ней, другие договорились, что придут позднее. Работа над погодой продолжилась.
Вилайф тем временем устроил форменный обыск. Облик крестьянина, в котором он ходил на выставку с Орлеусом, теперь не годился; нужно было выбрать одежду, в которой он не вызывал бы ни у кого подозрений и не бросался в глаза. Нельзя было допустить, чтобы в нем опознали волшебника. Знакомых в городе у него не было, так что можно было не опасаться чересчур громогласного приветствия, которое могло все испортить. Чтобы вспомнить, как одеваются жители столицы, Вилайф закрыл глаза и замер в таком положении столбом посреди комнаты, представляя себе то, что видел во время полета. Восстановить картинку ему удалось, но, открыв глаза, он покачал головой: почти ничего подходящего среди найденных им вещей не было. Он просмотрел их еще раз, отложил несколько, нашел иголку с ниткой, благо случайно видел, где она лежит, и принялся за дело. Самой сложной частью костюма был жилет-плащ, и Вилайф угробил три часа на то, чтобы состряпать что-то более-менее приличное. Наконец он облачился в готовый костюм, подошел к зеркалу и принялся недовольно себя оглядывать. Из увиденного в зеркале он сделал два вывода: во-первых, кутюрье из него никудышный, а во-вторых, для городского жителя среднего достатка вполне сойдет и это. Убедившись, что письмо наставника лежит у него в кармане, Вилайф бросил последний взгляд на комнату и ушел.
До Каминии волшебник добирался как мог, не рискнув воспользоваться летающим быком, потому что выглядел он не как человек, имеющий конюшню. Большую часть пути он прошел пешком, заодно проверяя, все ли исправилось в природе. До столицы он, усталый и голодный, добрался в сумерках следующего вечера, пробыв в пути более суток.
Каминия блестела огнями светляков и фосфорных ламп. Выглядела она совершенно иначе, чем до начала всей этой кутерьмы, тогда город был чище, наряднее, уютнее и красивее, но Вилайф об этом не знал. В темноте ориентироваться ему было трудно, и, тем не менее, он отыскал здание правительства, где побывал в прошлый раз с Орлеусом. Охрана была выставлена на полквартала, так что Вилайфу пришлось отступить. Он зашел в какой-то заброшенный и полуразвалившийся дом в нескольких кварталах оттуда, уселся на трехногий стул и стал думать. Молодой человек решил, что искать Севира Анка безопаснее в его собственном доме, поэтому, дав ногам чуть-чуть отдыха, он рассчитал, как обойти охрану другой улицей, выбрался из дома и направился туда. Дойдя до угла, волшебник остановился и выглянул. Улица была пустынна, в свете фонарей он увидел дом; он был единственным двухэтажным зданием поблизости, так что ошибки быть не могло. Подходить ближе Вилайф не стал, вернулся в прежнее укрытие и просидел там до рассвета, дремля на стуле.
В разбитое окно упал бледный луч солнца, потянуло холодом, и Вилайф проснулся. По улицам уже шли первые прохожие, и он поспешил выйти, чтобы никто не заметил его в чужом, хоть и пустом, доме. При свете жилище Севира Анка выглядело иначе, но волшебник уверенно его опознал и занял пост неподалеку, дожидаясь времени, когда можно будет подойти и спросить хозяина.
Ожидание часто бывает скучным, с другой стороны, время вынужденного безделья можно провести с пользой. Вилайф, стоя напротив нужного дома за толстым стволом дерева, внимательно изучал все, что мог увидеть, тренируя наблюдательность и память. Рассмотрев какую-то вещь или деталь, он отводил глаза и пытался ее представить и повторял так, пока представление не становилось достаточно хорошим. Через полтора часа такого времяпрепровождения, когда его голова, и без того уставшая, потребовала отдыха, из дома напротив показался мужчина средних лет, коренастый, чуть ниже среднего роста. Вилайф подошел к нему, стараясь не показать, что взволнован.
- Доброе утро! Вы – Севир Анк?
Мужчина усмехнулся.
- Нет, что вы! Я – садовник, но, можно сказать, друг семьи.
Он повернулся к дому и негромко, нараспев, позвал:
- Севир-А-анк!
В верхнем этаже распахнулось окно, и выглянул какой-то человек.
- К тебе пришли, - сообщил ему садовник.
- Проходите, - махнул рукой тот, очевидно, хозяин, и скрылся.
Вилайф поблагодарил за помощь, поднялся по четырем ступенькам и через две тяжелые деревянные двери попал в холл. Прямо перед ним, в конце холла, уходили вверх ступени лестницы, не мраморной, но из похожего материала, которым был покрыт весь пол. Под лестницей, справа от нее, виднелась закрытая деревянная дверь, выкрашенная зеленой краской. Справа и слева из холла вели еще две двери, белые; правая была закрыта, а левая – распахнута. Окно на лестничной площадке украшал причудливый витраж, а стены покрывала искусственная зелень и пара картин.
Севир Анк спустился с лестницы. Он был невысокого роста, худощавый, со слегка растрепанной шевелюрой и веселыми серыми глазами. Быстрыми, легкими шагами он подошел к Вилайфу, пожал ему руку, на миг пристально всмотрелся в лицо, глядя снизу вверх, и спросил:
- Ну, и зачем я вам понадобился?
- У меня к вам несколько необычное дело, которое должно остаться в секрете.
- Пойдем в кабинет, - сказал хозяин и стал подниматься наверх.
Вилайф удивился его неосторожности: подставить спину незнакомцу! Но, подумав, что Севир Анк привык к безопасности, как и он сам когда-то, поднялся за ним. Лестница выводила на площадку, откуда крайняя справа дверь вела в маленький коридор с окном в конце. В коридор выходили две двери, справа и слева. Севир Анк открыл левую, и они очутились в просторной светлой комнате. Вдоль двух стен стояли шкафы с книгами, возле третьей примостился мягкий диван, а у четвертой стоял большой стол. Пол был застлан толстым ковром, над диваном висел прекрасный пейзаж, подоконник занимали комнатные цветы, а на столе красовалась статуэтка, изображающая вставшую на дыбы лошадь. Все было уютно и аккуратно.
- Так что это за необычное дело? – поинтересовался Севир Анк, усаживаясь за стол и рукой указывая гостю на стул возле него.
Вилайф подошел к двери, выглянул в коридор, убедился, что там никого нет, и подошел к столу.
- Вы должны помнить огонь на ветру и жаркий полдень, - произнес он, глядя в глаза хозяину дома, чтобы видеть его реакцию.
Севир Анк справился с удивлением в несколько секунд.
- Помню, а как же. Орлеус?
Вилайф кивнул и достал письмо наставника. Отдавать его в чужие руки показалось ему слишком рискованным, но все же он протянул его Севиру Анку. Тот пробежал его глазами и вернул. Только теперь волшебник вздохнул с облегчением, спрятал письмо в карман и сел.
- Что случилось? – спросил Севир Анк.
- Все члены Лиги, кроме меня, арестованы. Наставник не велел заботиться об их освобождении, но я не могу. Погодой занимаются мои помощники – лучшие из учеников, отобранные Профессором неба Мууном. А я пришел узнать, что можно сделать для освобождения членов Лиги. Что им грозит?
Севир Анк пригладил волосы.
- Пока, насколько я знаю, идут допросы. Положение сложное: правде никто не поверит, а ложь бессмысленна. Волшебникам сейчас надо отмалчиваться, что, насколько мне известно, они и делают. Но при честном расследовании шансов у них было бы больше. Идет не столько поиск улик, сколько их изобретение и подделка. В такой ситуации одним ходом не выиграешь.
- А что-то сделать можно?
- Это все Ин-сутик, - задумчиво проронил Севир Анк, - и …
В дверь постучали, и чей-то голос возвестил:
- К тебе Брю-де-Кин!
Севир Анк чуть не подскочил в кресле.
- Капуста! – пробурчал он. – Как некстати! Или нет…
И крикнул:
- Что там у него?
- Откуда ж мне знать!
- Ладно. Зови!
Они просидели в молчании пару минут, потом послышались шаги на лестнице, в коридоре; раздался стук в дверь, и, не успел хозяин ответить, гость уже распахнул ее и вошел. Это был человек примерно того же роста, что и Севир Анк, но круглый, с круглым румяным лицом и темными гладкими волосами. Он что-то буркнул в качестве приветствия и прошествовал ко второму стулу, стоявшему напротив стола. Вид у гостя был смущенный. Устроившись на стуле, он кашлянул и произнес:
- Я впервые пришел к тебе за советом.
Севир Анк вытаращил на него глаза.
- Солнце только что взошло, - сказал он, - перегреться ты не мог…
- Опять твои шуточки! Мне нужна твоя помощь.
- Надеюсь, землетрясения не будет. И чем же я могу помочь?
- Не знаю. Но что-то надо сделать с этим Ин-сутиком.
- Встретить в темном углу и поколотить?
- А хоть бы и так! Я серьезно. Он совершенно распоясался! Ты знаешь, какой приказ он отдал, минуя даже меня? Не считаясь со мной, словно меня нет??
- Что за приказ?
- Об аресте членов Лиги Ирмудских волшебников! Полный бред! А дело в том, что он их боится. Любой из них мог бы сместить его.
Севир Анк метнул взгляд на Вилайфа, потом опять на Брю.
- Вообще-то, ты мог бы быть поосторожнее, - заметил он. – Но нам повезло. Знакомьтесь. Вилайф – последний член Лиги, оставшийся на свободе. Брю-де-Кин, начальник исполнительного отдела экологического подразделения.
Они кивнули друг другу; Брю, похоже, только что заметил присутствие в кабинете кого-то, кроме хозяина, но это был свой человек, и чиновник решил воспользоваться обстоятельствами.
- Надеюсь, вы не принадлежите к сторонникам Ин-сутика? – спросил он прямо.
Вилайф покачал головой.
- Он хочет освободить волшебников, - ответил за него Севир Анк, - так что.… Не могу поверить! Конечно, это давно назревало…. Вы понимаете, чем мы собираемся заняться?
Его посетители уставились на него с недоумением.
- Мы собираемся устроить заговор! – понизил голос Севир. – И, честно говоря, я не против, но вы должны понимать, что это очень опасно. Против нас все, кому выгодно такое положение вещей, а нас мало.
- Неужели есть те, кому это выгодно? – удивился Вилайф.
- Представь себе…. Раньше производство было более ограничено, сейчас увеличилось, главным образом, на вывоз. Ин-сутик задаривает тех, кто может повредить ему, и переманивает на свою сторону. Создавая драгоценности из воздуха, это легко, а кроме него, ни у кого нет нужного оборудования. Они сами, возможно, и не станут что-то предпринимать, однако сообщат Ин-сутику любые сведения, которые могут быть ему полезны. Тем более, на нас он давно точит зуб.
- И что нам делать?
Севир Анк дотянулся рукой до маленького сучка, едва заметного на поверхности стола, нажал на него и с довольным видом осмотрел свой уютный кабинет.
- Звукоизоляция, - пояснил он, - великая вещь. Я узнал недавно, что приказы, которые отдавал Кразиг, на самом деле исходят от Ин-сутика. Кстати, давайте дадим ему прозвище, у меня во рту горько от его имени.
- Только я хотел предложить это же, - вздохнул Брю. – Может, Змея?
- Пусть будет Змея, - удивительно легко согласился Севир. – Так вот, этот удав загипнотизировал Кразига, и теперь вертит им, как хочет. Правитель всецело в его власти.
- Откуда ты узнал? – уставился на него Брю. Вилайф потрясенно молчал.
- Вчера случайно услышал, как один душевед говорил другому, что налицо все признаки. Поэтому, как мне кажется, единственный путь для нас – разгипнотизировать его, а дальше Кразиг сам справится. Мы все знаем, какой он хороший правитель.
- Да-а-а, - протянул Брю, - может, ты и прав, но кто этим займется? Посвятим душеведов?
Севир Анк задумчиво покачал головой.
- Змея наверняка не просто загипнотизировал Кразига, а применил волшебство, так что на душеведа я не полагаюсь. Это сделает Вилайф.
Молодой волшебник ошеломленно потряс головой.
- Я специализируюсь на погоде, - напомнил он. – Гипнозом я совсем не владею.
Севир Анк поглядел в окно, как всегда делал, когда думал о чем-нибудь.
- Значит, научишься. Одному из душеведов я доверяю, он много раз помогал мне. Он научит тебя.
- А нам что делать?
- Во-первых, никто не должен узнать, кто Вилайф на самом деле. Уроки гипноза тоже должны проходить в тайне. Надо осторожно выяснить, кто поддерживает эту анаконду, а кто нет.
- Есть еще одна сложность, - сказал Вилайф. – В Лиге, в смысле, в здании, сидят в подвале двое доносчиков. Мы не знаем, что с ними делать.
Севир Анк разинул рот.
- Вы сумели вычислить доносчиков?
Вилайф поведал ему, как это было сделано, и Севир покачал головой.
- Я никак не думал, что вы сделаете что-то подобное сами. Значит, родители этой Алсии на его стороне. Я так и думал.
Севир Анк побарабанил кончиками пальцев по столу.
- Появляться в главном здании тебе не стоит, - заявил Брю-де-Кин, переходя на «ты». - Тебя могут узнать, да и вообще лучше не рисковать.
Севир Анк кивнул.
- Ты поживешь пока в этом доме. Внизу есть комната, как раз возле черного хода.
Он усмехнулся.
- Всеми уважаемый ученый лезет ночью через забор, проникает в дом через черный ход и встречается с человеком, которого по чистой случайности не арестовали, чтобы научить его искусству гипноза! Фантастика, и, тем не менее, так будет…
Он поднялся.
- Я прямо сейчас поговорю с ним. Надеюсь, он не откажется помочь посадить Змею в террариум. Брю, делай вид, что выполняешь приказы. Не делай ничего такого, чтобы он тебя подозревал, и сообщай нам обо всем важном. И разведывай потихоньку подступы к Кразигу, нам ведь придется провести к нему Вилайфа.
Брю тоже поднялся, и они вместе вышли, наказав Вилайфу сидеть пока в кабинете. Севир Анк, уходя, запер дверь, и волшебник подумал, что сидит почти в ловушке, если друг Орлеуса окажется предателем. От нечего делать он принялся осматривать кабинет; его внимание привлекли книги, и молодой человек стал изучать их названия. В одном шкафу стояли книги по физике, ведь Севир Анк занимался ею по должности, в другом – самая различная художественная литература – романы, научные труды, не связанные с физикой – по истории, лингвистике, живописи и музыке, поэзия и много чего еще. Вилайф взял один из томов и пристроился с ним на диване.
Севир Анк, выйдя из дома, немедленно заявил своему нежданному союзнику:
- Нас не должны видеть вместе. Я иду сейчас отсюда, ты обойди квартал и зайди с той стороны. Если я понадоблюсь, ищи меня здесь.
