Живому надо всё, а мёртвому ничего не надо

- Живому надо всё, а мёртвому ничего не надо, - говорила в беседе своей подруге по-несчастью Лариса.
 Две женщины сидели на своих койках в палате в хирургическом отделение.  Они обе были назначены к выписке, и теперь только ждали врача и беседовали. Каждая из них задумавалась; о жизни и смерти после своей нелёгкой опирации. В больнице было время говорить об этом, не боясь, что не поймут и высмеют. Они всё рассказывали друг другу всё о своей жизни, и разговаривали обо всём, как лучшие подруги.
- Да, жизнь – это мгновение и может кончиться в любое время, - говорила Людмила, - жаль, что люди об этом не задумываются, пока здоровые. А ведь, всё в руках Божьих, и всем Он даёт всё по вере! Ведь, любой грех – это страдание и болезни.
- А люди всё грешат, - поддержала её мысль Лариса, - все бегут по жизни, суетятся, хватают всё, но это всё, когда-то надо оставить и уйти к Богу. И напрасно здоровые люди не задумываются, что жизнь может прерваться в любое мгновенье. Все только иногда, когда кто-то близкий умирает , словно спохватывается и задумывается о жизни и смерти…
- Но и это проходит , они, здоровые и молодые люди, об этом быстро забывают, но напрасно, - перебила её Людмила и добавила тихо, - всё в руках Божьих и всё происходит по Его воле, на земле ли, на воде ли или на небе, - вздохнув сказала она.  – Вот я расскажу  про одну семью в нашем городе, только про одну семью, а таких семей много. Они живут везде в городах и в посёлках. - говорила она тихо, но чётко. Она добавила, взглянув на часы, - теперь врачи обедают и не придут. Я тебе успею рассказать о знакомой мне семье. И Людмила начала рассказвывать:  «В семье, почти, одни женщины, один только мужчина, да и тот пьяница.  Старшей уже шестьдесят лет, зовут её Нина. Она всё до старости хитрит, врёт и обманывает. Её и прозвали «пройдоха», и все, кто её знает, не верят ей, и смеются за глаза, и в глаза тоже. Она везде ищет только свою пользу. Она очень не чиста на руку, и всё тащит, где что плохо лежит. Так что многие, зная её, не пускают к себе. Я переехала в этот дом пять лет назад, и тогда не знала ещё никого в этом доме. Познакомилась с ней  и с её семьей  на домашнем собрании, куда меня пригласила одна девушка на остановке. Я пришла из-за любопытства, чтобы узнать людей нашего дома. Собрание проводил один из верующих христиан. И хотя я закончила духовную семинарию и работала в своей церкви на христианском радио, и хотя я была членом нашей церкви уже десять лет и знала Слово гораздо лучше, но всё-таки в одно из воскресений пошла в это собрание. Наверное, ещё потому, что не было у меня в то воскресенье возможности поехать в нашу церковь в другой город. Тогда вот, пять лет назад и познакомилась я этой семьёй. Потом я узнала, что они в то воскресенье были там,  чтобы получить «гумманитарку», которую вчера привезли финны. А тогда я думала, что они тоже христиане и ходят постоянно на собрания и в церковь. Но я глубоко ошибалась. Ладно Бог с ними! Господь читает сердца и знает все мысли людей, Он всем даёт по заслугам. Так вот, понравилась мне внучка Нины, и я пригласила её к себе за духовной книгой, которую я обещала дать почитать священнику.  А потом, это маленькая, восьмилетняя девочка, увидела у меня очки, в красивом футляре, и стала выпрашивать их себе, говоря, что она плохо видит. Я ей сказала, что очки выписывает врач каждому индивидуально, и нельзя пользоваться чужими очками. После её ухода, пропали у меня перчатки. Ладно, думала я, куплю я себе другие перчатки, но на душе стало скверно. На второй день эта девочка привела ко мне свою сестру, но я не напомнила ей о перчатках и пригласила их за стол. Я напоила их чаем, и очень удивилась, что они бросились на конфеты в вазе, как голодные собаки, и очистили всю вазу от конфет и печенья.  «Голодные дети, - думала я, - ничего хорошего они не видят». Я тоже была маленькая почти всегда голодная. Мы жили бедно, и у моих родителей нас было десять человек детей «мал мала меньше», но мы никогда не бросались в гостях, как голодные собаки, и вели себя скромно.  А потом эта девочка, Оленька стала приходит ко мне, как домой, и приводить подруг. Я принимала их, разговаривала с ними. Но после каждого её посещения, у меня что-то пропадало. Я стала следить за ней, но она в таком возрасте была уже хитренькач и испорченная. Я думала, что Господь исправит её. Я молилась и винила себя, что я не сумела ей объяснить».