Глава 14

Олень маячил впереди, тяжело вскидывая задние ноги. Резкий скачок в сторону и одна из борзых занервничала, заметалась. Сбила гон второй. Та раздраженно огрызнулась. Доезжачий сердито свистнул, собаки выровнялись и понеслись за оленем, который отчаянно пытался уйти.
Атос не думал, куда они едут. Впереди мелькало белое пятно оленьего хвоста. На несколько мгновений оно скрылось за деревьями и, вдруг, олень выскочил прямо на них. За его спиной показались охотники. Животное заметалось из стороны в сторону, пытаясь уйти от новой опасности. У вновь появившихся собаки были на своре, а графских борзых доезжачий отозвал резким свистом. Олень воспользовался замешательством и, найдя, наконец, лазейку, махнул в чащу.
Охотников было немного, человек пять-шесть. Атос придержал коня. Впереди кавалькады был молодой человек лет 25, с прямыми черными волосами и одутловатым лицом. При виде Атоса, он надменно выпятил нижнюю губу:
- Это что, в обычае местных дворян охотиться в чужих угодьях?
От его высокомерного тона Атосу кровь бросилась в лицо:
- По всей видимости – да, сударь, поскольку я вижу здесь Вашу компанию.
Молодой человек вспыхнул от негодования. Он сжал в руке хлыст, но тут его тронул за рукав его спутник. Он был бок о бок с молодым человеком, тогда как остальные держались несколько позади.
- Полно, будет.
Он тряхнул поводьями, заставив коня сделать несколько шагов навстречу Атосу:
- Отрадно видеть, Ваше сиятельство, что Вы сохранили мой подарок. – Он кивком указал на коня Атоса. - Пришелся по вкусу?
Атос внимательнее вгляделся в говорившего. Это был пожилой мужчина. Лет ему было около семидесяти, но он держал себя так, что язык не поворачивался назвать его стариком. Его черные глаза насмешливо поблескивали, когда он в упор смотрел на Атоса. 
Атос улыбнулся и поклонился.
- Вы не откажетесь присоединиться к нам, граф? Прошу Вас, я был бы рад.
Атос повернулся к доезжачему:
- Возвращайся. Я поеду с ними.
Черноволосый молодой человек еще больше выпятил губу, но его спутник не дал ему выразить свое недовольство:
- Я не хочу злоупотреблять Вашим гостеприимством настолько, чтоб навязывать Вам своих гостей. С Вашего позволения…
Он поклонился. Молодой человек насупился:
- Вы покидаете меня?
Мужчина лукаво улыбнулся:
- Я сделаю вид, что просто отстал. А Вам не придется ни с кем знакомиться. Или…
- Нет, нет, - поспешно сказал молодой человек. – Я еду в Блуа. Не заблудитесь в лесу!
- Не волнуйтесь.
- Вы вернетесь?
- Непременно.
- Хорошо!
Он хлестнул коня и кавалькада умчалась. Атос и его спутник двинулись следом, но особо не спешили.
- Ваша светлость…
- Ваше сиятельство…
Они поглядели друг на друга и рассмеялись.
- Менее всего ожидал увидеть в лесу вместо оленя графа де Ла Фер.
- Могу сказать Вам то же самое, герцог де Беллегард.
- Откуда Вы?
- Этот лес когда-то был моим. Я живу в этих местах.
- В Блуа?
- В Бражелоне. Это мое поместье.
Герцог выжидательно посмотрел на Атоса, но тот молчал. Беллегард снова рассмеялся:
- Граф, Вы единственный человек, который удержался от вопроса, что делаю здесь я. Здесь, в Блуа, возле Гастона Орлеанского.
Атос поклонился.
- И Вы даже не спрашиваете, куда я Вас везу.
- Я полагаюсь на Ваш выбор.
- Герцог де Ларошфуко? Ничего не имеете против?
- Он не в Париже?
- Недавно приехал. Король попросил его прогуляться в провинцию.
Атос промолчал. Беллегард лукаво поглядывал на него:
- По-прежнему не изменили своих взглядов?
- Отчего же, Вы видите, я не отказался поехать с Вами.
Беллегард прищурился:
- Интересно. Тогда поехали. Я обещал старому хитрецу, что обязательно навещу его.
Атос хмыкнул – «старому хитрецу»! Да Ларошфуко еще нет и пятидесяти! Ну, Беллегард!
