Код Соответствия

Код соответствия
 
Ж есть, сиськи есть. А что еще мужчине нужно?

     Когда в семье начинаются неприятности, это напрягает, даже если это происходит где-то на периферии. И мать   пристала ко мне: поговори да поговори с Максимом, что это он, о чем он думает, нельзя же, в конце концов, так себя. вести. Я спрашиваю: "А как он себя ведет?" - "А так он себя ведет, что прежде вёл себя как человек, а теперь стал вести себя по-хамски". Я-то понимаю все эти женские штучки - натравят мужиков друг на друга, а оно мне надо? И вообще это не моё дело, и если сестра Ирина не может справиться со своим мужиком, то она сама же и виновата, потому что женщина всегда виновата. Я, конечно сказал  матери, что поговорю. А про себя думаю: Как же, ожидайте, очень мне нужно в чужие семейные дела свой нос совать. Они-то поругаются и помирятся, а я останусь крайним. Так что  увольте.
    После мать спрашивает: "Что, поговорил с Максимом, убедил его, что он неправильно себя ведет?" Я говорю: "Конечно, поговорил." Мать спрашивает: "И что он?" - "Да что он, как только узнал, что ты попросила меня поговорить с ним, так сразу и сказал, что немедленно последует пожеланиям тёщи." Мать говорит: "И всё-то ты ёрничаешь, всё тебе хиханьки да хаханьки. О сестре бы подумал. Страдает ведь она."- "Да что же, - говорю, - страданиями душа очищается". Видит мать, что нечего со мной говорить, и только рукой махнула.
    Смех смехом, но мать мне жалко, потому что  понимаю я, что  когда у других неприятности, она беспокоится больше, чем те, с которыми эти неприятности происходят. Думаю, надо набить жопу Ирке, чтобы мать не расстраивала. Правда, пока я собирался, Ирина сама ко мне заявилась. Очень уж она беспокойная, вечно вокруг неё искры во все стороны летят и гарью пахнет. Мы и детьми-то не слишком близки были из-за её прибабахов на пустом месте, а теперь и вовсе, почитай, чужие.  Видно, это она мать настрополила насчет меня, а когда не получилось, решила сама за дело взяться. Ну, давай, берись.
 Начинается: "Пашка, как ты думаешь, человек я или нет, женщина я или нет?" -"А что такое, к чему эти изгибы тела"-"Нет, ты ответь мне, материальное я существо или нет?"-"Ну, материальное, отчасти"- "Это что значит  "отчасти", что ты этим хочешь сказать?"- глаза у Ирки засверкали, уже загорелась, да, видно, припомнила, что заявилась со стратегической целью и ссориться со мной прямо с порога ей не резон.- "Да ничего не хочу сказать, кроме того, что энергии в твоей материи  очень много".   "Но ты,  может быть,  пощупаешь, убедишься, что я материальное  существо"- продолжала настаивать Ирина. "Давай ближе к делу?"-"Нет, ты всё таки пощупай"- "Ну, если это тебе так надо"-пощупал. "Всё ли у меня, как у женщины, на месте?" Думаю: ну, начинаются эти женские разговоры, до чего же не люблю. "Да что же - говорю - жопа на месте, сиськи на месте. А к чему весь этот разговор." - "То-то и оно, что к чему. Как ты думаешь, женщина я или нет, хочется мне или нет?" - "Тебе виднее" - "Я всегда знала, что ты дурак, только и можешь, что словами играть, а толку от тебя никакого"- "Короче, Склифасофский". Ирина, наконец, разродилась: "Не видит  меня Максим" - "Это как, ослеп, что ли" - "Да вот видно, что ослеп, а иначе видел бы" -"Что, загулял, что ли?" - "Может, и загулял"-"Что значит "может". Появилась у него фря какая, должна же ты это чувствовать". -"Не знаю я"- "Не знаю, но хочу узнать"- заметил я. "Вы же мужики, мог бы у него как-нибудь эдак стороной разузнать"- "Так что он, задерживается, домой вовремя не приходит?"