Шторм и дождь, бесчинствовавшие последние два дня, словно бы участвуя в тайном сговоре, уступили право овладеть городом туману. Тот наползал со стороны моря медленно, с некоторой ленцой. Припав к водной глади, покрытой грязной пеной и мусором, который шторм поднял со дна, туман распластался, окружая остров, как спрут схвативший краба своими щупальцами. Туман заполз на берег, покрытый выброшенной время прибоя бурой кашей водорослей, к этому времени начавшей гнить и смердеть. А затем вскарабкался по крутым откосам и проник в Гелёз. Здесь же он, сбросив свою неповоротливость, стремительно просочился в щели, затек в каждую канаву, заполнил собой парки и клубился в порталах. В этом тумане не было ничего необычного. Каждая осень и зима во взморье на севере Альдеи проходят так. Или дождь или туман.
Индигна сидела рядом с окном пытаясь сделать сразу несколько дел одновременно: перебороть зевоту, расчесать волосы и смотреть в окно. Получалось не особенно хорошо, ее постоянно клонило в сон и она забывала двигать рукой с расческой. Со стороны казалось, что девушка о чем-то задумалась, глядя на подоконник прямо перед своим носом.
- Зачем ты их расчесываешь? - подал голос Тим, - Я понимаю, если бы у тебя были бы длинные волосы. Их можно было бы еще расчесывать, но вот твой «горшок» не стоит таких усилий.
Он сидел в кресле, вытянув ноги, и читал книгу Мендакса. Индигна, резко обернулась и, подавив зевок, сурово воззрилась на демона. Тот взглянул поверх книги на нее и тут же вернулся к чтению, будто бы ничего не говорил.
- Это не горшок, а каре! И вообще, ты свои длинные космы имел в виду? Тебя и так со спины за девушку похож. Я, так и быть, подарю тебе гребешок и что-нибудь для ухода за волосами, будешь настоящей красавицей.
- Я хотя бы только со спины похож на бабу, - Тим, разгневано прорычав, вскочил с кресла, - А ты и спереди выглядишь как мужик!
- Ну-ну, - надменно усмехнулась послушница, - Если только мужчина, в твоем понимании, должен иметь вот это. Она довольна пышная.
Она указала пальцем на свою грудь. Демон на минуту задумался, ища подходящий ответ. После критически уставился на грудь девушки с видом профессора, потратившего всю жизнь на изучение редких тропических ящериц, которому внезапно подсунули простую ящерку, покрашенную в ядовито-оранжевый цвет.
- Не сказал бы, что пышная, - он растопырил пальцы, пытаясь установить размер предмета их очередного спора, - Ну так... Ну, больше апельсина. Больше. Но могло быть и лучше. То есть больше. До стандарта ей далеко.
Индигна побагровела от возмущения и хотела уже открыть рот, но демон ее опередил.
- Да что такое женская грудь? Это просто жировые отложения, если говорить физиологически. Не понимаю, почему люди так много внимания уделяют женской груди? Для меня не имеет значение какого она размера.
Тут он соврал. Демон все еще помнил туат Мейв Уа Колинз. А в особенности ее грудь, по сравнению с которой то, что Индигна считала пышным, можно было назвать недоразумением.
Девушка успокоившись и посчитав, что демон принес ей извинения, вернулась к прерванному занятию. Но во всяком случае спать после перебранки марикийке уже не хотелось. Туман уже заполнил собой улицу, но не успел дотянуться до окон второго этажа и поэтому послушница глядела на бурлящий белесый океан в котором раздавались странные звуки и мелькали причудливые силуэты. Словно пучина океана, в которой водились довольно странные существа. Тут ее мысли перекинулись на существ, которых демон обозвал Глубинными и по спине послушницы пробежали мурашки. Всего лишь на секунду она подставила себе, что эти рыбо-люди выбрались из катакомб и таятся в тумане, поджидая жертв. Она тряхнула головой, отгоняя это кошмарное наваждение.
- Дух Гронгарт.
- Что? - Тим отложил книгу, - Зачем так официально?
- Я приказываю тебе взять шкатулку и отнести украшения господину Бакуриани. Его ювелирный магазин на Виа Мелласа. И поблагодари от имени семьи Сэведж. Понял? Поблагодари.
Последнее слово она произнесла с нажимом, когда демон потряс шкатулку, так что золотые украшения обижено брякнули несколько раз. Затем, открыв её, Тим достал запечатанный конверт.
- Я приказываю тебе не открывать конверт!
- Больно надо. Меня не интересуют эти ваши делишки, люди. Но вот... Там холодно.
- И? - перебила его марикийка.
- Можно мне шарф купить? А? Ну пожалуйста, дай денег. Там холодно. Ну?
- Я приказываю, - девушка, встав с табурета, подошла к демону и ткнула ему под нос расческой. - Я заклинаю тебе твоим именем, дух Гронгарт, идти к Бакуриани и отдать ему шкатулку. С драгоценностями. И письмом. И поблагодарить от имени семьи Сэведж.
- Не смею ослушаться, - хмыкнул Тим и растворился в воздухе.
Через мгновение он возник рядом с дверью, оглянувшись на послушницу он открыл дверь и снова исчез.
***
- Готов? Маску не забудь.
- Да готов, готов. Уже третье клятое ружье ломается. Не для этого их Сепаратисты придумали. Хотя Милорд, если так можно выразиться, башковитый, придумать такое.
Ульрик. покачав головой, нахлобучил противогазную маску, которую приспособил для сварочных работ и натянул прорезиненные краги. Он повернул ручку на источнике питания электроружья. Остальные бандиты стояли полукругом перед прокопанным ими лазом и с тревогой озирались. Люди так и не поняли, что было тут прошлой ночью. Было и исчезло, когда прекратился шторм. Они расспрашивали Даррелла, но тот говорил, что это было нечто «мокрое». Что рес имел в виду никто из них так и не понял. И теперь он стояли и всматривались в темноту проходов, желая быстрее покинуть катакомбы.
Источник питания загудел и вольному понадобилось изрядное количество времени прежде чем он, в громоздких и неудобных перчатках, сумел закрепить кабель, идущий от устройства питания, на металлической стене. Он приблизил контакты электроружья почти вплотную к стене, что отделяла их от богатства. Фигура бандита осветилась яркими вспышками и воздух в проходе почти моментально став сухим и теплым снова начал распространять запах, который Даррелл уже успел назвать «металлическим». Пары сварки, несущие сладковатый оттенок, струились из туннеля под гудение электрических разрядов, укрощенных молний, которые плавили сталь. Рес, хоть и недолюбливал запах, который он связывал с машинным цехом, почувствовал облегчение, когда остальные запахи были перебиты сваркой, и в особенности ставшую ненавистной рыбную вонь. Гудение в туннеле прекратилось и показался Ульрик. Он бросил на мокрый пол обесточенное электроружье, электроды которого оплавились, и оно само по себе теперь было лишь хламом.
- Следующее, - раздался его приглушенный маской голос, - Еще пять осталось, да? Должно хватить. Я почти закончил. И новую батарею. Пожалуйста.
***
Тим возвращался от господина Бакуриани и с нескрываемым интересом наблюдал за суетящимися в утреннем тумане людьми. В городе происходило что-то необычное, тревожное. Нечто из такого, что редко, очень редко происходит в подобных Гелёзу городах. Мимо него пробежали двое стражников с щитами, что использовались при городских беспорядках. Следом за ними бежал их коллега, на ходу застегивая ремень. Демон, заинтересованный происходящим, направился следом за ними. Он уже догадывался куда бегут стражники. Бегут к особняку Мартино.
***
- Началось! Они у особняка Мартино!
С этими словами дверь распахнулась настежь и бронзовая ручка, ударилась о стену и вмятина на той стала больше. Ланстер вбежал в комнату и грохнул толстой книгой по столу. Туллий, до этого момента спавший на диване, подскочил на месте и осоловело оглядел комнату.
- Сколько, - прохрипел он и откашлялся, - Сколько я спал?
- Пока ты спал, случилось нечто... Нечто... Люди собираются у поместья Мартино. Там стражники и кондотьеры. И... В общем вот.
Азарит положил на стол конверт, Индигна и провидец, мигом кинулись к тому и прочтя письмо стали разглядывать фотоснимки, что так же лежали в конверте. Ланстер принялся им рассказывать о том, что после посещения врача он направился в библиотеку и по пути увидел толпу людей, шедших по Виа Камини. Среди них был некий господин, который, увидев азарита, кинулся к тому. Назвавшись Фабрициусом, тот стал благодарить Ланстера, а если быть точнее, то Церковь Азариуса в лице проповедника, за то, что они оказывают поддержку дельцам, оказавшимся в затруднительном положении. После этого он стал поносить Мартино и рассказал, что предприятие с Великий Походом оказалось обманом и он, господин Фабрицио и остальные идут к Мартино с требованием вернуть деньги. После этого он отдал письмо азариту с просьбой посодействовать в возвращении денег.
- Я готов побиться об заклад, - размахивая письмом продолжил Ланстер, - Что это обличительное письмо дело рук господина Г.
Присутствующие промолчали, тем самым соглашаясь с предположением проповедника. Тот швырнул письмо с книгой на стол и направился к леднику.
- Значит, никакой это не идол дикарей, - Туллий внимательно пригляделся к одному из фотоснимков страницы, где было изображение рогатой женской фигурки, - Ссылки на работы уважаемых археологов и историков. Так. Но они все... Северяне.
- Конечно, - кивнул Ланстер, откупорив бутылку вина и отпив, - В Альдее мало, очень мало историков, занимающихся фоморами.
- А это Мурнау? - перебила его послушница, переведя взгляд на книгу, которую принёс азарит.
- Что?
- Это книга Мурнау?
- Нет, - проповедник, чтобы удостовериться в этом, открыл титульную страницу, - Нет, это доктор Хойер. А кто такой Мурнау?
- Не важно кто такой Мурнау, - оборвал провидец, - Кто такие или что такое фоморы?
- Кроме менгиров, руин древних укреплений, нескольких камней с письменами, всякой мелочи вроде идолов и следов поселений от фоморов ничего не осталось. Можно сказать мифический народ. Так считают люди. А для туатов он был вполне реальным. Именно с этим племенем туаты сражались на Маг Туиред. Равнине Двух Башен, то есть. Ну это все история, она нам не важна. Важно то, что идол, который есть у Мартино это богиня фоморов - Домну.
- Вот значит как, - Туллий оперся о стол, нависнув над письмом, - Очень умно, господин Г. Очень умно. Готов поспорить, что информацию об идоле искали все. Но не там искали. Даже Мартино.
- А кто мог предположить, что искать надо в мифах и сказаниях? – Ланстер ещё отпил вина. - Мне бы и в голову не пришло бы искать в сагах Туата де Дананн.
- Забавно, - Индигна взяла в руки фотографии, - Даже если идол подлинный, то он точно не покроет убытков Мартино. И сбережений у него не так много, даже если продаст особняк и слуг в придачу.
- Он не подлинный, - покачал головой Ланстер, - Фоморы никогда не отливали золотых идолов. Они их вытачивали из камня ну или вырезали из дерева. Тут в книге, кстати, про это написано.
- Он банкрот, - подвел общую мысль Туллий, - Эта афера разорила его. Но вот зачем все это устроил господин Г?
- Тогда вот вам еще кое-что. Для размышления. Фоморы, а точнее их колдуны, если судить по сказаниям, могли призывать и подчинять своей воле Глубинных.
Тут азарит замолчал и, развернув книгу к стоящим напротив него послушнице и провидцу, указал на гравюру. На некоторое мгновение в комнате повисла тишина, звенящая, напряженная как струна и готовая лопнуть в любую секунду. Туллий поднял глаза с гравюры, изображавшей уродливых полулюдей-полурыб и уставился на азарита. Тот лишь кивнул в ответ на невысказанный вопрос.
- Стража, - сказала Индигна, - Нужно обо всем рассказать страже. Но прежде напишу Тиму записку.
***
В это время демон, пытаясь откусить кусок побольше от яблока, которое он стащил по пути к особняку Мартино, разглядывал столпотворение разгневанных людей. И для того, чтобы полностью охватить взором происходящее, демон влез, а точнее будет сказать, переместился на крышу дома, который был выше остальных. Смысл этого сборища Тим понял по отрывочным фразам и выкрикам, исходившим от толпы. Они требовали Мартино вернуть им деньги, прямо сейчас. Демон смог наконец откусить от яблока и поморщился, пережевывая. Надо было брать не зеленое.