Он быстрым шагом ринулся к главному зданию. Брю поглядел ему вслед.
- Видно птицу по полету, - проворчал он и направился в противоположную сторону.
Глава десятая.
Севир Анк действовал умело, решительно, энергично и достаточно осторожно. В результате его действий в сумерках какой-то человек средних лет, интеллигентного вида, слегка полноватый и с небольшой бородой, совершил поступок, никак не вязавшийся с его внешностью. Он перелез через забор в укромном уголке во двор дома Севира, причем сделал это неуверенно и неловко, поправил одежду и огляделся, чтобы убедиться, что его никто не видел; подошел к черному ходу и тихо постучал. Дверь чуть-чуть приоткрылась, и он протиснулся в щель.
- Благодарю, - прошептал хозяин, запирая дверь.
- Вспомнил молодость благодаря тебе. Ну, и где?
- Лучше всего прямо здесь. В других комнатах окна, там опаснее.
- Понимаю. Но тут скоро станет совсем темно.
- Нужен свет?
- Хотелось бы немного для начала. Должен же я знать, с кем имею дело.
Севир Анк кивнул, сделал пару шагов и постучал в дверь комнаты. Вилайф, которому предстояло жить в ней ближайшее время, открыл дверь и выглянул в коридор.
- Пора, - шепнул хозяин.
Волшебник проскользнул в коридор, где гость осматривался при скудном свете засыпающего дня.
- Темно, - прошептал тот неодобрительно. – Что-то вроде светомаскировки не помешало бы.
- Конечно! – Севир Анк взмахнул рукой, будто хотел хлопнуть себя по лбу. – Сейчас!
Он скрылся за зеленой дверью, той самой, что выходила рядом с лестницей, оставив своих гостей в недоумении относительно его намерений.
- Ох уж этот Севир, - проворчал душевед, - как был Ветром, так и остался. Ничуть не меняется.
Хозяин дома вскоре появился. Он распахнул дверь ногой, потому что в руках у него высилась гора белья, едва уступающая по высоте Ключевской Сопке. Севир прошествовал с ней в комнату Вилайфа, благо дверь туда была раскрыта, и свалил свою ношу на кровать, стоявшую у дальней стены.
- Светомаскировку будем делать по правилам, - сказал он подошедшим к нему гостям. – Здесь самые толстые одеяла, они точно не пропустят ни лучика.
В комнате было три больших окна, так что каждому досталось одно. Одно из них, возле кровати, выходило во двор, на восток, два другие на юг. Вилайф, забравшись на свою кровать, занялся восточным. Душевед принялся обустраивать соседнее. Они действовали не слишком умело, но старались не оставить ни трещинки, привязывая ткань и проталкивая ее в щелки. Севир Анк, первым закончивший свой труд, придирчиво оглядел результат. Скоро были готовы все три окна; Вилайф зажег стоявшую на комоде свечу, а Севир вышел во двор, чтобы оценить плоды их стараний. Хотя молодой человек водил свечой возле окон, с улицы не было заметно ничего. Удовлетворившись осмотром, Севир Анк вернулся.
- Вполне годится, - объявил он, - выглядит так, будто здесь абсолютно темно. Я вам нужен?
- Можешь идти, - махнул рукой полночный гость, - и без тебя справимся.
- Вот и замечательно. Дорогу обратно найдешь?
В ответ раздалось тихое фырканье.
- Ключ от двери кладу сюда, - показал Севир блестящий ключ и опустил его на комод рядом с подсвечником. – Вилайф, запрешь дверь. А то вдруг он вздумает вернуться…
Душевед только усмехнулся – такова была их обычная манера общения. Севир Анк вышел из комнаты.
- Вот теперь давай знакомиться. Меня зовут Кассандий.
Волшебник назвал свое имя.
- Значит, это ты будешь снимать с Кразига чары. Ин-сутик не просто загипнотизировал его, он наложил при этом заклятие. Видишь ли, подчинить себе кого-то, воздействуя на подсознание, можно разными путями. Ин-сутик – не слишком талантливый волшебник, но учился он старательно и усвоил все, что узнал. Он выбрал один из самых сложных способов, который позволяет держать человека в повиновении постоянно и не бояться, что он выйдет из-под контроля. Когда ты просто гипнотизируешь кого-нибудь, то можешь задавать вопросы и получать ответы или дать приказ, который этот человек выполнит, когда проснется. Здесь не так. Ин-сутик произносит обычные слова, но для Кразига в них содержится приказ, который он и выполняет. Он не спит, но совершенно не управляет своими действиями, как марионетка. Таково действие заклятия… - Кассандий вздохнул. – Ты хоть сколько-то владеешь гипнозом?
Когда Вилайф отрицательно покачал головой, он пробурчал:
- Тогда начнем с самого начала. Перед тобой – в любом виде гипноза – стоит задача усыпить пациента, ввести его в состояние гипнотического сна, в котором он открыт для дальнейших воздействий. …
Лекция продолжалась два часа. Когда и лектор, и его слушатель едва не погрузились в обычный, а не гипнотический, сон, появился Севир Анк. Ему было неспокойно, и, проспав эти часы на диване у себя в кабинете, он решил спуститься и проверить, ушел его друг или нет.
- Эй вы, сонные тетери! – шепотом воскликнул он, войдя в комнату и застав обоих клюющими носом.
- Зато ты слишком бодрый, - отозвался Кассандий и поднялся со стула. – Вот я до тебя доберусь…
- Но уже не сегодня. Я сам тебя провожу.
Ночной гость покинул дом тем же путем, каким пришел, и до рассвета все затихло.
Утром Севир Анк, как обычно, пошел во дворец, где между делом уведомил своих коллег, что к нему приезжает сын его давнего друга. Это позволило ему легализовать Вилайфа и избежать дополнительных расспросов. Была у Севира мысль сказать, что приехавший молодой человек интересуется науками об устройстве человеческого разума и таким образом добиться возможности беседовать с учеными прямо во дворце, но этот вариант был слишком опасен, и, подумав, Севир Анк отверг его.
В полдень он вернулся домой и встретился в столовой с Вилайфом. Сообщив ему, кто он теперь такой и почему живет здесь, он принялся за расспросы.
- Как прошла ночная встреча? Толк от нее будет?
- Я очень мало знаю о гипнозе, - сказал волшебник, подкладывая себе салата. – Кассандий обещал принести мне книги, а потом надо будет немного попрактиковаться.
- И сколько времени вам понадобится? – спросил задумчиво Севир.
- Много, - ответил Вилайф недовольно. – Мои наставники сидят в подземелье, а я ничего не могу для них сделать.… А Фая ждет, не зная, куда девать наших доносчиков.
- Еще и эти доносчики! Выпускать их нельзя. А зачем они донесли на волшебников Лиги?
- Насколько я понимаю, Алсия хотела выслужиться, чтобы приблизиться ко двору, а вот Мале… мне говорили, что он завидует мне и тоже хочет стать членом Лиги. Ему пришлось бы пройти испытание, а меня приняли просто так, по результатам всей учебы. Я не хотел бы быть ему врагом, но он, похоже, решил, что надо отомстить, и написал донос. Из-за него пострадали куда более достойные люди…
- А как у него обстояли дела с успехами в учении?
- Все эти годы он был вторым учеником после меня, - сказал Вилайф без всякой гордости, просто констатируя факт.
- Значит, он много знает и умеет и может быть опасен…или полезен.
- Полезен? Сомневаюсь.
- Надо убедить его, что помогать нам для него выгоднее, чем вредить. Я подумаю, как это сделать. И ты подумай, все же ты давно с ним знаком. Насчет этой девушки… она уже окончила учение?
- Нет, но учится неплохо.
- А кем она хочет стать при дворе?
- Не знаю. Вроде бы, у нее здесь родители, так что о придворной жизни она, должно быть, хоть какое-то представление имеет, но кем хочет стать, не знаю.
- А Фая – кстати, кто это? Случайно, не та девушка, о которой писал мне как-то Орлеус, что она дочь знаменитой предводительницы партизан?
- Да, это она.
- Тогда, думаю, она справится с любым делом. Если, конечно, хоть чуть-чуть похожа характером.
- Очень похожа! Ни за что не останется в стороне, когда затевается что-то опасное, хотя без причины не рискует.
- То, что надо. Напиши ей, пусть попробует поговорить с доносчиками. Их лучше всего склонить на нашу сторону, иначе освободить их нельзя, но и держать взаперти невозможно.
Некоторое время в столовой царило молчание, раздавался только тихий звон вилок. Принимаясь за компот, Вилайф спросил:
- А почему вчера, когда вам сказали, что пришел Брю-де-Кин, вы воскликнули «капуста»? И Кассандий вечером назвал вас Ветром…
- Это наши старые прозвища. Очень полезная вещь, потому что их знают только те, кому можно доверять.
Они в молчании закончили обед, но не спешили расходиться. Севир Анк чувствовал, что Вилайф хочет о чем-то поговорить, но никак не решается, и ждал. Молодой человек еще пару минут посидел молча и не выдержал.
- Я все думаю о моих наставниках, - промолвил он неуверенно, боясь ненароком обидеть Севира. – Мы здесь, в уютном доме и в какой-то степени в безопасности, а они сидят в сыром подземелье.
- Ну, во-первых, в подземелье не обязательно сыро, во-вторых, мы делаем все, что в наших силах, чтобы поскорее их освободить. Ты же понимаешь, надо действовать осторожно и наверняка, а для этого потребуется время, но зато мы не будем рисковать их жизнями. Надеюсь, они не потеряли присутствия духа. В тюрьме бывает тяжело, но тем, кто способен побороть уныние, и там нечего бояться. Орлеус, например, никогда не считает, что потерпел окончательное поражение. Если жизнь продолжается, значит, надо жить.
- Но как жить в тюрьме? Ведь настоящая жизнь возможна только тогда, когда человек свободен!
- Свобода бывает разной. Ты говоришь о внутренней свободе, просто не отделяешь ее от внешней. Сразу видно, что ты не испытывал внутренних метаний и жил в спокойствии. Была такая история, кажется, о каком-то писателе, которого спросили, что для него значит быть свободным. В ответ он поднял руку и сказал, что раз смог это сделать, значит, он свободен. Как по-твоему, о какой свободе идет речь?
Вилайф задумался.
- О внешней точно…
- И о той, и о другой. Руки не скованы – внешняя свобода, а то, что он легко сделал такой жест– несколько бессмысленный, заметь, ведь он никого не приветствовал и ничего ниоткуда не доставал, - свидетельствует о внутренней свободе. Внутренне свободный человек даже в тюрьме будет свободен душой и скорее сможет оттуда выбраться, чем тот, кто сдался и попал в плен душой тоже. Как бы тебе объяснить… Отчаяние и уныние делают человека слабым, тогда как человек неунывающий имеет в себе силы выживать и бороться в любой ситуации. К неприятностям он относится спокойнее, как к новому опыту, который может ему впоследствии пригодиться.
- А если человек не чувствует в себе этой внутренней свободы?
- Это вопрос скорее к Кассандию, чем ко мне, но я скажу так: каждому есть куда стремиться. Нет сил бежать к цели – иди, нет сил идти – ползи, двигайся к ней, пусть медленно, это лучше, чем никак. А там, глядишь, твоих успехи подбодрят тебя и придадут сил.
- Получается, то, что члены Лиги в тюрьме – не такая уж трагедия?
- Конечно. Мы их освободим, но и сейчас им не так уж плохо, как тебе кажется. Или уже не кажется?
- Не знаю, - сказал волшебник смущенно, - я был очень растерян, но теперь понимаю, что ничего непоправимого не случилось и случиться вроде не должно. Мне стало спокойней.
- Я не допущу, чтобы случилось что-то непоправимое, - как никогда серьезно заявил Севир Анк. – Сделаю все, что смогу, и пусть это будет вообще последним моим делом, но волшебники будут на свободе.
Видя, что его слова испугали Вилайфа, он добавил:
- Впрочем, я не думаю, что все так страшно. Надо рассчитывать на победу и искать дорогу к ней, а не трястись при мысли о возможном поражении. Ладно, хватит разглагольствовать, нам есть чем заняться.
Он поднялся и вышел из столовой. Вилайф посидел еще минуту, собираясь с мыслями, и отправился в свою комнату писать письмо Фае.
Вернувшись в сумерках, хозяин дома отправил послание Вилайфа и оставил его ждать Кассандия, который должен был принести книги о гипнозе. Весь день покрывавшие небо легкие облачка наконец договорились между собой, слились воедино и начали накрапывать мелким дождем. Молодой волшебник, стоя у окна возле черного хода, напряженно всматривался во тьму, но ничего не видел и вздрогнул, когда в дверь постучали. Он быстро открыл ее, и вместе с Кассандием в дом проник запах сырой земли.
- Ну и погода! – буркнул гость, сбрасывая влажное пальто.
Он прошел в комнату и водрузил на стол небольшой саквояж гладкой коричневой кожи.
- Здесь твои книги, - сказал он Вилайфу, похлопав по саквояжу. – Читай, потом обсудим и перейдем к практике. Времени у нас немного, Ин-сутик начал говорить загадками, значит, опять задумал какое-нибудь свинское дело.
- А что он еще может сделать?
- Мало ли что он может с его знаниями! Знаешь, мне жаль, что он не был двоечником. Тогда он уже истратил бы все свои фокусы.
- Где же он учился?
- Я точно не знаю. Одни говорят, что в университете Лиги, иные – что у какого-то мага-отшельника, который брал в учение нескольких человек и передавал им свои знания. В любом случае Ин-сутик расширил свой кругозор, прочитав все магические книги, до каких только мог добраться.
- И мне придется снимать наложенное им заклятие?!
- Куда ж денешься! Обстоятельства таковы. Ближе к делу: книги лежат по порядку. Прочитаешь верхнюю, потом берись за следующую. Старайся понять, тогда больше запомнится. И не пробуй никого загипнотизировать без меня!
Вилайф заверил, что у него и в мыслях такого не было. Дверь комнаты приоткрылась, и показался Севир Анк.
- Привет! Ты промок? – обратился он к Кассандию. – Пойдем, выпьем горячего чаю!
- С удовольствием!
- А ты, Вилайф?
- Нет, благодарю. Я примусь за чтение.
- Правильно, - одобрительно кивнул душевед, и они с хозяином ушли.
Вилайф раскрыл саквояж и достал лежавшую сверху книгу. Она называлась «Введение в искусство гипноза» и была не слишком толстой. Волшебник сел за стол, подвинул к себе канделябр и начал читать.
Утро застало его спящим за столом с открытой на последней главе книгой. Севир Анк еще накануне попросил супругу, и та выделили ему толстые шторы, с успехом заменившие одеяла, которыми были затянуты окна. Сейчас, придя поговорить с волшебником, он раздвинул шторы и впустил в комнату бледный утренний свет.