Доехали они быстро. Атос поначалу придерживал коня, опасаясь, что престарелому герцогу будет не по силам быстрая езда. Но он ошибся – герцог отлично держался.
Ларошфуко встретил их очень любезно. Он с любопытством посмотрел на графа, которого ему представил де Беллегард:
- Рад познакомиться, граф. Приятно будет иметь таких соседей.
- Взаимно, Ваша светлость.
Они прекрасно провели время до обеда, во время обеда и после обеда. Светские люди, позволившие себе расслабиться вне дворцового этикета. О политике не было сказано ни слова. Атос вспомнил осаду Ла Рошели и герцог де Беллегард с удовольствием рассказывал разные истории того времени. Они оба были на осаде, но видели ее с разных сторон: граф как солдат, герцог как полководец, так что обоим нашлось, что порассказать интересного для собеседника.  Ларошфуко слушал их с детским любопытством.
- Ваша светлость, расскажите лучше о Вашей вылазке, когда Вы один спасли десяток солдат, - Атос, посмеиваясь, глядел на Беллегарда поверх бокала.
Герцог благодарно глянул на графа, но потом не удержался от хвастливого тона:
- Три десятка, граф, три!
Глаза Ларошфуко расширились:
- Что Вы говорите? Вы – сами?
- Граф не даст соврать, - с апломбом заявил де Беллегард. – Сам. Лично.
Ларошфуко повернулся к Атосу, но тот шутливо поднял руки вверх:
- Увольте! Пусть рассказывает герцог – это его заслуженное право.
Герцог приосанился, но сказать ничего не успел.
Господа после обеда сидели в маленькой, но уютной гостиной. Мебель там была не самая новая, но очень удобная и можно было не сомневаться, что это любимая комната хозяина дома. Место, где он чувствовал себя наилучшим образом. Она была в стороне от основных парадных покоев и имела свой выход на лестницу.
Господин де Беллегард еще не успел открыть рот, как дверь скрипнула, и в гостиную вошел молодой человек. Он улыбнулся герцогу де Ларошфуко, но, увидев посторонних, замер на пороге:
- Отец… Простите, господа, я не знал, что герцог не один.
- Ничего, ничего. Господа, позвольте вам представить – принц де Марсийяк. Впрочем, с герцогом де Беллегардом Вы, кажется, знакомы. Тогда прошу – граф де Ла Фер. Он наш сосед и любезно решил навестить нас.
Господа раскланялись. Принц присоединился к компании и стал вежливо слушать хвастливый рассказ о ла-рошельских подвигах. Время от времени он бросал нетерпеливый взгляд на отца и, наконец, не выдержал:
- Прошу прощения, - он наклонился к отцу и говорил вполголоса, стараясь не перебивать де Беллегарда. – Отец, я хотел предупредить, что мне надо отлучиться. Я буду завтра к вечеру.
- Куда еще? Уже поздно.
Принц замялся. Ему не хотелось говорить при свидетелях. Беллегард оборвал на полуслове свой рассказ и довольно развязно подмигнул принцу:
- Для таких дел самое время, а, принц? Отец, наверное, уже и забыл, куда ездят по ночам?
Марсийяк покраснел, но ответил тоже довольно развязно:
- Самое время, Вы правы. Я не хочу заставлять даму ждать.
Ларошфуко нахмурился. Ему не понравился тон сына.
- Если Вам нужно - извольте, –  сухо ответил он.
Принц поспешно попрощался и чуть не бегом покинул гостиную.
Беллегард встал и подошел к окну:
- Герцог, конюшни у Вас там? Да вижу.
Через несколько минут со двора донесся стук копыт, еле слышный из-за закрытого окна.
- Куда эта дорога?
- На Амбуаз.
Беллегард усмехнулся:
- На Амбуаз…
Она сел в кресло и самым невинным тоном поинтересовался:
- А что, мадам де Шеврез все еще не позволено покидать Тур?
Ларошфуко пожал плечами:
- Право не интересовался.
Беллегард прищурился:
- Двадцать лье. Пожалуй, даже меньше.
- Простите, не понял.
- До Амбуаза чуть больше десяти лье. И еще пять-семь. Да, пожалуй, меньше двадцати. Потом назад – как раз завтра к вечеру, если не задерживаться. У принца хороший конь?
Ларошфуко недовольно передернул плечами:
- Вы думаете, он поехал в Тур?
