Как я работала народным заседателем

Кто и как определил меня в эти заседатели,  я не знаю. Пришла официальная бумага, вроде бы там сообщалось, что меня выбрал компьютер, и я должна две недели в год  (подряд или вразброс, по выбору) присутствовать на заседаниях суда. На основное место работы предоставляется справка, рабочие дни должны быть оплачены, в общем,   мое согласие не очень-то спрашивают.

В суд я обращалась по поводу невыплаты детского  пособия.   Иск признали справедливым, пособие обязали выплатить, но платить никто не торопился. Кое-что выдавали залежалыми или явно порчеными товарами, а большую часть местные деятели просто использовали в своих интересах: самим надо!

Сразу скажу, что зависело от нас очень мало, решения принимал только суд, ну,  в крайнем случае,  мы могли высказать свое особое мнение, которое ни на что не влияло. Тем не менее,  заседатели должны присутствовать, таков порядок. И мнение мы высказываем, сидим в  совещательной комнате все   время, пока пишется приговор, не можем отлучаться.

  Большинство дел были откровенно скучными, разбирались какие-то мелкие кражи: три алкаша пытались стянуть с мясокомбината проволоку, а их поймали; один увидел антенну на заборе и тут же стал ее выламывать, не обращая внимания на выскочившего хозяина,  у которого вдруг перестал показывать телевизор.

После некоторых заседаний я приходила домой просто больная. Девочки из профессионально-технического училища избили свою подругу. Она уже не жила в общежитии, зашла помыться в душе, рассказала, что выходит замуж и уезжает. Ей предложили выпить, она отказалась, двум девочкам это показалось обидным: зазналась! Стали заставлять, она не соглашалась, тогда они начали ее избивать, вытолкали в коридор, потом драка перешла на улицу. Толкнули ее в лужу, сорвали с нее блузку и бюстгальтер, прижигали кожу сигаретами. Прибежавшая на шум воспитательница тщетно пыталась их остановить, а стоящие невдалеке мужчины с интересом наблюдали за происходящим. На суде зачинщицы драки такие тихонькие сидели, заплаканные, даже и не подумаешь, что они на такое способны.

К молодому мужчине ворвались в квартиру с обрезами, напугав его беременную жену. Он стал защищаться, раздались выстрелы. Нападавших задержали. На суде они рассказали, что выполняли поручение одного из местных депутатов, послал пугнуть, чтобы не мешали его бизнесу. Заседания откладывали несколько раз, переносили, депутат ни на одно из заседаний не явился. Когда, наконец-то,  огласили решение суда,  потерпевший поразился и возмутился  его мягкостью.

В деле об изнасиловании в роще  женщины, торопившейся на работу, несколько раз зачитывались все деликатные подробности. Молодой парень держался очень нагло, вызывающе, отрицал все. И не признался бы, но в роще оказалась свидетельница – девушка, гулявшая с собакой и видевшая  все произошедшее.

Были дела о неосторожных убийствах по пьянке, распространении наркотиков, грабеже на улице. Один бил девушку палкой по голове, а второй зажмуривал глаза. Тот, который зажмуривал глаза, старше, красивый – залюбуешься, если не знать по какому поводу он здесь находится.  Сумочку отобрали, собрались уходить, но заметили у гаражей мужчину – возможного свидетеля. Решили припугнуть, чтобы молчал, а он оказался сотрудником милиции, скрутил их, доставил в отделение, они возмущались, адвоката требовали.

  Снова изнасилование группой парней молодой девчонки, причем  один из парней ВИЧ инфицирован.

Парня устроила на работу в стоматологическую поликлинику работающая там мать, а он забрался в кабинет главврача, украл компьютер, что-то еще. Мать на заседание не пришла, но сидит его беременная подружка. Наркоман, ВИЧ-инфицирован. Решение суда, сравнительно мягкое, встречает улыбкой: «Это благодаря ней», - кивает на подружку.
Заседатели меняются, а судья один, тот, к которому мы приписаны – высокий худощавый мужчина лет за сорок. Каждый день злоба, жадность, жестокость,  глупость – как можно не разочароваться, не ожесточиться на такой работе? Некоторых он уже знает, судит не первый раз.

Вот старый знакомый судьи  Куськин. Работал у предпринимателя, решил, что ему недостаточно заплатили, забрался ночью в курятник предпринимателя и перерезал кур. От адвоката отказался, заявил, что будет защищаться сам. Вызвал из другого города бывшую жену, она приехала. Вытащил в зале заседаний пачку листов и стал зачитывать  чуть ли не роман о своей не сложившейся семейной жизни, о том, как ему было страшно пробираться ночью в курятник, как он резал и складывал в сумку – ну не пропадать же добру! – этих несчастных кур. Мы переглядываемся, жена прячет понимающую усмешку, судья призывает говорить по существу.

А этот едва успел освободиться и тут же забрался в машину, стоящую у здания суда, оказавшуюся машиной судьи (не нашего),  стал выламывать магнитолу.

И снова дела о мелких кражах. Долго и нудно зачитываются документы, перечисляются доказательства. Глаза начинают слипаться, забота только о том, чтобы не задремать ненароком и  не свалиться  со стула.  Смотрю на вторую заседателя, а она тоже носом клюет, борется со сном.

Все.  Дни отработки закончились, возвращаюсь к своим программам. Я не хочу судить людей!