Сталинград

Февраль, Сталинград...
 Семьдесят лет... одна большая человеческая жизнь.

 Смутно помню, как Александр Иванович Корзников,
 подполковник,
 рассказывал, как бежали они с боями через Дон к Сталинграду...
 Грязные-немытые, во вшах...
 И немножко юмора: у кого-то было трофейное офицерское шёлковое бельё -- вши трагически скользили по шёлку в сапоги, откуда их можно было просто вытряхивать.

 Рассказ серьёзнее записала когда-то Мария:
 "Он ведь остался в земле закопан.
 Его контузило, землей засыпало.
 Он на привязках лежал долгое время,
 у него же ноги-то были отбиты. Вот такого я, значит, в двадцать четыре года получила мужа...
 (Это про комбата Василия Сунцова.)

  ...Совершенно ничего не слышал.
 Потом трясло его, здорово трясло, ой как трясло!
 Если я на работе, мама бежит за мной. У меня мама была очень строгая, она ставила вопрос так: раз муж — значит, муж. У двух сестер вообще мужья не пришли. Одна у меня с пятерыми осталась сестра, другая— с двумя, а я, значит...

  Василий Семенович притих в другой комнате — может быть, уснул.

 Тамара, дочка,  говорит:
  — Рассказывал, как они отражали танковую атаку.
 Он же был
 в отдельном истребительном противотанковом дивизионе.
 Танк плясал над ним, крутился.
 Еще бы раз прокрутился — он бы уже не встал из окопа.
 И когда встал, ему сказали:
 «Комбат, у тебя пилотка на волосах стоит».
 Так это было страшно...

 Больше всего вспоминает, конечно, Сталинград, Орловско-Курскую дугу и Белоруссию. Особенно Белоруссию --  болота, болота, болота... Папа, ведь, собственно, вообще мог не воевать.
  — У него бронь была?
  — Да, бронь.

 ...И опять жена:
  — В Сталинград он поехал.
 Пришел и говорит: «У меня командировка в Сталинград,
 я должен ехать».
 Я говорю: «Нет!» — «А у меня уже билет куплен».
 Уже после войны он прошел полностью весь путь, каким они шли. Нашел даже свой окоп на окраине Волгограда. Рассказывал, как подошла к нему женщина и спросила: что вы здесь, мол, ищете. Он ей сказал, что вот... Женщина заплакала...

  А когда приехал сюда обратно —
 сразу свалился почти на три месяца.
 Невропатолог от него двое суток вообще не отходил.
 Он только спросил его: «Где ты был?» — «В Сталинграде».
 — «Ну, тогда все понятно...»

 Даже врачи поражаются, сколько в нем энергии...
 Он падает и тут же встает.
 Час сорок, самое меньшее час, делает зарядку
 для того, чтобы только ему встать.
 И всегда говорит: есть люди, которые хуже нас живут.
 Почему я должен требовать того или этого?
  Говорит: что ж я вас мучаю? "

 Вечная память...

 +