Перед воротами особняка шеренгой стояли кондотьеры, человек двадцать. Впереди находился их командир с таким одеревеневшим лицом, что на нем впору вырезать узоры. Подчиненные, старались подражать старшему офицеру, но им было далеко до его мастерства. Их лица не могли быть столь бесстрастными. Позади них находилось два лафета, напоминавшие обычные телеги. На одном из них была знакомая Тиму пушка, а на втором лафете был органный пулемет. За щитком, прикрывавшим стрелка, иногда появляться шлем, как кит выныривавший на поверхность, чтобы сделать глоток воздуха. Это мельтешение кондотьера Тим посчитал волнением. Кто точно был рад происходящему, то это снайпер сидевший на крыше особняка. Он, прильнув к оптическому прицелу ружья, оглядывал толпу и иногда вскидывал ружье, как при выстреле. Тим помахал рукой едва различимой в тумане фигуре кондотьера и тот, заметив еще одного любителя карнизов и печных труб, поначалу растерялся, но все-таки помахал демону в ответ. И после этого взял того в прицел.
В шагах двадцати от шеренги наемников стояли городские стражники. Сначала Тим было подумал, что они сдерживают толпу, но оказалось, что это не совсем так. Скорее они защищали горожан от кондотьеров. Стражники стояли спинами к толпе людей, сомкнув щиты с стальную стену, наподобие манипулы времен Первой Империи, лишь количеством не соответствуя той, и мрачно глядели на кондотьеров. Толпа людей за их спинами кричала и проявляла всяческое недовольство, но идти вперед не особенно хотела. Вполне возможно, каждый из горожан в данный момент надеялся, что первым к особняку побежит его сосед, ну а он сам двинется следом, спустя изрядное количество времени и несколько десятков выстрелов. Кто точно кинулся бы к особняку и вступил с наемниками в драку, так это стражники. Каждый из них в голове прокручивал как он треснет кондотьера дубинкой по зубам, а потом предъявит обвинение. Демон доел яблоко и запустил огрызком в туман.
- А где же тот тип со своим Коржиком? - он только тут понял, что кондотьера с бульдогом среди охраняющих особняк Мартино нет.
***
Казимир ругал бандитов на чем свет стоит и все из-за того, что они чуть не уронили плиту ему на ноги. Те, обливаясь потом и стиснув зубы, вытаскивали из туннеля вырезанный кусок стальной стены и никто из них не понимал о чем ревет главарь. Но Ульрик внимательно прислушивался к ругани роса, запоминая выражения из родного языка того.
- Я, - прерывисто начал Ульрик. - Все хочу... Роский выучить... Чтобы в подлиннике... Произведения... Их поэтов... И писателей...
- Болторез, заткнись, а? - прервал его Даррелл, красный как рак.
Хоть тот был ресом, но вытаскивать эту металлическую плиту оказалось затруднительно. Бандиты наконец вытащили свою ношу из проделанного ими туннеля и аккуратно, чтобы не нашуметь еще больше, поставили стальной кусок у стены. Даррелл, держась одной рукой за поясницу, достал пачку папирос и предложил Ульрику, тот, поблагодарив, сказал что не курит.
Первым в хранилище проник Казимир. Поставив лампу на пол, он огляделся и, достав кисет, принялся сворачивать самокрутку. Самое хранилище было маленьким, но вмещало два громоздких, старых деревянных шкафа, вроде картотечных. И ещё штабель серебряных слитков. Самокрутка, так и не свернутая до конца, выпала из заскорузлых рук Казимира и бумажка, кружась опустилась на пол. Рос, приблизился к слиткам медленно, шаркая и трясущимися руками взял один из них. Он не мог поверить, что это не сон. Поскреб серебро ногтем и обернулся к бандитам. Их встревоженные лица, с блестящими от жадности глазами, бледными пятнами маячили в черной дыре. Даже Даррелл попал под чары груды серебряных слитков, хотя ресы никогда не понимали это людское преклонение перед металлами. Он закусил губу чуть ли не до крови, уставившись на поблескивающие серебряные кирпичи, бывшие фундаментом благосостояния Мартино. Тряхнув головой Даррелл отогнал наваждение и припомнил туата старателя, рассказавшего ему однажды о болезни «золотая лихорадка», которую могли подхватить не только люди.
- Что стоите, висельники? - рос сунул слиток в карман, - Салазки где?
Бандиты переглянулись, не поняв ни слова и выжидательно глянули на Ульрика. На правах понимающего роский, Ульрик откашлялся и набрал полную грудь воздуха.
- Знамо есмь, - начал он, но взглянув на Казимира, запнулся, - Да...
***
Капитан городской стражи Манфредо Рибелли был в дурном настроении. И все из-за этого проклятущего Мартино, как он считал. Стражник был слишком поглощен раздумьями и поэтому не заметил., что перемешивал чай перьевой ручкой. Одной из тех дешевых ручек, которые приходят в негодность не менее чем за месяц. Отложив ту, он взялся за ручку покрытого патиной подстаканника и, отпив чай из мутного стакана, услышал шаги двух людей в коридоре. Точнее шел только один, уверенной походкой человека знающего себе цену, а второй не столько шел, сколько волочился следом, спотыкаясь. Шаги замерли у двери в кабинет. Подумав про себя, что сейчас стоящий за дверью стражник снял шлем, пригладил растрепанные волосы, начальник городской стражи уставился в окно, за которым бурлил туман. Раздался приглушенный стук, так может стучать только хорошо воспитанный человек.
- Входи, - капитан поставил на стол стакан с чаем, у которого внезапно появился чернильный привкус, - Я почти ничем не занят, Марко.
Дверь приоткрылась и в комнату вошел юноша, тащивший за собой господина в несколько изношенной одежде. Изношенность добавляло отсутствие правого рукава у сюртука и грязь. Лицо же арестованного, кроме раздраженного выражения, имело несколько синяков.
- Я буду жаловаться! - сказал он, подняв руки в браслетах, чтобы капитан их увидел.
- Ну да, - кивнул тот перебирая бумаги на обшарпанном столе, - Конечно, Беппе, жалуйся. Вот только кому?
- Тебе так просто это не сойдет с рук! Тебе и твоему сынку!
Капрал отвесил подзатыльник арестованному.
- Марко, - капитан откинулся на стуле с кружкой чая, - Я думаю, что смогу сам поговорить с Беппе. Это будет дружеская беседа, правда, Беппе?
- Так точно, капитан, - Рибелли-младший, глянув на грабителя и тот втянул голову в плечи, после чего покинул кабинет отца.
- Итак, надеюсь ты осознаешь, что все вы попали в очень щекотливое положение?
Преступник промолчал, внимательно гладя на капитана городской стражи.
- Все стражники сейчас у поместья Мартино, - продолжал стражник, - И кондотьеры. Не все, конечно, но все-таки, все-таки... А остальные из этой банды наемников сейчас обыскивают каждый дрянной закоулок в городе. И как твои дружки, надежно спрятались?
Беппе вздрогнул, но продолжал хранить молчание.
- Хотя это не важно. Как бы они не прятались эти наемники их найдут. И ты знаешь, что тюрем они не признают.
- Это не наши, - арестованный опустил взгляд и теперь изучал браслеты на руках, - Ты же знаешь, мы бы никогда, тем более его замшелые сторожат.
- Что, прости? - тихо переспросил капитан.
- Я, хотел сказать. - медленно, обдумывая каждое слово произнес грабитель, - Никто из нас никогда бы не ограбил пня... Господина Мартино. Его же кондотьеры охраняют. Все же знают что они... Они быстры на расправу...
- Значит, это сделали не местные? Правда? И готов поспорить, что вы сами решили узнать кто же этот наглец? Правда?
Беппе кивнул, а потом закрутил головой.
- Песни о них... Слухи о них разные ходили... Прирожденные они. Я хотел сказать профессионалы. У них там рос главный. Казимиром звать. Это они вчера вдули замшелы... Ушли от кондотьеров...
- Ага. А еще? Кто остался в доме и сбежал в катакомбы?
- Не знаю, чтоб мне на безлиственнице качаться! Не знаю я!
- Ладно, Беппе, ладно. А когда они в город приехали?
- Пару дней назад, - пожал плечами грабитель.
В коридоре раздались поспешные шаги, затихшие у самой двери. После та приоткрылась и в комнату просунул голову Марко.
- Капитан, к вам провидец. А вместе с ним азарит и какая-то девушка.
***
Баркас встал на якорь невдалеке от Гелёза. Человек на борту в дождевике и цилиндре никак не вписывался в окружающую обстановку. Он окинул взглядом накрытое туманом море, силуэты кораблей и серую полоску острова, на котором расположился город. После он повернулся и с интересом оглядел палубу обшарпанного рыболовецкого судна.
- А как это судно приводится в действие, если вся команда это вы?
Он, сняв цилиндр, пригладил волосы и вопрошающе воззрился на капитана. Тот выглянул из рубки и пристально уставился на пассажира.
- Это все автоматическая подача угля, господин, - глаза капитана блеснули из-под козырька фуражки, - Было бы неплохо иметь помощника, но позволить себе этого не могу.
- Жалко, жалко, - человек достал из кармана часы и щелкнул крышкой, - Через полчаса снимаемся с якоря, капитан.
- Как вам будет угодно, - сухо ответил тот и скрылся в рубке.
***
Капитан стражи устало потер глаза и уставился на сидящих перед ним людей. Провидец и последователь церкви Азариуса, совсем молодые, ровесники Марко, напряжено глядели на стражника. Выглядели они не очень хорошо, словно побывали в драке. Но по их словам дрались они не с людьми. Капитан не был набожным человеком, в его службе он никогда не уповал на богов, считая, что им глубоко плевать на таких мелких людишек, как Манфредо. Но вот во всяких тварей, что желают отхватить от тебя кусочек пожирнее, он верил. Эти все рассказы о рыбо-людях, фантомах, демонах и прочем он считал естественным, потому что все эти твари вот тут - под боком. В то время как боги... Жрецы сами до сих пор решают, где обитает тот или иной бог. Проходимцы одним словом.
Капитан перевел взгляд на девушку. Ее представили как Мирабель Сэведж, дочь какого-то там патриция. Ее фамилия ничего не сказала стражнику и он даже бровь не повел, когда назвали ее фамилию. И от капитана не укрылась легкая досада на лице госпожи Сэведж. Провидец, Ланстер, кажется. Вильям Ланстер. Инстинкты капитана сразу же подсказали, что это скользкий тип и за ним нужно глядеть в оба. Но все это не было так важно, как то, что этот провидец, Сектус Туллий, требует, чтобы стража не вмешивалась. Во всяком случае капитан был ему признателен, что тот поведал о произошедшем, хотя мог и умолчать о некоторых деталях. Но в целом, капитана выводило из себя, то что ему приказывает сопляк в белом мундире. И он знает как прищемить этому выскочке нос.
- Я понимаю, - наконец произнес он, барабаня пальцами по письму адресованному Мартино, лежавшему на столе. - Я все понимаю и не собираюсь вмешиваться в ваше расследование. И я конечно же окажу вам содействие. Но здесь есть маленькая проблема...
Тут он встал, взяв стакан и направился к печке, на которой стоял чайник. Все трое повернули головы, провожая его взглядами.
- Вы проникли преступным образом, - Рибелли плеснул в стакан кипятка и направился к пыльному буфету, гости продолжали следить за ним не проронив ни слова, - Проникли на территорию особняка господина Мартино. И совершили кражу.
Тут провидец хотел возразить, но стражник поднял указательный палец вверх, и Туллий промолчал.
- Может вы все сделали и из благородных побуждений, - продолжал Рибелли, - Но это преступление как на него не посмотри. А перед законом все равны.
Замолчав он налил заварку и отколов щипцами от сахарной головы пару кусочков бросил их в чай. Перемешал и взглянул на сидящих перед ним людей.
- Но это всего лишь слова, - начал Ланстер, - И вы...
- Капрал! - стражник не дал договорить азариту, он не хотел давать им возможность выкрутиться, - Капрал, мне нужны наручники!
Через некоторое время, под всеобщее молчание в комнату вошел Рибелли-младший, на поясе которого висела связка наручников и при ходьбе капрал бренчал и лязгал как конструкт.
- Итак, вы арестованы. Включая госпожу Сэведж, являющуюся пособницей в преступлении.
- Вы не имеете права, - воскликнула та. - Вас разжалуют!
- Возможно, - начальник городской стражи схватил Ланстера за плечо и усадил на место, - Но я следую Закону. И вы, как арестованные можете искупить свою вину, оказав посильную помощь.
Сидящие перед капитаном наконец поняли для чего он устроил это представление. Провидец хмыкнул и с вызовом уставился на капитана Рибелли.
- Хитро, капитан. И вы считаете, что мы окажем содействие в деле с аферой?
- А что вам остается делать? И к тому же, это не афера. Это нечто большее.
Тут он постучал себя по носу.
- Чутье старого стражника никогда не обмануть. Вся эта кутерьма с путешествием просто туман. И в этом тумане очень легко проворачивать настоящие преступления. Капрал, бегом к особняку Мартино и забери оттуда десятерых офицеров. И бегом, я подчеркиваю, бегом к банку Мартино. Это приказ.