- Ты много прочитал, - сказал он щурившемуся спросонья Вилайфу. – Я ухожу. У моей жены будут гости, так что не шуми и не привлекай внимания.
В Лиге Фая уговаривала Алсию помочь в борьбе с Ин-сутиком вместо того, чтобы мешать. Вилайф подробно рассказал ей в письме обо всем, что делалось при дворе, что знал со слов Севира Анка. В их истинности сомневаться не приходилось, поэтому Фая имела представление о действительном положении дел. Алсия молчала, как рыба, набравшая воды в рот, и ничего не отвечала на уговоры. Тогда Фая решила зайти с другого бока.
- Ты, может быть, и окажешься при дворе, но ненадолго. – Алсия сверкнула на нее глазами, что уже было для Фаи знаком продолжать, но не сказала ни слова. – Ин-сутик не считается почти ни с кем, его не потерпят. Когда его правление закончится, а это будет уже скоро, кончится и твоя служба.
Волшебнице пришлось потратить много времени, но доводы ее были справедливы, и Алсия понимала, что она права. Наконец Фая произнесла:
- Я сказала все, что хотела. Теперь решай, с кем ты.
- С вами, - тихо сказала Алсия. – Ты говорила правду. Я не буду помогать Ин-сутику.
- А нам будешь?
- Буду.
- Поклянись!
- Клянусь!
С Мале было иначе. Фае пришлось хорошенько обдумать, что следует ему сказать, но и для него нашлись доводы.
- Если ты совершишь подвиг, тебя примут в Лигу. Конечно, если ты этого захочешь. Как сказал один поэт, «коль ты вступил на лед – скользи по нем, коль славы захотел – то будь героем». У тебя есть выбор: просидеть здесь, пока другие будут вершить переворот и получать награды, или участвовать в исторических событиях и заслужить почет и уважение.
И этот разговор длился долго. Фая начала уже сомневаться в успехе, но после долгого молчания Мале буркнул:
- Ладно. Я согласен вам помогать. Но чтобы мной не командовали!
- Скорее всего, командовать придется тебе. Я не знаю, когда начнутся активные действия, но пока надо обезопасить Лигу. Поклянись, что не предашь нас.
Мале поклялся, и волшебница выпустила его, попросив заняться младшими учениками. Вернувшись к себе в комнату, она села писать письмо Вилайфу, чтобы сообщить о своих успехах.
Глава одиннадцатая.
За окном уже расползались сумерки, когда в дом Севира Анка вбежал запыхавшийся Брю-де-Кин. Он остановился посреди холла и согнулся, опершись руками на колени, чтобы отдышаться. Хозяин выглянул через перила с площадки верхнего этажа, увидел его и молниеносно сбежал по ступенькам.
- Что случилось?
- Ин-сутик перемудрил, - прохрипел Брю, с трудом переводя дыхание. – Он боится волшебников Лиги и решил усилить способности камер поглощать магию. Тарич от этого заболел, похоже, серьезно.
Севир Анк провел его в гостиную и усадил в кресло.
- Когда?
- Сегодня утром. Мне сообщили только что, я был уже дома. Пришлось бежать.
Выпалив свои новости, он замолчал. Севир Анк обдумывал услышанное.
- Тарич в госпитале?
Брю кивнул.
- А как остальные?
- Вроде держатся. Они моложе и крепче, возможно, перенесут это легче.
- Значит, надо спешить. Но мы не готовы еще освободить Кразига от чар, Вилайф только начал подготовку… Кто-нибудь может снять новое заклятие камер?
- Не знаю… Может, кто из волшебников Лиги…
Севир Анк поднялся со стула, на который было сел, и стал расхаживать по комнате, жестикулируя и что-то бормоча себе под нос.
- Что станет делать Ин-сутик, если сейчас где-то возникнет намек на бунт? – вопросил он неожиданно.
Брю-де-Кин растерялся.
- Бунт? При чем здесь бунт? Люди, конечно, живут сейчас плохо, несмотря на то, что наладилась погода и конец света временно отменен, но бунтовать вроде никто не собирался…
- А если соберется? Что он будет делать?
- Направит войска, - пожал плечами Брю.
- Это если открытый бунт. А если просто недовольство правлением Кразига, легкое и незначительное, которое можно усмирить уговорами и обещаниями? Поехал бы он сам, чтобы убедить людей?
- Возможности выступить он не пропустит, я уверен. Но что с того?
- Кое-что есть…
План Севира Анка был рискован и очень опасен. Выслушав его, Капуста долго качал головой, но иного пути не было.
- Скоро меня можно будет посылать на соревнования по бегу, - проворчал он на прощание и, спустившись с крыльца, быстрым шагом направился во тьму. Нащупав калитку, он толкнул ее, вышел на улицу и побежал в противоположную от дворца сторону.
Через час разбуженный им доверенный помощник оседлал крылатого быка и полетел над столицей на юг. В тех краях у него жили друзья, готовые прийти на помощь.
В результате незадолго до полудня в кабинет Ин-сутика вошел его старший секретарь и сообщил о некотором недовольстве, которое проявляют жители южных областей. Они требуют увеличения платы за труд и сокращения рабочего времени, увеличенного до десяти часов.
- И что, некому внушить им, что великий Кразиг всегда прав? – раздраженно поинтересовался Ин-сутик; в последнее время он боялся, что его власти скоро придет конец, и оттого постоянно злился на всех.
- Некому, - развел руками секретарь.
- Ну так пошли кого-нибудь… нет, стой. Я сам поеду.
Карету подали через пару минут, и придворный волшебник, водворившись в нее, отправился увещевать глупцов, как он сам выразился. Брю-де-Кин, проводив его глазами, помчался в конюшню, где его ждал оседланный бык, вскочил верхом и полетел в замок, служивший тюрьмой волшебникам Лиги. Официальной целью поездки была проверка, настоящей – вопиющее нарушение законов государства ради сохранения жизней, которым могла угрожать опасность.
В замке Брю-де-Кин прошел в камеру Орлеуса. Стражник почтительно склонился, пропуская его, и закрыл толстую дверь за его спиной. Начальник исполнительного отдела экологического подразделения оказался наедине с председателем Лиги.
Они встретились впервые, Орлеус не знал о друге Севира Анка почти ничего, ведь письма их всегда содержали только самые необходимые сведения. Теперь, когда Брю пришел к Орлеусу, он не был для него своим, но должен был стать и нашел правильный путь.
- Привет от Вилайфа, - сказал он.
Лицо волшебника осталось невозмутимым, но в глазах мелькнул интерес.
- Я от Севира Анка, - продолжал Брю. Говорил он очень тихо, чтобы не раскрыть тайну вражеским ушам. – Вилайф сейчас у него. Ин-сутик усилил гашение магии, Тарич угодил из-за этого в госпиталь. Как Вы себя чувствуете?
- Сносно, хотя могло быть и лучше. Как остальные?
- Вроде ничего, но долгое воздействие может привести к непоправимым последствиям. Ин-сутик улетел в южные области, мы выманили его туда. Сможете Вы снять усиливающее заклятие?
Орлеус давно не был так удивлен, но ответил сразу:
- Насколько я понимаю, речь идет о радиации. Скорее уж справится Муун, он Профессор Неба.
- Попробую поговорить с ним, - кивнул Брю и постучал, чтобы его выпустили. На пороге он обернулся и сделал приглашающий жест.
- Вы пойдете со мной, - сказал он и обратился к охраннику: - Хочу попытаться заставить их говорить.
Тот молча кивнул, решив не обременять свою голову лишними заботами, и по приказу Брю отвел их в камеру Мууна.
Профессор неба был шокирован, узнав, кто и что ему предлагает.
- Я ни на что подобное не рассчитывал! – восклицал он. – Конечно, я попробую, но вы должны знать, где он наложил заклятие, как он его закрепил…
- Я отведу вас туда. Помощники нужны?
- Не знаю, надо сначала взглянуть.… Поверить не могу, что вы мне предлагаете сделать такое! Если Ин-сутик узнает…
- Он не должен узнать. Идем, времени мало.
Они прошли по длинным коридорам, поднялись по нескольким обычным лестницам и наконец по винтовой взобрались на башню. Здесь было две комнаты, в одной стоял стол, стул и несколько приборов, в другой хранились остальные компоненты зелий.
- Это то самое? – взволнованно спросил Муун.
Брю неуверенно кивнул.
- Мне сказали, что он оставил тут все приборы, какими пользовался в последний раз.
- Хорошо, посмотрим. Отойдите, мало ли что.
Орлеус и Брю-де-Кин отошли к двери. Муун склонился над одним из приборов, похожим на большой телескоп.
- Он его усовершенствовал, - пробормотал Профессор неба. – Ну что ж…
Изучив поочередно все приборы – а их было пять штук – Муун повернулся к спутникам.
- Пожалуй, я справлюсь, если есть кое-какие компоненты.
- Сюда, - Капуста махнул рукой.
Муун долго осматривался, и, в конце концов, вышел из второй комнаты с несколькими камнями в руках.
- Еще мне нужен корротен. Одного кирпичика хватит.
- А там нет?
- Нет.
- Где же его достать?
- В Лиге есть. В моей комнате.
- А без него никак?
- Я могу начать без него, но излученную радиацию надо куда-то отвести. Корротен поглощает ее и преобразует, делая безвредной.
- У нас мало времени…
- Я мог бы найти, - вмешался Орлеус, - если ты скажешь, где.
- В нише под куропатками, на второй полочке, коричневый такой кирпичик. Он там один.
- Делать нечего, - решился Брю. – Я дам быка, но прошу вернуться, и как можно скорее.
- Я вернусь, - заверил его председатель Лиги, - я понимаю, что это - всего лишь отпуск.
- Идем.
- Идите, я уже начну, - сказал Муун и начал расставлять на столе приборы.
Орлеус, помимо прочего, был прекрасным воином и разведчиком, поэтому ему не составило труда добраться до Лиги никем не замеченным, однако средь бела дня проникнуть внутрь здания, полного народу, и не попасться никому на глаза, было чрезвычайно трудно. Во двор он пробрался через дыру в заборе, которую некогда нашел Тарич, но коридор, ведущий к комнате Мууна, оказался слишком многолюдным. Скрытый дверью, председатель смотрел на проходивших мимо учеников и вдруг увидел Фаю. Она шла одна, и Орлеус махнул ей рукой. Волшебница на миг замерла, потом медленно приблизилась.
- Вы здесь? – прошептала она. – Что случилось?
- Тарич болен. Мне срочно нужно попасть в комнату Мууна, и лучше никому не знать, что я здесь.
- Сейчас.
Фая прошла до конца коридора и выглянула. Очередная группа учеников остановилась, поглощенная обсуждением какой-то научной проблемы, и девушка побежала назад.
- Они стоят, болтают, - скороговоркой произнесла она, увлекая наставника за собой.
Они вбежали в комнату Профессора неба, и Фая, закрыв дверь, прислонилась к ней.
- Как вы здесь все-таки оказались? – спросила она у Орлеуса, который уже пробирался через книжные Анды на полу к нише. – Вас отпустили?
- Не совсем. Я в отпуску.
Орлеус добрался до ниши, над которой висел гобелен с куропатками, и взял с полочки коричневатый предмет.
- Я приходил за вот этим, а теперь возвращаюсь.
- В тюрьму? – изумилась Фая.
- Да. Так надо. Нет времени объяснять.
Девушка приоткрыла дверь и выглянула в коридор.
- Я их уведу, - шепнула она, разглядев учеников, - и идите сразу.
Она выскользнула в дверь, Орлеус услышал, как Фая что-то говорит, потом ее голос прозвучал уже издалека. Он вышел в коридор, добежал до двери, потом прокрался к дыре, за которой оставил быка, вскочил в седло и взлетел.
Его не могло не тревожить все, что происходило с учениками и с Лигой; Орлеус думал о них, пока был в заточении. Сегодня он узнал, что Вилайф отправился к Севиру Анку, а Фая успешно справляется с прочими делами.
До замка бык долетел быстро – дорога домой всегда легче. Орлеус оставил его на попечение охранника, взбежал по крутой лестнице в башню и остановился на пороге комнаты. Муун с закатанными до локтя рукавами поднял голову от стола и воскликнул:
- Как раз вовремя!
Он схватил кирпичик из рук председателя и положил его под широкий конец трубки «телескопа», потом подкрутил рычажок сбоку прибора, произнося при этом заклинание – для гарантии, что все получится. Из трубки заструилась прозрачная волна воздуха, подобная той, что бывает над горячим чайником, когда он близок к закипанию. Муун сделал шаг назад, неотрывно глядя на прибор. Корротен успешно справлялся со своей миссией, поглощая волну. Излучение продолжало течь; Профессор неба передислоцировался поближе к Орлеусу.
- Смотри, как долго, - тихо сказал он. – Я не думал, что излучение такое сильное. Дня через два мы были бы уже обречены. В один кирпич столько может не поместиться, и это плохо.
- Что тогда будет?
- Меньший уровень излучения, но судя по его количеству, все равно опасный. Будем надеяться, что он скоро иссякнет, если нет, надо будет доставать корротен и собирать радиацию отовсюду, а это долго и сложно. Ради пленников едва ли кто на такое пойдет, разве что твой друг. Но и ему могут связать руки. И даже посадить в место, подобное этому.
Луч, казалось, не собирался иссякать. Волшебники стояли и напряженно смотрели на него.
- Ты говорил, что корротен не просто поглощает, а преобразует радиацию, - произнес Орлеус.
- Вещество, вступающее в реакцию, может кончиться раньше, чем хотелось бы. Если это произойдет…
Этого не произошло. Кирпичик, лежавший на столе, стал белым, а луч вдруг стал тонким, в потом и вовсе исчез. Муун смотрел во все глаза, не в силах произнести ни слова.
- Кончилось! – с трудом выговорил он.
Брю поднялся со стула в соседней комнате и подошел к ним.
- Теперь камеры совсем не гасят волшебство?
- Почему это? Как прежде, на безопасном уровне. Вот, смотрите.
Муун показал им маленький приборчик с разноцветными полосками на экране.
- Это уровни безопасности излучения. Сейчас зеленый в середине, все нормально. Был средний красный, еще два уровня – и мгновенно убивающее излучение.
Брю слегка побледнел.
- Кто стал бы за это отвечать… - пробормотал он.
- Что будет с Таричем? – спросил Орлеус.
- Его хорошо бы.… В госпитале есть гашение, как здесь? – перебил он себя, обращаясь к Брю.
- Нет…
- Хорошо. А как его лечат?
- Врач здесь очень хороший, - с тяжелым вздохом заверил начальник практического подразделения. – Он тоже под стражей…
- Ну ладно. Нам, верно, пора в свои камеры?
- Да, - Капуста был смущен и заторопился. - Идем.
