Жизнь и приключения Петьки Русанова. Часть 8

 
Но погулять обещанные выходные экипажу так и не дали. Буквально на второй день, вестовые собирали весь командный состав подлодки
в штаб флота и уже через час после совещания, лодка
в полном составе была готова к выполнению срочного задания.
Были произведены необходимые манипуляции и все в лодке замерли, ожидая команды на выполнение. Волнение длилось ровно столько, сколько экипаж ждал приказа к погружению. Как только
такое распоряжение поступило, тут же всё встало на свои места
и волнения моментально были вытеснены повседневной, обычной работе по усмирению этого огромного «нарвала» и полного его
подчинения воле экипажа.
Но ни кто, даже сам капитан лодки не знал того, что им предстояло
продемонстрировать всей стране, всему миру. И лишь на третий день их плавания, были получены точные и уже не временные координаты 
их военного задания. И опять же – ни кто кроме капитана, его помощника и штурмана лодки, не знал истиной цели и назначения их плавания. Хотя предположить, что оно будет далеко не ординарным, мог каждый из личного состава.
А цель плавания была «весьма проста» - пройти не замеченными вокруг всего земного шарика и так же незаметно возвратиться в порт приписки. И все-то. То есть, повторить маршрут,
который уже проделала однажды, в семидесятых годах двадцатого
столетия, одна из самых современных по тем временам, лодок СССР.
Но ни кто об этом, конечно же, ни чего не знал, кроме командования лодки, и все просто готовились к тому, что они проделывали ежедневно во время тренировок, на этом огромном глубоководном аппарате, называемом – подводным аппаратом четвёртого поколения РПКСН проект 955 – «Северодвинск». И каждый выполнял то, что обязан был выполнять по своему штатному расписанию на лодке. Но прийти обратно, лодка должна была непременно к знаменательной дате - дню подводника, отмечаемого 19 марта.
За ежедневной и кропотливой работой коллектива, дни шли своим чередом. Менялись сменами вахты, звучали привычные команды
и каждый из личного состава уже не знал, что сейчас за бортом – день или ночь. И лишь только редкие всплытия на пустынную поверхность необъятного ночного океана, являлись теми желанными минутами, в которую каждый из присутствующих при этом празднике, вспоминал про свою принадлежность к этому прекрасному ночному миру и всей вселенной. А где-то там, (при этом можно смотреть в любую из сторон света и не ошибиться), наверняка есть обитаемый кусочек такой желанной и долгожданной суши под именем – земля.
Но иногда всплытия происходили и днём, но это понималось лишь
по тому, что в этот момент, прекращалась вибрация всего тела лодки, и замолкал еле различимый гул корабельного двигателя.
Но не всегда можно было угадать, день это или ночь. Да и некогда было гадать, работа требовала предельного внимания и сосредоточения всех физических и моральных сил.

Петька, в редкие минуты отдыха, постоянно норовил подойти к своему новому дружку, с которым он познакомился ещё в учебке. Что-то незримо сближало этих очень разных, почти во всём, людей. Санька был детдомовским. Он так хотел попасть на службу в море, что два раза сбегал с призывного пункта, где его определяли то в погранвойска, то в шофера. И когда дело дошло до самого военкома области, лишь тогда мальчишку выслушали и глядя на его тщедушное тельце, крутя в сомнении головами, всё же отправили по спецнабору. Не без оснований полагая, что парня отбракуют на первом же медицинском осмотре и зашлют куда-нибудь во вспомогательные подразделения тыла. Но произошло всё с точностью наоборот. Он так блеснул перед комиссиями различных рангов, своими знаниями материальной части двигателей, как внутреннего сгорания, так и дизельными, что бывалые мотористы только диву давались – откуда у этого замухрышки, в голове столько добра умещается. Это и определило его дальнейшую судьбу – в учебку его послали к специалистам по двигателям, где он делал поразительные успехи, успевая удивлять ими, даже видавших виды «зубров».
Да и Санька тоже тянулся к Петьке и их частенько видели вдвоём. Но странное дело, находясь рядом, они обычно молчали, каждый при этом, занимался каким-то своим делом. Когда Трофимыч спросил Петьку, чего это они вместо того, что бы говорить о чём-нибудь, всё время молчат. Что бы молчать, можно и не встречаться, а уж коли встретились, то неужели у вас, молодых, не о чем поговорить? 
На что Петька ответил: а мне как-то спокойно становиться, когда Санька рядом. Тоже самое, ответил и Санька, когда при случае, Трофимыч задал подобный вопрос и ему. Странно проговорил тогда Трофимыч, все друзья как друзья, а у вас, что дела, что работа – всё как-то по особому, по своему. Не понятно. Странные вы всё-таки парни. Но больше с расспросами к друзьям не приставал, принимая, как должное, эти неизвестные ни кому ранее, отношения в дружбе. 
Первый тревожный звонок прозвенел, когда в седьмом отсеке
случилось короткое замыкание кабельной трассы. Но благодаря слаженным действиям специальных служб, удалось избежать большого
пожара. Что неизбежно бы привело к всплытию корабля, повлекшее за собой международный скандал, т.к. лодка находилась инкогнито
в чужих водах, без опознавательных знаков и регистрации входа
в суверенные воды. Наверняка, не только у капитана, но и его помощников появилось по лишней седой пряди в волосах. Ночью того же дня, лодка сделала внештатное всплытие, что бы очистить
помещения лодки от удушливого задымления и сделать обходную
трассу электропитания в нужном направлении.
Когда до завершения похода оставалось всего пять дней, случилось то, чего ни кто, ни как не ожидал. Трагедия произошла буквально за какое-то мгновение, и в центре этой трагедии, к несчастью, оказались именно двое наших друзей – Петька и Санька.