- Так точно! - капрал щелкнул каблуками и бросился к двери, где столкнулся с господином, держащим в руках зонт.
Это был тот самый человек, которого послушница встретила у психотерапевта. Человек поправил пенсне и снял шляпу. Индигна заерзала на шатком стуле, предчувствуя, что произойдет нечто неприятное.
- Извините, что прерываю, - начал посетитель, глянув на девушку, он протянул капитану городской стражи визитку, - Меня зовут Фредерик Коффман. Частный детектив.
- О. Агентство «Коффман и Коффман», - не гладя на написанное в карточке, тем более на арварингском, произнес Рибелли, - Доводилось слышать о вас. А который вы из...
- Племянник, - предвидя вопрос прервал его сыщик, улыбаясь, - Я здесь по поручению госпожи Ларианы Сэведж и господина Като Сэведж. Я должен сопроводить госпожу Сэведж домой.
- Вот как, - протянул стражник и с интересом глянул на девушку, - Сбежала из дома или что-то вроде?
Индигна потупила взгляд, обдумывая пути к бегству, не забыв принять растерянный и несколько пристыженный вид. Она украдкой глянула на проповедника и тот еле заметно кивнул ей.
- Послушайте, - азарит дружелюбно улыбнулся Коффману, вставая со стула, - Это дела Церкви Азариуса и мы сами сможем разобраться с самовольством послушницы Индигны.
- Конечно, - улыбнулся в ответ детектив и достал из кармана письмо, - Это дело вашей церкви.
И пока Ланстер читал письмо, капитан Рибелли снова налил себе чая и оперевшись о стол наблюдал за происходящим. Провидец поглядывал на капитана в ожидании, а тот, пытаясь скрыть улыбку, сделал глоток из замызганного стакана.
- Господин Коффман, - стражник со скучающим видом уставился в окно, - А как вы думаете покинуть город?
- Извините? Не совсем понял вас.
- Как вы собираетесь покинуть Гелёз, когда единственный выезд перекрыт?
- Ваши люди будут мне препятствовать? - в голосе детектива появились стальные нотки.
- О нет, что вы, - капитан удивлено глянул на Коффмана, - Я всецело на вашей стороне. Но преступников, ограбивших господина Мартино еще не нашли. И кондотьеры, а именно они сейчас перекрыли выезд из города, не пропустят вас, будь вы даже сама императрица Альдея.
- Не волнуйтесь, - с видом человека ведущего беседу с круглым дураком проговорил детектив, - Меня они пропустят.
Глава городской стражи улыбнулся ему в ответ. Наконец дочитав письмо азарит отдал его Индигне и развел руками. Девушка схватив письмо быстро пробежала по строчкам, написанным быстрым размашистым почерком мачехи. Воззрилась на проповедника, после перевела взгляд на частного детектива. Затем она глянула на капитана стражи и он подмигнул ей. В дверях за спиной Коффмана уже появились двое его помощников. Под всеобщее молчание девушка встала со стула и, в сопровождении детектива и его людей, покинула комнату.
- Знаете, - начал Туллий. - До нашей встречи я считал, что капитаном городской стражи может быть только недалекий человек, без обид, господин Рибелли. Но вы меня удивили. Почему такой человек все еще капитан?
- О, - тот отпил остывший чай, - Просто я очень скромный. А еще меня выворачивает, когда представляю себя в чине майора и в дурацкой позолоченной кирасе. Все майоры пустозвоны, лейтенант. Полковники пустоголовые индюки, а генералы бездари. Запомните это, лейтенант, на всю оставшуюся жизнь.
Туллий удивлено глянул на стражника, тот, впервые обратился к провидцу по званию. И тут капитан снова удивил и Туллия, и Ланстера.
- Надеюсь тот парнишка подоспеет во время, - и увидев удивленные лица сидящих перед ним, пояснил, - Тот, который перепрыгивает стенки и выживает после нескольких пулевых ранений. Он вроде демон или что-то в этом роде? Вы мне не рассказали кто из вас проник в особняк, но чутье старого стражника не обманешь.
***
Бандиты, выстроившись в цепочку, передавали друг другу слитки серебра в полном молчании. Милош, который стоял последним, быстро укладывал их на тележку, названную Казимиром «салазками». То было сколоченное на скорую руку нечто, более всего походившее на обычную деревянную дверь, которой приделали четыре кривых, разного размера деревянных колеса. Тишина была напряженной. Каждый из вольных, сам того не желая, вслушивался в нее, боясь услышать до ужаса знакомые звуки, которые преследовали их всю ночь напролет. Но кроме эха капающей воды, в смрадом подземелье не было ничего слышно.
Казимир, подобно надсмотрщику, взирал на остальных. Его подозрительный взгляд красноречиво говорил: он легко пресечет любую попытку висельников присвоить себе пару-другую слитков.
Бекир, слегка сутулый, с запавшими глазами и кучерявой бородой хамшениец, занимался осмотром шкафов. Он извлекал из них ящики, перебирал их содержимое, и после этого бросал их в общую кучу. Изредка он поглядывал на Казимира, и когда тот поворачивался спиной, бандит бросал себе в карманы то пару монет, то золотое украшение. Золото его радовало, но он никак не мог найти нужную вещь. Правда, он и сам не знал, что ищет конкретно. В письме говорилось, что он узнает искомую вещь, как только ее увидит. И чем дольше он этим занимался, тем больше ему казалось, что дело это нечисто.
Когда почти половина ящиков из второго шкафа лежала в общей куче, он нашел то, что икал. Большая деревянная шкатулка, потемневшая от времени и вся покрытая незамысловатым узором. Такие шкатулки, как правило, изготавливались специально для хранения драгоценностей и открывались они при помощи потайной кнопки.
- Бей-эфенди! - с раболепной услужливостью в голосе он окликнул Казимира, - По-моему это то, что ищет Милорд.
Рос резко обернулся, а бандиты замерли на месте, глядя на шкатулку в руках хамшенийца. Бекир протянул шкатулку росу, когда тот подковылял к нему. Казимир придирчиво оглядел находку и, вынув изо рта замусоленный бычок, уставился на хамшенийца так, что тот отступил на шаг. Продиктовано это было не только почтением, но и страхом перед кривым бандитом.
- Ну и што буркалы выпучил, басурманин? Открывай, твою налево!
- Он э-э-э... Открыть шкатулку просит, - из темноты прохода раздался голос Ульрика, который перевел речь главаря.
- Цыц мне там! - рявкнул Казимир и лицо скривилось от гнева.
Бекир, втянув голову в плечи, принялся вертеть шкатулку, нажимая на всевозможные выступы и углубления, в надежде что таким образом он отыщет кнопку. А когда один из вольных предложил просто и незатейливо разбить шкатулку, главарь обматерил того. Ульрику даже не пришлось переводить с роского, все и так было понятно провинившемуся.
Механизм, находящийся внутри шкатулки зажужжал и крышка с щелчком приоткрылась. Тотчас воцарилась тишина. Все наблюдали, как хамшениец, сперва обведя присутствующих взглядом, присел рядом с лампой и осторожно приподнял крышку шкатулки. Чуть помедлив он, вздохнув, открыл таинственную шкатулку. В следующую секунду его лицо исказилось от запредельного ужаса и он побледнел, словно увидел призрака. Отбросив шкатулку он издал истошный вопль. Казимир, неловко упав на пол, еле успел поймать ее. Берик же пятился прочь, продолжая кричать в приступе животного страха, на лбу его выступила испарина, а глаза закатились. Вольные братья, столпившись у прохода, как загипнотизированные в немом ужасе смотрели на обезумевшего хамшенийца, который, упершись в стену спиной, поднял руки, словно пытаясь закрыть ими лицо. Первым из оцепенения вышел Тревор, он бросился к хамшенийцу, но тут же встал как вкопанный. Остальные стояли и смотрели, как кричит Бекир, срываясь чуть ли не на визг, и расцарапывает ногтями себе лицо. Что произошло дальше никто не мог впоследствии описать без дрожи в голосе. Бекир, чье лицо уже представляло кошмарное зрелище обнажившейся кровоточащей плоти, воздел окровавленные руки перед лицом и вырвал себе глаза. Последовавший за этим крик сошедшего с ума бандита был прерван выстрелом. Берик пошатнулся и, откинув голову назад, ударился о металлическую стену и сполз на пол, оставив на стене кровавую полосу.
- Что... - Тревор перевел взгляд с трупа на Казимира, - Что ты наделал?! Как ты посмел?!
Ульрик кинулся к нему и оттащил прочь от роса, все еще держащего револьвер и глядящего с отвращением на Тревора.
- Ты специально это! Специально! Что в этой проклятой шкатулке?! Что в ней?!
- Пока ты не скажешь, что в шкатулке, - следом вышел Даррелл, - Ни на какую долю не рассчитывай!
- Заткнись, каторжник! - Казимира начало трясти от ярости и он еще сильнее скривился, - Заткнитесь все, чмыри болотные! Кто еще хавальник откроет - я его свинцом накормлю!
Рос обвел вольных злобным колючим взглядом. Вольные братья, включая Даррелла, отвели взгляды, стараясь не глядеть на Казимира, не глядеть в его безумные налитые кровью глаза. Главарь еще пару минут с отвращением взирал на бандитов, после харкнул на пол и указал револьвером на реса.
- Вот ты, животное, - при этих словах Даррелл сжал кулаки, - Што стоишь? Иль мне тебя захомутать? А ну быстро сребро таскай. Один таскай!
- А ты меня заставь, - с нескрываемой угрозой в голосе произнес рес и его ладонь сжала рукоять меча, - Замшелым право приказывать не давали.
Обстановка накалилась до предела и все могло закончиться еще одной смертью, если бы не крик из прохода. И запах, пришедший вслед за криком, запах рыбы. Даррелл бросился к проходу, проталкиваясь через столпившихся у выхода вольных, ощущая злой взгляд Казимира, и понимая, что тот может запросто выстрелить в спину. Милоша, который остался рядом со слиткам уже не было, не было и лампы и бандиты таращились во тьму, пока вслед за ресом не пробрался Ульрик со второй лампой.
- Милош? - неуверенно спросил Даррелл, - Милош, ты здесь?
- Он мертв, - голос у Ульрика вдруг стало глухим и еле разборчивым, - Они его схватили.
- Уходим, - просипел Тревор, - Уходим!
Казимир стоявший позади остальных скривился в подобии улыбки и двинулся вперед. Вольные расступились перед росом и тот оказался напротив Даррелла. Тот поправил ремень питающего устройства и щелкнул переключателем электровинтовки.
- Никто, - процедил главарь, - Никуда не уйдет, пока я не прикажу!
Ответом ему было молчание и злобные взгляды бандитов.
- Ну вот и хорошо, - Казимир вновь оклабился и хотел сказать ещё что-то, но был прерван утробным рыком из наполненных мраком и водой катакомб.
***
Капитан городской стражи проталкивался через толпу горожан, а за его спиной маячали проповедник и провидец. Перед шеренгой стражи, уменьшившейся, после того как Рибелли-младший направился к банку в сопровождении десяти стражников, капитан одернул мятый и потрепанный мундир, поправил ремень и поднял ворот плаща. Двое стражников расступились и капитан двинулся навстречу кондотьерам. Ланстер и Туллий, не отставая, проследовали за ним. Стражник остановился в трех шагах от командира наемников и, достав из кармана пачку папирос, закурил. Глубоко затянувшись, он выдохнул табачный дым тонкой струйкой, которая тут же растворилась в тумане. Кондотьер скользнул по капитану городской стражи взглядом и уставился на Ланстера. Он долго разглядывал его, словно мысленно подготавливал на того досье, и, закончив с этим, положил его в воображаемый картотечный шкаф. То же самое он проделал и с провидцем. Капитан, схватив того за руку, дернул на себя и поставил его между собой и кондотьером.
- Лейтенант армии ее императорского величества Альдеи и Лорда Протектора Сервус Туллий. Провидец.
- Командующий Шилов, - наконец сказал кондотьер.
- О! Вы рос? - Туллий не знал как подступиться к этому мрачному человеку.
- И что с того? - голос кондотьера стал более раздраженным. - А если вы, господин лейтенант, хотите сказать что-то про медведей, которые у нас по улицам ходят или ещё какую чушь, то я вам выбью зубы.
Провидец открыл было рот, но вовремя промолчал и только отрицательно замотал головой. Воцарилась неловкая пауза в течении которой кондотьеры начали переглядываться и улыбаться, предчувствуя надвигающееся как селевый поток представление. Жители города так же замолчали, не желая ничего пропустить.
- Мне лично, - взял слово глава стражи, - Нравится музыка в исполнении вашего ручного органчика. Как там его? Гармоника?
- Гармошка, - без всякого гнева в голосе поправил кондотьер.