Беллегард ухмыльнулся:
- Нет, что Вы, - издевательским тоном ответил он. – Конечно, нет. Правда, несколько лет назад герцогиня произвела на принца сильное впечатление, но это было так давно. Он был молод. Сколько ему было? Шестнадцать? Семнадцать? Впечатлительный возраст.
- Зачем ему ехать в Тур? Он собирался через два дня возвращаться в Париж.
Беллегард подскочил:
- Вот как! А Его Величество не возражает, что принц появляется в Париже?
- Он ненадолго. Сказал, всего на два-три дня и потом вернется в Блуа.
Беллегард засмеялся:
- У Вашего сына пылкий темперамент! Осчастливив блуасских дам, он спешит порадовать парижских. Вас не смущает его активность?
Ларошфуко нахмурился:
- Это не мое дело. Я не собираюсь вмешиваться. Он молод, красив. Если дамы дарят его вниманием – тем лучше.
Он с раздраженным видом поднялся с кресла:
- Мне кажется, Вы неверно судите о нем. Это только молодость и ветреность. Ничего серьезного.
- Да, конечно.
- Герцогиня де Шеврез здесь ни при чем. Я уверен, принц давно избавился от этого юношеского увлечения. По правде говоря, я никогда не понимал, что в ней находят.
- О, как Вы правы! В мое время женщины были куда красивее. Взять хоть матушку господина графа.
Атос вздрогнул. Взгляд де Беллегарда всего на долю секунды стал острым и пронизывающим, но уже через мгновение он снова смотрел с самым добродушным видом:
- Графиня была одной из самых красивых женщин, каких я видел. Об этом можно судить по ее сыну.
Атос был вынужден поклониться.
- Я знаю, граф, говорили, - он чуть заметно выделил это слово, - говорили, что Вы похожи на отца, но поверьте, улыбка у Вас матушкина. Очаровательная.
- Зато среди мужчин не было равного Вам, герцог. Никто не мог сравниться с Вами красотой и изяществом. Даже король.
Атос смотрел прямо в глаза де Беллегарду. Герцог заметно вздрогнул и отвел взгляд.
- Все в прошлом, уже все в прошлом, - поспешно пробормотал он. – Будущее – это господин де Марсийяк. Так Вы думаете, Ларошфуко, что принц уже излечился?
- Господа, не пристало обсуждать подобные дела, но, честно говоря, меня тревожила эта… привязанность принца. Не то, чтобы я что-то имел против мадам де Шеврез, но ее репутация….
- Что ж, остается надеяться, что принц не из тех, кто хранит верность! – Беллегард несколько неестественно рассмеялся. – Он уже нашел ей замену?
Ларошфуко неловко улыбнулся. Направление, в котором пошла беседа, ему не нравилось.
- Ну, ну, герцог, не смущайтесь. У Вас очаровательный сын и ничего удивительного, если дамы теряют головы. Наверняка не одна девица оставила ему что-нибудь на память. Еще бы – такой красавчик!
- Вообще-то да, - смущенно согласился Ларошфуко. – Возможно, он даже излишне усердствует. Но ему только двадцать. Мы здесь всего пару недель, а он едва ли провел под крышей больше двух ночей подряд и уже успел съездить в Париж.
Беллегард восхищенно поцокал языком.
- Очаровательно!
- Ох! – вдруг спохватился Ларошфуко. – Совсем забыл! Для него передали, а я забыл сказать!
- Мы отвлекли Вас, простите. Что-то важное?
- Право, не знаю. Не думаю.
- Что-нибудь на память от безутешной красотки? – усмехнулся де Беллегард.
- Вряд ли. Разве что красотка ушла в монастырь, – хмыкнул Ларошфуко. – Молитвенник.
- Молитвенник? – на этот раз Беллегард расхохотался совершенно искренне. – Что за причуда? Позволите взглянуть?
Ларошфуко достал молитвенник и протянул де Беллегарду:
- Милая вещица, разве немного в дамском вкусе.
- Позвольте мне, - Атос сам не понял, как у него вырвались эти слова.
Бирюзового оттенка бархат. Серебряная нить. Мелкий жемчуг. Большой зеленый камень. Это был молитвенник Арамиса. Тот самый, на который Арамис когда-то занял денег у друга-мушкетера.
Атос помедлил немного, прежде чем открыть первую страницу. Внутри лежал листок и у Атоса замерло сердце. Но листок был чист. Просто кто-то использовал его как закладку.
