Сказка о дне рождения волшебника

Сказка о дне рождения волшебника

Борис Александрович работает в нашей школе учителем истории уже лет тридцать. День рождения у него – в конце октября, в самый разгар южной золотой осени.
Этой осенью в день рождения Бориса Александровича погода была солнечная и тёплая. Небо было голубым, по нему проплывали белые ватные облака, а по школьному двору, усыпанному жёлтыми листьями, спешил на свидание к кошке Ксантиппе кот Сократ, раскормленный уборщицей тётей Дашей до невероятных размеров.

Всё это Борис Александрович наблюдал, глядя в окно своего кабинета, в конце дня, когда отзвенел звонок с последнего урока и невидимая пружина вытолкнула школьников на позолоченную осенью улицу, под осеннее небо, подальше от учебно-воспитательного процесса. Сегодняшний день казался учителю каким-то особенным. На душе было легко и покойно, по её тайным уголкам бродил ласковый солнечный зайчик, и учителю не казалось (как это часто бывало), что его жизнь не удалась, что он – несчастный измученный старик, которому осталось только ожидать встречи со смертью. Ведь дети его любят, и сегодня пришли на час раньше, чтобы подготовить поздравление своему учителю, и коллеги сегодня сказали много хороших слов, да и вообще, что может он ещё делать в этой жизни, кроме как учить детей истории? А это он делает хорошо…
На учительском столе стоял ноутбук, из которого по кабинету разносились звуки хард-рока. Когда битва гитары и ударных сменилась радостной мелодией, дверь отворилась, и в кабинет вошли Настя и Катя – выпускницы позапрошлого года, дружившие с первого класса, и после школы поступившие в Институт современного бизнеса на менеджерский факультет. Иногда они навещали Бориса Александровича, делились с ним своими успехами и неудачами, а он рассказывал им о том, как живёт школа после их выпуска.

- С днём рождения, Борис Александрович, – сказала более бойкая Настя, а Катя улыбнулась и тоже сказала: «С днём рождения». Потом Настя поставила на учительский стол торт и спросила: «Что это вы слушаете? Кошмар какой-то…».
- Да, нет места на пароходе современности старому доброму «Юрайя Хипу» - сказал Борис Александрович и выключил музыку - это моя любимая композиция – «День рождения волшебника» называется.
- В вашу честь сочинили? – подала голос Катя, - у вас же сегодня день рождения.
- Нет, не в мою честь и не про меня. Я не волшебник. И не учился на него, как Гарри Поттер. Но одного волшебника я имел честь знать. И даже присутствовал на дне его рождения.
- Ой, я люблю сказки, - опять тихо произнесла Катя и посмотрела на учителя своими печальными карими глазами, - расскажите, пожалуйста, про волшебника.
- Да, да, расскажите,– подхватила Настя.- Вы так интересно рассказываете…
- Ну, хорошо, расскажу. - Борис Александрович поставил чайник, сел за свой учительский стол, а девушки уселись за первую парту, как сидели когда-то, в школьные годы. И учитель начал свой рассказ, изредка прерывая его для того, чтобы разрезать торт  или разлить по чашкам чай.

Это было очень давно. В начале семидесятых годов прошлого века. Я жил тогда в старом доме возле набережной. В том же доме жил мальчик по имени Егор, мой ровесник. Было нам тогда лет по десять. Мы дружили, как дружат все мальчишки: играли в «войнушку», обсуждали прочитанные книги, и посмотренные фильмы, иногда ссорились, но потом обязательно мирились.
 
Егор любил читать и приобщил меня к чтению. Летними вечерами мы часто сидели у него на балконе, смотрели на звёздное небо и говорили о жизни на других планетах, о том, как мы отправимся вместе с капитаном Немо в подводное путешествие на «Наутилусе», о самолётах, об автомобилях, о кладах, которые, несомненно, спрятаны в подвале нашего дома.
Ещё мы любили гулять по нашей улице и рассматривать лепные украшения на фасадах старинных домов, и про эти дома Егор сочинял разные истории.
День рождения у Егора был в ноябре, недели через две после моего. Мы хорошо отпраздновали мой день рождения, и Егор пригласил меня на свой. Я смастерил подарок для своего друга – телескоп из трубок от пылесоса и линз от старых очков. Про то, как самому сделать сей астрономический  прибор, я прочитал в журнале «Юный техник» - был в те времена такой интересный журнал для пацанов. Там публиковали описания всяких самоделок, фантастику и много полезной информации о науке и технике. У Егора был старый фотографический штатив, и я воображал, как подарю своему другу на день рождения эту зрительную трубу, мы укрепим её на штативе, и будем с Егоркиного балкона наблюдать ночные светила, а если повезёт, то обнаружим космический корабль братьев по разуму.