Ланстер за спиной капитана облегчено вздохнул, а толпа разочарованных горожан слегка поредела, поняв что драки не будет. Но оставшиеся надеялись, что может произойти нечто весьма занимательное. Многие мелкие города живут за счет свежей крови, другие за счет туризма, а Гелёз жил за счет торговли и таких редких и крайне интересных событий.
- Мы здесь, чтобы задать несколько вопросов господину Мартино, - наконец произнес Туллий.
- Он не принимает, - засунув руки в карманы кондотьер уставился поверх головы Туллия на крыши домов, - И завтра тоже не будет принимать.
- Ну, завтра вы на него уже не будете работать. Как только он узнает, что произошло ограбление его банка.
Шилов резко опустил голову и уставился на спокойное лицо провидца. После он оглядел стражников и, скользнув взглядом по капитану Рибелли, приказал одному из сержантов взять троих людей и бежать к банку их работодателя. Тот, козырнув, кинулся выполнять приказ. Проводив взглядом четверых наемников, исчезнувших в тумане, командир направился к воротам особняка и махнул рукой, давая понять, что Туллий и остальные могут идти за ним. Чугунная решетка ворот, покрытая жухлым вьюном противно заскрежетала, когда Шилов ее толкнул. Под ногами у них хрустел гравий, а вокруг, в тумане, что размывал границы окружающих предметов, колыхались фантомы деревьев и кустов. Кондотьер внезапно остановился и, сложив руки рупором, устремил взгляд на крышу особняка.
- Агнешка! - проорал он, - Спускайся вниз и скажи Мартино, что тут к нему гости! Стражник, провидец и... из Церкви Азариуса!
- Так точно! - из-за печной трубы на мгновение показался силуэт и снова исчез.
- Женщина? - проповедник была очень удивлен.
- Снайпер, - отозвался Туллий, - Самые хладнокровные убийцы на войне это женщины.
- Эти грабители, - мрачно улыбающийся командир наемников расценил последнюю фразу, как комплимент его подчиненной, - Это они обокрали Мартино?
- Нет, - капитан огляделся, ища урну и в конце концов втоптал бычок в гравий, - Это были местные грабители, которые вняли мои доводам и выполнили свой гражданский долг.
- Поясни, - в голосе Шилова яда было больше, чем в королевской кобре.
- Имеет место быть преступный сговор. И господин Мартино является невольным соучастником и жертвой этого преступления.
Стражник, достав из кармана два письма, вручил их кондотьеру. Тот внимательно прочитал оба и направился к особняку.
- Вот сукин сын, - выругался он, когда дверь открыл слуга-рес.
Он удивлено огляделся стоящих на пороге людей и пропустил их внутрь. Рес не понял кому были обращены слова кондотьера.
Провидца поразило богатство интерьера особняка, хотя он сам был далеко не из бедной крестьянской семьи. Однако, в доме Туллия никогда не было хамшенийских ковров, золотых газовых рожков, винтажных подсвечников, мраморных статуй, гигантских картин и портретов в золоченных рамах. Ланстер же чувствовал себя неуютно и неловко. Детство и юношество его прошли на улицах, среди воровства и разборок шаек. Хотя он и приучил себя к ношению белых одежд, обшитых золотом. Но в церквях Азариуса он подолгу не задерживался из-за их богатого убранства, предпочитая браться за задания и поручения, где большую часть времени проводил на улицах.
- Ну ты дал маху, - прошептал азарит провидцу, когда они поднимались по лестнице, - Ты действительно хотел сказать про гуляющих по улицам медведей?
- Я несколько раз был в княжестве Роском и видел, демоны его раздери, медведя. На улице. Он танцевал и играл на такой штуке, ну вроде гитары.
- То дрессированный, - Шилов, как оказалось, слышал их разговор, - Его как раз для всяких иностранцев так наряжают. Клюква, одним словом.
У двери в кабинет хозяина особняка их поджидала девушка с винтовкой. Выглядела она несколько глупо: форма ей была великовата, поэтому широкий ремень, с внушительной бляхой, находился выше своего положенного места. Торчащие из-под берета куцые косички вкупе с выражением простоватости на лице их хозяйки вовсе не способствовали созданию облика беспринципного наемника. По мнению Ланстера, ей следовало бы отправиться доить коров, или пасти гусей, а не скакать по крышам с снайперским ружьем наперевес.
Когда Шилов поднялся по лестнице, девушка щелкнула каблуками, вытянувшись по стойке «смирно» и отдала честь. Туллий отметил, что она это делает несколько неправильно и залихватски, будто сам процесс щелканья каблуками ей очень нравится.
- Господин командующий, - Агнешка снова щелкнула каблуками, - Господин Мартино пьет чай!
- То есть?
- Я сказала, что его идут арестовывать. Но он ничего не ответил. А до этого он позвал горничную и приказал принести ему горячей воды и заварочный чайник, господин.
Шилов распахнул дверь в кабинет банкира. В кресле за рабочим столом никого не было. На столе стоял поднос с чайником, и лежало несколько маленьких скомканных бумажек. Кондотьер обошел стол и первым, что он увидел, был стакан, лежащий на ковре, а рядом с ним хозяина особняка. Его тело лежало на спине, запрокинув голову и выгнув спину, ноги и руки были прижаты к телу, а пальцы скрючены, будто в судороге.
- Капрал Агнешка, - Шилов обернулся к подчиненной.
- Господин? - испуганно отступила она от того.
- Прекрати, - Рибелли поднял стакан, в котором еще оставалась вода и, намочив палец, облизнул его, - Стрихнин. Растворил в горячей воде, ну и вот.
- Капрал Агнешка!
- Господин?
- На караул к дверям шагом марш! Никого не впускать без моего приказа! А ресов ни при каких обстоятельствах не пускать! Выполнять!
- Так точно!
Кондотьер вытер испарину со лба и, кисло улыбнувшись провидцу, схватил Ланстера за локоть.
- Я думаю, что ты можешь заставить его говорить.
- Но это...
- Я уверен, что ты заставишь его говорить.
- Но некромантия...
- Возражений я не потерплю.
- Некромантия, - азарит вырвал свою руку из хватки Шилова, - Это вам не гадание на вареных бобах или кофейной гуще. Если дух будет разгневан, то нам всем несдобровать. Мне понадобится несколько предметов.
- Капрал Агнешка!
- Так точно! - раздалось из-за двери.
***
- Быстрее! Быстрее! Они нагоняют!
Бандитов гнал ужас, вполне овеществленный, конкретный ужас. Он преследовал их прыжками, глухо ухая и сипя. Самодельная тележка, которую тащили сразу пятеро вольных, трещала под весом слитков и грозила развалиться. Казимир, несмотря на свое врожденное уродство, бежал первым. Отстав от него, на целых три фатома, вольные братья тащили украденное. Последним двигался Даррелл, прикрывая остальных. Делал он это не из чувства благородства или товарищества, а потому, что был ресом - кому ещё, как не существу превосходящему человека по силе, ловкости, быстроте реакции прикрывать тылы? А ещё инстинкты подчинения человеку, будь они прокляты.
Выстрел из электроружья осветил катакомбы холодным голубоватым светом, на краткий миг позволив ресу в мельчайших подробностях рассмотреть преследователей. Ростом и телосложением они превосходили Даррелла. Блестящая чешуйчатая кожа их скрюченных тел, выпученные белесые глаза, лишенные губ широкие рты наводили на мысли о рыбах. То, что рес вначале принял за горбы оказалось спинными плавниками. Твари наскакивали на Даррелла, размахивая перепончатыми лапами с кривыми когтями, которые напоминали крюки для мясных туш.
Второй выстрел попал в одну из этих жутких тварей. Молния, сверкнув, ударила ей в грудь чудовища, и оно, упав, засипело, пытаясь подняться на ноги. Запах паленой плоти бурым пятном растекся по туннелю и эта ужасная вонь, застилавшая все вокруг отвлекла реса, и тогда один из рыбо-людей прыгнул на него. Даррелл выстрелил слишком поздно. Глубинный хватил его лапой по левому плечу, оставив три глубоких раны. Затем последовала голубоватая вспышка, разряд ударил монстра в шею и электроды оружия от перенапряжения расплавились. Сорокастоуная обезглавленная туша монстра неловко взмахнула руками и, сделав пару шагов, упала на реса. Понося всех и вся самыми грязными ругательствами, Даррелл пытался как можно быстрее вылезти из-под трупа.
Ему не хватило минуты, когда прыгнувший к нему монстр полоснул его когтями по груди а затем, схватив за ногу, замахнулся и приложил реса об стену, решив использовать того как дубинку. После чего рука чудовища, все ещё державшая Даррелла, описала полукруг и шваркнула им об пол. И, снова размахнувшись, монстр разжал пальцы. Даррелл, истекающий кровью, отправленный в полет ударился об стену и сполз на мокрый пол. Выплюнув обломок зуба вместе с кровавой слюной, пошатываясь и стараясь не опираться на поврежденную ногу, он встал и оглядел затягивающимся красной пеленой взором стаю Глубинных.
- И это все?! - из-за крови во рту его речь напоминала бульканье, какое издают сами рыбо-люди, - Пара ребер не в счет, уроды.
В следующий момент он, зарычав, прыгнул на ближайшего Глубинного и челюсти реса, как капкан сомкнулись на его шее. Чудовище надрывно заверещало и, пытаясь сбросить Даррелла, принялось бестолково бегать, сталкиваясь с другими тварями, и устроив настоящую неразбериху среди них. В ответ на каждую попытку снять его, рес рычал, все глубже и глубже вгрызаясь в толстую шею Глубинному. Тварь булькнула, залив реса темной кровью и повалилась на пол, когда раздался хруст разгрызаемого позвоночника. Рес весь в крови монстра с трудом поднялся на ноги и бросился на рыбо-человека, что попытался его схватить. Повиснув на руке чудовища, рес откусил ему палец и взвыв монстр, держащийся за покалеченную руку, отпрыгнул в сторону. Даррелл остался стоять последи круга образованного кошмарными амфибиями. Он выплюнул палец на пол и зарычал, но Глубинные не думали нападать на него. До этого они нападали на ресов, но те никогда не сопротивлялись с таким безумием и отчаянием. Во всяком случае до этого времени.
- Ну да, я очень напуган, - рука Даррелла легла на рукоять меча, - Я видел вещи и похуже, чем ваши ублюдочные морды. Думаете, что я должен бегать и орать от ужаса? А вот хрен!
И он бросился на них, вытаскивая на ходу оружие. Глубинные накинулись на него всем скопом.
***
- Это все как загадка, - объяснял Индигне частный детектив, - Есть такой тип преступников, которым не достаточно преступления. Им нужен кто-то, кому они будут рассказывать о своих планах, злорадствовать над своим противником. Ему нужны зрители.
- И этот «господин Г» такой?
- Некоторым образом, - трость-зонт цокал железным наконечником по мостовой, - Его самолюбование зиждется на противостоянии. Ему нужен кто-то равный, стоящий по тут сторону, слуга закона.
- И он специально дал Мартино статуэтку божка фоморов? Ему нужен был тот, кто догадается, у кого такой же больной разум?
- Да, но вот само ограбление, - тут Коффман поморщился, - Свершено так грубо и небрежно. Я бы сказал, что это проба пера, если это его первое преступление.
- И тут скорее уместно спросить, что именно он украл?
- Браво, - тоном учителя сжалившегося над глупым учеником и поставившим тому завышенную оценку, сказал Коффман, - Кстати, насчет загадок, когда я и господин Гринис прибыли в Миервольд по вашим следам, то меня чуть не арестовали! Оказывается, какой-то шарлатан представлялся Коффманом!
- Ага, - погруженная в размышления, кивнула девушка и тут же, как только взвыл воображаемый зуммер у нее в голове, она оглянулась на детектива, - Алексей?! Здесь?!
Сыщик, улыбнувшись в ответ, открыл дверь гостиницы, жестом приглашая внутрь. Люди Коффмана возникли из тумана за ее спиной, тем самым давая понять, что пути к бегству нет. Девушка вздохнула и с выражением отчаяния приговоренного к висельнице в глазах, задрала голову, пытаясь рассмотреть гостиницу, построенную недавно и выполненную в снова ставшей модным, имперской стилистике. И марикийке показалось, что за лепным карнизом мелькнуло что-то знакомое, но из-за тумана разглядеть в подробностях предмет на крыше не получилось.
***
Юноша в синем мундире, в чине лейтенанта, расхаживал по комнате из угла в угол, иногда он останавливался и правой рукой он машинально приглаживал каштановые волосы, когда смотрел на часы. Его сапоги из натуральной кожи скрипели в поддержку поскрипывающих под его размашистыми шагами половиц. Дверь открылась, и юноша бросился к стоящим на пороге людям. Он был рослым, на полторы головы выше Индигны и отличался недюжинной силой. Схватив послушницу под руки, он приподнял ее над полом. Коффман, поняв, что было бы проявлением бестактности, останься он в комнате, бочком выскочил за дверь, прикрыв ее за собой.