- " Ты, Пашка, просто дундук какой-то. Задерживается, не задерживается, как будто нельзя в этом деле и без  задержек. Вам же много времени  не надо, спустил штаны, две минуты - и готово." - Я взглянул на пышущее женским здоровьем тело Ирины: "Да, может, тебя для него слишком много" - "Не говори ерунды. Слишком много.  Всегда было не слишком много, а то вдруг стало слишком много.  Если ты слабак, так не надо обо всех так думать"- обиделась за Максима Ирина. В свою очередь, уязвился и я, однако уязвленность свою прячу и карман и вслух  говорю: "Грязный у тебя язык, Ира. И вот от грязного твоего языка у него просто-напросто на тебя перестал стоять. Вот и вся недолга, и нечего матери голову морочить, сама во всём виновата."  Неожиданно для себя я вижу, что Ирка не понимает, о чем я говорю, и это выбило её из  колеи, и даже настолько, что  она как-то как будто призадумалась, однако задумываться - это не её профиль, поскольку  ни к каким результатам её задумчивость её не приводит. Чтобы совсем уж успокоить её, я добавляю: "А, может, надоело ему: всё одно и то же, всё одно и то же. Я по себе знаю...". "Да не о тебе сейчас речь"- с досадой отмахнулась Ирина, и, кажется, мысли её с нижнего этажа переместились на верхний. Она вдруг потускнела и грустно сказала: "Не в этом, в конце концов,  дело. Он как-то сразу, в один день изменился. Он стал не такой. Он существует вот здесь, в этом месте, и, однако, он где-то в другом измерении, в другой жизни, в которой меня нет. Когда он дома, я ощущаю себя как пустое место, словно меня не существует вовсе. У меня возникает желание начинать ощупывать  себя, чтобы узнать,  а есть ли я на самом деле, или меня нет вовсе." - "Ну, вот видишь, до чего мужика довела, что он от тебя на тот свет сбежал. С мертвецом, ты, Ирка, живешь, с мертвецом, и это ты его с этого света сжила". Ирка отрешенно посмотрела на меня и пришла к выводу: "Бесполезно серьёзно говорить с идиотом"- сказала - и ушла. "Да ведь идиоты на Руси за святых почитались" - сказал я захлопнувшейся за Иркой двери.
   Не стал я ни во что вмешиваться. Ирина продолжала беситься, жаловаться матери и, наконец, собрала манатки и ушла от Максима, а вскоре и развелась с ним, да тут же вскоре   и вышла замуж снова, потому де,  что "встретила на своём жизненном  пути настоящего человека". Я вообще поражаюсь женскому языку, как это у них получается. Мне всё кажется, что они большие лицемерки, потому что никогда не назовут вещи своими именами. В постели в нужную минуту женщина не просто снимет трусы, а скажет: мне жарко; не просто выйдет замуж, а скажет "я встретила человека моей души" или что-нибудь в этом роде. А тут вдруг подумал: а, может быть, это всё у них от нежности души, от идеализма, который не признает грубой мужской материальности, так что вот и получается, что на самом деле самыми важными для женщины являются всякие этакие слова, а  то, что за ними идет - это уже как бы приложение к ним. То есть она действительно говорит себе, что ей жарко, и, сказав себе это, чувствует, что ей жарко - и,  чтобы ей перестало  жарко, совершенно логично снимает трусы; она  говорит себе, что встретила друга, и, сказав это себе, уже верит тому, что сказала, и начинает считать, что действительно встретила друга, и так к человеку и относится в соответствии со своим высказыванием. А почему она так сказала, откуда у неё появились эти слова, она этого не то, чтобы не знает, но знает, что ей  как бы не следует о причине этих слов догадываться, зато знает, что слова, которые она произносит,  это и есть истина и истинная   реальность, тогда как всё то, что находится за пределами этих слов, это уже как бы простое приложение к словам, это так, в этом, самом по себе, может быть, и истины-то нет, однако это уже дело пятое.

