Глубина. Глава 1

1

Наконец-то выбрались! Давненько, однако, мы не выезжали на природу. А теперь, вся компания в сборе: Артём, Кирилл, Танька, и я. Не прихоти ради – здоровья для тащимся в такую даль! К тому же, где в большом городе найти тихую дубовую рощицу, которую не сторожат банды шашлычников, или не загаженную  ими же лысую гору?
Основную поклажу нес, конечно же, товарищ Артемий. Атлет-перворазрядник, чемпион Руси-матушки по греко-римской борьбе, чтоб он был здоров… Хоть бы бутылки не побил. При студенческом образе жизни купить настоящее вино, да еще в таком количестве было непросто. И не надо думать лишнего! Все пойдет для работы! Наша служба, как говорится, и опасна и трудна.
- Эй, ну далеко еще? – Танька упорно натиралась защитными кремами, изводя тюбики один за другим.
- Да близко уже, - прокряхтел Артём, поправляя съезжающий ранец. - Еще полчасика и будем на месте. Полянка смачная, не пожалеете.
- Да нас съедят за эти полчаса! У меня и так кровушки мало! – отбиваясь от комаров, простонала она.
- Может, хорош, а? И так башка раскалывается, хоть в гроб ложись! - не менее убедительно простонал Кирилл, с громким скрипом опиравшийся на длинную палку.
- А не надо было всю трын-траву переводить, паровоз ты эдакий! Мог бы, между прочим, и нам оставить! – тряхнув рыжей гривой, возмутилась Таня.
А где же я родимый? А я сзади. Читаю на ходу книжку. Ницше – «Так говорил Заратустра».
Да, городскому человеку трудно быть на природе, даже когда это требует дело. Ночь на Купалу, как-никак.
«Человек есть нечто, что должно превзойти» - фраза на все времена. Вот и идем мы превзойти. Себя. И тех, кто на пути встанет. И слава всем Богам, если этим долбодятлам не взбредет в голову познакомиться с нами поближе. У нас справки есть – дуракам закон не писан.
Вот такие мы, суровые сверхчеловеки постсоветского пошива.
- Э, Санек, погляди-ка! – возмущенный вопль Кирилла оторвал меня от чтения. – Ну шо ж за безобразие, однако!
Похоже, пришли. Роща – есть, дубы – тоже, вон кустики какие-то. Вроде, все на месте. Только есть в этом пейзаже что-то лишнее. Такое неотвратимо отвратное…
- Да твою же ж!.. – кулаки рефлекторно сжались, сдерживая нахлынувшее море возмущения. - Опять приперлись!
Шашлычники, вашу мамашу! И не простые. Кричат, буянят, все в черном, лысые…
- И кто тут заказывал бритые иички?
- Ё-перный театр! Я столько времени искал эту хренову рощу! – Артём похрустел пальцами и положил рюкзак на землю. - Ну я им щаз кое-чего натяну…
- Погодь, Библиарий, - я прихватил его за плечо, - один, что ль, на дюжину полезешь? Они ж еще и пьяные вдрызг. Таких надо брать коллективно.
- А что? Присоединишься?
- Я во вторых рядах! – подленько захихикав, подошел Кирилл.
- Действуем как раньше: ты – впереди, Кирич – сзади, а я смотрю на вас и цинично наблюдаю.
- А я что? – возмутилась Танька.
- А ты готовишь мне сто грамм и памперсы, - с ухмылкой ответил я. – Сдается мне, кипятку будет аж цел море.
- Ну вот опять! За бутылкой бегать – Таня, одежку сшить – Таня, теперь еще и подгузники таким коням менять?
Наша мужская троица гулко рассмеялась. Тут шашлычники притихли. Услыхали, волки позорные. Ну мы вам сейчас покажем Кузькину мать! Скальпель, спирт…
- Иван Иванович вздохнул и сказал… - пропел я.