- Ты что вытворяешь?! - рявкнул Алексей, тряся послушницу, словно тряпичную куклу, - Почему не сказала мне?!
- Извини, - пролепетала девушка, когда ее будущий муж перестал ее трясти, - Я не хотела.
- Ах, не хотела? Твой отец места себе не находил, когда выяснилось что ты сбежала! Ты могла бы предупредить меня!
Последнюю фразу молодой человек произнес с обидой в голосе. Он, опустив Индигну на пол, сел на кровать. Послушница тот час села рядом с ним и попыталась снова оправдаться, на что Алексей саркастически улыбнулся. После чего Индигна уткнулась носом ему в плечо и заплакала.
За этой картиной наблюдал Тим. Он, обвязанный веревкой на подобии скалолазов, висел рядом с окном и улыбался радостной злорадной улыбкой. В его голове появилось несколько чудесных планов избавления от послушницы культа Азариуса. И во всех его планах фигурировал ее возлюбленный, рядом с которым этот диктатор становится кроткой и послушной.
- Дяденька, - раздался снизу детский голос, - А вы пожарник?
Демон обернулся, насколько это было под силу висящему на уровне четвертого этажа, и взглянул на детей с интересом наблюдавших за тем. Это были оборванцы, уличные мальчишки, чью одежду можно лишь обозвать рваньем и холщовым мешком, но никак не одеждой. Демон некоторое время злобно на них глядел, радуясь, что городской страже сейчас не до патрулирования. А ведь любого может привлечь толпа бродяжек перед дорогой гостиницей, а висящий на веревке тип, заглядывающий в окна, привлечет еще больше внимания. Было бы, конечно же, проще если бы он был одет как трубочист, но одежду, точнее ее грязные, в крови и слизи обрывки он выкинул. Но даже наряженный он мог вызвать еще больше подозрений.
- А ну пошли отсюда! - прошипел Тим, - Или я позову стражу и вас живо отправят на мануфактуру!
- Не отправят, - нагло сказал старший из них и с пренебрежительным видом цыкнул слюной, - Меня вот взашей мастер Омар выгнал.
Тим, решив больше не обращать внимание на уличных мальчишек, вскарабкался по веревке на крышу и смотал ту. Напоследок глянув вниз и, пообещав себе потом оторвать главарю этой шайке голову, плюнул вниз. До него донесся обиженный вопль того мальчишки и Тим отвязал веревку от трубы и вместе с ней исчез в чердачном окне.
***
Проповедник задернул шторы и, подойдя к стене, на которой висел газовый рожок, покрутил винт на том.
- Лучше когда много света, - пояснил он не оборачиваясь.
Но капитан стражи и командующий кондотьерами на него даже не глядели. Они оба стояли рядом со столом, принадлежавшим Мартино, наблюдая как провидец, орудуя ножом обрезает ковер вокруг трупа, стараясь к нему не прикасаться. Как им объяснил Ланстер, тело нельзя передвигать, иначе ритуал некромантии может пойти совсем не так. Шилов спросил его что он подразумевает под словами «не так». И на этот вопрос, с жутковатой ухмылкой на лице, за азарита ответил Туллий. Он сказал, что в тело может войти не душа Мартино, а нечто совершено иное, о чем простым смертным лучше не знать. Кондотьер нахмурился, ничего не сказав провидцу, а капитан стражи с тревогой огляделся, опасаясь, что из темных углов комнаты может выползти нечто ужасное. По приказу Ланстера все зеркала и зеркальные поверхности вынесли из комнаты. И когда дверь закрылась, послушник Церкви Азариуса нарисовал на ней мелом знак, состоящий из кругов и ломанных линий, соединявших эти круги. После он нарисовал круг вокруг трупа, теперь капитан понял зачем убрали ковер, а затем нарисовал, в трех шагах от того второй круг. Азарит поставил во второй круг жаровню и высыпал из мешочка высушенный базилик, перемешанный с осиновой стружкой. Еще раз оглядев комнатку, он приказал присутствующим встать за ним и не покидать круг ни при каких обстоятельствах.
- Прежде чем я начну, - проповедник дрожащими руками достал коробок спичек и попытался разжечь жаровню, - Запомните несколько правил: не спрашивайте о посмертии, не прикасайтесь к нему, не берите ничего у него, говорите с ним вежливо. И главное - не смотрите ему в глаза.
Остальные молча закивали, Ланстер, так и оглянувшийся, глубоко вздохнул и начал ритуал. Кондотьер покосился на провидца, тот не был напуган происходящим, скорее встревожен. Он держал руку на рукоятке револьвера, готовый ко всему. А ведь именно для этого Альдейская империя содержит провидцев и стигмат. Они появились когда Архвальд стал историей, но колдовство, то поганое наследие, с которым боролась Королева Мертвых, осталось. В домах мрачных аскетов-магов, лесах, пещерах, бесплодных землях. Везде, где находились, те, кто взывал к омерзительным существам, которых почитали как богов. И теперь знамя борьбы с ними несут провидцы и смельчаки-одиночки, в полной вменяемости которых командующий сомневался. А остальным людям, хоть до них и доходят истории о чудовищах, лучше не знать всей правды.
И кондотьер считал, что это вполне здравая идея. Слова заклинания бывшие, как считал Шилов случайным набором звуков, произносимые азаритом тягучим голосом навивали на того сонливость, а еще и отвратительный едкий дым от жаровни, витавший в воздухе, щипал глаза. Но спать ему не хотелось, ему хотелось бежать прочь из круга, бежать из этой комнаты. Кондотьер сам для себя не мог объяснить причину внезапной паники, и это беспокоило его больше, нежели участие в ритуале некромантии.
- COLPRAZIANA, OFFINA, ALTA, NESTERA, FUARO, MENUET! COLPRAZIANA, OFFINA, ALTA, NESTERA, FUARO, MENUET!
Слова заклинания сливались в один единственный навязчивый звук, достигавший разума напрямую, минуя уши присутствующих людей. И на это монотонное песнопение, в которое обратилось заклинание, отозвались натянутые до предена нервы капитана, он дернулся, но его, ухватив за руку, удержал Туллий.
- ALIM, JEHOH, JEHOVAH, AGLA, НА, YOG-SOTHOTH! IAO!
Испуганно оглянувшись, бледный как снег, стражник моргнул несколько раз, словно сгоняя со своего разума пелену кошмаров, и вымученно улыбнулся провидцу. Но затем зазвучал голос, стерший с его лица улыбку. Медленно, словно его шею свело спазмом, капитан повернул голову и его обуял ужас. Труп лежал в той же посмертной позе, но губы его шевелились то быстрее, то медленнее, все ещё сохраняя вид сардонической ухмылки.
- ADON, SCHADAI, ELIGON, AMANAI, ELION, PNEUMATON, ELII, ALNOAL, MESSIAS, JA, HEYNAAN, YOG-SOTHOTH! ADONAI, ZEBOTH, ADON, SCHADAI, ELION, YOG-SOTHOTH, ELOI, ELOHIM, MESSIAS, JA, HAGIOS, THEOS, IAO!
Азарит попросил прощения у вызванного с того света духа, в то время, как кондотьер и стражник с нескрываемым ужасом всматривались в лицо трупа, словно ожидая, что тот распахнет глаза.
- Больно... Мне больно... Отпусти... Больно...
- Я прошу, чтобы ты дал мне ответ. И тогда я отпущу тебя с миром.
- Как больно...
- Кто дал тебе идола?
- Гриландус... Человек... Из-за туманов... Места которого нет... Больно...
- Это он грабит банк?
- Нет...
- Кхм... Это по его приказу грабят банк?
- Да...
- Что Гриландус там ищет?
- Глаз... Балора... Как больно...
- Что?
Но ответа он не получил, покойник открыл глаза, за спиной Ланстера раздался дружный вопль двух голосов и мертвец, раскрыв рот так, что натянувшаяся до предела плоть на щеках лопнула и из пасти, это нельзя было уже назвать ртом, раздался хриплый вопль, заглушивший крики перепуганных людей. Азарит с грохотом накрыл жаровню крышкой и уже пытался отправить дух Мартино обратно, свершив знак Хвоста Дракона и произнося заклинание, но было слишком поздно, и это уже был не Мартино. Труп дернулся и попытался распрямить конечности. Туллий выхватил револьвер и разрядил весь барабан в кадавра, а после, когда тот перестал шевелиться, провидец отсек мечом мертвецу голову. Кондотьер и стражник разом бросились прочь из кабинета.
В коридоре кроме Агнешки было ещё двое наемников и толпились ресы. Вид у слуг был растерянный и в тоже время озадаченный. Они понимали, что их хозяин мертв и теперь они испытующе уставились на выбежавших из кабинета людей.
Увидев же их бледные, перекошенные ужасом лица, Агнешка стала бестолково суетиться вокруг Шилова и Рибелли. Они не замечали ничего вокруг: ни Агнешки, ни ресов. Они все ещё видели перед собой глазах мертвеца, белесые как у рыбы. Тогда, когда труп открыл глаза он глядел не на людей в кругу, а мимо них, сквозь них в пустоту, которая существует за границей мира известного человеку. И то место населено не демонами и духами, а чем-то бесформенным и более ужасным, чем порождения султана демонов, наделенным разумом, столь древним, что они превосходят человечество знаниями и могуществом.
Дверь снова скрипнула и ресы, все как один, устремили взгляды на проповедника и провидца.
- Как говориться, - Туллий спрятал револьвер в кобуру, - Прежде чем что-либо призывать, убедись, что сможешь с этим справиться.
- Ты имел ввиду можно ли это пристрелить? Всех провидцев этому учат?
- Не ехидничай.
Толпа слуг подалась вперед к ним, но путь ресам перегородили двое кондотьеров во главе с Агнешкой. Слуги остановились в опасной близости от ружейных штыков, но больше всего рисковали кондотьеры. Неизвестно, что может придти в голову ресам, и если что произойдет, их не остановят ни штыки, ни пули. Туллий с тревогой оглядел ресов, в сосредоточенном молчании глядящим на него и азарита, что ему стало не по себе от их зеленых немигающих глаз. Он машинально потянулся к револьверу, но вспомнив, что не перезарядил его, тихо проклянул свою неосмотрительность.
- Позвольте, - мимо наемником проскочил Ланстер, прежде чем Туллий успел схватить того за руку.
Азарит остановился напротив старого реса, по всей видимости бывшего дворецким в особняке банкира. Человек оглядел толпу за спиной дворецкого и невольно сравнил ее со стаей. Он сильно рисковал быть разорванным в клочья обезумевшими ресами, но попытаться, как он считал, стоило.
- Ваш хозяин мертв, - Ланстер уставился на дворецкого.
Одна из служанок, еще молоденькая, зарыдала и осела на пол. Никто из слуг не обратил на нее внимания, они все глядели на азарита, и это заставляло его нервничать. Вытерев испарину со лба, проповедник, обойдя дворецкого, направился к рыдающей горничной. Ресы, как и велели им инстинкты, расступились перед человеком. Оказавшись рядом с горничной, Ланстер поднял ее с пола и протянул той свой платок. Несколько секунд она с испугом глядела на платок, но потом все же взяла его, опасливо, двумя пальцами. Проповедник ей кивнул и служанка, осмелев, развернула платок принадлежавший человеку и высморкалась.
- Да, это очень прискорбно, - продолжил азарит, глядя на горничную, хотя его слова были обращены ко всем слугам Мартино, - Но я уверен, что ваш хозяин, если был бы жив, не возражал, если бы вашим хозяином стал кто-то из его ближайших родственников.
Вот здесь заключалась главная проблема, и Ланстеру предстояло решить ее. Ресы не признают существования загробного мира. Они верят, что рес, ну или человек существует только здесь и сейчас. А после смерти исчезает. Такое понятие как душа ресам неведома. И это послужило причиной считать ресов неодушевленными предметами, которые можно покупать, продавать, закладывать и делать с ними то, что заблагорассудится. И вот Ланстер, после сказанного о том, что их мертвый хозяин был бы рад, не мог не заметить некоторую растерянность на лицах слуг. Несколько ресов косилось на дверь кабинета, словно ожидая, что им навстречу выйдет Мартино.
- Госпожа Селестина, - наконец произнес дворецкий отстраненным голосом, обдумывая что-то, - Племяница хозяина. Мне приказать отправить за ней экипаж?
Ланстер ему кивнул и только после этого оглянулся. Туллий, стоявший рядом с Шиловым и Рибелли, уже пришедшими в себя, покрутил пальцем у виска. Азарит, пожав плечами, улыбнулся ему.