- До встречи, - сказал Профессор неба, остановившись у двери камеры, в которой обитал. – Может, еще встретимся.
- Надеюсь, - отозвался Орлеус. – До встречи.
Брю отвел и его, закрыл дверь и поспешил в конюшню, чувствуя себя виноватым в том, что волшебники сидят в заточении, хотя ничего противозаконного не совершили. В таком настроении он возвратился в город и направился прямиком к Севиру Анку.
- Змея нас не просто убьет, - с мрачным удовлетворением сказал Капуста, усаживаясь в мягкое кресло в кабинете. Сидевший за столом хозяин, который недавно пришел из дворца, поднял голову и с интересом посмотрел на него. – Он нас заставит пробежать олимпийский марафон, а потом зажарит со свиными потрохами…
- Почему со свиными?
Брю сверкнул на него глазами:
- Тебе бы все шуточки шутить! – и вдруг улыбнулся.
- И правда, почему со свиными? Как думаешь, он узнает?
- Про потроха я ему не скажу, - пообещал Севир Анк. – Мы были, по-моему, достаточно осторожны. На охранников можно не обращать внимания, излучение на них никак не действует, так что его может не быть вовсе. Прибор измерения только один, в башне, а они туда не ходят.
- Не ходят, - подтвердил Брю.
- Змея в ближайшее время там не появится, незачем. А мы поможем ему найти дела где-нибудь в другом месте, если понадобится. Твоя проверка выглядит вполне естественно. Бунт - вещь стихийная, настоящих организаторов без их желания не найти. Вот и все. Да, есть хорошая новость, я давно собираюсь сказать. У нас есть еще один помощник. Очень ценный. Прямо во вражеском стане.
- Да? Кто?
- Помощница секретаря Змеи. Лестата ее зовут.
- Странное имя, - заметил Брю. – Ты ей веришь?
- Да. Я не помню случая, чтобы она солгала. Даже удивительно, хотя она вообще очень мало говорит. Серьезная и умная.
- Будем надеяться, что она действительно такая честная. Значит, мы будем знать все шаги Змеи раньше, чем он донесет их до нас?
- Вот именно. С пылу с жару.
- А что Вилайф?
-- Читает. Сейчас не буду его отвлекать, за ужином расскажу все твои подвиги.
- Скажешь тоже, - пробурчал Брю, но ему было приятно. – Может, не стоит еще больше его будоражить?
- Мне кажется, он обидится, если не рассказать. Впрочем, видно будет.
Глава двенадцатая.
Незадолго перед ужином слуга принес Севиру Анку письмо. Увидев, что оно из Лиги и адресовано Вилайфу, он тотчас же поспешил вниз.
- Тебе письмо, - сообщил хозяин, входя в комнату волшебника.
Вилайф взял послание, быстро вскрыл, пробежал глазами, и лицо его посветлело.
- Доносчики нам больше не страшны, - провозгласил он. – Фая сумела их уговорить, и они теперь на нашей стороне.
- Прекрасно. Расскажи про них, чем они могут быть полезны?
- Мале – хороший волшебник, он уже прошел весь курс обучения. Специализируется на охране и защите.
- Чего именно?
- Насколько я знаю, чего угодно. Зданий, вещей и даже людей.
- А найти способы борьбы с чужой охраной сможет?
- Думаю, да.
- Отлично. А та девушка?
- Алсия… Мечтает служить при дворе. Учится средне. Вряд ли будет от нее польза.
- Посмотрим. Сколько ты прочитал?
- Дочитываю третью книгу. Осталось еще три.
- Ладно. Остальное обговорим за ужином.
Вилайф, заинтригованный, вновь принялся читать, а Севир ушел и поднялся к себе. На старом листке – самом старом, какой смог найти – он написал весьма таинственное послание. Оно должно было выглядеть, как ничего не значащее, если попадет на глаза посторонним.
«Запыхавшийся гонец принес мне письмо. В нем содержалось донесение от наших союзников о том, что они победили. Враги сдались на их милость, и начальник крепости спрашивал моих дальнейших указаний. Я, однако, не знал, каковы планы расположившегося напротив нас неприятеля, а разведчики еще не вернулись. Ожидая их к утру, я не стал пока писать ответа и отпустил гонца отдыхать».
Севир Анк придирчиво осмотрел написанное. Листок, помятый и пожелтевший, походил на лист из старой книги; в некоторых домах еще сохранились рукописные экземпляры, уже, при недостаточно бережном обращении, разваливавшиеся на кусочки. Подумав с горечью о том, что с любовью собранная предками коллекция таких книг попадает порой в руки потомков, бездумно и жестокосердно ее уничтожающих, Севир Анк вздохнул и позвал слугу.
Слуга его был очень интересным человеком. Служил он в доме почти с рождения теперешнего хозяина и за прошедшие годы многому научил его и многому научился сам. Всегда готовый выдумать что-нибудь этакое, Севир Анк прибегал к помощи старшего товарища в безобидных шалостях. Они вместе готовили спектакли, розыгрыши и сюрпризы для друзей и родственников, так что теперь, когда затеи Севира уже не были столь безопасны, как прежде, он мог положиться на своего верного слугу и знал, что ему можно поручить почти любое задание.
На сей раз просьба оказалась довольно простой: доставить письмо Брю-де-Кину так, чтобы никто об этом не узнал. Не только о письме, но и о самом визите слуги. Выслушав инструкции и получив письмо, слуга кивнул и исчез.
Сумерки, казавшиеся густыми, как кисель, расползались по стеклу. В дверь кабинета постучали.
- Ваш ужин готов и уже на столе! – раздался голос Изиры, супруги Севира Анка. – Вылезайте из своих нор! Вилайфа зови сам.
Она не стала дожидаться ответа и ушла. Хозяин прошел через темный кабинет, вышел в коридор, запер дверь и спустился на первый этаж. Внизу лестницы он свернул налево, толкнул неприметную дверь и очутился в коридорчике, ведущем к комнате Вилайфа и черному ходу. На стук Вилайф отозвался сразу, а приглашение на ужин прозвучало для него пением сирены – ему не терпелось узнать, что еще припас друг его наставника.
Усевшись напротив друг друга за накрытым столом, гость и хозяин принялись за еду. Севир Анк минуты три молчал, но потом решил прекратить испытывать терпение Вилайфа и заговорил.
- Новости у меня разные. Я не хотел говорить тебе всего, но, думаю, ты вправе знать.
Он рассказал о болезни Тарича и принятых мерах. Молодой человек слушал, во все глаза глядя на него.
- Я ни за что не подумал бы, что такое возможно, - выдохнул он, когда Севир Анк закончил.
- Как видишь, вполне возможно. Вторая новость: у нас есть помощник.
И он сообщил Вилайфу о Лестате. Волшебник задумался.
- Но вы не можете часто говорить с ней. Как же держать связь?
- А вот тут я рассчитываю на тебя. Могла бы Алсия стать посредником?
Вилайф изумленно уставился на него.
- Алсия??? А действительно…. Наверно, могла бы!
- Утром придет Капуста, я его вызвал. Посоветуемся с ним, если у него нет возражений, выпишешь ее сюда. Ну и хватит о делах.
Они еще поговорили о том о сем, а потом разошлись по своим комнатам. Вилайф, раскочегаренный новостями, решил приступить к чтению следующей книги, а Севир Анк поработал немного над очередным научным проектом – как-никак, он был начальником экологического подразделения и, кроме того, изучал неживые основы жизни (то есть физику). К полуночи весь дом погрузился во тьму, последним потушил свечу Вилайф.
Поутру заявился Брю.
- Привет, полководец, - сказал он, усаживаясь в любимое кресло в кабинете Севира. – Ну, и что конкретно было в письме, которое принес тебе твой «запыхавшийся гонец»?
- Доносчиков удалось убедить, и теперь они на нашей стороне. Я предлагаю использовать ту девушку, Алсию, как посредника для связи с Лестатой.
- Знаешь, неплохая мысль. Так она сможет передавать нам донесения с меньшим риском. Но кем устроить Алсию?
- У нее родители при дворе. Могла бы она просто болтаться, где вздумается?
- Пожалуй. Кто они? Не станут возражать?
- Не знаю. Сообщать им или нет, нам с тобой решать бесполезно, потому что Алсия может им в любой момент рассказать.
- Может. Змея не должен ничего заподозрить, это главное.
- Он вообще-то знает о существовании Лестаты? Как ты думаешь? Помощник секретаря, который почти не занимается делами волшебства и не попадается ему на глаза.
- Кто его знает, - Брю задумчиво наморщил лоб. – Но он редко появляется из кабинета. Погоди, Лестата работает в той каморке у самой лестницы?
- Точно.
- Тогда может не знать. В таком разе незачем выдумывать Алсии должность.
- Вот и прекрасно, - подвел черту Севир Анк. – Я скажу Вилайфу, и он напишет, чтобы она приехала. Кстати, что с охраной Кразига?
- А что с ней? – всполошился Брю. – Это не моя область!
- Никто и не говорит, что твоя. Второй доносчик, Мале, хорошо разбирается в охране и может помочь добраться до Кразига, если нужно. Вот я и хочу выяснить, обойдемся мы без него или нет.
- Надо проверить. Сам понимаешь, я этих дел не касаюсь. Зайти вечером не смогу, пришли Пира за письмом. Пусть придет незаметно, как вчера.
Брю встал и направился к двери. У порога он обернулся.
- Подумать только, я участвую в заговоре! Да еще и с тобой!
Севир Анк в ответ лишь усмехнулся.
За завтраком Вилайф получил распоряжение написать Фае, чтобы прислала Алсию в столицу. Письмо было написано, отослано, и волшебник вновь занялся книгами, понемногу обалдевая от излишка научных сведений, сыпавшихся на него лавиной со страниц. Севир Анк отправился во дворец – контролировать работу подразделения и заниматься проектом. Всю вторую половину дня он, как обычно, провел в библиотеке и под конец зашел в хранилище, так как нужной книги в общем зале не нашел. Она стояла там на видном месте, Севир отыскал в ней нужные сведения и собрался было захлопнуть, но книга выпала у него из рук и открылась на главе, где речь шла о гравитации. Он поднял книгу и, сам не зная почему, начал читать. Ничего нового в главе не было, но в конце автор перечислял книги, касавшиеся разных аспектов затронутой им темы. Одна из названных в списке книг была очень старой и хранилась здесь, во дворце, Севир Анк знал точно. Он принялся искать ее и с трудом нашел во втором ряду на средней полке стоявшего у дальней стены шкафа. Кожаный переплет неплохо сохранился, листы пожелтели, и написана она была, видимо, очень давно – многие обороты языка в ней были устаревшими и трудными для понимания. Теория была расписана очень подробно и доходчиво, автор собрал все, что мог, включая необычные явления и использование гравитации. В последней части книги речь пошла о способах преодоления гравитации, и Севир, бегло просмотрев главу, не поверил своим глазам: автор писал в конце, что ему известен рецепт зелья, способного наделить человека способностью к левитации. Его действие объяснялось довольно сложно, переводом массы тела в энергию, и длилось в среднем от четырех до шести часов. Автор утверждал, что зелье действительно работает, но предупреждал, что по окончании его действия наступает слабость по причине того, что оставшаяся энергия переходит обратно в массу. После всего этого был приведен и сам рецепт. Отметив про себя, что рецепт может оказаться полезным, начальник экологического подразделения захлопнул книгу и поставил на прежнее место.
Когда стемнело, Севир Анк послал своего слугу, которого звали Пир, в дом Брю. Через час Пир вернулся с письмом, написанным на обороте листка с посланием Севира.
«Разведчики доложились утром, но днем могло что-то случиться, поэтому они снова направились в стан врага, правда, с несколько иной задачей. Им предстояло выяснить, насколько укреплены позиции противника и возможен ли штурм или тайное проникновение. Вечером они пришли с неутешительными новостями. Стан врага укреплен прекрасно, всюду часовые, и о тайном проникновении не может быть и речи, для штурма же понадобится подкрепление. Свободные войска были, и предстояло вызвать их на подмогу, а в ожидании решающего сражения затаиться и ждать».
- Пиши Фае, пусть Мале тоже едет сюда, - сказал Севир Анк за ужином Вилайфу. – Видишь, что пишет Капуста.
Он протянул волшебнику письмо. Ужин в этот день задержался, поскольку хозяин вернулся позже обычного, а гость, естественно, ждал его. Молодой человек стал читать, все больше удивляясь и восхищаясь – в его жизни раньше не было такого количества тайн и загадок. Волшебство было для него не чудом, а наукой, здесь же были совершенно новые вещи – такие, например, как эти зашифрованные послания.
- Напишу, - кивнул он, покончив с чтением и возвращая листок. – Как интересно! Кажется, будто просто лист из старой книги или военного дневника, а на самом деле – письмо. Здорово! Это ведь шифр?
- Да, в некотором роде жаргонный шифр. Их много разных.
- Какие?
- Тебе интересно? Самые известные разработаны заграничными учеными. Шифр Мирабо, де ла Порта, Виженера, книжный шифр Энея, шифр Гронфельда, Цезаря, Беллазо, шифр атбаш и еще много разных.
- И Вы их все знаете?
- Некоторые.
- И в каждом шифре – своя система?
- Почему же, бывают сходные шифры. В одних используется в качестве ключа слово – например, шифры Беллазо, Виженера. Де ла Порт тоже использует слово, которое называет лозунгом, причем во всех трех шифрах слово-ключ обрабатывается по-разному. В шифре Мирабо нет такого ключа, азбука делится на несколько групп, группы и буквы в каждой группе нумеруются по порядку. Буквы письма обозначают дробью или просто числом, где первая цифра – номер группы, а вторая – буквы в этой группе. Шифр Цезаря – один из самых простых, каждая буква смещается на определенное число, изначально три. Вместо «А» пишут «Г», а вместо «Г» - «Ж», и так далее. Шифр Атбаш основан на том же принципе, но смещение происходит по более сложной формуле. Еще есть квадрат Полибия, где алфавит вписан в прямоугольник с определенной длиной строки, скажем, пять букв. Получится семь строк, и у каждой буквы – две цифры: номер строки и номер столбца. Договариваются, что писать вначале – номер столбца или строки, и в письме обозначают букву двумя цифрами. Чтобы написать или прочитать письмо, надо рисовать квадрат, во всяком случае тем, у кого нет опыта использования шифра. Потом расположение букв уже запомнится.
- А с наставником Вы тоже переписывались шифром?
- Мы использовали шифр, сходный с тем, каким теперь пользуемся в переписке с Брю-де-Кином. Разновидность жаргонного шифра, но мы писали обычные безобидные на первый взгляд письма, не подделываясь под старые книги или дневники. «Готовьтесь к большому нашествию гостей» - написал я ему, когда Ин-сутик решил отправить в Лигу отряд нопов.