Но в день рождения Егора с ним случилась большая неприятность: то ли он не так выполнил домашнее задание, то ли ручку дома забыл, и наша учительница Капитолина Леонтьевна, дама весьма строгая, поклонница военной дисциплины, оставила именинника на два часа после уроков. Гости пришли, а виновник торжества в школе наказание отбывает, и даже домой позвонить не может, ведь о мобильниках тогда нельзя было даже в фантастических романах прочитать. Я мужественно прождал друга два часа, но и моё настроение испортилось: мало того, что Капа (так мы за глаза называли нашу грозную наставницу) наказала Егорку несправедливо в его праздник, так ещё и день был пасмурный, и встреча с пришельцами с других планет откладывалась на неопределённое время.
После двух часов заточения мы пошли домой понурые и опечаленные. Дома Егора ждала обеспокоенная бабушка и недоумевающие гости, успевшие съесть праздничное угощение и томившиеся в ожидании виновника торжества. Родители были на работе. Расстроенный Егор сообщил бабушке причину своего отсутствия, и она сказала, что только день рождения спасает безответственного внука от заслуженного наказания.
Нас усадили за стол, накормили разными вкусностями, приготовленными бабушкой Егора, напоили чаем, и, немного примирившись с действительностью, мы вместе с гостями – Шуриком и Сергеем с нашей улицы, пошли гулять. 

На улице мы занялись очень важным делом.  Мы нашли покрышку от грузовика и превеликим трудом выкатили её на Соборный переулок. Зачем? Когда мы задали этот вопрос Егору, он дал такой ответ: «Чтобы узнать, что чувствовал человек, который  только что изобрел колесо». Мы прокричали «Ура!»  и отправили покрышку в путешествие вниз по Соборному, круто спускавшемуся к набережной.

И тут произошло первое загадочное событие этого серого дня. Покрышка катилась по переулку вниз. Мы заворожено наблюдали, как она подкатывается всё ближе и ближе к набережной. Вдруг Егор произнёс: «Колесо не упадёт в реку, колесо превратится в птицу». Я и Шурик расхохотались, а ехидный Серёжка покрутил пальцем у виска.

Но через мгновение покрышка подпрыгнула на ухабе и превратилась в белоснежного лебедя. Это было удивительно. Ослепительно белая птица стала набирать высоту, она летела над набережной, над рекой, всё выше, к серому небу. Наконец, лебедь достиг облаков, пробил в них брешь, и луч солнца позолотил поверхность реки. Река заиграла солнечными зайчиками, солнечные зайчики осветили сбросившие листву деревья на набережной, брусчатку Соборного переулка, и на какое-то время нам показалось, что в город вернулось лето.

День был будний, народу на набережной и на Соборном не было, и вряд ли кто-то, кроме нас, мог видеть всё это. Наша веселая компания притихла. Мы только наблюдали, как на наших глазах рождается чудо. Мы простояли неподвижно, не проронив ни слова, минут пять. Наконец, Серёжка произнёс: «Ты знал, что так будет. Ты сказал, что колесо превратится в птицу. Откуда ты это знал? Такое только в сказках бывает». А Шурик сказал: «Если мы кому-нибудь об этом расскажем, нам же никто не поверит». А я добавил: «Ещё и в дурдом лечиться отправят».

Егор промолчал, и мы пошли на нашу улицу. Мы не разговаривали, Каждый из нас переживал недавно происшедшие события. У подъезда нашего дома мы увидели Танюшку – младшую сестрёнку Шурика. Танюшка побежала нам навстречу. Глаза её были заплаканы.
Шурик, обычно  не слишком жаловавший свою сестру, ласково спросил её: «Что случилось, Таня?». «Куклу в подвал какое-то серое и противное утащило» - всхлипнула девочка.
Подвал нашего старинного дома на Канкринской среди мальчишек и девчонок дошкольного возраста пользовался дурной славой. Они рассказывали, что там живёт дед Бабай, который крадёт неразумных детишек, решивших заглянуть в подземелье. А мы с Егором в дополнение к историям о деде Бабае сочинили множество «страшилок» про секретную базу Фантомаса, расположенную в самом тёмном закутке подвала, где герой нашумевшего французского боевика делал свои знаменитые маски.