- Да, немного в дамском вкусе, - машинально повторил он. – Это передали для принца де Марсийяка?
- Да, привез посыльный. Этот и еще один – красный. Я взял его себе.
- Смотрите, герцог, сын приревнует!
- Зачем ему два молитвенника? – искренне удивился Ларошфуко. – У меня старый совсем развалился, все думал, надо сменить. Красный мне больше по вкусу, а этот пусть лучше подарит кому-нибудь из своих пассий.
Атос провел кончиками пальцев по нежному бархату – ткань нисколько не вытерлась, не потеряла своего чудного, отливавшего бирюзой цвета, разве жемчуг немного потускнел. Молитвенник выглядел совершенно как новый. Или его очень берегли…. Или он лежал где-то забытый, невостребованный…
- Но оставим принца, - Ларошфуко поспешил сменить тему. – Он взрослый и его личная жизнь – это его жизнь. Я распоряжусь принести вина. Один старый друг прислал – потрясающий испанский херес. Интересно, что вы скажете.
Господа не возражали и беседа снова приняла легкий светский характер. Герцог де Беллегард был мастером подобных бесед – остроумных, блестящих и абсолютно бессодержательных.
Херес оказался хорош и уже через час хозяин не заметил, как уснул, разморенный жарой и алкоголем.
Атос тоже выпил немало, но на нем это никак не отразилось. В беседе проскользнуло имя де Лонгвиля и Атос понял, что де Беллегард знаком с мнением герцога относительно его взаимоотношений с вином. После этого он спокойно опрокидывал бокал за бокалом, насмешливо глядя на де Беллегарда: «Полагаете, я не умею пить? Поглядим».
Они засиделись допоздна и старый герцог сдался первым:
- Как ни очаровательно Ваше общество, дорогой граф, но вынужден пожелать Вам спокойной ночи. Должен признать, годы берут свое. Я уже не так силен по этой части. Только прошу, не рассказывайте никому – я все еще дорожу своей репутацией светского человека.
Он шутливо приложил палец к губам:
- Обещаете?
- Клянусь.
- Доброй ночи, граф.
- Вам того же.
Атос спал не более трех часов – алкоголь всегда лишал его нормального сна. Едва забрезжил рассвет, он отправился на конюшню. Нет, он не собирался тайком покидать дом Ларошфуко. Он уже понял, что герцог, скучавший в провинции, искренне был рад гостям.
Атос просто хотел проехаться.
Он пустил коня галопом и утренняя прохлада быстро вернула ему ощущение свежести, без остатка развеяв ночное марево.
Он то и дело возвращался мыслями к разговору с де Беллегардом. Герцог говорил много, интересно и остроумно. Могло показаться, что он наслаждается собственным красноречием и все, что его волнует – нравится ли он собеседникам. Он искусно создавал атмосферу легкости и расслабленности, в которой все становились легкомысленными и неосторожными.
Очень неосторожными в высказываниях.
Атос был уверен, что не сказал ничего лишнего, но несколько раз он удержал себя буквально в последний момент.
«Все-таки он сумел меня напоить, хитрый старый черт».
За завтраком Атос собирался вежливо попрощаться с Ларошфуко и полагал, что де Беллегард сделает то же. Они смогут уехать одновременно – это де Беллегард привез его сюда и было бы прилично, если бы они откланялись вместе.
Но старый герцог не спешил. Завтракали очень поздно и он шутил, что пока они соберутся обедать, то уже  вернется принц де Марсийяк.
Сказано это было между прочим, вскользь и Атос поначалу не обратил внимания на шутки де Беллегарда. Но потом он понял, что герцог всерьез намерен дожидаться возвращения принца.
Легкомысленный тон де Беллегарда вводил в заблуждение – казалось немыслимым, что этот человек может думать о чем-то серьезном.
Они продолжили обсуждение достоинств вчерашнего хереса и к обеду, когда действительно вернулся принц, веселье было в разгаре. Марсийяк с некоторым недоумением поглядел на раскрасневшегося отца, но ничего не сказал и присоединился к компании.
- Наконец Вы вернулись, м-мой мальчик, – герцог де Ларошфуко тщетно пытался придать голосу строгость. – Мы уже начали волноваться. Вы слишком легкомысленны… и я должен сказать Вам об этом. Я – Ваш отец и должен заниматься Вашим воспитанием. Ваши поездки… Вы подорвете свое здоровье.