- А мне он оставил письмо, написанное невидимыми чернилами. Я до сих пор удивляюсь, что смог его обнаружить.
- И где оно было?
Вилайф рассказал, как хитро спрятал Орлеус свое послание.
- Наблюдательность – великая вещь, - изрек Севир Анк. – А лучший способ что-то спрятать – положить на самое видное место, но так, чтобы никто об этом не догадался.
Они занялись обсуждением разных видов невидимых чернил и способов их проявления, и ужин прошел приятно и интересно. Расставшись с хозяином дома, Вилайф в своей комнате написал письмо Фае, передал его Пиру и взялся за чтение книги – ему оставались две последние главы и еще две книги.
Утром в столицу приехала Алсия. Она поступила разумно, направившись прямиком во дворец, где в этот час должны были находиться ее родители, встретилась с ними и рассказала, что пока в Лиге все не наладится, она поживет здесь и хочет получше узнать придворную жизнь. Родители, невероятно довольные своей дочерью, принялись знакомить ее со всем и всеми. Попался им под руку и Севир Анк, они Алсию и с ним познакомили. Глава экологического подразделения ненавязчиво сообщил, куда идет, и Алсия, на минуту оставив отца и мать, осторожно пробралась к нему в библиотеку.
- Если кто заглянет, ты осматриваешься здесь, - негромко произнес Севир. – Подружись с Лестатой. Она помощник секретаря Ин-Сутика и будет передавать тебе сведения, которые ты должна сообщать мне или начальнику исполнительного отдела Брю-де-Кину. Никому больше не должно быть известно ни то, что она тебе скажет, ни твоя настоящая роль здесь. Все понятно?
Алсия слегка ошарашенно кивнула – слишком много впечатлений свалилось на нее за каких-то полчаса. Выскользнув из библиотеки, она присоединилась к родителям, которые спорили о том, что следует показать ей сейчас, а что потом, и даже не заметили ее короткого отсутствия.
Знакомство с Лестатой произошло столь же непринужденно. Севир Анк ее предупредил, и девушки пристально изучали друг друга те несколько секунд, что длилось представление. Потом Алсия с родителями прошествовала дальше – экскурсия еще не окончилась.
- Первое подкрепление уже здесь, - доложил Севир Анк Вилайфу за обедом. – Алсия во дворце, я дал ей указания. Надеюсь, она достаточно умна, чтобы никто ничего не заподозрил.
- Вы думаете, ей можно доверять?
- Я видел ее глаза, когда она слушала меня, - многозначительно произнес Севир Анк. – Ей интересно. Она получила даже больше, чем хотела, и знает, что только с нами может участвовать в чем-то значительном. Никто другой такого не предложит. Я уверен, мы можем рассчитывать на нее.
Вернувшись во дворец, Севир Анк узнал, что Ин-сутик вернулся, усталый и довольный собой. Заявил, что сегодня отдохнет, и скрылся в своей комнате. О дальнейших планах, очевидно, можно было узнать не ранее утра. Экологическое подразделение приступало к внедрению новой программы исследований, так что работы хватало и без заговора. Остаток дня прошел в заботах, начисто выветривших из голов ученых все остальное – на время.
На следующий день, ближе к вечеру, Алсия незаметно разыскала Севира и будто случайно столкнулась с ним в библиотеке.
- Я говорила с Лестатой, - шепотом произнесла она, стоя рядом с ним возле шкафа. – А эту книгу Вы читали? Так она говорит, что Ин-сутик начал разрабатывать способы борьбы с бунтами, если они возникнут. Планирует стратегию уговоров и новое оружие, если дойдет до драки.
- Можешь почитать вот эту, - вслух сказал Севир Анк и шепотом продолжил: - Договорись с Лестатой о прозвищах, чтобы не называть имен. Ин-сутика зови Змеей. Об этом новом оружии мы должны знать все, в деталях. Можешь идти.
Алсия кивнула, взяла приглянувшуюся книгу и ушла. Глава экологического подразделения еле дотерпел до вечера. Нужно было поделиться новостями с сообщниками, но Брю-де-Кин не мог слишком часто появляться в его доме, иначе это выглядело бы подозрительным. Через Пира ему отослали очередное письмо.
«Наш новый разведчик сообщил, что враг начал разработку нового оружия. Она могла затянуться надолго, но просто сидеть и ждать было нельзя. Мы решили дождаться подкрепления, которое было уже в пути, и немедленно пойти в атаку. Для этого надо было хорошо подготовиться. Я решил, что двух дней нам хватит. Однако встала еще одна проблема – наши плененные союзники, которым могла угрожать опасность. Было бы лучше, чтобы они сбежали, но устроить им побег едва ли удалось бы. О нашей же подготовке следовало поговорить еще с одним специалистом, обеспечивавшим главное наше оружие».
Севир Анк надеялся, что его друг поймет, о ком речь, и тот понял. Утром он поговорил с Кассандием, а вечером тот явился к Севиру домой, по-прежнему через черный ход. Вилайф как раз дочитал последнюю книгу, и ничто не мешало приступить к практическим упражнениям.
- Ага, - шутливо-угрожающе произнес Кассандий, глядя на хозяина дома; они втроем находились в комнате Вилайфа. – Вот и пришел твой черед. Сейчас будем на тебе упражняться.
- Никак вы без меня не обходитесь, - вздохнул тот притворно. – Иначе нельзя?
- Сам подумай. Я должен показывать, Вилайф смотреть. Себя я загипнотизировать не могу, его тоже. Кто остается?
- Понятно. А и Б сидели на трубе… Хотя как они туда забрались…
- Об этом история умалчивает. Садись.
Кассандий взял стоявший у стола стул и поставил в центре комнаты. Севир Анк уселся, и душевед начал свое показательное выступление.
Глава тринадцатая.
На рассвете прибыл Мале. Выучив наизусть описание пути к дому Севира Анка, сделанное Вилайфом в письме Фае, он долго шел по улицам, сверяя увиденное с инструкциями и пришел наконец к месту назначения. Его, как и Вилайфа, встретил садовник, и история повторилась с той лишь разницей, что хозяин догадывался теперь, кто и зачем к нему явился в такую рань.
Гостя поселили в комнату по соседству с комнатой Вилайфа и предупредили, чтобы никому не показывался на глаза. Мале воспользовался случаем и лег отдохнуть, Севир Анк ушел во дворец, а Вилайф повторял правила гипноза в своей комнате. Висевшее в воздухе напряжение было почти незаметно.
Проходя по коридору дворца, Алсия уронила бумаги, которые несла, и Севир Анк, который шел навстречу, поспешил помочь ей.
- Змея хочет испытать оружие на пленниках, - прошептала девушка, принимая листы из его рук. – Проект уже готов, времени мало.
- Понял.
Они продолжили путь, каждый в свою сторону. Никто из служащих, видевших их, ничего не заподозрил; уронили бумаги, бывает, а прийти на помощь вполне естественно. И если Алсия волновалась, то волнение ее было в основном радостным – у нее было первое в жизни настоящее приключение. Угрозу жизни волшебников она почти не осознавала. Что касается Севира Анка, с ним все было иначе. Представляя, на что способен Ин-сутик, он не рассчитывал, что чудо освободит его друзей из заточения, и понимал, что связанный с их побегом риск очень велик. Но теперь он знал, что его предположение оказалось правильным и организовать этот побег жизненно необходимо.
С Брю-де-Кином во дворце он не встретился, поэтому вечером послал ему с Пиром очередное письмо.
«Подкрепление прибыло рано утром, а чуть позже разведчики сообщили, что проект нового оружия у наших врагов уже есть и испытывать его собираются на пленных. Я решил, что надо послать кого-то к ним на выручку, но куда им идти, даже если удастся их освободить? Первым делом их стали бы искать в крепости, значит, туда им нельзя. Может быть, они сами могли предложить надежное укрытие?»
Утром Капуста отправился во дворец, чтобы сообщить, что едет узнать о здоровье больного волшебника – таков был предлог, который не вызвал бы подозрений. Севиру Анку для разнообразия на глаза попалась сама Лестата. Она обладала качеством быть незаметной, когда это было нужно. Алсия не могла так часто передавать донесения, поскольку постоянные якобы случайные встречи вызвали бы нежелательные слухи или подозрения.
- Змея ликует, - доложила она, - в предвкушении торжества. Им нельзя оставаться в стране, он на все пойдет, чтобы их уничтожить. Теперь шанс он не упустит.
Севир Анк кивнул и помчался разыскивать сообщника. Брю уже выходил из дворца, но повернул обратно, услышав, как его друг здоровается с кем-то.
- Ба, кого я вижу! - изобразил удивление и радость Севир. – Спешишь?
- Для тебя готов задержаться.
- Давай отойдем в сторонку.
Никому встреча не показалась странной: во дворце можно было не встречаться месяцами, даже сидя в соседних кабинетах, если было много работы.
- За границу? – страшным шепотом воскликнул Брю, услышав слова Ветра. – Но это…. Не знаю. Попробую, конечно.
Они разыграли прощание, и Брю отправился сначала пешком в конюшню, а потом верхом в замок.
Вечером Севир Анк услышал тихий стук в окно. Он сидел в гостиной, которая выходила окнами на калитку. Выскочив в холл, он распахнул сперва одну, потом вторую дверь и в падавшем из-за спины свете увидел белевший на полу конверт. Севир поднял его и вернулся в дом.
Читать письмо он пошел в кабинет. В конверте оказалось донесение от Капусты.
«Один из разведчиков нашел способ поговорить с пленными и выяснил, что есть один человек, которого они могли бы попросить о помощи. Он жил в стране Фанъж . Самого его звали Нзузплл. Связаться с ним представлялось довольно сложной задачей».
Севир Анк секунд пять таращился на непонятные названия. Что за страна такая – Фанъж и откуда у волшебников там знакомый с весьма странным именем? На шестой секунде его осенило, он схватил чистый листок и карандаш, особый, с двумя концами – второй конец писал исчезающими чернилами. Повернув вниз обычный конец, Ветер написал оба непонятных слова рядом на одной строчке и принялся ломать голову над сочетанием букв. Какой шифр использовал Брю? Ясно, из тех, что известны Севиру и о которых он подумает в первую очередь. Шифр Цезаря!
Может быть, сам Цезарь делал и не совсем так, но Севир Анк расшифровал странное название, заменив каждую букву на стоящую впереди через одну, то есть, на третью от написанной. Часть письма прояснилась: знакомый жил в Тюльи. Применив для расшифровки тот же способ, Ветер узнал и имя.
Лично знаком с инспектором Лесением Севир Анк не был, но сложность заключалась в другом. Послание в другую страну нельзя было послать обычной почтой – тогда оно подверглось бы обязательному досмотру, введенному Змеей. Ни один голубь не знал дороги в Тюльи. Оставалось послать гонца, но им должен был стать надежный человек, а таких было слишком мало, чтобы отсылать из дворца, к тому же чье-то отсутствие могли заметить. Гонцу предстояло найти незнакомого человека в чужой стране и уговорить его нарушить законы своей страны и соседней, а на такое согласится, даже ради торжества справедливости, не каждый.
Погруженный в размышления, Ветер не замечал ничего вокруг. В кабинет вошла Изира, увидела, что он сидит, неподвижно уставившись в одну точку, и решила подождать. Она молча походила по кабинету и увидела выпавшее из потайного ящичка в шкафу письмо. Изира подняла его, взглянула на супруга, увидела его в прежнем положении и села в кресло у окна с письмом в руках. Оно слишком заинтересовало ее, чтобы она могла удержаться: необычная бумага и незнакомый почерк, к тому же Изира любила загадочные истории и не хотела упустить шанс впутаться в одну из них. Она еще раз глянула на Севира и развернула листок.
Это было одно из давних писем Орлеуса, написанное без шифровки. Как раз то, в котором он рассказывал другу о Фае. С замиранием сердца читая послание, Изира подумала, что и она могла бы быть участницей каких-нибудь захватывающих событий, и даже представила себе, как это могло бы выглядеть, но тут раздался голос Севира Анка:
- Что за письмо у тебя в руках?
- Не знаю, - пожала плечами Изира. – Здесь написано о какой-то Фае…
- Фая! – воскликнул Севир Анк, вскочив на ноги, но тут же сел обратно: - Нет, ей нельзя уезжать…. А она бы подошла…
- Для чего? – супруга пристально взглянула на него – как хищник чует добычу, она почуяла тайну и не хотела ее отпускать.
Севир Анк столь же пристально посмотрел на нее.
- Хранить секреты ты умеешь, я знаю…. Может, и сможешь помочь…
Он подумал, махнул рукой и обрисовал Изире проблему. Теперь она поняла причину его задумчивости.
- Ты думаешь, Фая справится с переговорами? – поинтересовалась она.
- Не знаю. Но очень надеюсь.
- А что ты скажешь на то, что поехать могу я?
Севир Анк на миг лишился дара речи.
- Ты? Но я не хотел впутывать тебя!
- Я оказалась впутанной вместе с тобой, в ту же секунду. Или ты забыл, кто я и на что способна? Не бойся за меня!
Изира и впрямь была не совсем обычным человеком. С небольшим природным даром волшебства – специально она не училась – и умением проделывать самые невероятные трюки, какие только бывают в цирке, она проводила свои дни, странствуя по городам и устраивая представления, пока не встретилась в Каминии с Севиром.
- Ты уверена, что сможешь его уговорить?
- Мне кажется, он согласится. Любой хороший человек пойдет на нарушение правил, если это необходимо для справедливости.
Слов «мне кажется» Севиру Анку было достаточно: интуиция Изиры тоже вытворяла чудеса.
- Хорошо, ты поедешь. Но как мы объясним твой отъезд?
- Поехала навестить друзей.
- Хорошо. Пусть так.
Севир Анк немедленно написал Брю.
«В штабе нашелся, однако, человек, которому я мог доверить такое нелегкое и опасное дело. Утром он должен был отправляться в путь».
Верный Пир отнес письмо Брю-де-Кину, и тот лег спать, удивленный скоростью разрешения столь сложной проблемы и одновременно успокоенный. Утром, едва рассвело, он примчался к Севиру Анку и чуть не вышиб в спешке дверь. С грохотом взбежав по лестнице, он влетел в кабинет.
- Кто? – выкрикнул он и тут заметил Изиру. – А…
- Все в порядке, - успокоил его сидевший за столом Севир Анк. – Это Изира.
- Я с ней знаком.
- Не в том смысле. Едет Изира.
Брю молча уставился на друга, потом перевел взгляд на его супругу, которая сидела в кресле и улыбалась.
- Расскажи подробно, куда ехать, - попросил Севир Анк.
Капуста, все еще смущенный и сомневающийся, устроился на стуле и передал все, что услышал от Тарича, а потом добавил и то, что знал сам. Изира слушала и запоминала.