- Ну надо - так надо! – хором закончили ребята  и бодро зашагали навстречу неизбежному. Давненько у них руки чесались начистить рыло врагам народа, а тут такой случай. Может, это от двухнедельного воздержания, может, от горячо любимой трын-травы, но факт остается фактом – сейчас будет жарко.
Я и Танька мгновенно упали на землю и притаились за деревьями. Наша роль здесь второстепенна, а потому свои задницы мы содержим в строгой невозыменности.
- Ну, когда начинаем? – шепотом спросила подруга, хотя особой нужды в этом не было.
- Как первый полетит, так и начнем, - чуть громче ответил я. – Сейчас побазарят малость, а там видно будет.
- Ох, не люблю я долгих прелюдий…
Она хихикнула и пошарила по карманам куртки. Где-то там таился ее рабочий инструмент. Я же присел на прохладную землю и закрыл глаза. Мне в этом веселом деле достаточно самого себя.
Выход из тела – моя основная работа. Провалившись в мягкую пучину транса, я неспешно огляделся вокруг, проверяя, действительно ли вышел в Астрал, а не просто заснул. Медленно подплыв к пирующей компашке, я услышал уже начавшуюся перепалку.
Заводилой, как ни странно, оказалась худощавая длинноногая блондиночка – пожалуй, единственный персонаж из всей партии, обладавший волосяным покровом. На черной кожаной куртке красовались свастика, мишень и нашивка СС на правом плече. Вот что называется – дурь на выдумки полна. Причем сами как-то на арийцев ребята не смахивали.
- Да, Маринка, … их! – подвывала косая компания, безуспешно пытаясь подколоть Артёма и Кирилла. И не таких видали.
- Ой, да ладно, - усмехнулся Артемий, строя блондинке глазки. - Я с дамами не кулачусь.
- Че, чурка, очко жим-жим? – дразнилась тощая лошадь. – Ну да, только … и можешь!
Чуркой Артём, конечно, не был, все время утверждал, что он казак. Хотя, лицом больше походил на казаха. Только песенка совсем не о том.
Кирилл же все это время стоял позади него и улыбался в кулак. В принципе, функцию переговорщика мог бы взять и он, вот только качественно поддеть это быдло умел только Томыч.
- А ты на слабо не бери, коза драная. Давай-ка мне того, пухлого, - Артём указал на здоровенного накаченного детину, крутящего шашлыки на мангале. Равнодушно глянув на Библиария, фашист перевернул мясо на мангале.
- Опачки! - заводила заржала как лошадь, - Слышь, Толян, походу, он давненько … не получал. Пролечи, будь любезен.
- Ща исправим!
Громила резво подскочил к нашему товарищу и замахнулся здоровенным кулачищем.
Больше он сделать ничего не успел. Ловкий удар в солнечное сплетение, заход сзади, и туша уже летит вверх ногами, и прикладывается черепом о удачно оказавшийся рядом камень. Если мне не изменяет память, этот прием греко-римцы зовут «Самолётиком».
Парочка еще державшихся на ногах фашистов от удивления икнули и бухнулись на землю. Секунд десять вся орава недоуменно лупала опухшими от пива глазами, переваривая мысленным центром происходящее.
По поляне пополз страшный багровый туман. Танька начала свою работу. Вот сейчас начнется такое – Стивен Книг нервно курит в кулак.
- Ну что, кто еще хочет отплатить кровью за осквернение святого места? – прогремел из под земли дьявольский бас.
- Че за …? – недоумевали фашисты. Судорожно мотая головой, они пытались отыскать источник звука. Наивные, однако.
Тут из-за спины Артёма вышел Кирилл. В его руках мертвенным светом сиял Ярокль – костяной клинок, окованный железом лично нами. Ох, сколько сил мы на него угрохали, а пользовать по назначению так толком и не довелось.
- Господи, помилуй! - зашептала Маринка, дрожащими руками доставая глубин кожанки золотой крестик.
- Не шепчись, мерзость! – голос преисподней стал громче, - Кричи громче! Кричи! Он тебя слышит!
Из багровой пелены начали выскальзывать прозрачные силуэты. Под некоторыми здоровяками, включая очнувшегося Толяна, начали проявляться характерные лужи.