Марсийяк вспыхнул. Он вообще легко заливался румянцем, а сейчас его щеки просто пылали пожаром. Но вместо того, чтоб возмутиться, он ответил с неожиданной развязностью:
- Отец, моего здоровья хватит на всех желающих.
Фраза покоробила всех. Теперь уже вспыхнул старший Ларошфуко. Атос нахмурился, а герцог де Беллегард демонстративно закатил глаза:
- Принц, принц! Пощадите нашу стыдливость.
Марсийяк пожал плечами и нервно улыбнулся:
- Мне нечего скрывать.
- Нечего? – быстро спросил де Беллегард. – Вы не боитесь скомпрометировать Вашу даму? Она прислала Вам подарок, а Вы так неосторожны.
Кровь отхлынула от лица Марсийяка. Теперь он стал настолько же бледным, насколько до этого покраснел.
- Она прислала? – переспросил он охрипшим голосом. – Кто она?
Беллегард стыдливо потупился:
- Принц, это так нескромно допытываться имени дамы – мы не посмели.
Он бросил взгляд на дрожащие руки Марсийяка. Принц поспешно спрятал их под стол и прежним развязным тоном, хотя и заметно дрогнувшим голосом, сказал:
- Иногда я и сам не могу вспомнить имя – их слишком много.
- Принц, - герцог де Ларошфуко возмущенно встряхнул головой, - Вы переходите границы приличий.
Марсийяк пожал плечами и взял бокал с хересом:
- Простите, если чем-то задел Вас. А… что… за подарок?
- Два молитвенника.
Рука Марсийяка предательски дрогнула. Он был вынужден поставить бокал, чтоб не пролить вино.
- Ха-ха-ха, как забавно! Интересно, кто это так пошутил?
- Посыльный не назвал имени. Я оставил Вам второй – голубой…  или зеленый? У него такой бирюзовый оттенок. Красный взял себе, Вы не возражаете?
Бедный принц с трудом растянул губы в улыбке:
- Отчего же.
- Если он Вам дорог…
- Нет, это все ерунда. Не стоит внимания.
- Я могу оставить его себе?
- Пожалуйста, если он Вам по вкусу. Извините, господа, я вас покину – очень устал.
Де Беллегард счел нужным снова потупиться.
Ларошфуко со вздохом смотрел вслед сыну:
- Иногда он меня расстраивает. Он хороший мальчик, откуда в нем этот цинизм?
- Таковы молодые люди, - поджал губы де Беллегард. – Нравы пришли в упадок, в мое время никто не позволял себе подобных разговоров.
«Разве что разговоров» - мелькнуло в голове у Атоса.
- Так Вы говорили, дорогой Ларошфуко, что принц скоро едет в Париж? Я бы хотел передать с оказией немного вина – меня просили купить местного, с виноградников Сансерра. Когда он собирается?
- Завтра.
- Боюсь, я не успею, жаль.
- Он поедет опять через неделю, если не передумает. Если желаете, я поговорю с сыном.
- Нет, пожалуй, не стоит. Он, наверняка, поедет налегке?
- Да, обычно он ничего не берет с собой, только маленький сундучок для бумаг. Да и к чему? Его поездки никогда не бывают долгими.
- Что ж, не буду обременять принца. Передайте ему поклон, не могу попрощаться лично.
- Вы хотите ехать?
- Милый мой Ларошфуко, я и так задержался. Вы знаете, как ревнив принц Гастон к своим друзьям. Я должен вернуться в Блуа. Граф, Вы едете?
- Да. Благодарю герцога за гостеприимство.
- Я буду рад продолжить знакомство. Заглядывайте к нам, кто его знает, сколько времени еще придется здесь оставаться.
- О, Ваша светлость, уверен, Вас скоро вернут ко двору – Ваше место там и только там.
- Благодарю, граф.
Господа распрощались и скоро только пустые бокалы на столе напоминали о том, что здесь были гости.
Доехав до развилки, герцог сухо попрощался с графом. Атос понял, что де Беллегард потерял к нему всякий интерес.
Атос мог напроситься с ним в Блуа, мог остаться у Ларошфуко, но он отказался от своего первоначального намерения быть поближе к старому интригану. Причиной был молитвенник.
Если он не ошибся, то скоро он получит вести от Арамиса.
Оставалось подождать.



Художник - Стелла Мосонжник.
  Иллюстрация размещена с ее разрешения.