Кама с утра. 31 июля

Фото сделал Василий.




Вчера мы проверяли объём лёгких: оказалось, что Василий может задерживать дыхание на две минуты и десять секунд. Это очень даже хороший показатель. А я – на пятьдесят секунд. Где-то я читала, что это один из параметров определения биологического возраста. То есть, на самом деле тебе – пятьдесят, а биологический возраст – сорок два. Это здорово, значит, - есть потенциал. Но бывает и наоборот, гораздо чаще…

Это я к тому, что у нас остались две сигареты, и мы приняли твёрдое решение: бросаем курить! Лучше условий не придумаешь – магазинов нет, «стрельнуть» не у кого. Придётся вырабатывать силу воли. Я помню, как в поле, когда у геологов заканчивалось курево до прилёта вертолёта, то в палатках снимали дощатый пол, аккуратно собирали все бычки (которые тщательно затушив, «на всякий случай», бросали в щели), потом потрошили их на газетке и крутили тоненькие папироски опять же из газет.

Вообще, с этой заразой бороться ужасно трудно, не зря же Марк Твен говорил: «Ничего нет проще, чем бросить курить, я это делал десятки раз». У меня всё началось с баловства на филфаке. На первом курсе поехали в колхоз «на картошку», а курение для барышень-филологинь было тогда вроде обязательного атрибута, вот и учились, морщась и кашляя.
Зато уже потом, после пары лекций поднимались «на вышку» - место для курения в старом здании университета – и «с понтом» закуривали «Стюардессу» или «Опал», прислушиваясь к разговорам старшекурсников.

Но в то время это было именно баловством, и стойкой привычки не сформировалось. А когда узнала, что мне предстоит стать юной мамочкой, я сразу же с ней распрощалась, и даже на дух не выносила табачного дыма. И, конечно, не курила во время кормления сына. Детей у меня трое, поэтому перерывы в курении длились от трёх до пяти лет. А потом приходилось всю жизнь оглядываться и прятаться. Я ужасно боялась, что дети увидят меня с сигаретой.

Чего только не случалось… Однажды, когда младшему было 13 лет, я пришла домой в обеденный перерыв, обнаружила, что никого нет, и устроилась с чашкой кофе подымить на балконе….

Потом вернулась на кухню, услышала звонок в дверь, открыла. С каменным лицом мой сынок прошествовал на кухню, взял тарелку из моего любимого белого чешского сервиза и грохнул её об пол. Немая сцена…
- Так я буду делать всегда, когда ты будешь курить. Ты понимаешь, что никотин – это яд? Яд! И ты будешь жить на десять лет меньше!
- Ладно, Миш, я больше не буду.
- Ага. Не будешь…… В общем, я тебя предупредил.
И он бросил выразительный взгляд на сервиз.

И я держалась, даже когда он поступал в университет, а я страшно нервничала. Сейчас Мишель учится в Питере, постигая на химфаке непонятную для меня вещь – нанотехнологии, а я почувствовала свободу и снова закурила. Вот ведь гадство! А Вася вообще не бросал ни разу в жизни, как-то не видел такой необходимости.

Я говорю:
- Сегодня 31 число, значит, отсчёт начнём с 1 августа.
Мы выпиваем свой утренний кофе, выкуриваем по последней сигарете и торжественно сжигаем окурки в костре. Вот и всё. Мы свободны!
Вчера Василий даже подсчитал экономический ущерб. Получилось 18 тысяч рублей в год. Но главное, конечно, здоровье. Какой смысл даже в занятиях плаванием, если курение перечёркивает всё? И ещё – мы сделали шаг к свободе. Ведь любая зависимость её ограничивает.

Гордые собой, мы начинаем сворачивать лагерь. Целых три дня мы провели на этой стоянке. Сегодня довольно свежо, ветер, по-прежнему северный. Но на реке нет большой волны, и вполне можно плыть. Первый заплыв – ровно час. Мы выходим на берег, на противоположной стороне – небольшая церковь, рядом – плавучий кран черпает гравий и песок со дна. Вдоль Камы тянутся дюны.

Мы дрожим от холода, стягиваем гидрокостюмы, я ложусь на песок: всё-таки лучше, чем стоять на ветру, а Вася ходит быстрым шагом, размахивая руками. Я говорю:
- Ты похож на бешеного журавля…
Мы начинаем хохохать, и почему-то становится теплее. Ужасно противно натягивать мокрые костюмы, зато нас ожидает небольшая радость: в воде, оказывается гораздо комфортнее, чем на воздухе.

Впереди – Сарапул. Прямо на берегу – очень красивый старинный архитектурный ансамбль. В прошлом году здесь ещё шли реставрационные работы, а нынче он – словно праздничный бело-розовый торт. Мы выходим из воды, Вася разводит костёр, пьём чай и принимаем решение. Тем летом наше путешествие закончилось здесь. Но тогда была изумительная погода, настоящий жаркий июль, каким ему и положено быть на Урале.

Мы молчим, а потом одновременно говорим:
- Плывём дальше!
Ну, всё… Словно груз с плеч. И, как по заказу, вдруг меняется направление ветра, через полчаса становится жарко. И когда мы делаем привал возле деревни Ершовка, то я уже меняю гидрокостюм на купальник. Чудеса, да и только. Неужели погода сменила гнев на милость? Похоже, так и есть.

Начались мели, и мы бредём по колено в воде, наслаждаясь солнцем и тёплым ветерком. Переходим узкий перешеек, и оказываемся в протоке, которая течёт между длинным островом и левым берегом. Остров полностью скрывает город, мы находим симпатичную ровную лужайку для стоянки, и на этом заканчиваем сегодняшний заплыв.

Продолжение http://www.proza.ru/2013/08/03/1696