Легенда о Финисте - 11

Глава 11. Пожар

Настя, обливаясь горючими слезами, в очередной раз в волшебном, сказочном сне целомудренно прощалась со своим ненаглядным Финистом - Ясным Соколом. Как всегда, расставание происходило в их персональной, увитой райскими цветами беседке. Беседка была вершиной изящества из образцового архитектурного каталога, разработанного лучшими архитекторами Вселенной. Шедевр садово-парковой архитектуры был создан из изумительной красоты розового порфира, и располагался в дендрологическом секторе постановочного павильона Фабрики Грёз Небесного Ирия. Часы павильона, как и часы снов-наваждений, были синхронизированы с земными и работали в режиме гипервремени, то есть ускоренного в 365 раз Вселенского эталона. На этот раз в работе двух ведомств, по вине Искусителя, произошёл досадный технический сбой – взаимное наложение двух независимых сценариев. У беса Эдгара, от всей сопутствующей сегодняшнему испытанию свистопляски, не выдержали нервы, и запуск программы он начал на 8 секунд раньше синхронизующей хлопушки-отсечки, допустив обидный фальстарт. В течение короткого промежутка произошло совмещение двух миров - Яви и Прави...
…В безупречную гармонию и чарующую красоту Райского мира Настиного сна-наваждения бесцеремонно вторглись посторонние звуки: какая-то какофония, треск и шум, крики напуганных людей, топот, беготня и паника... Мистический  мир начал рассыпаться у девушки на ментальном экране, превращаясь в бесформенные нагромождения мозаичных фрагментов, как в калейдоскопе, а затем сложился в значительно более скромные интерьеры её девичьей горницы… И в этот момент, наконец, устойчивое звуковое сопровождение настигло изображение - автоматическое Компьютерное управление программного комплекса и самонастройкой произвело синхронизацию программы, устранив ошибку старта.
Искуситель начал свою партию неудачно, с изрядной порции штрафных баллов, которые были начислены ему за фальстарт… Целая армада мелкой нечисти: чертей, бесов, элементалов, домовых, кикимор, чубайсов*, лявр, инкубов, суккубов, мытарей-приставов и рядовых оперативников - нечистых разных мастей, а также мелких бесовских порученцев и чиновников, и прочих ожидала распоряжений Патрона и переглядывалась, открыто злорадствуя над его ошибкой.
Приказаний Эдгара, в пределах предоставленных ему компьютерной «семёркой» полномочий, ожидали также различные Духи Четырёх Стихий: Стихии Воздуха – могучие, ужасные и злобные ураганы и бури, холодный северный Бора (Борей), тёплый южный Зефир, жуткий, ледяной и свирепый Арктический Мраз (мРаз), всевозможные ветрищи, ветрилы, ветры, ветерки, суховеи, самумы, и просто дуновения, сквозняки… Стихии Огня – грозные грозовые повелители Огня Небесного – молний, ужасные, страшные таёжные верховые палы, лесные и степные дикие полозы пожаров, умные и искусные духи огня кузнечных, гончарных и металлургических горнов, кроткие домашний очаговые и костровые саламандры… Стихии Воды – повелители морей и штормов, водяные, речные, болотные, русалки-мавки, наяды, речные ливни, дожди, дождики, туманы, тучи и облака… Стихии Земли – грозные землетрусы, земляные, таёжные и лесные бурханы, лешие, полевые, гномы, эльфы, гоблины, гиббелины и кариатиды… Духов  Стихий бесу подчинили на время его официального «чёрного» шах-хода. На время «белого» хода Стихии переходили в подчинение к Ангелу-хранителю. Готовы были выполнить команду беса и полукровки, внедрённые Преисподней в Явь и «чёрные» противники-враги Насти из человеческого племени.
Первый приказ – на поджог - получила огненная саламандра, проживающая в Яви в негасимом очаге, в кухонном крыле-пределе. Расположенном слева от большого Теремного дворца. Получившая приказ саламандра, внезапно проснувшись, зашевелилась в очаге, где до этого мирно спала вместе со всеми обитателями сектора челяди, кроме никогда не дремлющих домовых и другой мелкой нечисти, которая в это время готовила экстренную эвакуацию. Вдруг, с громким треском и хлопком, в одно мгновение ока, словно праздничная граната, саламандра разорвалась настоящим мини-взрывом, засыпав кухню огромным количеством раскалённых угольных искр. Помещение вспыхнуло одновременно с разных сторон.
Кухонный придел располагался справа от Теремного дворца, напротив Девичьего терема с Настиной горницей, стоявшего наискосок, через дворовую площадь. Площадь имела гелиоцентрическую планировку, и сверху была похожа на солнечный диск, вокруг которого в виде лучей – короны - располагались остальные постройки высокого детинца-Кремля, огороженного внешней каменной стеной. Задняя стена, в свою очередь, была одновременно и внешней стеной всего оборонного и дворцового комплекса. На верху наружной оборонительной стены находился опоясывающий боевой ярус с бойницами. Каменными были также радиально расположенные вертикальные стены-перегородки, одновременно и огнезащитные брандразделители, защищающие секторы дворца от распространения пожара.
