О Васеньке

Отроду Василию было уже шестнадцать годков.

Особо ни к чему не стремясь, он походил почти на всех своих товарищей: тощий, немытые
волосы, под кроватью спрятаны порнушные журнальчики...

Конечно, воспитывать этого юношу было некому - отец крепко кирогазил, пропадая на работе (он просто-напросто редко бывал в состоянии после рабочего дня добраться до дому), а мать выбилась из сил, " чтобы у Васеньки всё было, чтобы Васенька ни в чём не знал нужды " и т.д...  А Васенька всего лишь забивал на всех. Ему было интересно потаскаться вечерком по улицам, пивнуть в компании каких-нибудь отморозков, либо же полежать перед телеящиком.

Когда стало ясно, что Василий медленно, но определённо превращается в мужа,
естественно, стал вопрос о том, как бы заработать копейку на карман. Однако он не
заморачивался сильно, положив, что пожрать он может и дома, а мелочёвку вроде сигарет и
выпивки он и так в состоянии достать. Правда в последнее время Василий стал интерсоваться травкой и даже усиленно её покуривать. Но в основном этим делом его угощали дружки-уголовники, то есть пока что всё было в норме.
 
Мать его бесила маленько. Часто она ему выговаривала про уборку, что надо принять душ или, скажем, помочь ей. Но сын не хотел её слушать.

- Вася. Вася ! Мне сегодня нужна твоя помощь... Придут гости - Спринцовичи. Помоги мне...

- Мать, мне некогда. Дай-ка мне лучше пожрать. И бельишко почище. Я, знаешь, гулять иду. И по хрен мне твои гости, ясно ?

- Да... Какого ублюдка выростили. Скотина! Вот бы отец не пил, показал бы тебе что да к чему. Осёл ты.

- Не шуми, мать, я ведь могу и по мордасам съездить тебе за такое. Ха...

 
И Василий заперся в сортире, чтобы проделать там кое-какие вещи.

Мать его, само собой, с этим поделать ничего не могла, да и, собственно, ей было
даже проще, ведь она очень сильно любила своего сынка.

Порой Васенька возвращался домой нажратый, обильно покрытый блевотиной, с торчащими из карманов бычками. И тогда мать кричала его, обзывала моральным уродом и мразью. Он в общем-то и являлся уродом - и моральным, и физическим. Щербатый, с большим носом и прыщавый он походил на персонажа какого-нибудь малобюджетного фильма о насильниках и гомосексуалистах.

Школу он в такие моменты периодически просыпал, а ежели и шёл на уроки, то большую часть их он отсыпался, уложившись сзади на составленных рядом стульях, иногда ходя в туалет, чтобы похмелиться портвейном, заботливо принесённым каким-нибудь из его дружков.

Василий думал, что после окончания школы пойдёт продолжать обучение в хабзу -
знакомые утверждали, что занятия можно не посещать, а ходить туда лишь за жратвой и какой-никакой стипендией, которую можно пустить на развлечения.

      Хоть Вася и рос отребьем, тем не менее он умел играть на скрипке, за что его все и уважали. И когда он собирался в подвале или на чердаке со своими дружками, чтобы попить водки, то обыкновенно брался за скрипку и играл что-нибудь из классики - Вивальди или Репина.

По большей части музыкальные вкусы его приятелей разнились, к примеру Вася любил
классику и советскую музыку, а дружки его слушали "говно", то есть то, что играло по радио.  Когда Васе не нравилась звучащая во время посиделок музыка, то он сразу уходил, прощаясь со всеми : "Ну и сидите тут, как бичи, я пошёл Шендеровича смотреть". Как правило после таких сцен его банда долго не засиживалась, и каждый разбредался кто куда - кто-то к подружке-пэтэушнице, кто-то в ближайший пивняк, а кто-то просто слонялся по улицам.