    И тут как бы и сказки конец, и даже не сказки, а самой обычной реальности, и в силу обычности сказки совершенно неинтересной. Но тут неожиданно получилось продолжение, правда, на этот раз с другой стороны, со стороны Максима.
    Я не скажу, что мы с Максимом на короткой ноге. Но всё-таки мы, считай, родственники, хотя бы и бывшие. Так что  продолжаем встречаться, весной рыбалка, осенью охота. У Максима в Манычской родственники живут, и мы периодически отправляемся в станицу на рыбалку. Рыбачим, правда, не на самом Маныче, а недалеко от места впадения Маныча в Дон. Хороша станица Манычская, одно меня в ней раздражает: колок радио  в центре. И орёт это радио, посчитай, весь световой день: то музыка гремит, то дикторы бормочут, так что и за  километр от станицы слышно. Для чего, почему, не знаю. Может быть, установили его в каком-нибудь пятидесятом году, да так и забыли о нём, потому что привыкли
    И вот выдалась как-то отличная ночь: теплый ветерок относит комаров от берега, над головой тёмно-синее небо со словно налепленными на нём крапинами звездами.  В такую ночь мысли невольно устремляются  неизвестно куда, словно отрываются от земли. Закинули мы донки, лежим на земле, смотрим в небо, можно сказать, кайфуем. Ночь - вообще вещь коварная, потому что в ночи ничего не видно, и кажется, что что бы ты ни говорил, этот поглотится чернотой ночи, и с "возвращением дневного светила от того, что было сказано ночью, ничего не останется". И вот, пребывая    в этой "отрешенности от всего земного", я услышал от Максима рассказ, своей странностью  не позволившей мне отнестись к нему как всего лишь к тем призракам, которые являются в ночи. Максим начал говорить, а из предшествующего разговора я понял, что Максим имеет ввиду время, когда он еще жил с Ириной.: "Как-то среди бела дня потянуло меня в сон. Я стараюсь днём не спать, потому что потом ночью  не засну, так что даже поставил таймер на двадцать минут. Может быть, в этом была моя ошибка или специальное намерение, потому что если поставить будильник на пятнадцать минут, то через пятнадцать минут даже сам проснешься с чувством свежести, а тут, наверное, предчувствовал, что провалюсь в "мёртвый" сон, и потому и поставил таймер на 20 минут, потому что если через 15 минут не проснешься, но уже будешь спать дальше. И вот и таймер прозвонил, и я почувствовал, что он прозвонил, и я хочу проснуться - и не могу. Меня сопровождает ощущение, что я хочу выбраться из сна, борюсь с ним  и, однако, так и остаюсь на самом дне его. Накупил в магазине массу яиц. И девочка купила массу яиц. Идём из магазина. Мы живем в одном общежитии. Мы в командировке, от разных организаций, и живем даже в разных городах . Девочка худенькая, красоты никакой. То есть обычная девочка. Девочка говорит: "У меня от голода живот к спине прилип, за эти два дня столько пришлось крутиться, что почитай, что ничего не ела. Сейчас приду, нажарю яиц. Я и на тебя нажарю? - говорит она, и я отмечаю это "я и на тебя нажарю". Входим в общежитие. В узком коридоре  наши лица сближаются, мы очень близко смотрим в глаза друг друга, и наши губы соединяются в поцелуе, и я испытываю ощущение любви. Ощущение любви не к этой девочке, а просто ощущение любви в губах само по себе. И я знаю, что и девочка точно также испытывает ощущение любви, но ощущение любви не ко мне, а ощущение любви само по себе. Я словно чувствую мозги девочки, и это - рассуждающие мозги, и их рассуждения относятся просто к жизни: вот она бегает по работе, вот у неё прилип живот к позвоночнику, вот она сейчас нажарит яиц, в том числе и на мою долю. Понимаешь, она всё это рассуждает, и это и есть она. Я вскочил на постели, вырвавшись из сна, и продолжаю думать о произошедшем: я не чувствовал с ней напряжения, которое связано с отношениями с женщинами. И, хотя я не чувствовал любви к ней, я чувствовал любовь на своих губах. Я оставался самим собой, как и она оставалась самой собой. И как близко и отчетливо я видел её лицо. Оно не некрасивое и не красивое. Оно просто лицо.  