- Я все поняла, - сказала она, когда Брю умолк. – До встречи.
Изира поднялась с кресла и исчезла за дверью.
- Пойдем, - произнес Севир Анк, немного помолчав, - пора во дворец.
До дворца они добрались поодиночке. Первым, кого встретил Брю-де-Кин, оказалась Лестата.
- Я не знаю, важно это или нет, - прошептала она, - но в хранилище книг будут проводить обработку воздуха для улучшения условий хранения. Входить туда уже запретили. В остальном новостей нет.
Капуста кивнул и прошествовал по своим делам. Встретив после полудня Алсию, он передал ей слова Лестаты, а она вечером доложила Севиру. Тот встревожился.
- И как долго будет идти обработка? – допытывался он.
- Не знаю, Лестата не говорила…
Севир нашел Лестату, но она сама не знала, насколько должна была затянуться обработка хранилища. Рабочий день подошел к концу, и Ветер поспешил домой. Нигде не задерживаясь, он пролетел в комнату Вилайфа.
- Что случилось? – спросил волшебник, вскакивая из-за стола – он впервые увидел Севира таким взволнованным.
- Книга! – проговорил тот, запыхавшись.
Вилайф с подозрением посмотрел на книги, разложенные на столе.
- Не здесь. Во дворце. Ее надо украсть.
Волшебник онемел от изумления, глядя на Севира Анка расширенными глазами. Тот прошел в комнату и рухнул на стул.
- Не думай, я не сошел с ума. Сейчас все объясню.
Он рассказал о книге, которую нашел в хранилище, и о том, что теперь обычный вход туда закрыт. Молодой человек задумался.
- А нам так уж необходимо это зелье? Оно же не испытано и может иметь побочный эффект.
- Мы приготовим его на всякий случай, - успокоил его Севир. – Может, оно и не понадобится, но лучше, чтобы было под рукой. Нам предстоит провести две крайне сложные операции, и кто знает, какие проблемы могут возникнуть.
- Но лезть во дворец… нас же могут поймать, и что тогда?
- Нас не поймают. Вот что значит жить в безопасности – ты шарахаешься от всего, что связано с риском. Одного тебя я ни за что бы не пустил, но я иду с тобой, так что бояться нечего. Мы с твоим наставником и на большее способны.
Вилайф умолк и задумался опять.
- Там можно дышать? – спросил он вдруг.
Севир Анк кивнул.
- Я думал об этом. У меня сохранились старые костюмы со времен одного испытания, надо их проверить.
Он ушел и пропал. Ночь сгущалась, где-то вдали прогремел гром. Волшебник ходил по комнате из угла в угол и думал, что сойдет с ума, если все творящееся вокруг безобразие не прекратится в ближайшее время. Вспышки молний начали сверкать ближе. В коридоре раздались шаги, и появился хозяин дома.
- Идем в гостиную, - пригласил он и пошел вперед.
Вилайф последовал за ним. В полутемной гостиной посреди ковра лежали кучей непонятные предметы, по мнению волшебника, ни на что не похожие.
- Что это такое?
- Те самые костюмы. Смотри.
Севир Анк с легкостью натянул один из скафандров на себя и указал Вилайфу на второй:
- Надевай.
Молодой человек с трудом разобрался во множестве застегивающихся клапанов, обеспечивающих герметичность.
- Там что, такой опасный газ? – поинтересовался он, втиснувшись в костюм и с удивлением обнаружив, что тот как раз впору.
- Не знаю, что именно они применили на этот раз. Может, достаточно было бы и шлема. Но зато мы не намокнем под дождем, и никто нас не узнает. При вспышках молний ни один человек не сможет опознать защитный костюм. Скорее уж нас примут за инопланетян.
Вилайф усмехнулся.
- В разбойника я уже однажды наряжался, но в инопланетянина – даже представить не мог.
- В разбойника? – заинтересовался Севир. - Расскажи!
- Может, не сейчас? В шлемах мы сможем разговаривать?
- Конечно. Дай, я помогу его правильно надеть.
Пока Севир Анк прилаживал ему на голову шлем, Вилайф чувствовал себя ребенком, которого собирают на прогулку. Когда процедура была закончена, Ветер надел свой шлем, и молодой человек услышал его голос, как по радио:
- Ну как, слышишь меня?
- Ага.
- Идем. И ничего не бойся! Относись ко всему как к приключению!
- Хорошо приключение…
- Как сказал некогда кто-то мудрый, «приключение есть приключение», и тут уж не поспоришь. Принимай все таким, каково оно есть, и старайся найти приятные стороны. Так когда ты изображал разбойника?
Севир Анк добился своего: начав рассказывать, молодой человек отвлекся и перестал волноваться. Но была и другая причина, почему Ветер хотел услышать эту историю – его интересовало все, что касалось ближайшего друга. Путь до дворца они проделали в темноте, озаряемой молниями, и дошли до парадного крыльца, когда поднялся ветер.
- Надо обойти, - сказал Севир, - здесь мы не войдем.
Вилайф, чувствуя себя в костюме весьма непривычно, покорно последовал за ним в обход здания и уже почти не удивился, увидев, что вместо двери его спутник открывает окно, которое не было заперто. «Приключение есть приключение», - повторил Вилайф про себя; ему стало легче и даже веселее, и он полез следом за провожатым внутрь. Без привычки это дело не оказалось столь легким, как могло показаться, и он чудом не свалился внутрь, зацепив клапаном ручку, но сумел отцепиться и спрыгнул на пол.
Они оказались в хранилище. Здесь было почти совсем темно, молнии сверкали на востоке, а все окна выходили на юг. Севир Анк предусмотрел, однако, и это: из кармашка он извлек обычную, на первый взгляд, кисточку и нажал чуть заметный выступ на тупом конце. Каждый волосок засветился неярким голубоватым светом.
Вилайф издал тихое восклицание восторга.
- Мое изобретение, - похвастался Ветер и небрежно добавил: - из давних.… Сюда.
Он прошел к шкафу и при свете «кисточки» принялся читать названия книг. Вилайф с любопытством смотрел ему на руки, восхищаясь попадавшими ему на глаза редкими экземплярами.
- Вот она! – воскликнул Севир Анк, хватая с полки толстую книгу в кожаном переплете.
Волшебник принял книгу из его рук и стал рассматривать, другой рукой держа «кисточку» и подсвечивая спутнику, который поправлял книги на полке, чтобы было незаметно, что их переставляли. По виду старая, она явно хранилась в хороших условиях и не выглядела потрепанной. Коричневый переплет почти не обтерся и не выгорел, вытисненное название легко читалось. Молодому человеку хотелось полистать ее, но он подавил соблазн, поскольку сделать это можно было позже.
- Все, - сообщил Ветер, забирая у Вилайфа осветительный прибор. – Но надо проверить.
Он придирчиво оглядел полку и посветил на пол, прослеживая их путь до окна.
- Хорошо, что мы пришли до дождя, иначе остались бы следы.
- А как мы понесем книгу?
Севир Анк немного расстегнул свой костюм.
- Так надежнее всего, - пояснил он, запрятывая книгу за пазуху и снова наглухо застегивая клапаны. – Да и где это видано – инопланетянин с книгой!
Вилайф, хоть и нервничал, не смог сдержать улыбки. Они осторожно выбрались через окно, Севир Анк прикрыл его, как было, и в ту же секунду хлынул дождь.
- Бежим, но осторожно! – скомандовал Севир Анк. – Надо добежать домой раньше, чем он кончится!
Промчавшись по улицам, - Вилайф высоко оценил непромокаемость костюмов, прыгая по растущим на глазах лужам, - они обогнули дом и вошли с черного хода, который Севир предусмотрительно оставил открытым. Скинули мокрые костюмы в коридоре и прошли в комнату Вилайфа с драгоценной книгой. Волшебник зажег свечу, Ветер положил книгу на стол и начал искать нужную главу, по пути просматривая и остальные на тот случай, что в них могут оказаться полезные сведения. Очередной удар грома раздался прямо над крышей, и на пороге комнаты очередная вспышка молнии нарисовала силуэт Мале.
- Похоже, я все на свете проспал, - недовольно сказал он. – Что за свалка в коридоре, я чуть не упал! И чего вы такие загадочные?
- Скажем этому соне-засоне, - улыбнулся Вилайфу Ветер и повернулся к своему второму гостю. – В этой книге есть рецепт зелья левитации. Мы собираемся его приготовить.
- Левитация? – Мале проснулся окончательно и подошел поближе. Вилайф настороженно следил за ним, но он не обращал внимания, во все глаза глядя на книгу. – Где вы ее взяли, это же такая редкость!.. Считается, что левитация не существует в природе, хотя некоторые доказывают обратное и теорией, и практикой…
- Если она существует, мы получим оружие, которое может оказаться очень полезным, - сказал Севир Анк, внимательно следя за выражением лица Мале, не отрываясь глядевшего на книгу. – Если же нет, и зелье ничего не даст, будем искать другое оружие, когда придет время.
- А когда оно придет?
- Пока не знаю. Возможно, скорее, чем хотелось бы…
Глава четырнадцатая.
Вечером следующего дня Изира оказалась возле замка, где находились арестованные волшебники. Ее переговоры с Лесением прошли успешно, инспектор после короткого раздумья согласился помочь, решив, что бывают случаи, когда правила необходимо нарушить. Он взялся обеспечить убежище и транспорт, начиная от границы, на территории Дарфирии передавая полноту действий Изире. Она начала действовать немедленно, прямо от него отправившись освобождать арестантов, и очутилась в окрестностях замка ближе к вечеру. Спрятав быка в густой роще широколистных дубов, окружавшей замок, освободительница пешком добралась до его стен и глянула наверх. Высокие стены были сложены из гладкого серого кирпича, в них виднелись узкие окна-бойницы. Гашение магии не позволяло использовать ее для укрепления замков, так что открыть их при достаточной ловкости и умении мог любой. Вставала другая проблема – стражники; от Брю-де-Кина Изира знала, сколько их и где они находятся, ей же предстояло найти способ убрать их на продолжительный срок, чтобы успеть освободить всех арестованных. Простые трюки здесь не годились, нужен был план надежный и хитрый.
Под небом, затянутым волнистыми серыми тучами, очень красиво сочетавшимися с зеленью листьев, освободительница медленно двинулась в обход вдоль стен. Она решила сперва попытаться забраться снаружи в башню и отключить излучатель, рассчитывая таким образом облегчить волшебникам путь к свободе; если же проникнуть туда не удастся, она придумала и другой способ. В нескольких местах, которые казались ей наиболее подходящими, Изира пробовала залезть по стене, но даже ее ловкость была бессильна против гладких стен, на совесть сложенных каменщиками несколько веков назад. Поняв, что так она ничего не добьется, освободительница села под деревом и принялась обдумывать второй способ проникновения. Прислонив голову к толстому стволу, она смотрела на более широкое окно башни, которое, как она знала, вело в комнату с излучателем.
План был несовершенен, но иного пути, видимо, не существовало, и Изира, решившись, поднялась на ноги и пошла к оставленному быку. В привязанном к седлу мешке она нашла маленькую дымовую шашку из тех, что применяла в своих фокусах, сунула ее в карман, села верхом и потянула быка вверх. Взлетая почти прямо, она озабоченно посмотрела на окна и подстегнула быка, подумав, что ее могут заметить; однако день был темный, теней не было, а специально никто не выглядывал, так что она осталась незамеченной. Поравнявшись с окном башни, Изира осторожно заглянула внутрь, убедилась, что там никого нет, а прибор на месте, заставила быка подлететь еще ближе, почти вплотную к стене, и вытащила шашку. Однако бросать ее Изира не стала; вместо этого она уцепилась одной ногой за повод, уперлась другой в стремя, вися в воздухе, перегнулась через подоконник почти до пола, дернула запал, положила начавшую дымиться шашку на пол, выпрямилась и дернула быка прочь от окна и вниз. Достигнув земли, она скрылась в роще, набросила поверх дорожной одежды плащ государственного служащего, невесть как попавший к ней, и прицепила к левому плечу маленький серебряный листик клевера – знак принадлежности к Экологическому подразделению. Значок принадлежал Севиру Анку; он его потерял и получил новый, а старый Изира нашла завалившимся за тумбочку. Значок остался у них и теперь должен был сослужить свою службу.
Пройдя некоторое расстояние по земле и удалившись от замка, Изира села верхом и полетела обратно, открыто приближаясь со стороны Каминии. У ворот замка она приземлилась, спешилась и постучала. Открывший дверь стражник взволнованным не выглядел.
- Кто вы? – спросил он.
- Я из Экологического подразделения. Меня прислали проверить, как работает прибор.
Плащ и значок подтверждали ее слова, а спрашивать, кто именно прислал ее, стражник не осмелился, ведь как-нибудь могло стать известно о незаконных действиях Брю-де-Кина, которым не помешали. Так что стражник с легким почтительным поклоном впустил ее во двор и запер дверь.
Пока он возился с замками, Изира осмотрелась. Двор был огорожен высокими каменными стенами, рядом с которыми ничего не было – ни дров, ни ящиков, ни тем более лестниц. В центре двора темнел пруд, окруженный сочной зеленью. Протоптанная дорожка вела к двери в стене замка.
- Прошу, - сделал стражник приглашающий жест и повел ее по этой тропинке. Стукнул в дверь три раза, и она тотчас распахнулась. Сопровождающий Изиры объяснил, кто она и зачем пожаловала, и второй стражник повел ее к лестнице в башню, а первый вернулся на свой пост.
По лестнице им навстречу бежал сверху охранник.
- Там! – выдохнул он и увидел Изиру. – Кто это?
Услышав объяснение, он просиял.
- Вы как раз вовремя! Прибор, похоже, горит! Дыму полно!
Изира с деловито-встревоженным видом побежала следом за ним по лестнице. Оказавшись у двери комнаты с излучателем, она заглянула внутрь и повернулась к охранникам:
- Есть у вас платки? Закройте рот и нос, нельзя вдыхать этот дым! Он очень опасен!
Жестом фокусника, столь привычным для нее, она извлекла из кармана платок и повязала, закрыв нижнюю часть лица. Стражники, пошарив в поисках платков, ринулись вниз, как она и рассчитывала. Вбежав в комнату, Изира схватила шашку, выбросила в окно и занялась прибором.
Минут через пять, когда выветрились остатки дыма, хотя запах еще оставался, стражники вернулись. Изира вышла им навстречу, с трудом скрывая ликование – прибор ей удалось выключить.
- Все в порядке, - сказала она, со страхом думая, что не успела бы, явись они минутой раньше. – Вы проверяли заключенных?
Стражники, выглядевшие в платках на лице довольно забавно, растерянно покачали головами. Изира нахмурилась.
- Ведите меня к ним. Дым, похоже, сначала шел понемногу, они могли им надышаться.