Главной доской в данной шах-партии, согласно очерёдности,  была «Жажда власти», поэтому высшие баллы Настя могла заработать или потерять именно по результатам игры на ней. На этой доске оценивались и тренировались умение руководить людьми в критической ситуации, воля, собранность, ответственность, решительность, умение мгновенно принимать правильные решения, не поддаваться панике, рачительное отношение к человеческим и материальным ресурсам, и ко времени, как главной ценности…
Справа от стремительно загоревшегося кухонного придела располагался сектор казарм царской дружины, охраняющей город и Кремль. К тому моменту, когда полуодетая Настя выбежала на дворовую площадь, над городом уже плыли резкие и тревожные звуки набатного колокола…
С пристани, из города и казарм к очагу пожара со всех сторон бежали дружинники, мастеровые, матросы и торговые гости. Пожарной дружиной, по сложившейся традиции, командовал старший из кузнецов-волхвов Зараслав (За Ра Слав). Пока его помощники организовывали подачу воды из водонапорного резервуара, который аранты полушутя называли Левиафаном (Водяным Змеем), по деревянным полым стволам деревьев, имеющим соединительные муфты и стягивающие обручи, главный волхв-кузнец пытался договориться и успокоить разбушевавшихся Духов Огня. Но те сегодня и не думали его слушать! Такое поведение было ему непонятно и непривычно – десять лет Зараслав дружил с огненными саламандрами, живущими в горне его кузницы и во дворце, неизменно приветствовал утром при встрече и прощался на ночь, кормил, беседовал, славил и хвалил, дружески общался, бережно ухаживал за ними, и те в ответ всегда были к нему внимательны и дружелюбны. Сегодня никакие заклинания, и даже жертвенные сырые яйца гусей, любимое лакомство саламандр, - ничто не действовало на них: они продолжали буйствовать и бесчинствовать!
Для деревянной архитектуры рассеян (Ра-сеян) пожар всегда был бичом Божьим. Деревянные городки и постройки выгорали, как правило, полностью, и на их месте, к досаде будущих археологов, оставалась лишь горстка углей и пепла. Кремль был лучше, чем остроженный городец, защищён от пожара наружными каменными оборонительными стенами и семью радиальными высокими и толстыми каменными же брандперегородками. Один из восьми секторов, в котором произошло возгорание, здесь также сгорал полностью, но остальные семь, с их деревянными постройками, при благоприятных погодных условиях – отсутствии сухой жары и ветра, попутного распространению пожара, - можно было у огня отстоять.
В тот момент, когда Настя в ночной рубашке выбежала из Девичьего терема, огонь уже полностью охватил постройки служебного сектора. Подбегающих со всех сторон на призывный набат колокола людей на тушение огня Настя распорядилась выстроить в цепочки для передачи воды вёдрами. Поливать деревянное здание, когда пожар разгорелся, с целью его потушить, нет смысла – тяга и жара такого пламени слишком высоки, чтобы можно было остановить его, пока строение полностью не сгорело, поэтому цель слаженной работы пожарной дружины – не дать огню распространиться на соседние строения. Деревянные вёдра с водой подавались по трём выстроившимся от пожарного водоёма человеческим цепочкам; средняя – двойная цепочка - передавала воду двум дюжим пожарным, которые выплёскивали её прямо в середину корпуса, подбегая как можно ближе к пышущему жаром строению – это немного, но всё же ограничивало аппетит огня. Люди, стоящие в двух других цепочках - справа и слева, - лили свою воду на пожароостанавливающую каменную стену и соседние сектора – стены Теремного дворца и Ратных казарм, - чтобы предотвратить возгорание соседнего сектора. Дружинников-ратников в Яр-городе было меньше половины из общего состава, так как отец Настеньки Всеслав Людомирович – царь аратов, взяв часть матросов и дружинников, на лодиях-однодревках, гружённых житом и другими товарами отбыл на осеннее торжище в Мангазею, где мангазейцы и лукоморцы, ангарцы, аринцы и другие купцы делали свои оптовые закупки на долгую сиберскую (си-Бер-скую) зиму. Но недостатка людей не было, отсутствие уплывших аратов с лихвой возмещали гости и моряки торговых судов.
Настя, немедленно приняв на себя руководство тушением пожара, внимательно следила за всей происходящей сутолокой и суматохой, отдавала короткие указания и распоряжения. Приказала дворовой челяди на всякий случай приготовить к экстренной эвакуации всё самое ценное во дворце и остальных помещениях Кремля.
Наконец наладился и ритмично заработал согласованный, ранее отрепетированный на учебных тренировках, механизм тушения. Пожар начали интенсивно заливать сверху, со стен, где ещё при строительстве были сделаны специальные пожарные желоба для подачи воды, которая шла из водонапорного резервуара по четырём соединённым пустотелым стволам деревьев при помощи лопаточных водонапорных насосов. К рёву огня прибавились звуки злобного шипения воды, а к дыму - облака кипящего пара. Огонь и вода начали свою извечную непримиримую битву, своё традиционное противостояние. Казалось, большой беды не случилось, и, поддерживая ритм тушения и локализации пожара, удастся обойтись без тяжёлых последствий. В это время Эдгар переключился на четвёртую игральную доску «Жажда борьбы». На это доске ставками были жизнь и здоровье.
