Магистры не плачут, Глава конечно 10

Белый, но не пушистый.
И они таки действительно поджидают.
Магистры не ищут лёгких путей, лишь ко-ротких дорог, но короткие не значит лёгкие. Короткие дороги всегда опасны, ибо короток век идущих по ним, короток день и час.
Их было шестеро, четыре колдуна и два подмастерья. Девушка царапалась как кошка и молча пыталась вырваться. Тщетно, как маг она была слабее любого из четверых, как женщина, - слабее всех. Она обречена.
Я натянул поводья и свернул в сторону. К чему, у каждого свой путь и своя задача. Роман не тот, кому больше всех надо и нет времени помогать всем, кто нуждается. Меня послал сам великий магистр. А она? Одной крестьянкой меньше, одной больше, кто заметит.
- Во имя всего святого, и матери природы, помогите!
Значит не крестьянка, она из белых друи-дов. Знал я одного, убил. Плевать, всех не спа-сти, подумалось зря, всё зря и я снова натянул поводья. Если не я, то кто?
- Передохните.
Вообще-то я не бросаюсь каждый раз на защиту хорошенькой девушки. Это абсурд, не хватит ни сил, ни времени, а жизнь так коротка, даже у мага. И всё же я неисправимый романтик. Возможно.
- Кто ты?
Кто я. А действительно кто? Я не чёрный, я не белый, просто ещё один боевой маг. Ма-гистр, должно быть серый, серый как снег.
- Уйди с дороги. Кто ты!?
- Я тот, кто встанет на Вашем пути. Отпу-стите девушку.
- Что!? Мы адепты Сета, а ты умрёшь!
Опять обещания, как я от них устал. По-следний раз я слышал эту фразу совсем недав-но. Хвастают, или уверены в своей силе?
Аура двух ещё чиста, попали в секту скорее по недомыслию, таким всё равно куда и с кем. Четверо колдунов знают, на что идут, но двое…, пожалуй, их ещё можно вернуть.
Выбор сделан, я обнажил меч, чуть голубоватая сталь клинка переливалась в лучах заходящего солнца. Грех убивать безоружных, и меч вернулся в ножны. Я спешился.
- Вы двое, бегите пока не поздно! И забудьте дорогу обратно.
Так обратился я к подмастерьям. И они по-бежали. Настолько сильна сила убеждения, сила слова настоящего мага.
Четверо колдунов переглянулись, с пони-манием. Я продолжил, прощупал их ауру, и, глядя прямо в глаза тому, что казался слабее, произнёс.
- Уходи, это не твой путь. Ты боевой маг, для тебя нет ни добра, ни зла. Уйди в сторону серый! Думай, трижды думай, ещё не поздно.
- Замолчи!
Поздно, тень новой мысли пробежала в его глазах, отражая борьбу в душе. Высокий муж-чина, как и все они в коричневом плаще, с ка-пюшоном, низко опущенным на глаза, покачал головой, отпустил руку девушки и сделал шаг назад. Я снова одержал вверх.
- Ты, твоё дело лечить. Зачем ты выбрал этот путь. Тупик не для тебя, борись!
- Не слушай его!
Споривший со мной колдун поспешно су-нул руку за пазуху. Так и есть, ритуальный кинжал, заряженный самим основателем, их духовным гуру, тем, что ведёт во тьму. Мощное оружие, нацеленное на устранение непокорных и инакомыслящих. Я слышал, он способен убить сам. Правда ли это?
- Ты лекарь и знаешь что я прав. Тебе про-тивно убивать и ты чувствуешь свой дар.
- Молчи!
Поздно, червь сомнения, он уже заполз в его тёмную душу, и роет, расширяя белое пят-но, пятно света, пятно разума. Возможно, и он изберёт другой путь, если найдёт себя, если бу-дет время подумать. Хотя, вряд ли, пока жив тёмный гуру он в его лапах.
Взметнулся в ударе кинжал. Я почувство-вал его силу и ответил своей. Моя рука пере-хватила запястье чёрного колдуна, долгую се-кунду мы смотрели друг другу в глаза. У них ещё был шанс, но они его упустили.
Он маг и я маг, но я оказался сильнее, и, вывернув кисти его рук, всадил холодное лез-вие ночи в колдовскую грудь.
- А-а-а-а-а-а!!!