Дома Вася падал на койку и включал тв. Мог он так провалятся до утра - всё равно он никуда не торопился, а если батяня оставил в холодильнике пару банок пива, то настроение Васька подымалось на пару пунктов. Любил же он смотреть познавательные передачи. Про космос  или, допустим, о политике, о природе. Если показывали какой-нибудь кинофильм, то чаще всего Вася засыпал, держа в одной руке полупустую банку из-под пива и пуская слюни.

Была у Васи подружка. Её звали Лена, и она училась в другой школе, чем Василий.
Коррекционной. Дело в том, что родители Лены вели асоциальный образ жизни, что не могло не отразиться на ментальном здоровье Леночки. Она жила с бабушкой-инвалидом на её пенсию, и мечтала работать парикмахершей. Встречались они с Васькой около десяти лет, но вместе ещё жить не решались, потому как негде, да и несколько смущала Василия эта Ленина
недоразвитость.

Само собой, у Васи бывали и другие женщины, но только Лену он любил. А она по своей простоте ни о чём таком не думала. Они часто прогуливались по улицам города, но не
выпивали, потому как Лена не любила алкоголя. Но Вася навёрстывал своё после, вечерком,
когда собирался со своей компанией обсудить что-нибудь.

Однажды Вася под небольшим давлением матери решил устроиться подрабатывать
помощником кочегара на местную котельную. Специфика работы и колючий коллектив сразу ему не  полюбились, и он даже хотел замесить одного из работяг кочергой, но вовремя сдержался.

Короче говоря, работник из него вышел никудышный. Один из приятелей посоветовал постоять в переходе со скрипочкой, но, как оказалось, прибыль там совсем мала и не отвечает
требованиям современной жизни.

Учебный год подходил к концу, пришла пора принимать решения. Для Васи, впрочем,
каждый последующий день мало отличался от предыдущего, поэтому он так же спокойненько сидел  в классе, иногда пощипывая струны своей скрипки. По решению школьного комитета ему всё-таки была выдана справка, подтверждающая, что-де Василий такой-то прошёл обучение в школе и волен делать всё, что ему угодно.

Поступать в училище Васёк после непродолжительных раздумий решил ближе к началу
учебного года - так можно спокойно отдохнуть всё лето, а набор туда всё равно небольшой,
успеется.

Таким образом Васенька имел в своём распоряжении целое лето, за которое он
расчитывал набраться сил, ну и подчитать кое-какие книжки, чтобы расти нравственно. Хотя
всё вышло немного иначе - каждый Божий день Васёк напивался до беспамятства, возвращаясь
домой на рогах, весь следующий день он отсыпался и блевал, а вечером уходил вновь, чтобы
распивать зимбуру за сараями.

Долго ли коротко, но время прошло, и наступил сентябрь. Василий уже слабо осознавал  происходящее вокруг и имел почерневшее лицо, мутные глаза и слабо работающий мозг.

Как раз в это время Новым Правительством была введена программа "Наш Народ",
которая предполагала контроль за физическими, психическими и другими функциями человека - тунеядцев, алкашей и других некачественных экземпляров тут же сажали в фургончик и увозили Бог знает куда, за тем, чтобы расправиться окончательно и безжалостно...

Узнав от корешей о таком неожиданном событии, Василий остатками своего ума понял, что настал конец, и ему не выбраться из этого сатанинского водоворота.

Рано утром, собираясь на работу, мать Васи зашла, как обычно, в ванную, чтобы
привести себя в порядок. Открыв дверь, она вскрикнула и рухнула на пол, ударившись попутно затылком о противоположную стену.

В наполненной ванной лежал Василий с широко раскрытыми закатившимися глазами. На
правой его руке было множество порезов, а вода вся была красно-бурого цвета. На зеркале
было выведено маминой помадой:

  "Хотел я творческих успехов,
         Пожить ещё хотел я,
         Но государственна машина...
         Ох, братцы, не успел я."