Серпом по.. снегу

      Осеннюю землю шустро припорашивал первый лучистый снег. Ночь становилась светлее. Тимофей Травкин уже прилично замёрз, но домой не спешил. Тима ждал. Кроме того, дома нужно было открывать ноутбук и продолжать считать, набирать, пересчитывать и перепроверять пересчитанное. От нечего делать поймал языком снежинку. Расстроился – не ту, которую хотел.
      Наконец снега стало достаточно. Люди поблизости не мельтешили. Тима поставил кожаный портфель, небрежно дёрнул вверх брюки и присел возле натоптанной дорожки, которая скашивала дорогу к дому. Слепил снеговика – маленького. Средний ком – с ладошку, самый большой – с две. Но снеговик не получался, получились три комка снега друг на друге.
       - Мужчина, всё в порядке?
       Тима втянул голову в плечи и оглянулся. Нет, это морщинистое лицо его, к счастью, не знало.
       - Ключи потерял. Всё в порядке.
       На всякий случай отошёл подальше из поля узнаваемости. Двумя ногтями соскреб коры с дерева, добавил немного земли. Прилепил снеговику на место глаз. Всё равно что-то было не так.
       Сверху перестал сыпаться снег. Вокруг стало как-то торжественно и тихо, как в гостях у вечности. Похлопал по карманам. Из пяти гривен скрутил шапочку - конусом - вместо ведра. Из двушек сложил две плоские полоски и слегка надорвал с одной стороны. Втиснул их по обе стороны среднего комка по направлению вверх. Есть! Самый настоящий снеговик в синей шапке набекрень смотрел на него шершавыми глазами и жизнерадостно тянул двупалые лапки к звездному небу. Тима удовлетворёно хмыкнул.
       - Ну привет, мой хладнокровный друг! - хлопнул подушечкой указательного пальца по ладошке снеговика. – Имя! Мне нужно как-то к тебе обращаться. Кем ты хочешь быть, а?
       Снеговик смотрел на Тиму доверчиво.
   - Хорошо, я помогу. Сейчас выберем. Что там может быть… Снежок? Нет? Снерёжа? Снегун? Бред какой! Снегги? Да? Что ты засиял? Снегги? Хочешь быть Снегги? Коряво как-то звучит. Но симпатично. Мне тоже нравится. Давай теперь официально, - хлопнул ещё раз. – Здравствуй Снегги, я - Тима. У меня к тебе вопрос.
       Взгляд ассиметричных серо-коричневых глаз Снегги стал настороженным.
       - Слушай, дружище, а ты ничего так получился! Наверно, я вложил в тебя всё самое лучшее… - Тима осёкся.
      Снегги смотрел в упор.
      - Ладно-ладно! Сейчас. Только сразу предупреждаю, если ты сомневаешься насчёт моего психологического здоровья – не надо. Я в курсе, что со снегом разговариваю. Это называется воображаемый друг. Психологи говорят, такое у детей иногда случается. Когда им эмоций не хватает, или когда что-то натворил, а ответственность брать на себя не хочет. Тогда и придумывает себе какого-то Джека или Жору.
       Немного помолчали.
       - Честно, не знаю, что именно не так со мной. Просто хочу, чтоб ты меня понял и ответил на один вопрос.
       Снегги уже был серьёзен, сосредоточил  взгляд и приготовился слушать.
       - Я полтора года работаю в одной фирме. И столько же – рядом со мной, справа, сидит этот придурок, сотрудник мой, - Снегги пытался не пропустить ни одной детали, - У нас столы спарены, как раз по ширине кабинета, у окна. Получается, не раздвинешь никак. Я как первый день пришёл на работу – мы из-за этого и поссорились. Я кофе себе сделал, прихожу, чашку поставил – с правой стороны от клавиатуры – и ушёл. Прихожу, а чашка уже с левой стороны стоит! Я ему вежливо так – приятно познакомиться, но не трогай, мол, мою чашку больше! А он мне – тоже очень рад, мол, но не ставь больше свою чашку близко к моим документам. Я говорю, а ты переставь их на другую сторону стола, тебе наоборот удобнее будет, я же вижу, ты - левша! Мышку себе под левую руку переделай, а бумаги будешь вправо откладывать. Он говорит, нет, мол, я как все, и мышка у меня как у всех – в правой руке будет. Говорю, так ты ж левша! А он – да, левша, но слева документы будут.Я разнервничался, говорю, я тоже принципиальный, кружку справа всегда ставлю, так что – извините. А он мне – с кружкой на кухне надо находиться. Так и жили полтора года. Я ему говорил, что когда-нибудь случайно кофе на документы разолью, если не переставит мышку под левую руку, а он мне – что документами кружку когда-нибудь случайно перекинет на клавиатуру, если не перестану кофе пить на рабочем месте. Так и жили, да. Я всё ближе кофе к границе двух столов ставил, а он документы пододвигал.