- Защитил ли тебя тот, кому покланяешься? Нет. Ему всё равно, он, как и любой другой, вездесущ и нет. В этой жизни никому ни до кого нет дела, каждый сам за себя.
Замер крик, колдун упал и умер в тщетной попытке выдернуть лезвие из груди. Двое раз-вернулись и пошли в разные стороны, остался только один. И он не уйдёт.
- Пойдём, ты отведёшь меня к нему.
- Он убьёт тебя!
- Где-то я это уже слышал. Пошли.
Колдун пожал плечами. Он отведёт меня, а дальше…, дальше, кому повезёт.
- Постой, я пойду с тобой.
Песня, а не голос. А глаза, губы, золотые волосы, чудо, а не волосы. Нежные черты лица, соблазнительной формы грудь, соски, просвечивающие сквозь прозрачную ткань хитона и золото кудрей внизу живота. Хороша. Да, белые друиды, они такие.
- Я справлюсь один.
- Это мои враги. Я посвящённая, странница. Они убили всю группу.
Интересно. Посвящённая, своего рода связь их мира с внешним. Она ищет, ищет достойного, что бы зачать и принести дитя в лоно природы, в свой маленький, замкнутый мир. Белых друидов мало, очень мало, они боятся вырождения, но ещё больше боятся скверны. Поэтому она ищет, ищет одного единственного, кто ей нужен, на время, на одну ночь.
Долгую, лунную ночь. Таких как её сопро-вождает охрана, обычно семёрка магов. Должно быть, их убили во сне или из-за угла.
- Кто ты?
- Лирея.
- Роман. Хорошо, пойдём, но не в моих си-лах предугадать исход.
Мы ехали молча, каждый думал о своём. Я вёл коня под уздцы, Лирея страшно смущаясь, сидела верхом, а колдун так же молча вёл нас вперёд, на встречу неизвестности.
По всем признакам чувствовалось, их ка-пище где-то рядом. В воздухе ощутимо пахло опасностью, плотно утоптанная тропинка ста-новилась всё уже, а лес вокруг всё темней. Внимательный взгляд мог ухватить среди ство-лов кабалистические знаки культа.
Внезапно зловещая тишина разрядилась десятком воплей.
Первым упал колдун, утыканный стрелами как сапожная щётка. Вторым зашатался и рух-нул мой конь, телом которого я успел закрыть-ся, попутно стащив с седла Лирей.
- Зачем пришли!?
Страшной силы голос раздавался отовсюду, кричало каждое дерево, листок и даже травинка. Это заклинание я знаю, ерунда уровень мастера, но не магистра. Звуковые эффекты не страшны опытному магу, купиться на них может разве что новичок.
Первая линия обороны. Автоматические самострелы, несколько адептов с луками, пу-стяки. Похоже, колдун спровоцировал соб-ственную смерть, сознательно наступив на из-вестную ему ловушку, или кто-то успел перенастроить сторожевую систему.
Внимательно прощупав пространство во-круг, я нанёс ответный удар. Убивать никого не пришлось, тупые цепные псы выполняли хозяйскую волю. Не будет хозяина, не будет и воли. Конечно, они найдут к кому прибиться, такие не могут одни, им всегда нужен кто-то, кто стоит выше их. Такова жизнь.
Волна ужаса, словно круги на воде прока-тилась по кустам и деревьям. Четверо адептов бежали, один обделался со страху прямо на ме-сте. Ничего, он больше не опасен.
- Ты всё ещё хочешь идти вперёд?
На мой вопрос она ответила. – Да.
Лошадь умирала, пришлось перерезать ей горло. Я вздохнул и сделал шаг. Искры весело потрескивали на кончиках моих пальцев, разум и воля, сплав мастерства. Я готов.
Теперь уже скоро, тропинка почти исчезла. Постоянно настороже, мы прошли ещё метров двести и обнаружили капище с каменным жертвенником посредине. Здесь.
Бурьян, жирные мухи, спешащие по своим делам, колючие кусты и неприятное ощущение смерти, совсем рядом. Я прислушался, прило-жив палец к губам, она поняла и застыла на ме-сте. Нудный, монотонный говор явственно до-носился из-за кустов. Мы делаем шаг, раз-двигая ветки, поляна.