***
Даррелл в пропитанной насквозь кровью и разодранной одежде шел вперед к выходу из туннеля. К пятну тусклого света, к запаху моря и шуму волн. В здоровой руке он сжимал рукоятку меча, половина клинка которого осталась в теле одного из Глубинных. Рес приволакивал правую ногу, а правый бок просто разрывало от кошмарной боли. Но на это ему было плевать, главное, то что он вышел победителем. Как и тогда, год назад, когда убил колдуна в черной зеркальной маске. Одного из тех, кто убил его хозяина. Выследил, как гончая по запаху и вцепился в горло, когда проклятый колдун сломал ему руки и ноги. Дарелл помнил тот момент, тогда он чуял животный ужас, исходивший от колдуна, когда вырвал ему трахею. Рес оскалился в подобии улыбки, до выхода из тоннеля оставалась пара шагов.
- Да, Милорд, вот ларец, - донесся до него голос Казимира, - Все как изволите, сталбыть. Эй, висельники, грузи сребро!
***
Мачтовый кран баркаса скрипел и гнулся под тяжестью драгоценного груза. Капитан рыболовного суденышка быстро крутил ручку блока, наматывая трос и не сводя глаз с деревянного поддона на котором, укрытые грубой холстиной находилось целое состояние, принявшее обличье горы серебряных слитков. Капитан изредка посматривал на своего пассажира и на толпу бандитов, что стояли окруженные клубящимся туманом, но он не был испуган, скорее насторожён. Но никто из вольных не обратил на это внимание, их внимание было сосредоточенно на Милорде. Его размытый силуэт в зыбком белесом мареве принимал причудливые формы. Он смотрел на головорезов с некоторой пренебрежительностью, словно перед ним не люди, а мелкие, но доставляющие неприятности существа. Например клопы.
Пятеро бандитов стояли чуть поодаль от Казимира. Они молчали, и никто из них не решался взять слово первым. А стоило им отвести глаза со спины Казимира, что разговаривал с Милордом, то тот час натыкались на окровавленное тело Даррелла, который словно побывал внутри некоей чудовищной машины, что разделывает туши. Он сидел уже долгое время не шевелясь в углу между покрытой лишайником стеной и ящиком, до сих пор сжимая сломанный меч. Никто из людей так и не решился подойти к Даррелу и убедиться, что тот еще дышит.
- Я требую объяснений, - наконец совладав с собой, проговорил Тревор, - Что находится в шкатулке. Те твари преследовали нас. И если бы не Даррелл.
Тут он умолк и глянул в сторону реса, посчитав, что тот пошевелится, услышав собственное имя. Милорд тоже перевел взгляд на реса и брезгливо поморщился.
- Глупый поступок, - наконец сказал он, - Кстати, а какой у него был номер?
- Пятый, барин, - подал голос Казимир, - А четвертый вот у него.
Рос указал пальцем на бандита, стоявшего по левую руку от Ульрика.
- Плохо, когда идет все не так, как было задумано, - фигура на палубе зашевелилась, а следом прогремел выстрел.
Тревор инстинктивно бросился в сторону, хватаясь за нож и ожидая, что из тумана появятся стражники. Но стражников здесь не было, не было и кондотьеров. Выстрелил Ульрик. У его ног лежал тот самый бандит, чьим номером было «четыре». Оставшиеся вольные братья глядели на убитого, словно не понимая, что только что произошло. И в следующую минуту все члены банды, вытащив оружие, стояли глядя друг на друга и было понятно, что сейчас произойдет еще одно убийство.
- Мне нужно было, - Ульрик переводил взгляд с одного бандита на другого, рука с револьвером двигалась вслед за глазами из стороны в сторону, - Так было написано в письме. Номер семь должен убить номер четыре.
Он оглянулся через плечо на Тревора, но тот стоял, засунув руки в карманы, и мрачно глядел на происходящее. Казимир же, осторожно отступил на несколько шагов к лодке, повернув рычаг на своем оружии. Капитан судна, всё ещё стоял неподвижно у крана, внимательно глядя на происходящее. Он сунул руку в карман штормовки.
- Так было нужно, - уже без всякой неуверенности в голосе повторил Ульрик.
- В таком случае, - подал голос другой вольный по имени Флавий, - Мне тоже нужно сделать, так, так велит Милорд. Убить номер четыре.
Ульрик замешкался, когда тот с кинжалом бросился на него. Он перехватил за руку Болтореза, собираясь выхватить револьвер. В этот момент Тревор, чьи нервы были напряжены, как пружина в карманных часах, метнул в Флавия нож. Он стоял от них в пяти шагах, после того, как шарахнулся прочь, когда прозвучал первый выстрел. Тревор ни разу в жизни не метал ножи и такое малое расстояние не поспособствовало тому, чтобы он попал в цель. Нож упал на мостовую у самых ног вольных и, напоследок кувыркнувшись, он отскочив от брусчатки, с тихим плеском утонул. Ульрик, воспользовавшись заминкой своего противника, отвлекшегося на звук упавшего в воду ножа, приложил того рукояткой револьвера по челюсти, после чего выбил из его руки кинжал. Но удар не оглушил того, ударив в ответ Ульрика в солнечное сплетение Флавий без труда отобрал у того револьвер. Вмешавшийся в этот момент в драку Тревор попытался забрать у несостоявшегося убийцы револьвер. Во время разгоревшийся драки за оружие его противник вспомнил о своей цели, только когда Ульрик приставил лезвие ножа к его горлу.
- Если не хочешь узнать, почему меня называют Болторезом, - все с тем же спокойствием сказал он над ухом вольного, - Советую тебе отдать ему револьвер.
Флавий, косясь на руку Ульрика держащую нож, разжал руки и был поднят с земли Болторезом за шиворот. Следом за ним поднялся Тревор и после того, как Ульрик отпустил вольного, ничего не говоря врезал Болторезу кулаком. Тот отшатнулся, держась за разбитую губу, испугано глядя на Тревора, как сын глядит на отца, который только, что отхлестал его розгами. В некоторой степени это было так - Тревор был в два раза старше Ульрика.
- Ну?! - взревел Тревор, - Кто еще хочет кого в книгу мертвых вписать?! Вы все рога тут повернули?! Кожеголовые! К утукку вас всех!
Вольные молчали, глядя себе под ноги. Флавий, который несколько минут назад пытался убить Ульрика, держался рукой за шею, словно не верил, что у его горла не держат кинжал.
- Прекрасное выступление, - раздался из тумана раздраженный голос Милорда, - Но занавес опускается и пора заканчивать это выступление шутов. Казимир, будь так добр.
- Конечно барин, - рос повернул рукоятку на устройстве питания и выстрелил.
Молния ударила в грудь Флавию, все еще держащегося за шею и отбросила к стене. Тревор отскочил в сторону и, поскользнувшись, упал. Ульрик нырнул за ящики, держа в руках бесполезный в такой момент кинжал. Третьему оставшемуся в живых, Карлу, не повезло больше. Следующий выстрел из электровинтовки ударил его по ногам, превратив их в дымящиеся куски мяса. Тревор, все еще лежа на грязной и мокрой мостовой не мог пошевелиться, глядя на визжащего от боли вольного брата, который пытался отползти. Третья молния ударила его в спину, разорвав несчастного. В этот момент Тревор поняв, что лежит чуть ли не в луже, вскочил на ноги и бросился за кучу укрытых от дождя тюков, которые могли его спасти от ужасного оружия в руках Казимира.
В двух шагах от него сидел Даррелл и Тревор, пригнувшись, чтобы его не увидел Казимир, добрался до реса, собираясь снять с него патронташ. Он замер пытаясь понять, дышит ли рес. Ульрик в этот момент выглянул из-за своего укрытия и принялся жестикулировать, пытаясь что-то сказать своему товарищу. Тот лишь пожал плечами, давая понять, что ничего не понял из пантомимы Болтореза. В ответ на это вольный брат принялся открывать рот, так как если бы он произносил слова. Тревор снова пожал плечами, а Болторез, закатил глаза, прикрыв лицо рукой.
- Он хочет сказать, - раздался сиплый, еле слышный голос Даррелла, - Что Казимир не заземлен. Не знаю, что это значит.
Тревор шарахнулся в сторону от Даррелла, не веря, что тот мог еще оставаться живым после полученных ран. Даррелл наконец выпустил из руки обломок меча и попытался подняться на ноги. Люди, не проронив не слова, глядели, как тот, опираясь о стену и пошатываясь, встает и пытается сделать шаг от стены.
Казимира молчание спрятавшихся бандитов начало беспокоить и он осторожно, пытаясь не издавать звуков, направился к тюкам, за которыми спрятался Тревор.
- Эй, висельник! - рос выстрелил в укрытие Тревора и угол одного из тюков тотчас обуглился и начал тлеть.
Но ответом ему было молчание, что еще больше заставило Казимира насторожиться. А затем из-за тюков, приволакивая правую ногу, показался рес.
- Жив, скотина?!
- Я же говорил, - Даррелл не сводил взгляда с Казимира, - Что замшелых... Слово... Засунь себе в задницу.... Репка.
За секунду до того, как Казамир нажал на спусковой курок, Даррелл, несмотря на тяжелые раны, быстро отскочил к тюкам и в одно мгновение влез на один из них. Молния ударила в мокрый камень, и Казимира отбросило назад. Даррелл бросился на пораженного из собственного оружия человека. Ударив ногой его в грудь, так что ребра у того затрещали, следом рес сломал Казимиру запястье на правой руке, чтобы забрать электровинтовку. А затем ударом оббитого железом носка сапога сломал ему челюсть. Повернув оружие Сеператистов электродами вниз, Даррелл опустил его на голову роса. Электроды вошли в глазницы, пробили кость и Казимир, закричав, задергался в конвульсиях и вскоре затих. Тревор и Ульрик выскочили из-за своих укрытий и бросились к Дарреллу на помощь, тот уже не мог стоять на ногах и мог упасть.
- Я потрясен, - раздался из тумана голос Милорда, - Прямо мороз по коже пробежал, когда ты убил... Вот это. Но нам пора расстаться. Капитан, вы там погрузили серебро?
- Да, - он так и стоял неподвижно с рукой в кармане, - Все готово. Можем отчаливать?
- Конечно. Но перед этим я хочу воздать этим господам должное.
Даррелл, зарычав, двинулся к рыболовному судну в тот момент, когда Милорд извлек из кармана устройство похожее на арифмометр. Он повернул один из рычагов и замер, словно ожидая чего-то. И тогда Даррелл на пределе своей возможности слышать уловил отдаленный слабый звук. Оглянувшись, он уставился на черную дыру, что была входом в катакомбы. Звук пришел оттуда. Милорд, разочарованно вздохнув, повернул еще один из рычажков и снова в катакомбах раздался взрыв. Вольные непонимающе глядели то реса, то на вход в катакомбы.
- Взрывы, - наконец сказал рес.
Когда же человек повернул следующий рычажок, устройство питания электроружья Казимира, до сих пор тихо лежавшая рядом с трупом, запищало, а на самом же ружье начала мигать красная лампочка. Тревор первым понял что произошло. Он схватил за ремень ящик с батареей и, вытащив из головы убитого роса ружьё, размахнулся, забросив их в воду. Тревор, упал за землю, нисколько не заботясь о чистоте одежды, Ульрик, поддерживавший Даррелла упал на брусчатку рядом с ним, утянув за собой реса, уже готового провалиться в беспамятство. Через секунду раздался взрыв, взметнув столб воды.
- Ах, ты паскуда, - Тревор, встав с грязной мостовой, выругался, увидев, что баркас уже отчалил и набрал скорость, скрывшись в тумане.
***
- Переоделась уже? - Алексей стоял спиной к Индигне, скрестив руки на груди разглядывая гвоздь в стене, служивший крючком для одежды.
- Да, - послушница, отряхнув подол сутаны, направилась к шкафу.
Достав платье из чехла она, с торжественным видом жреца открывающего пастве мудрость своего бога, показала то своему возлюбленному. Юноша только пожал плечами, давая понять, что платье для него всего лишь платье и никакие украшения и прочие изыски не сделают для него одежду объектом поклонения. Присев на кровать рядом с рюкзаком Алексей с удивлением вытащил из того потрепанную книгу. Как ему показалось, книга пережила много интересных переключений. Он раскрыл ее наугад и удивился еще больше.
- Мендакс? - юноша перелистнул лист, - Ты же его терпеть не можешь.
- Я ее взяла, чтобы читать в дороге. Легкое чтиво.
- Легкое? - Алексей перелистнул еще пару листьев, - Ну я бы так не сказал. Как я подрабатывал корректором и клепал консервные банки.
- А? Когда это ты этим занимался?
- Это название главы.
- Что? А. Ну. Я не забивала себе голову книжкой. Прочла и забыла.
- Действительно?
- Ты меня в чем-то подозреваешь? - марикийка уставилась на своего возлюбленного, но тот в ответ лишь усмехнулся.
Подхватив ее рюкзак, юноша направился к двери, и Индигна поспешила за ним. Выйдя на улицу, где их ждала карета и детектив Коффман, Алексей закинул рюкзак в экипаж.