Вдруг одна из посудомоек, спальня которой располагалась в глубине горящего здания, вспомнила, что, когда выбегала из загоревшегося корпуса, забыла своего девочку-младенца, спящую в подвешенной люльке. В это время дитя проснулось и заревело. Мать, услышав голос своего ребёнка, криком смертельно раненой птицы заголосила в ответ, и, упав на булыжник площади, продолжая вопить и причитать, начала биться в тяжёлой истерике о мостовую. Настенька, мгновенно оценив ситуацию, увидела, что основной огонь по зданию, как по лестнице, устремился вверх на второй и третий этажи, а коридор, ведущий в спальни челяди объят дымом, но за счёт поддувной тяги воздуха ввысь из центрального входа – первый этаж был пока почти свободен от огня. Центральная цепочка огнеборцев немного, но сдерживала распространение огня на первый этаж и во входной коридор. Раз пятнадцать в минуту, силами двух дюжих пожарных, которые сразу, подбегая к распахнутому входу и мощно выливали внутрь большие вёдра воды. Крик младенца стал непрерывным и разрывающим сердце.
Никто даже не успел сообразить и  перехватить по пути бросившуюся в горящее здание Настю. Задержав дыхание, чтобы не потерять сознание, она стремительно вбежала в полыхающий дом, перемахнув через сломанные входные двери прыжком крупной таёжной кошки. От нестерпимого жара Настя ладонью одной руки прикрывала глаза, а другой рукой, вытянув её перед собой, пыталась нащупать себе путь к жилой части комплекса. Внутри нужно было сделать два очень ответственных поворота, ориентируясь исключительно по памяти. Настенька понимала: от того, насколько точно будут совершены эти повороты, зависят сейчас её жизнь и жизнь младенца. Крик малютки был для неё определяющим звуковым ориентиром. Настя, наконец, добралась до спальни несчастного ребёнка, толкнула приоткрытую дверь, схватила девочку вместе с пелёнками, бывшими в её люльке. Задерживать дыхание больше не было сил – подкашивались ноги, - и она попыталась потихоньку вдыхать и выдыхать уголком рта; сразу тяжело закашлялась, вдохнув немного, всего глоток, едкого и ядовитого дыма. Видимости по-прежнему не было никакой, и она, сделав девять шагов до поворота, вдруг поняла, что не может вспомнить - вправо или влево ей нужно сейчас повернуть. Лишённый кислорода мозг отключил интуицию и подсознание и отказывался давать правильный совет, а лихорадочное состояние не предоставляло возможности сосредоточиться и принять верное решение на основе логического анализа. Огонь гнался за ней по пятам и готов был её настичь. Каждое мгновенье промедления могло стоить им обеим жизни. Младенец, вдохнув дыма, закашлялся, захлебнулся ядовитыми испарениями, и замолчал у неё на руках. Настя слушала, осязала только затухающий стук и трепетанье его крошечного сердечка. Усиливающийся рёв огня заглушал все остальные звуки. Подбежав к поперечной стене, она, в условиях полного задымления, неожиданно для всех участников испытания, свернула налево тогда, когда надо было повернуть вправо, и, пробежав несколько шагов, упёрлась в тупиковую стену. В этот момент ноги её подкосились и сознание померкло. Настенька медленно опустилась на пол, бережно прижимая к груди свёрток с ребёнком. Потеряв контроль над бездыханным телом, её мозг, частично уже отравленный угарным газом, автоматически перешёл на утешительную закритическую шок-программу и включил для Насти фрагмент её ночного сновидения: их с суженым райскую беседку в Ирии: ей показалось, будто бы она стоит и с тревогой всматривается вдаль, ожидая своего Ненаглядного… В этот момент чьи-то сильные руки подхватили её лёгкое тело, словно пёрышко, и вынесли её вместе с прижатым к груди младенцем из горящего терема на воздух. Практически через мгновение раздался страшный треск, и постройка, выбросив сноп искр и углей, осела, сложившись в один огромный костёр, пламя которого с победоносным воем устремилось в небо, свободное, наконец, ото всяких ограничений.
Вся драматургия сегодняшнего испытания была подготовлена и рассчитана Эдгаром с точностью до секунды… Настину реакцию Искуситель тоже прогнозировал с достаточной степенью точности. При этом ошибочное и смертельно опасное самостоятельное решение Насти, в результате которого она оказалась в тупике, бес не предполагал и не программировал – он просто не имел полномочий на такие опасные для испытуемой эпизоды, а Настя, обладающая редкой природной интуицией, сама совершить такую грубую ошибку не могла – это был результат явного внешнего вмешательства. И, несомненно, вмешательство было очень высокопоставленных посторонних сил, имеющих исключительные полномочия. Бес понял, что к нему подоспела, так называемая, помощь.



*чубайс -  мелкий домашний пакостный бес, изображаемый в виде рыжей крысы с человеческим лицом


иллюстрация Максима Шараева