Встревоженная охрана поспешила выполнить ее распоряжение. Зайдя в ближайшую камеру, Изира спросила заключенного, как он себя чувствует.
- Так, как может чувствовать себя заключенный, - ответил тот.
- Посовершать чудеса не тянет?
- Нет…
Она продолжила обход, оставляя волшебников удивленными; ее слова о чудесах посеяли в их душах сначала непонимание, потом сомнение и неуверенность… Минут через пять после ее ухода первый из посещенных волшебников решился и попробовал сотворить свое излюбленное чудо. За неимением других предметов он снял туфлю, отошел на пару шагов, сел на кровать, сосредоточился, и туфля оказалась снова на его ноге. Волшебник, не веря глазам, ощупал ее, потом вскочил, подбежал к двери, взмахнул рукой и произнес одно из сильнейших заклинаний открытия, действовавшее на замки без магии. Дверь распахнулась, и он выскочил в коридор…
Изира велела стражникам обойти остальных волшебников, хоть и боялась, что те заподозрят неладное. Однако держалась она так уверенно, что им и в голову не пришло, что здесь что-то нечисто. Наконец она сама со своим провожатым добралась до камеры Орлеуса, находившейся в подвале.
- А здесь сам председатель Лиги, - сообщил ей стражник, открывая дверь.
Изира подумала, что он оказал ей этим неоценимую услугу, и вошла. Задав обычный вопрос, она увидела в узенькую щель окна по самым потолком почти прижимающуюся к земле траву.
- Почувствовать себя волшебником не хочется? – спросила она с усталым видом, словно обход был тяжкой и смертельно надоевшей обязанностью, бросила взгляд за окно и перевела его на Орлеуса. – Ветер сегодня сильный…
Она повернулась к стражнику и вышла вместе с ним в коридор. Председатель Лиги глянул за окно, потом посмотрел на свои руки, поднес палец к стене и провел черту по воздуху в сантиметре от нее. На стене явно проступила бороздка. Орлеус бросился к двери, легко справился с нею и услышал шум на верхних этажах. Раздался крик стражника: «Волшебники сбежали!» Он бросился туда и увидел всех арестованных: они теснили стражников, которые испуганно жались друг к другу, а в глазах волшебников поблескивали огоньки, не сулившие тем ничего хорошего.
- Остановитесь! – крикнул им Орлеус, проходя вперед.
- Их нельзя оставлять просто так! – живо откликнулся Муун, выглядевший еще более растрепанным, чем обычно. – Они тут же доложат о нашем побеге, и мы не успеем никуда уйти!
- Подождите! – раздался спокойный голос, и все увидели Изиру. Она выступила вперед и смело смотрела на них. – Дайте мне сказать.
Все притихли. В тишине звучал только ее голос. Она обратилась к стражникам.
- Члены Лиги Ирмудских волшебников, которые содержались под арестом в этом замке, причинили кому-нибудь из вас зло?
Стражники переглянулись и отрицательно покачали головами. Изира скрыла облегченный вздох.
- Значит, у вас нет личных счетов?
И снова получила отрицательный ответ.
- Вы все знаете, что один из волшебников заболел после того, как здесь побывал Ин-сутик. Он увеличил гасящее магию воздействие до такой степени, что оно могло стать причиной чьей-то смерти. Сейчас он разрабатывает какое-то новое оружие, которое собирается испытать на волшебниках, потому что они в его власти и бессильны. Я считаю, что нельзя позволить ему творить все, что он захочет. Кто знает, что придет ему в голову потом? Что и на ком он будет испытывать в следующий раз?
Стражники пошевелились, неуверенно выражая согласие. Волшебники затаили дыхание, ожидая продолжения – они не были знакомы с Изирой и не понимали, что происходит.
- Еще недавно вы просто выполняли свою работу, - говорила она, - и пусть арест волшебников был незаконным, не ваша в том вина. Но сейчас все не так – не вы, а вас караулят. Я прошу у вас прощения за мой обман, я имею к Экологическому подразделению только косвенное отношение. Мне будет жаль, если вы погибнете. Выбор, который я вам даю, разумен, но решать вам. Или вы отказываетесь помочь нам, и мы будем вынуждены вас убить, чтобы весть о побеге не дошла до Ин-сутика слишком рано, или вы даете слово быть верными нам, помогаете нам и идете с нами. Даю вам минуту, этого вполне достаточно. Решайте.
В тишине, которая показалась всем зловещей, казалось ощутимым движение времени. Все молчали, даже волшебники не делились мнениями, с волнением ожидая решения людей, которые за верность врагу родины, захватившему власть, могли обречь себя на смерть.
- Минута прошла, - объявила их освободительница ровно через шестьдесят секунд. Прежний звон из ее голоса исчез, он звучал мягче и немного устало. – Что вы решили?
Старший из стражников взглянул на нее и прокашлялся.
- Мы… мы с вами.
Всеобщий вздох облегчения был им ответом. Ближайшие к Изире волшебники попытались расспросить ее, но она только отмахнулась и заговорила, перекрывая все голоса:
- Надо уходить отсюда! Вам нельзя оставаться в Дарфирии, так что мы отправимся в Тюльи. Там нас ждет надежный человек.
Она снова повернулась к стражникам.
- Не советую пытаться обмануть волшебников. Или меня.
Прозвучали эти слова достаточно угрожающе, но едва ли кто-то из стражи был неискренен в своем решении. Хотя предосторожность могла оказаться и нелишней, ведь в жизни бывает всякое.
- Отведите нас в конюшню, - распоряжалась Изира далее, - запрягите быков в телеги и выведите. Да поживее!
Стражники поспешили к двери, бывшие арестованные гурьбой пошли за ними. Орлеус протиснулся к Изире.
- Вы говорили о ветре…
- Севир Анк, да. Я иду за быком в рощу, встретимся у ворот.
Минут через двадцать транспорт был готов, волшебники устроились на телегах. У ворот верхом на своем быке появилась Изира.
- За мной! – скомандовала она и подняла его в воздух.
Когда замок остался позади, Орлеус, которому достался особый бык, приблизился к летевшей впереди освободительнице.
- Теперь вы можете мне рассказать, кто вы и почему спасаете нас?
- От чего я вас спасаю, вы уже знаете и должны догадаться, что я близка ко двору, иначе ничего бы не узнала. Спасаю вас именно я, потому что так сложилось, и, кроме меня, сделать это было некому. Кто я? Изира, жена Севира Анка. Вот каким ветром меня сюда занесло.
- Но, - слегка растерялся в первый миг Орлеус, - я не понимаю, как он отпустил вас?
- У него не было выбора. Он послал бы кого угодно, лишь бы я сидела в безопасном месте. Только кого? Вилайфа нельзя, он готовится снимать чары с правителя. Фая не может, на ней держится вся Лига. Мале и Алсия нужны во дворце, как и те, кто там служит, даже если бы они могли уехать. Вот и поехала я.
- Я очень вам благодарен. Ваша затея была рискованной, но все же удалась. Севир Анк – мой друг, и теперь я должен позаботиться, чтобы с вами ничего не случилось.
- Совершенно излишне. Или, по-вашему, я плохо справилась?
- Нет, - Орлеус покачал головой.
- Рискованные затеи я люблю. О, как давно я не переживала ничего подобного! Как, интересно, вы могли бы обо мне позаботиться, если это я должна обеспечить вам безопасность до границы с Тюльи? Да и не нужно беспокоиться обо мне, я привыкла рассчитывать только на себя, и, поверьте, прекрасно справляюсь.
- Ладно, будь по-вашему. Кто ждет нас в Тюльи?
- Лесений.
- Тот самый, что задержал Тарича?
Изира кивнула.
- Тот самый. Я передам вас всех ему с рук на руки. По легенде, я уехала в гости и не могу надолго задерживаться.
- А вас не свяжут с нашим побегом?
-Свидетелей нет, - пожала освободительница плечами, - улик нет, а я не столь знаменитая личность, чтобы мое отсутствие было слишком заметно.
- И как вы устроили наше освобождение?
Изира все ему рассказала и показала остатки дымовой шашки, которую выбросила из окна и потом подобрала в лесу, чтобы не оставлять следов. Орлеусу ее хитрость понравилась, и дальнейший путь прошел в приятной беседе.
- Расскажете своим друзьям все сами, - сказала Изира, когда они подлетали к границе. – Их любопытство кипит и булькает. А вот и Лесений.
Инспектор встречал их верхом на быке. Изира познакомила его с председателем Лиги и вкратце сообщила, как прошла операция.
- До встречи, - сказала она наконец. – Ждите вестей и будьте осторожны!
Волшебники смотрели ей вслед, пока она не скрылась из виду, потом Лесений тронул председателя Лиги за рукав, и они тронулись в путь.
- Промелькнула, будто метеор, - пробормотал Муун. – А ведь еще утром я сидел на тюремной койке и помыслить не мог, что через несколько часов окажусь на свободе!..
Орлеус ехал молча. Он хотел, отправив членов Лиги в Тюльи, поехать с Изирой в столицу, но она категорически заявила, что Вилайф и Севир Анк справятся сами, а переживать за него и заботиться о его безопасности им некогда. Председатель Лиги вынужден был признать ее правоту, и не настаивал, хотя ему было неприятно покидать родную страну в тяжелые времена. Утешало его лишь то, что надолго это не затянется.
По пути в Каминию Изира сделала небольшую остановку, чтобы скрыть все следы маскарада и путешествия по лесу. В город она въехала уже затемно, осторожно пробралась к дому, поставила быка в конюшню, сделала для него все необходимое и под начавшим моросить дождем вбежала в дом через черный ход. Севир Анк, услышав шум, высунулся из комнаты Вилайфа и просиял при виде ее.
- Так скоро!
- Кто-нибудь знает, что я уезжала?
- Нет.
- Вот и прекрасно.
- Что-то пошло не так? – встревожился Ветер.
- У меня? Нет. Все в порядке, твои друзья уже на месте. Лично передала их Лесению. Расскажу все потом, а сейчас иду отдыхать.
Она скрылась. Севир Анк повернулся к Вилайфу.
- Слышал? Твои наставники уже на свободе и в безопасности!
Волшебник обрадовался и вместе с тем заволновался.
- А что будет, когда об этом узнает Ин-сутик?
- Змея будет в ярости, точно. Но мы не дадим ему повода думать, что мы причастны. Пожалуй, надо поспешить с Кразигом. Ты готов?
- Думаю, да. Конечно, я не уверен…
- Справишься. У тебя нет другого выхода. А Мале?
- Он говорит, ему необходимо побывать во дворце, чтобы самому все увидеть.
- Я подумаю, как устроить ему экскурсию, - пообещал Севир Анк, попрощался и ушел спать.
На следующий день, придя во дворец, он озирался, будто попал сюда впервые, и считал стражников, мимо которых придется проходить Вилайфу. Кразиг мог находиться в своем кабинете, зале собраний, личном музее или спальне, и охранники были всюду. Их было семь на первом этаже – только до лестницы, – и шестнадцать на втором – всего. Было неизвестно, где окажется правитель, так что приходилось просчитывать все варианты. Улучив несколько минут, Севир Анк начертил план дворца и отметил охранников. В перерыв он помчался домой и вручил свиток Мале.
- Думаю, лучше тебе туда пока не ходить, - сказал ему Ветер, - для нашей безопасности.
- Возможно. Когда мы пойдем на дело?
- Когда Ин-сутик уедет. Лестата нам сообщит.
- Тогда нескоро, - пробурчал Мале и пошел изучать план, но с полдороги вернулся.
- Что? – спросил Севир.
- Как они вооружены?
- У них есть паутинные сетки, солеметы, разумеется, ножи и штыки, лассо, бола, магнитник и пчелогранаты на крайний случай. Вроде все.
- Что за магнитник?
- Изобретение Змеи. Выглядит как смесь ружья и трубы из оркестра. Посылает магнитные волны и притягивает цель к стражу или прижимает к стене, в зависимости от настроек.
- На что действует, на металл?
- Точно не знаю, но вряд ли так просто.
- Ладно, будем думать, - изрек Мале и ушел.
В своей комнате он разложил на столе план и принялся изучать его, делая время от времени пометки, потом вскочил, достал из чемодана книги, выложил на стол и снова сел. Ему первый раз в жизни довелось решать задачу, от которой что-то по-настоящему зависело. Мале было интересно, он волновался и совершенно не заметил, как прошел день и наступила ночь. Севир Анк не принес никаких вестей, поэтому его никто не беспокоил. Лишь на рассвете, окончив работу, волшебник взглянул за окно и увидел зарю. С чувством выполненного долга он лег спать.
Вилайф сообщил Фае, что члены Лиги на свободе, и теперь удивлялся, что оказался втянут в борьбу с Ин-сутиком; сейчас, когда он добился того, зачем приехал, ему казалось невероятным такое стечение обстоятельств.
- Да, Орлеус был бы на своем месте в качестве противника Змеи, - согласился с ним Севир Анк, когда волшебник за завтраком поделился с ним своими мыслями. – Но у него Лига, она связывает ему руки. Змея не из тех, кто принимает открытый бой, а партизанские методы тут сложно применить.
- Вы думаете, я справлюсь?
- У тебя нет выбора, конечно, справишься. Я приготовил зелье левитации вчера вечером. Возможно, пригодится.
- Но…
- Да, возможно, Змея вернется и надо будет сразиться. Ты сможешь победить.
Севир Анк убеждал Вилайфа, и тот постепенно начинал верить, что задуманное ими вполне осуществимо. Ветер ушел во дворец, через три часа появился Мале и доложил, что готов. Оставалось ждать.
Чуть позже обычного примчался запыхавшийся Брю-де-Кин.
- Вперед, на штурм! – шепотом воскликнул он, потому что после бега не мог говорить.
Волшебники растерялись и стали похожи на двух птенцов, которым предстоит первый полет.
- Ну же! – подгонял их Капуста. – Севир Анк встретит вас!
Они вышли из дома и побежали ко дворцу, где у крыльца столкнулись с Ветром. Мимо четырех стражников на парадном крыльце прошли без проблем, еще один закрыл дверь, когда они вошли. Второй преградил им дорогу.
- Они со мной, - сказал Севир Анк, и страж отошел. Коридор до лестницы был глухим, без дверей, и не охранялся. Стражник у лестницы проводил троицу равнодушным взором.
Ведущая на второй этаж лестница состояла из двух пролетов; на первом она была широкой, а на втором разделялась на две узких. Вправо и влево от площадки отходили коридоры. Остановившись у перил, прямо над головой стража, Ветер шепнул:
- Он в музее.
Вилайф кивнул – он бывал там. Мале представил себе план и тоже кивнул.
- Пять минуем и еще пять нас увидят.
- Не увидят, - Мале вытащил из кармана маленький фонарик и включил, в тот же миг пропав из виду.