- Я уверен. Что кондотьеры нас пропустят, - сказал юноше детектив.
А после невдалеке раздались выстрелы и крики.
***
- Получи, паскуда! - проорал Тревор, стреляя на ходу в преследующих их кондотьеров.
Пули отскочили от щитов, которые кондотьеры выставили перед собой, тем самым напоминая тяжеловооруженных рыцарей-ландскнехтов, что предпочитали ходить на врага формацией «клин». Но в отличии от рыцарей наемники были вооружены не цвайхандерами и аркебузами, а их современными потомками. И в отличие от тех же рыцарей, кондотьеры не были запакованы в латы, поэтому скорость их передвижения не уступала скорости убегающих троих бандитов.
- Руки оторву, гнида! - донесся голос из-за стены щитов. - Товсь!
Кондотьеры с лязгом замерли на месте и из щелей между щитами высунулись ружья. Стекла в ближайших домах задребезжали после залпа ружей. В некоторых окнах появились лица не на шутку перепуганных горожан, тут же снова поспешивших укрыться, так как о дурной славе кондотьеров и их любви к массовым разрушением не слышал только глухой и тупой крестьянин. Наемники выстрелил еще раз, но ни одна из пуль не попала в вольных. Было похоже, что им нравится больше стрелять по вывескам, черепице, водопроводным трубам, окнам и цветочным горшкам, но не по бандитам. Хотя может им нравился сам процесс погони и они хотели растянуть его. Когда Тревор и Ульрик, поддерживая так и не пришедшего в себя Даррелла, заворачивали в переулок, щиты раздвинулись, дав дорогу двум наемникам в дождевиках, бронежилетах и касках с усиленной лобовой защитой. Один из них, вооруженный ружейным гранатомётом, достал из рюкзака своего напарника массивную гранату и, зарядив, присел на одно колено и выстрелил. Со свистом граната по дуге полетела до дома, за которой через секунду должны были повернуть бандиты, и взорвалась, разнеся угол здания.
Тревор и Ульрик заметили гренадеров только тогда, когда граната уже долетела до них. Когда раздался взрыв, троих бандитов отбросило к противоположной стене, обстреляв каменными осколками и оглушив. Но тем не менее люди, все еще придерживая реса, поднялись на ноги и шатаясь из стороны в стороны бросились в переулок, когда гренадеры, вытащив из ножен палаши, бросились за ними вдогонку. Остальные кондотьеры, перестав изображать из себя рыцарей, последовали их примеру.
***
Над трупом хамшенийца в молчании стояли командующий кондотьерами Шилов и капитан городской стражи Рибелли. Еще никогда в банковском хранилище не было такого количества людей - стражники и наемники сгрудились у дыры в стене, переговариваясь и прислушиваясь к отдаленным удивленным восклицаниям группы зачистки, набранной из стражников и кондотьеров и вооруженные пламенётами. Главный казначей банка стоял в отдалении и очень волновался, глядя на людей в форме. Он постоянно сбивался с ответа и путался, поэтому допросить того с первого раза у Ланстера и Туллия не получилось. Когда же они добрались до вопроса о том, что хранил здесь покойный хозяин, в хранилище вбежала всклокоченная Агнешка, тащившая за собой наемника с рацией.
Казначей, увидев еще двоих прибывших снова начал заикаться и в конце концов замолк. Азарит устало вздохнул и обернулся к Агнешке.
- Тело сожгли?
- Так точно! Как вы и приказывали. Но тут в общем... Тут...
- Капрал Агнешка! - рявкнул Шилов, - Хватит мямлить как баба!
- Так точно! - радостно щелкнула каблуками она и козырнула, - Обнаружены преступники ограбившие банк! Их преследовали до Виа Бергамо! Там они угнали карету и захватили заложника!
Кондотьер и стражник, насытившись лицезрением трупа подошли к ним. Вид у них обоих был измученный, после того, как им выпало побывать на ритуале некромантии, но и Рибелли, и Шилов были людьми, видавшими вещи куда кошмарней, поэтому быстро пришли в себя.
- Преследование осуществлял фельдфебель Мехмет? - вздохнул Шилов.
- Так точно!
- Я же говорил ему не увлекаться, - командующий наемниками прикрыл глаза рукой, - Ну и кто тот дурак, что попал им в руки?
- Дура, господин командующий. Они схватили некую Мирабель Сэведж. Вроде дочка какого-то там патриция.
Ланстер и Туллий тут же кинулись к выходу из хранилища.
***
На улице собралось большое количество самых смелых обитателей окрестных домов. Но смелости им все равно не хватило, чтобы подойти ближе к оцеплению из кондотьеров и полюбопытствовать, что же там произошло. Самые везучие, которые решили не покидать в такой промозглый и туманный день своих домов, наблюдали за всем из окон. Но из-за тумана разглядеть в подробностях происходящее внутри круга, который образовали наемники, у них не получилось. Хотя труп, накрытый белой простыней, и лужу крови они хорошо разглядели.
На подножке медицинской кареты сидел детектив Коффман, глядя на труп своего подчиненного. Эскулап закончил перевязывать голову детективу и, еще раз осмотрев одного из его людей, направился к трупу, когда показался катафалк. Следом за ним побрел и сам детектив. Проходя мимо спорящих до хрипоты Алексея, Тулия, Ланстера и Шилова, врач только покачал головой. Поздоровавшись с капитаном стражи, эскулап по привычке сказал, что проведет вскрытие. Рибелли, всё это время глядевший на труп, промычал нечто, что могло сойти за согласие, и бросил окурок в лужу. Коффман же молча снял шляпу глядя, как два дюжих молодчика в черных фраках, под руководством санитара, грузят в катафалк носилки с телом.
- День выдался просто ужасный. Выпрошу себе отпуск на неделю, - капитан достал новую папиросу и оглядел толпу.
- Думаешь съездить с семьей, Манфредо?
- Нет, просто буду пить целую неделю не просыхая.
- У Блонзо?
- Само собой.
- Не забудь меня позвать.
Катафалк уезжал прочь, когда толпа зевак зашевелилась, уступая дорогу двум открытым экипажам кондотьеров, на которых стояли картечницы. Первый остановился у самого оцепления. В то время, как возница второго экипажа, никак не мог затормозить и наемникам пришлось расступиться, перед ним. В конце концов, экипаж остановился, но лошади, словно их что-то беспокоило, пряли ушами, испугано всхрапывали и топтались на месте.
- Она моя будущая невеста! - Алексей держался за перебинтованное плечо и старался перекричать Шилова, - И я должен ее спасти!
- Не дорос еще, малохольный! - командующий кондотьеров плевался и размахивал револьвером, - Соплюги сначала под носом вытри, а потом тут говори, что кому делать!
- Да как вы смеете! Я лейтенант!
- А я был ротмистром Восьмого Уланского Николаевского! И дальше что?!
- Меня не волнует кем вы были! Я требую у вас людей и экипаж!
- Катись обратно в кадетское училище пушечки и солдатиков из бумаги вырезать! Будешь мне тут указывать!
- Значит, - Алексей здоровой рукой вытер пот со лба, - Вы не собираетесь оказать мне содействие?
- Да меня, - командующий кондотьерами навис над ним, - Даже великий князь земли роской не заставит это сделать. Разговор окончен.
Во время их перепалки, которую они вели на роском, Ланстер и Туллий, по причине отсутствия знания этого языка, молчали, разглядывая собравшихся жителей. Скользнув взглядом по экипажам кондотьеров, Туллий не поверил сначала своим глазам. На козлах сидел Тим, доставший неизвестно откуда форму кондотьера. Увидев, что провидец наконец заметил его, демон подмигнул и поправил сползший на затылок берет. Туллий толкнул локтем в бок азарита и мотнул головой в сторону Тима. Ланстер тут же широко улыбнулся и кивнул тому.
Когда Шилов направился к экипажу, с Тимом в роли кучера, Ланстер что-то зашептал Ториниму на ухо, косясь на демона. Поначалу юноша не понимал намеков азарита, но под конец он посчитал, что Тим был кем-то вроде конокрада или угонщика, нанятого азаритом.
- Мы готовы отправляться, - Тим залихватски отдал честь подошедшему Шилову, - Господин командующий.
- Да? - кондотьер собиравшийся залезть в экипаж, замер на месте, поставив ногу на ступеньку. - А ты кто такой?
- Унтер-балатер Тим Клеруа! - вдохновенно врал демон, надеясь, что Шилов купится, - Я заведую снабжением у профоса Фрахта. Все остальные заняты, вот мне и приказали брать экипаж и дуть к вам, господин командующий.
- А, - кивнул тот, открывая дверцу, - У Фрахта...
Тут его лицо стало мрачным и вместо того, чтобы сесть в экипаж он, подскочив к козлам, схватил Тима за рукав и подтянул к себе.
- Чётр! - заорал Шилов на Тима и тот испугался, посчитав, что его разоблачили, - Как чёрт волосатый! Почему волосы не по уставу?!
- Извините, господин командующий! - Тим подхватил берет, после того как получил отеческий подзатыльник, - Подстригусь немедленно, как только приедем!
- Распустил вас там Фрахт на снабжении, - Шилов успокоился и одернул мундир, - Чтобы на лысо, как призывник, когда приедем.
- Так точно, - не моргнув глазом, ответил демон.
А в следующий момент, когда кондотьер, повернулся к нерадивому унтер-балатеру спиной, тот со всей силы заехал ему ногой промеж лопаток, оставив на мундире Шилова грязный отпечаток. Кондотьер, не устояв на ногах, рухнул в грязную лужу и, заорав, потянулся за револьвером.
- Что стоишь?! - закричал Тим остолбеневшему Алексею, - Ты ту крикливую особу спасать будешь?!
Ланстер толкнул юношу в спину и тот сорвался с места, словно ему нужен был внешний стимул. Пробегая мимо Шилова, успевшего подняться на ноги, Алексей толкнул его и он снова упал в ту же лужу. Кондотьеры, не двинулись с места, с ужасом глядя на своего командира, барахтающегося в грязной луже. До них, приученных действовать, а не думать, смысл произошедшего дошёл, только когда Алексей запрыгнул в экипаж и тот, влекомый перепуганными лошадьми, понесся прочь с улицы.
- Ах ты гнида! - проорал Шилов, бросаясь ко второму экипажу, - Живо за ним! Схватить! Я его к пушке привяжу и выстрелю!
***
Экипаж заносило на раскисшей дороге так, что он в любую минуту мог угодить в канаву. Тревор, с перекошенным от страха лицом, погонял лошадей и те, закусив удила, в пене неслись по грязи, бывшей дорогой. Ульрик сидел в карете вместе с Дарреллом и, перебинтовывая тому руку, повторял одну и ту же фразу всю дорогу из Гёлеза.
- Это была плохая идея! Это была очень плохая идея! - Болторез прервался и глянул на Индигну, сидевшую напротив них, - Взять в заложники азарита. Они нас на рудники отправят. Или еще куда.
Послушница забралась на сиденье с ногами, прижав к себе рюкзак, и исподлобья наблюдала за вольными. Даррелл снял грязную шляпу и, бросив ее рядом с марикийкой, тут же схватился за бок скривившись от ужасной боли. Индигна, уткнувшись носом в колени, мстительно улыбнулась, моля высшие силы, чтобы этот рес подхватил гангрену. Она еще не могла придти в себя окончательно, прокручивая в голове момент, как этот рес выстрелил в Алексея, когда тот попытался ее защитить. Послушница надеялась, что на дороге они наткнуться на патруль и этих бандитов арестуют, а реса, пристрелят, как бешеную собаку или проткнут штыком. Даррелл перехватил ее взгляд и кривовато ухмыльнулся, отчего его лицо с жутким шрамом, начинающимся у правого глаза и пересекавшего наискосок лицо, заканчиваясь у левого уха, стало еще страшнее, а улыбка больше напоминала оскал.
- Выбросим ее по дороге, когда уберемся подальше от Гелёза, - рес привстал и, ухватившись за стенку, навис над Индигной, - Хотя плохо будет отпустить такую красавицу просто так.
Послушница отодвинулась от него, кривясь и пытаясь не дышать той вонью, что исходила от реса. Увидел выражение лица девушки Даррелл, перестав улыбаться, схватил ее за волосы и подтащил к себе.
- Слушай сюда, шлюха!
Индигна закричала и попыталась отбиться от Даррелла, но тот еще сильнее рванул девушку за волосы. Разнял их Болторез, скрутив Даррелла и усадив его на место. Марикийка, на чьей белоснежной сутане появились грязные, воняющие рыбой и гнильем пятна, забилась в угол, трясясь от гнева и пытаясь незаметно вытащить из рюкзака нож.
- Прекрати, - Ульрик, усадив реса на место, обеспокоено глянул на послушницу и натолкнулся на колючий, полный ненависти взгляд, - Нам и так проблем хватает. Если бы мы убили Милорда, все было бы легче. Или вообще сбежали от него.