А вот и оппоненты. Трое. Сам держатель культа в жёлтой, полупрозрачной мантии из человеческой кожи, подпоясанной верёвкой из длинных волос, ещё один маг и колдунья.
Силы первых двух примерно равны, не ма-гистры, но маги сильные, чувствуется скрытая, тёмная мощь. Колдунья так себе, для меня не помеха. Итак, кажется, они начали.
Удар был страшен, девочке друиду повезло, она стояла за мной. Несмотря на то, что заклинание предназначалось лично мне, Лирель вскрикнула, и рухнула на землю, потеряв сознание. Тёплый приём, ничего не скажешь, другого я и не ожидал.
Взметнулись вихри заклятий, схлестнулись три воли. Страшно крича, от боли и страха взметнулась в серое небо объятая пламенем колдунья. Она горела не в силах защититься от огня, потому что так хотел я.
Через мгновенья наступил мой черёд стис-нуть зубы, магистры умеют терпеть боль. Ата-ковал маг, заклинание ломки, лишающее сил, воли, разума. Я не поддался, не запаниковал, пальцы продолжали плести нить заклинаний.
Держатель культа оказался сильнее, покло-няющийся тьме черпал в ней силу. В поединке равных сил и возможностей исход решает ма-стерство и воля. Чья окажется тверже?
Первым сломался он. Не пристало хорошему магу опираться на чужую силу, не след надеяться на кого-нибудь кроме себя.
Маг, привыкший черпать из внешних ис-точников - обречён. Моя сила со мной и пусть её мало, – воля решит кто прав.
Держатель культа тьмы верил в неё, но она далеко, а я рядом. Чужая воля дрогнула не находя поддержки, голая сила не может стать стержнем, колдун дрогнул и захрипел. Ему бы-ло больно, я и сам готов был завыть, но сдер-жался, постепенно наращивая натиск.
Он закричал, понимая, что проиграл, пы-тался проклясть, умирая, но не смог, слова за-стряли в каменеющем горле.
Тьма не помогла ему, слишком далеко. Я стоял и смотрел на разлагающийся прямо на глазах труп. Противно.
Это ещё не тьма, лишь ростки её, не пони-мающие, чего хотят, и как всякие ростки тяну-щиеся…, нет, не к свету, к тьме. Неправильная поросль, неправильного, чужого мира, вражий форпост, плацдарм на пути к тьме.
Иные, многие называют их так, первые разведчики, проводники зла. Держатель культа явно не наш, из них, тех, что послан самой тьмой.
Её опоры в этом мире пока слабы, но уже идут Ндрахенголы, сея смерть, уже горят де-ревни, города и замки. Тьма начала свой путь.
- Лирея!
Скольких женщин я уже потерял, оставив мёртвыми на дорогах любви и полях брани. Девочка друид, мне не хотелось бы потерять и её.
- Лирея, очнись!
Я устал от потерь, но я магистр и живу сто пятьдесят лет, я оптимист, а потому надеюсь прожить и дольше. Лирея друид, её век не ко-роче моего, если не умрёт здесь и сейчас.
Она не умерла, маги живучи, но посвятив-шая себя служению белому цвету, она неприемлила – серый. Между нами ничего не было, и быть не могло.
- Прости магистр и благодарю за всё. Мы разные, я не смогу тебя полюбить. Прощай.
Я не ревел как ребёнок, но мне было горь-ко. Впервые женщина отвергла меня, не познав. Я влюбился, но так и не сжал её в своих объятиях. Ах, Лирея.
Моё сердце выло от тоски, да душе скребли кошки, а в ушах раздавалось, – нет. Что общего у боевого магистра и белого как снег друида. Ни-че-го. Я влюбился, бывает, безответно, безрассудно и глупо.
- Прощай Лирея, прощай, береги себя.
Она не ответила, её белые одежды скры-лись за деревьями, друиды умеют быть неза-метными, когда хотят.
Так уходит любовь. Уходит, не начавшись, потому что нет продолжения в этом мире у то-го, что доступно лишь одному. Нет и не должно быть любви, из жалости, когда любит один, а другой лишь делает вид.
Мне некогда отвлекаться на высокие чув-ства, нет времени страдать, я иду. Иду туда, куда был послан, иду и не могу повернуть назад. И не потому, что мой король и учитель верят в меня, прежде всего потому, что я верю сам.