- Нас увидят, - поправился Севир. – Вилайф, действуем быстро. Я вначале отвлеку Кразига, а ты начинай свое. Стража – дело невидимки. И постарайся никого не убить! – обратился он к воздуху.
- Ладно. Пошли! – отозвался воздух.
- Ты за нами!
Севир Анк принял уверенный вид и пошел вперед, волшебники следом за ним. Два охранника не обратили на них внимания, еще два у дверей спальни правителя, мимо которых они проходили, насторожились, а стороживший вход в музей загородил им дорогу. Севир Анк объяснил, что ему надо взглянуть на один из экспонатов – в научных целях; страж, к его удивлению, безропотно принял объяснение и впустил их.
Кразиг сидел посреди зала на переносном троне и любовался своей коллекцией. Волшебники впервые увидели его, да еще так близко. Севир Анк с легким поклоном подошел и стал что-то тихо говорить, Вилайф медленно приблизился, настраиваясь на гипноз. Мале повторно применил внушатель, который позаимствовал в кладовой Лиги и успешно опробовал на стражнике, увидел, что Кразиг спокойно слушает, и занял место у двери.
Ин-сутик чуть не разнес в клочья замок, который был пуст, как брошенное гнездо. Он кричал и размахивал кулаками, повергая в ужас свиту страшными угрозами. Подстегнув быка, он помчался обратно во дворец, чтобы устроить погоню и отомстить.
Страж у двери в музей заподозрил неладное – слишком долго посетители были внутри, да еще вместе с правителем. Он сунулся внутрь и увидел, что один из пришельцев ведет себя странно, ходит вокруг правителя, делает пассы руками и, очевидно, читает заклинание. Этого было более чем достаточно, и он позвал на помощь прежде, чем Мале вытащил очередное оружие. Внутри мгновенно оказались еще двое, но волшебник справился со всеми. Вилайф с трудом держал себя в руках, не оглядываясь, и продолжал говорить спокойно, будто ничего не случилось. Севир Анк занял пост у второй двери, позаботившись запереть ее и забаррикадировать креслом – слишком это было ненадежно. Встревоженные охранники собрались все, и Мале держал их, не позволяя сдвинуться с места или закричать. Он стоял неподвижно, как статуя, с направленным на них обездвижителем, и думал, что больше поймать никого не сможет. Почему-то ему казалось, что появится кто-то еще, кого он не предвидел. Хотя до этого случая Мале не случалось предсказывать будущее, интуиция оказалась права. Внизу раздался шум и голоса, и в музей влетел Ин-сутик собственной персоной.
Выглядел он еще страшнее, чем обычно: холодные глаза метали полные ненависти и гнева взгляды, волосы растрепались, черная накидка взвивалась при каждом шаге, словно крылья. Увидев происходящее и поняв его смысл, придворный волшебник издал грозный рык и двинулся на Вилайфа.
Страх присущ любому, а храбрецами зовут тех, кто умеет его побеждать. Вилайф сосредоточился на правителе и не обернулся. Севир Анк непонятно как оказался за его спиной, между ним и Ин-сутиком.
Мале, удерживая стражу в неподвижности, с бьющимся сердцем наблюдал за происходящими на его глазах историческими событиями. Ин-сутик, кипя от гнева, швырнул в Севира камень, тот ловко взмахнул руками, и камень пропал, не долетев десяток сантиметров до его носа. Атака повторилась, но камни летели целой стаей. Их постигла та же участь. Ин-сутик рассвирепел еще больше, поднял руки к потолку и сотворил тучку; во дворце, особенно в музее, был установлен особый режим волшебства, рассчитанный на безопасность вещей, поэтому устроить настоящую грозу здесь было невозможно. Севир Анк усмехнулся, дунул на нее, и она испарилась.
Вилайф продолжал гипноз, это подстегнуло Ин-сутика, он напряг силы и оторвал Севира от пола. Тот понял, что время зелья пришло, схватил висевший на поясе пузырек и залпом выпил. Ин – сутик резко махнул рукой, и Севир Анк полетел вниз, но у самого пола затормозил и мягко опустился. Придворный волшебник вытаращил на него глаза, а противник перешел в наступление, пуская в ход множество мелких трюков и оттесняя его к двери. Пятясь, Ин-сутик спустился на первый этаж, прошел мимо зачарованных невиданным зрелищем стражей и вышел в аллею, образованную двумя рядами высоких старых деревьев. Севир Анк добился своей цели – увести его от правителя и Вилайфа – и теперь должен был довести начатое до конца. Он разбивал потоком ветра собираемые Ин-сутиком грозовые тучи, ловил вакуумной ловушкой летящие в него камни и ожидал, что противник вот-вот испробует на нем новое оружие. Тому пришла в голову такая же мысль, он вытащил из кармана небольшую трубку, направил на Севира и втянул воздух. Севир Анк ощутил удар изнутри и почувствовал, что начинает слабеть. Подняться в воздух оказалось уже намного тяжелее, но он преодолел сопротивление, ухватился руками за ветку и ногами выбил трубку из рук Ин-сутика. Трубка отлетела в сторону, Севир Анк ударил еще раз, и придворный волшебник повалился на спину. Лишив противника возможности подобрать свое изобретение, Ветер схватился с ним вплотную. Ин-сутик был сильнее, хотя не намного, в магии, но слабее телом, так что силы были примерно одинаковы. Когда противники, сцепившись в смертельной схватке, катались по земле, никто не сказал бы, что идет великая битва; для стороннего наблюдателя их драка ничем не отличалась от любой другой. Ближний бой настолько затруднял применение волшебства, что оба отказались от него.
Бой шел с переменным успехом. Ин-сутик уже почти праздновал победу, когда Севир приподнялся над землей и стряхнул его. Придворный волшебник вырвал с корнем одно из деревьев и бросил в Севира, но тот увернулся. Снова в ход пошли чудеса, и битва перестала казаться заурядной, озаряемая вспышками разноцветных молний, украшенная разнообразными мелкими предметами, ветками и мусором, кружащимися в воздухе, и сопровождаемая раскатами грома. Оба противника слабели, но продолжали отвечать на удары, и исход был неясен. Упав в очередной раз, Ин-сутик увидел свою трубку и схватил ее.
Вилайф с трудом пробился к сознанию Кразига и теперь сражался с внушениями Ин-сутика. Мале, напрягая все силы, удерживал стражу и мысленно просил соратников поторопиться.
Севир Анк увидел направленное на него оружие и понял, что бой почти закончен. Однако ошибся тот, кто решил, что он готов был проиграть. Севир приблизился к врагу и в тот момент, когда Ин-сутик прижал трубку к губам, с силой втянул воздух. Ин-сутик охнул и побледнел, а Ветер почувствовал себя намного сильнее. Еще вдох – и придворный волшебник опустился на колени, но продолжал сжимать оружие. Последний раз, и Ин-сутик повалился на бок, скатившись на место вырванного им дерева. Севир Анк подскочил к нему, но враг был уже неопасен: мгновение – и он заменил собой погубленное дерево, превратясь в полузасохшего корявого великана. Севир Анк поднял упавшую трубку, взглянул на поле боя и пошел ко дворцу, ощущая нарастающую слабость – кончалось действие зелья, энергия переходила в массу. С трудом поднявшись на крыльцо, он добрел до лестницы наверх и сел на ступеньку, прислонясь к столбику перил. Стражник, стоявший в маленьком коридорчике у зала приемов, подбежал к нему.
- Что случилось?
- Сходи наверх, в музей, - проговорил Севир, - и скажи всем, что Ин-сутика больше нет. И пусть не трогают тех двоих, которые там с правителем.
Охранник взбежал по лестнице и помчался по коридору, а Ветер закрыл глаза и задремал.
Топот в коридоре заставил Мале вздрогнуть. Кразиг ошалело крутил головой, приходя в себя, Вилайф стоял рядом, устало опустив руки, и резко повернулся к двери. Вбежавший охранник убедился, что с правителем все в порядке, и провозгласил:
- Севир Анк просил передать, что Ин-сутика больше нет!
Мале опустил руки, чуть не выронив обездвижитель, стражи бросились было на него, но их остановил грозный окрик:
- Севир Анк велел их не трогать! Ин-сутика больше нет!
- Вы все свободны, - раздался мягкий голос Кразига. – Одну минуту, - остановил он вестника, тоже шагнувшего к выходу, - где Севир Анк?
- Сидит на лестнице, - отрапортовал тот.
- Я спущусь к нему. Пойдем, друзья мои, - обратился он к волшебникам.
Мале, которому не хватило мощности прибора невидимости, уже давно попался ему на глаза. Вместе с правителем, поражаясь всему случившемуся, они вышли из музея и спустились по лестнице. Севира Анка разбудил шедший впереди стражник, принесший им столь важную весть.
- Я благодарен тебе, - сказал ему Кразиг, - за то, что ты не побоялся пойти против могущественного врага родины, против установленных им законов и подчиненного правителя. Теперь, когда я освобожден и говорю то, что думаю, я обещаю исправить причиненное Дарфирии зло. Вы будете награждены. Стража, проводите Севира Анка домой. Возьмите мою коляску.
- Вам тоже надо отдохнуть, - произнес он, оставшись наедине с волшебниками. – Ступайте, а завтра приходите, и расскажете мне все с самого начала. Я не забываю тех, кто делает мне добро.
Изира, с утра пребывавшая в тревожно-возбужденном состоянии, стояла у окна и заметила движение, когда процессия была еще за полквартала. Она выбежала на крыльцо, чтобы узнать, в чем дело, и увидела, как коляска останавливается возле их калитки, и стражники бережно вынимают из нее Севира Анка.
- Что с ним? – крикнула она, сбегая с крыльца.
- Ничего страшного, - ответил стражник, бегавший с вестями к правителю. – Ему просто надо отдохнуть. Подержите дверь.
Изира взметнулась по ступенькам и распахнула обе двери.
- Направо, в гостиную!
Стражи уложили хозяина дома на уютный диван, попрощались и ушли.
- Что с тобой? – спросила Изира, опускаясь рядом с диваном на ковер.
- Не бойся, просто надо поспать, - пробормотал Ветер и с чуть заметной улыбкой добавил: - я победил…
Больше Изире ничего узнать не удалось. Минут через пятнадцать пришли оба волшебника и попались хозяйке на глаза; она усадила их за стол и учинила допрос с пристрастием. Получив ответы на все вопросы, Изира отпустила их и вернулась в гостиную.
На следующий день Кразиг устроил прием в честь своих избавителей – не столько своих, сколько страны, - и решил устроить еще один, когда узнал, сколько народу принимало участие в спасении Дарфирии. Изире пришлось ехать к Лесению, чтобы сообщить ему радостные вести и привести членов Лиги во дворец. Они тоже удостоились награды, самые почетные, конечно, достались тем, кто сделал больше всего – Севиру Анку, Вилайфу, Мале, Алсии, Фае и Орлеусу.
После приема Севир Анк пригласил всех в гости. Большинство членов Лиги должны были вернуться и продолжить обычные занятия, но ближайшие его друзья остались и видели, как Кразиг отменяет установленные Ин-сутиком законы. Через несколько дней, когда был отменен последний такой закон, глашатай объявил, что начинается поиск следующего правителя – Кразиг чувствовал свою вину за случившееся и считал, что не имеет больше морального права оставаться у власти. Отговорить его оказалось невозможно. Сам Кразиг, как полагалось по закону, должен был предложить кого-то; он хотел назвать Орлеуса или Севира Анка, но оба отказались, и тогда он в назначенный день провозгласил имя Вилайфа. К этому времени рассказ об освобождении правителя облетел всю страну, и никто не был против. Совершенно неожиданно для себя Вилайф оказался на троне правителя Дарфирии и вынужден был исполнять возложенные на него обязанности. Он стал первым правителем Дарфирии, владеющим природным волшебством. По этому поводу был устроен пир, на котором все вдоволь повеселились, а потом Вилайф приступил к государственным делам. Кразиг пожил немного по просьбе молодого человека во дворце, давая ему советы, а потом уехал жить в деревню и исполнил свою давнюю мечту – научился ездить верхом на быке.
Миссия погода и не только
© Copyright: Мария Белкова, 2013
Свидетельство о публикации №213020400956
Свидетельство о публикации №213020400956
Рецензии
Скачали. С экрана не читаем большие тексты, распечатываем в двух экз. и читаем.
Но совет - сделайте по главам и публикуйте, а это оставьте, как есть, общим файлом. Те, кто начнут читать и не захотят ждать продолжения, будут скачивать целиком.
Армант Илинар 14.03.2013 19:52 • Заявить о нарушении
Но совет - сделайте по главам и публикуйте, а это оставьте, как есть, общим файлом. Те, кто начнут читать и не захотят ждать продолжения, будут скачивать целиком.
Армант Илинар 14.03.2013 19:52 • Заявить о нарушении
Извиняемся за молчание. Прочли ещё на прошлой неделе, а не написали. В сеть выходим только с работы, в основном находимся в Мастерской писателей, сюда заглядываем не так часто.
Книга понравилась.) Замечательная фантазия. Ничего подобного не читали. Красть облака, наполнять ветер ароматами, кормить голодающих заклинаниями... Увы, жаль, что в реальном мире такое невозможно, хотя он тоже стоит на грани. И тут не столько нужно наполнять чем-то воздух, сколько очищать его от всяких "ароматов". Странно, почему те, кто устраивает или доводит мир до конца света, считают себя какими-то избранными и верят, что это их не коснётся?
Смеялись. "Да и где это видано – инопланетянин с книгой!" Представили.:)
Отличная книга! И, всё-таки, публикуйте по главам. Будет больше читателей. Мы так же делали. И по главам, и общим файлом.
С уважением. Евгений и Эмиль
Армант Илинар 25.04.2013 13:48 Заявить о нарушении
Книга понравилась.) Замечательная фантазия. Ничего подобного не читали. Красть облака, наполнять ветер ароматами, кормить голодающих заклинаниями... Увы, жаль, что в реальном мире такое невозможно, хотя он тоже стоит на грани. И тут не столько нужно наполнять чем-то воздух, сколько очищать его от всяких "ароматов". Странно, почему те, кто устраивает или доводит мир до конца света, считают себя какими-то избранными и верят, что это их не коснётся?
Смеялись. "Да и где это видано – инопланетянин с книгой!" Представили.:)
Отличная книга! И, всё-таки, публикуйте по главам. Будет больше читателей. Мы так же делали. И по главам, и общим файлом.
С уважением. Евгений и Эмиль
Армант Илинар 25.04.2013 13:48 Заявить о нарушении
Благодарю за отзыв! Уже разделила на главы, по вашему совету. Очень рада, что понравилось, так как это первая работа подобного рода, не считая сказки.
Мария Белкова 25.04.2013 14:35 Заявить о нарушении
Мария Белкова 25.04.2013 14:35 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.