- Это не Милорд, - прервал его Даррелл, держась за бок и кривясь от боли, - Это был не Милорд.
- Как не Милорд? Но... Но это был он! Голос, речь и все такое...
- Это был не Милорд, - настаивал на своем рес. - Он имитировал речь Милорда, но это был не он. Поверь мне.
- Я верю, - неохотно согласился Ульрик, - У вас, ресы, слух острее.
На некоторое время они замолчали, прислушиваясь к ругани Тревора на упрямых лошадей. Индигна, сумев достать нож, аккуратно, стараясь не делать резких движений, сунула его под себя. Девушка надеялась, что из-за тряски кареты лезвие не воткнется ей в ягодицу. Она предполагала ударить одного из бандитов ножом и, воспользовавшись моментом, выпрыгнуть из экипажа. Ударить ножом ей хотелось реса, но, несмотря на полученные раны, он мог справиться с девушкой. Что же делать после, того, как выскочит из кареты, марикийка еще не решила. И разговор бандитов о некоем Милорде, заставил повременить с побегом. Девушка была уверена, что Милорд этот тот самый «господин Г.». Они внимательно слушала разговор вольных, боясь пропустить что-либо важное, которые вели его на арварингском, считая, что марикийка его не знает. Все разговоры вольных сводились к шкатулке и погибшем из-за нее Берике.
***
Рыбацкий корабль покачивался на свинцовой водной глади в кромешном тумане и человек, держась за живот из которого торчал гарпун, сполз вдоль борта, с удивлением глядя на капитана судна, словно не веря в происходящее. Тот спокойно перезарядил гарпунное ружье и выстрелил в умирающего второй раз. Гарпун проломил тому грудную клетку, пробив человека насквозь.
- Самое отвратительное, - Брукс снял фуражку и бросил её на палубу, - Что сыграл ты просто отвратительно. Слишком много болтовни, знаешь ли. Гриландус не такой. Я знаком с ним лично.
- Ми... Ми... - тот пытался говорить из последних сил, - Милорд... Почему? Я... Я... Не предал...
Отбросив ружье в сторону, Брукс подошел к человеку и подобрал саквояж, в котором лежала шкатулка. Раскрыв тот и убедившись, что шкатулка на месте, он неторопливо связал человеку ноги и к концу веревки привязал массивный железный блок с крюком. Подняв с палубы человека перекинул его за борт. Еще живой человек, изображавший Милорда, лёжа в воде на спине, с ужасом глядел, как Брукс показался из-за борта баркаса с тяжёлым блоком в руках. Раздался всплеск и блок потянул за собой в темные глубины человека.
- Separabis Lumen Scientinae at Tenebris Ignorantinae, - как эпитафию произнёс он и бросил цилиндр на воду.
Баркас поплыл прочь и скрылся в тумане. На морской глади остался головной убор, болтающийся на волнах, словно надгробие для своего хозяина.
***
Кондотьеры вскоре нагнали их, и Тим уже не представлял, как оторваться от них. Преследователей было шестеро и среди них, грязный и злой, был командующий Шилов а с ним детектив Коффман. Командующий не орал, не сыпал проклятьями, а просто сидел, смотрел. И от одного его вида его лица у Тима и Торинима по спине пробежали мурашки.
- Ах ты! - демон пригнул голову, когда раздался выстрел, и пуля сбила с его головы берет, - Кто это там такой меткий?!
Он оглянулся, рядом с возницей сидела девушка с куцыми косичками и ружьем. Она передернула затвор и снова прицелилась. Прежде чем она выстрелила, Алейсей растянулся на полу экипажа, а демону ничего не оставалось, как попытаться спрятаться за низкой спинкой сиденья. Выстрел и пуля разнесла в щепки край спинки как раз над головой Тима.
- Что будешь делать?! - демон дергал за вожжи, надеясь, что лошади поскачут быстрее.
- Не знаю! Табельного у меня нет, да и патронов к картечнице здесь тоже нет.
Прогремел еще один выстрел и Тим заорал и принялся поносить эту чрезмерно глазастую наемницу.
- Что случилось? - Алексей приподнялся, думая, что разглядит Тима, - В тебя попали?
- Почти, - раздался сдавленный голос с той стороны простреленного укрытия, - Она мне кусок рога отстрелила. Коза.
- Рога? Так ты действительно чёрт? В Миервольде говорили, что Мирабель призвала какую-то тварь со смрадной пастью и тысячью глаз.
- Это не ко мне, а к... Хотя лучше про него не вспоминать.
- Так ты и вправду чёрт?
- Да. И скоро я буду мертвым чёртом. Ложись!
Пуля пробила насквозь стенку экипажа и оцарапала щеку Ториниму. Тот снова распластался на полу.
- Кстати, а как тебя зовут?
- Тим. Пока есть время можешь меня так называть.
- Очень приятно, Тим. Я Алексей Тронин-Гринис.
- Ага. Приятно.
- У меня есть идея, Тим. Предлагаю пойти с ними на сближение. После вступим с ними в рукопашную.
- Ага, - весело отозвался Тим. - Как ты с простреленной рукой будешь с кучей наемников драться? Твоя Мирабель станет вдовой, так и не обручившись. Хотя ее саму сейчас могут насиловать те бандиты.
- Прекрати! - рявкнул юноша, - Да как ты смеешь?!
- Я же демон. Это в моей природе.
Экипаж кондотьеров уже шел с ними борт о борт, когда Алексей приподнялся и увидел, как командующий Шилов собирался перепрыгнуть в их экипаж. Юноша повернулся, чтобы сказать Тиму уйти левее, но тот уже поднял руки, все еще сжимая вожжи, когда девушка с ружьем запрыгнула к нему на козлы и ткнула демона ружьем в бок. Ториним, чертыхаясь, собирался уже придти на помощь Тиму, но на секунду оглянулся на Шилова и увидел подошву сапога кондотьера, что приближалась к его лицу. За мгновение до удара он успел разглядеть все сорок гвоздей в подмётке.
***
Индигна выпрыгнула из кареты, прижимая к себе рюкзак и держа в руке окровавленный нож. Она приземлилась прямо в канаву. Поскальзываясь и хватаясь руками за грязь, на четвереньках она вылезла и бросилась в лес, что рос рядом с дорогой. Карета тут же остановилась, когда Тревор услышал крики Болтореза и ругань Даррелла. Он оглянулся, успев увидеть грязную послушницу, что бежала в сторону леса. Тревор натянул поводья, но лошади остановились не сразу. Не дожидаясь, когда карета остановится, Даррелл и Ульрик выскочили наружу, причем последний держался за ногу и морщился.
- Вот сучка, - наконец сказал Болторез, - Может отпустим ее?
- Нет, - отрезал Даррелл, - За ней, в лес. Тревор, вон там вроде дорога.
Тревор кивнул. Увидев заросшую травой дорогу, сворачивавшую в лес.
***
Индигна бежала через лес, падая, обдирая руки и колени, цепляясь рюкзаком за сучки и проваливаясь по колено в топкие лужи. Сутана ее насквозь мокрая, утратила свой белоснежный цвет, облепленная грязью и листьями, подол ее разорвался, когда девушка зацепилась за корягу, а в сапогах противно чавкала вода. Но послушница не обращала на это внимание. Сейчас для нее главным было скрыться от бандитов, дать время Ториниму ее найти. Она не паниковала, полностью отдавая себе отчет, в каком направлении она движется. Во многом благодаря тому, что была членом Церкви Азариуса, а еще потому, что род Сэведжей никогда и ни при каких обстоятельствах не проявлял малодушие. Они никогда не падали в грязь лицом. И как раз в этот момент марикийка запнулась о корень, торчавший из земли, и кубарем полетела вниз на дно оврага, где рухнула лицом в жижу.
- Очень... - девушка поднялась, отплевываясь и протирая глаза, - Смешно. Фатум, говорите?
Невдалеке хрустнула ветка и послушница обернулась, боясь, что это могут быть бандиты. Вытерев грязь, она открыла глаза и увидела стоящего на верху настороженного оленя, что с опаской поглядывал на девушку.
- Что? Я и на человека под таким слоем грязи не похожа, да?
Животное встрепенулось и бросилось прочь, а Индигна, подобрав нож и выбравшись из оврага, огляделась и, определив направление, откуда бежала, охая под тяжестью рюкзака и надеясь, что платье в нем не испачкалось, бросилась бегом. Но примерно через десять минут она остановилась, тяжело дыша, и обхватила ствол дерева. Отдышавшись, послушница оглядела старое сухое дерево, о которое опиралась и, выбрав ветку потолще, отломала ее. Опираясь на самодельный посох марикийка продолжила свой путь по лесу.
- Вот накликала приключений на свою голову. Надо было дома сидеть. Так нет, понесло меня демоны знает куда из-за того посоха. И атромант тот. И Брокклок, чтобы он оплешивел. Ну и, в конце концов, тот антиквар со своими россказнями.
И тут она остановилась, как громом пораженная. Она пыталась вспомнить, как выглядел тот чудаковатый антиквар. И чем дольше она пыталась восстановить в памяти тот эпизод, то ей становилось все страшней и страшней, потому, что тот человек, в ермолке и большими усами, бородкой и большими очками с линзами изумрудного цвета был Брокклоком. В этом девушка не сомневалась.
Истошно завопив, она размахнулась палкой и треснула по стволу дерева. Перепуганные птицы вспорхнули с дерева и унеслись прочь, а Индигна, продолжая вопить, бросилась вперед, размахивая своим оружием, ломая чахлые кусты и нанося удары всем встречным деревьям.
Остановилась она только когда выскочила на край низины, окруженной плотной стеной деревьев. И увиденное заставило ее позабыть о проклятом колдуне Брокклоке. Черный камень в рост человека стоял на поляне, вокруг него, по самому краю поляны расположилось множество камней поменьше, самый крупный из которых в высоту был по колено марикийке. Камень в центре был несимметричный, грушевидной формы и больше напоминал склонившегося над чем-то человека. А рядом с камнем стояло старое высохшее дерево, на стволе которого послушника разглядела множество рубцом и вбитые в него, проржавевшие гвозди, которыми пользовались плотники лет четыреста назад. Она осматривала представшую перед ней картину, упустив из виду, то что здесь не раздавалось ни звука, в отличие от остальной части леса. Послушница знала, что видит перед собой, знала благодаря книге полоумного абенианского чернокнижника Белуа.
Девушка могла по памяти прочесть тот отрывок, где говорилось о цепях, что сдерживают Ветхих. О печатях и знаках. О жертвоприношениях и прочих ритуалах атромантии, которые теперь называют Поганым Наследием. Тем самым, с которым воюют провидцы и стигматы. И Белуа приводил в пример иллюстрации таких мест. Среди них был грубый схематичный набросок камней, подобных тем, что марикийка видела на этой поляне. Позабыв про все на свете, она медленно спустилась в низину и подошла к камню, что стоял в центре. Дрожащей рукой она дотронулась до покрытой мхом поверхности менгира, готовая отпрянуть при любом признаке опасности. Но ничего не произошло и девушка, сбросил рюкзак на землю, достала нож и принялась соскабливать с камня мох. Неведомая сила словно подговаривала ее разглядеть немыслимые узоры, что невыносимы для смертного разума, как писал чернокнижник Белуа. И марикийка забыла про туманные оговорки полоумного абенианца насчет крови и времени вызова.
Она продолжала очищать камень, а за ее спиной стоял чрезмерно высокий человек в чёрном одеянии, голову которого скрывал капюшон. Но, несмотря на мрак царивший под ним, хорошо было видно лицо, точнее полное отсутствии того у Человека В Чёрном. На месте лица у того было блеклое смазанное пятно.
Глава 6
© Copyright: Кампфер, 2013
Свидетельство о публикации №213020602180
Свидетельство о публикации №213020602180
Рецензии
Бедняга Тим!
А у демонов как у животных, рог не отрастет?
И что Индигна такое делает? Тиму проблемы создает?))
Жду продолжения!
Спасибо!
Успехов!
Ульяна Коновалова 01.03.2013 14:26 • Заявить о нарушении
А у демонов как у животных, рог не отрастет?
И что Индигна такое делает? Тиму проблемы создает?))
Жду продолжения!
Спасибо!
Успехов!
Ульяна Коновалова 01.03.2013 14:26 • Заявить о нарушении
Большое спасибо за прочтение. Отвечаю на вопросы.
Рог отрастет, так, что Тим ещё легко отделался.
Проблемы строит не Индигна, а сам Глашатай, вмешавшийся, чтобы наказать Тима.
Кампфер 01.03.2013 19:47 Заявить о нарушении
Рог отрастет, так, что Тим ещё легко отделался.
Проблемы строит не Индигна, а сам Глашатай, вмешавшийся, чтобы наказать Тима.
Кампфер 01.03.2013 19:47 Заявить о нарушении