       Тима нервно теребил шарф. Снегги догадывался, что тот скажет дальше.
       - Так вот. Сегодня я перекинул кружку. Да. Как будто нечаянно, локтем, когда вставал. Снегги, что тут началось! Он вскочил, запищал. Документами машет, как будто такая неожиданность случилась! Говорю, я же предупреждал, не надо было их тут класть, надо было как тебе удобно сделать. А он чуть не плачет, говорит, мне как удобно было, так я и делал, идиот ты, я миллион раз об этом говорил, чем ты слушал. Но он же левша, понимаешь, Снегги? Я же видел, как он мучился с этой мышкой! И я каждый день как на иголках.
       Снегги всё понял, он только не понимал, что же Тима хочет спросить.
       - Так вот. Ты мне скажи, ты меня понимаешь?
       Снегги ничего не мог сказать в ответ. И дело было даже не в том, что Тима забыл прилепить ему рот. Иногда словом можно всё испортить. Поэтому Снегги просто смотрел. Смотрел на Тиму с болью. Он его понимал. Тима это почувствовал, оглянулся вокруг, неуверенно и настороженно улыбнулся.
       - Я знал, что ты должен меня понять. Хотя, куда бы ты делся, ты же моя фантазия. И не надо так на меня смотреть!
       Снегги смотрел с болью, но это была уже другая боль. Тима начинал сердиться.
       - Да, ты – просто моя фантазия. Я тебя придумал, тебя нет! И не надо мне на чувство вины давить глазищами! Куда я тебя заберу? Что мне моя Катя скажет?
       Снегги ничего и не просил, он просто не отводил взгляда. Тиму охватила бессильная злоба.
       - Короче, друг! Я тебя придумал, а значит ты – часть меня. Значит, на моём месте ты поступил бы также – тоже ушёл бы. И мне было бы легче, если бы – не прощаясь! Ариведерчи.    
       Шершавые глаза на верхнем комочке не моргали. Тима шумно сплюнул, взял портфель и ушёл. За спиной у Снегги тоскливо оглянулся. Поднятые вверх лапки сейчас смотрелись нелепо.
       - Псих бездушный! Идиот! – через два часа в одних трусах и длинном пальто размашисто шагал назад к другу Тима, - Чего ревёшь? Чувствительный, да? Сразу надо было чувствовать, чувствительный! Сразу забирать! А если сейчас уже не захочет? Обидится? Хер там! Он – снег! Мой снег! Я его сделал! Не захочет – сам заберу!
       Остановился возле дерева, вздохнул и извиняющеся заглянул за ствол. Все слова куда-то пропали. Не зная, чем занять руки, Тима стал мять снег. Хотел взять Снегги за ладошку, но купюр нигде не было видно.
       - Я хочу, чтоб ты меня понял, Снегги. Я за тебя переживал. Ты же знаешь, как всё было бы. Знаешь? Где бы ты жил? В холодильнике. А что там? Ну наклонялся бы я каждый день на пару минут в открытую морозилку, чтоб Катя не видела, говорил бы с тобой. А остальное время ты бы что делал? Там темень, ничего не видно, каждый  день одно и тоже. И поговорить об этом одном и том же даже не с кем. С мясом пельменей разве что иногда... Ты бы чувствовал себя одиноким, стал бы хмуриться, злился бы на меня. Научился бы ненавидеть. Оно тебе надо? Должен же хоть кто-то оставаться человеком…
       Три комочка снега, раздавленные чьей-то пупырчатой подошвой, не возражали. В тёплых Тиминых руках крошились легко и податливо.
       - А так – ты родился - симпатичный, свободный, пожил немного, никому зла не сделал. А какая-то скотина тебя раздавила… Зато ты никому и слова плохого не сказал... Нет? Хочешь сказать, я не прав? Не так всё должно быть? А как? Скажи, Снегги?
       Шершавую землю шустро припорашивал первый лучистый снег.

Ле Шевч