- Отдайте нам свои души! Отдайте, и ваша смерть будет легка! – бас превратился в оглушительный крик.
Вся компания с дикими воплями понеслась прочь, спотыкаясь и падая на кочках. Да, теперь сюда еще долго никто не придет.
- Все, товарищи. Торжественные мероприятия объявляю закрытыми.
Наш квартет дружно засмеялся. Я вернулся в свое тело. Танька надрывала живот со смеху, одновременно посасывая  порезанный палец.
А это было? Они действительно видели тени, и слышали глас Преисподней? Конечно, нет. Иллюзия! Простейший морок магии крови. А кто кричал-рычал? Я и рычал. Правда, кроме шашлычников и меня этого никто не слышал. Эх, как говорится – поели, теперь можно и поспать.
- Саня, с тебя шоколадка! – окликнула меня Таня, убирая жертвенный ножик в чехол.
- Да без проблем! – ответил я, и подкинул девице шоколадный батончик из неприкосновенных запасов.
- Эй, товарищи, извольте подкатить на поляну! – радостно кинул Кирилл, уплетая горячее, чудом уцелевшее и начавшее подгорать, мясо.
Конечно, дубрава была изрядно загажена, плюс амбре конины оказалось весьма стойким. Но когда это было проблемой? Пара щелчков Хранителя Огня – и мусора как не бывало. Этим, чаще всего, наш Кирич и занимался. Хотя были случаи, что такое озорство доводило до маленьких пожаров…
Когда пепел рассеялся, бутылки улетели, а шашлык оказался съеден, мы начали обустраиваться. Надо было очистить место не только от мусора физического, но и духовного. Присев под дубком, я снова вышел из себя. Мой дух-хранитель, Белозорь, уже прогонял пурпурно-коричневые облака истошным воем. В прошлой жизни он был волком, которого за людоедство вольные бесы затянули в одну из своих обителей. Сейчас от кровавой отчаянной ярости не осталось и следа. С тех пор, как я вырвал его из когтистых лап нечисти, он почти всегда спал. Он связал себя с моей грудной костью, и выходил только по важным делам. На эмбрионат душ он не согласился, но часть его инстинктов и умений перешли ко мне. Нюх, слух, и чутье опасности и силы.
- Ну что, готов морально к возвышению? – спросил я его, прогоняя оставшиеся клубы дыма светящимся щупальцем души.
- Какое-то разнообразие, - тявкнул он.
Ему было плевать на свою мощь. Обычно ее с лихвой хватало для охоты на мелких духов и моей защиты. Правда, хоть он и не потерял своей сущности, теперь от его облика осталась лишь летящая волчья пасть с кроваво-красными рубинами глаз.
- Правда, могло быть и лучше, если б не эти, – он указал на верхушки деревьев.
М-да, похоже, не все лешие были прихотливы в выборе мест обитания. Своим обликом они почти сливались с душами деревьев, и пугливо смотрели на нас из листвы. Такова уж их сущность, глядеть на нас из под пелены реальности.
- Не волновайтесь, скоро будет круто! – крикнул я деревьям и помахал щупальцем.
Сверху послышалось девичье хихиканье. Похоже, нимфы водятся не только на окраинах великой Греции. Сколько лет уже осваиваю мир духов, а так ничего путного и не узнал.
- Не гулял бы ты с ними, - прорычал Белозорь. - Мало ли каких болезней можно подцепить…
- Например? Астральный сифилис? – посмеялся я.
- А мне почем знать? – песья морда добродушно оскалилась. - Хочешь проверить?
- М-дя… Как верно говорит моя мама – «Предохраняйтесь».
Накопив достаточно силы, я выпустил ослепительно белую вспышку. Громко вопя все духи леса убежали прочь с поляны.
- Сурово… - многозначительно протянул волк и вернулся в свою ночлежку.
Эх, наша служба и опасна и трудна… Надо будет перед началом спеть у костра. Библиарий как раз гитару притащил…