Великий убийца реального

             Никита лежал дома с гипсом. Сеть не работала, писать не кому он не мог. Ему надо идти в больницу, чтобы ему дали здоровья кусочек. В этот день должны были снять гипс. Когда гипс сняли, то Никита засиял от счастья. Никто из врачей не знал причину того, что человек все-таки может выйти на иной уровень реальности.
        Он через парк идет домой, видит женщину, что сидит на скамейке в парке и дышит так легко себе от удовольствия бытия. Она ему говорит вдруг о том, что она вот любезная такая, что сможет лошадь на скаку остановить. Потом молчала что-то себе там о своем, видимо, хорошенько задумавшись, а Никита подумал тогда о том, что про горящую избу нет смысла спрашивать и пошел себе дальше, двигаясь в направлении дома. Из окон домов падали старухи и пищали дети, что сеяли разумное и вечное прямо на асфальт.
        Когда Никита вышел к дороге, а дом его находился у подножья гор, то он увидел странное строение из камней у самой дороги, что вела в лес. Простые язычники молились там богам, пели песни, думали о бытии тотальном. В центре строения сидел монах весь в черном, вокруг него бегали голые женщины. Погода стояла дождливая. Тучи зависли у самой земли, мелкий дождик моросил. Вдруг монах прошептал что-то и тут же зарезал одну из них острым ножом. Просто провел по шее барышни лезвием, и та упала на землю и мигом исчезла.
        Никита открыл глаза и перед его взором бескрайнее море лежит. Малый ясно понимал, что достаточно одной лишь искры, чтобы началась буря. Чайки горделиво стояли на камнях, рыбы суетливо плыли себе в глубине морской. Вот он и увидел, что тут и старая воинская часть, прямо на берегу моря находится. У калитки сидели голуби, клевали зерно, которое им насыпал охранник без ружья, видимо, не надо ему стрелять в грабителей. Ведь двойной слой колючей проволоки окутывал периметр части, прямо чуть ли у берега моря, странно, но огромные железные штыри торчали из земли, и они внушали ужас, ибо было ясно, что кризис современного мира давно уже наступил. Кали-юга на пороге, открывай ворота, парень, ты не с юга случайно? Отдавай им свои волоса, голоса и колбаску свою отдай им, чтобы они были сытые.
        Ржавые крыши складов и закиданная мусором территория, словно далекая бездна ада рвалась наружу, можно подумать, что техника делает людей лучше. Юнегр уже сказал как-то: титаны сейчас правят на земле. 
       Ветер хаотично носил пакеты по воздуху: они пролетали огромное расстояние прежде чем приземлиться. А вышка с охранником стояла  у самого угла забора. Сторож пил свой чай с лимоном и без всякой радости читал «Капитал». Он верил в мировой пожар в крови, но лишь делал вид, что спит по ночам, а на деле, он купался в море и пытался найти себе женщину. «Господи, благослови их всех на бунт против системы мировой. Смерть капиталистам!» - бормотал себе в бороду сторож. Он смотрел в окошко вышки на то, что он уже видел сотни тысяч раз, а может и миллион раз, но мозгами не понять все то, что он видел.
     В той синей дали глядели на сушу корабли, а в них сидели или ходили люди по своим уютным каютам. Им было скучно жить. Очень скучно. А направо если посмотреть, то там видны были берега далекие такие, темные берега. На тех берегах были селенья. Там люди ходили на работу или гуляли по улицам города.
      «Лучшие мечты гибнут среди житейской суеты» - крикнула чайка, а дельфин причитал, глядя на белый свет из-под воды, что мы бежим от себя, страх смерти сковывает и осушает всякую слезу. Волны неторопливо сменяли одна другую.
        Город остался позади. Эволюция сознания кипела в крови малыша. Никита стоял к нему спиной. Город подвывал тихонечко. Поскуливал. Он теперь был за тысячу миль от него в мыслях своих. В городах приматы плыли по дорогам в своих машинах. В них сидели бандиты, спешащие раздуть мировой пожар внутри стакана сидра, а в пивной бар спешили матросы, что прибыли с Англии, а еще на площадях толпа созерцала мировой пожар в небесах, а еще там были дамы с лицами оконной рамы, томно вздыхали, глядя на молодых матросов, что гуляли по улицам. Они торопливо гоняли то в одно место, а госпожа осень ныряла в морские волны, разнося свой запах над всем Черным морем.
        День и ночь. Но всего этого уже не было. Слышны были едкие гудки, что доносились с заводов, то были звуки разбитых мечтаний. Улицы заполняют арабы, они толкуют об Аллахе. Черные квадраты смотрят на них каждую секунду с фонарных столбов. Огни фонарей освещают улицу по вечерам для того, чтобы было светло, как днем, ведь царство зверя строится на полном подчинении природы. Герои последние убежали себе в подполье и жгут там флаги и паспорта в кострах. Метафизика рая героям не нужна. Рай или ад – это все одно. Плод твоего воображения.
        А ведь стоит солнцу уйти за горизонт, как они зажигаются, такие маленькие и мощные предвестники новой эры. Газовое пламя валит прямо из-под земли. Мало человеческого в приматах. В домах приматов царит беспомощность и ожидание встречи, которая бы смогла б изменить все вокруг, но встреча была кратковременной, она была на пределе всего исполнена, она дала очередные штрихи для нового романа.