Питер
Но Питер разный. Перемещаясь по веткам метро, как по артериям большого и даже более живого, чем каждый из его серых жителей, организма, замечаешь разницу. Возможно, это связано с памятью и долгими годами, проведенным здесь.
Например, после затхлого запаха метро я, выходя на Приморской, всегда чувствую одно и то же. Запах соленых холодных вод Балтия, смешанный с запахом дешевых сигарет, чувствуется уже в конце эскалатора. Эта вечная суета, эти раскиданные павильоны, этот серый с вкраплениями жвачки асфальт... Все это вместе рождает во мне безмерную грусть. Любовь уходит, но свои воспоминания ты можешь еще годами доставать из изнутри обитой бархатом шкатулки и солью втирать в глубокие ссадины своего горячего сердца. Вот вроде бы здесь мы сидели под сентябрьским солнцем - молодые, наполненные горячей питерской осенью. Прямо на этой низкой ступенечке... Его теплая рука лежала на моем плече...
Мы не виделись уже четыре года. Вроде все забылось, в жизнь пришли новые люди, новая любовь, уже нет ни времени, ни той юности, чтобы вот так сидеть здесь...
Невский… Главная артерия города, ведущая к прекрасному, но жестокому сердцу – Дворцовой, стучащему с годами все медленней и медленней…
Маленькие дома, старые, старше всех поколений живших здесь мечтателей, творцов, работяг, пьяниц, самовлюбленных нарциссов, предателей… Мечтала бы я жить в одном из них – низеньком, неказистом, сером, с обветшалой штукатуркой и советской сантехникой.
Одно страшно – там дико холодно. Летом холодит, а зимой и вовсе морозит. Если не греет изнутри, то хотя бы снаружи нужно иметь маленький источник энергии. Хотя можно было бы впитывать энергию от людей, да только вот где их найти! Замерзнуть так можно и в теплой новостройке…
Свидетельство о публикации №213020501883