Как это могло получиться, что лицо человека, которого я никогда не видел, явилось так отчётливо, и вся она, худенькая, с тонкими ногами,  просто, чтобы не сказать бедно,  одетая. Как могла получиться вся эта отчётливость? И самое главное - я полностью оставался самим собой, как и она - сама собой, и как естественно и обычно произошло соединение губ и это ощущение любви в губах- без всякого зажима, без всякого напряжения. И мне отчаянно захотелось удержать эту реальность сна, не дать ей уйти, остаться с ней и в ней. Я хотел удержать в себе её лицо, её фигуру почти подростка, и её рассуждения, которые словно не касались её самой, а существовали словно сами по себе. И тут  мной овладело мысль: я имел дело с образом. А если это образ,  то почему я не могу удерживать его. Почему я не могу жить этим образом и  с этим образом? Почему? И почему этот образ не может быть самой жизнью? Потому что на самом деле, когда мы говорим о жизни, мы имеем дело с её образами."  Максим умолк. Молчал и я. Ведь он рассказsdfk не для того, чтобы я комментировал рассказанное им. Он рассказал это потому, что ночь, что блестки звезд в чёрном небе, что рядом неслышно несет свои воды Дон. И тёплый ночной ветерок сдувает комаров в Дон. Скоро Максим ровно задышал. Я натянул на голову сетку от комаров, и заснул. 
    Наступило утро. А то, что происходит ночью, не должно воскрешаться  с рассветом. Ночная и дневная жизнь - это разные жизни.

    Между тем то, о чем рассказал мне Максим, не покидало меня. Я стал думать об этом. Видимо, в человеке существует код соответствия, содержания которого люди не осознают. И когда люди сходятся друг с другом, их взаимные отношения в существенной своей части начинают определяться кодом соответствия т.о., что во всём том, в чем коды соответствия людей совпадают, всё это людьми друг в друге принимается, и всё то, в чем коды людей противоречат друг другу, людьми друг в друге отвергается. И всё то, что в кодах безразлично  не совпадает, вытесняется из их сознания. Что касается тех фантазий, которые создаются людьми относительно содержания их предпочтений, то они по  большей части своей определяются социальными факторами и к человеческой природе как таковой отношения не имеют. То, о чем рассказал Максим, представляет собой код, представленный в виде образа, во всех своих существенных пунктах, и проявлению его, как я полагаю, весьма способствовала Ирина со своим кодом - антагонистом коду Максима. Вы скажете: но ведь сошлись же они однажды, значит, было то, что их связывало. Но а то вы не знаете сами, на какой почве фру-фру все эти соединения происходят, полностью исчерпывающие себя через пару лет. И что по истечении  срока остаётся от  того, что они когда-то называли  "любовью"?
    Я думаю, в снах является в форме образов бессознательная реальность человека. При этом любопытен материал, который подбирается сновидениями для выражения содержания бессознательного. Иногда просто поражаешься. Например, а причем во сне яйца, почему яйца? Открываю сонник, читаю: "Указание на части личности, еще не реализованные или не оплодотворенные сознательными действиями или побуждениями; ощущение чуда жизни; знак желания удалиться от жизни". Но ведь всё это налицо и в сне, и последующем поведении Максима. Что такое его сон, как не "указание"? Что такое его желание сохранить образ как не желание чуда жизни, и что такое изменение его отношения к Ирине как не уход от жизни, потому что  семейная жизнь - это и есть жизнь, и никакая другая жизнь не даёт такого ощущения полноты жизни.

    05.02.13 г.