- Наверное, крыса куклу утащила, а Танька и напугалась, - сказал Сергей, - не бойся, сейчас мы вернём тебе твою куколку. Спустимся в подвал и заберём её оттуда.
- Не крыса, не крыса! – плакала Танечка, – а серое и противное. И глаза светятся как у кошки! И пальцы длинные! Не ходите туда! Оно вас убьёт!
- Что её так напугало? – спросил я друзей.
- Похоже, в нашем подвале действительно завелась какая-то нечисть – сказал Егор, - нужен фонарик.
- Да я же тебе подарил новенький фонарик на день рожденья! – воскликнул Шурик, - Во дела! У человека именины, его поздравляют, подарки ему дарят, а он даже и не посмотрел, что ему друзья подарили.
- Это его Капа довела до такой жизни, - вступился я за друга, - И я Егору свой подарок из-за неё не подарил. Егорка! Я тебе подарок вечером принесу.
Егор спокойно, как-то по-взрослому, сказал: «Подарки посмотрим потом. А сейчас пойдём спасать куклу. Танюшка пусть остаётся на улице. Вы ждите меня во дворе у входа в подвал. Я вернусь скоро и с фонариком».
 
Сергей, Шурик и я ощутили, что Егор видит в этом мире что-то скрытое от нашего взора, и подчинились ему беспрекословно. Мы пошли во двор, к входу в подвал, а Егор побежал за фонариком.

Он  появился во дворе минут через десять с подарком Шурика в руках. Мы восхитились маленьким серебристым фонариком, работавшим от двух круглых батареек. Шурик расхваливал свой подарок: «Я его вчера вечером испытывал. Светит как прожектор. С угла Соборного и Канкринской луч до купола собора добивает».

- Это хорошо, - сказал Егор,- пошли куклу спасать. Времени мало. Потеряем время, оно наберёт силу. Я это чувствую, только словами объяснить не могу.
Мы спустились по семи ступенькам из ракушечника в подвал, и пошли по коридору сначала прямо, потом налево, потом ещё раз налево. Было темно, но Егор включил фонарик. Шурик сказал правду – луч фонаря был ярок как луч прожектора. Я даже подумал, что слишком ярок для обычного карманного фонарика. Луч был не жёлтый,  а какой-то серебристо-хрустальный.
До конца коридора оставалось ещё метров пять, когда в свете фонарика мы увидели Танину куклу, повешенную на обрывке бельевой верёвки под потолком. Это было так страшно, что я вскрикнул.

И тут из какого-то тёмного угла выскочило что-то большое и серое. Никто из нас сразу даже не понял, что это такое. Это было живое существо, обладавшее злой и нечеловеческой силой.
Оно совершило чудовищный прыжок, нанося по нам мощные  и быстрые удары руками и ногами. Мы попадали на земляной пол, корчась от боли.
 
Отвратительная серая тварь выбила у Егора фонарик. Фонарик упал на пол и погас. Егор каким-то чудом сумел увернуться от следующего удара и прыгнул «рыбкой» в сторону, закрывая фонарик своим телом. Монстр бросился за Егором, но Шурик, самый спортивный из нас, превозмогая боль, умудрился сделать чудовищу подсечку.

Егор не отличался выдающимися физическими данными, он при своей худощавости, был неуклюж, и на уроках физкультуры над ним всегда насмехались более сильные и ловкие одноклассники. Но здесь, в тёмном подвале, под градом ударов жуткого монстра, куда подевались неуклюжесть и неловкость. Егор быстро поднялся с пола и включил фонарик. Луч света как клинок разрубил темноту коридора.

Тварь заверещала и бросилась на Егора. Сергей бросился ей наперерез, но был отброшен ударом ноги. Я подобрал обрезок водопроводной трубы и попытался ударить монстра, но он завладел моим оружием с удивительной лёгкостью, чуть не  вывихнув мне руку. Сжав трубу в руке как меч, тварь вступила в схватку с Егором.

Надо немного рассказать, как  выглядело чудовище, поселившееся в подвале. Оно было размером с человека, мускулистое. Серое безволосое тело слабо светилось. Так светятся ночной порой гнилушки в лесу. Глаза монстра тоже светились каким-то странным, адским огнём. Пальцы были неестественно длинными. Лоб - низким, с утолщёнными надбровными дугами. Тварь верещала, рычала, всхрюкивала, разбрызгивая слюну. Ничего более отвратительного я в своей жизни не видел. Всё это я воссоздал уже после битвы из обрывков воспоминаний моих друзей. А тогда, в подвале, мы думали только о том, как одолеть эту невесть откуда свалившуюся на нас беду.

 Итак, Егор и чудовище скрестили клинки. Да, фонарик, подарок на день рождения, стал мечом Егора. Монстр уворачивался от живого луча, отбивал его трубой, а Егор пытался нанести врагу смертельный удар. Это было очень сложно, тварь боялась света фонарика, но была фантастически увёртлива и жёстко контратаковала. Я видел, как лицо Егора то и дело искажается гримасами боли, как ему всё трудней и трудней передвигаться и атаковать.
Удар трубы пришёлся Егору по правой руке, державшей фонарик. Рука моего друга бессильно повисла, фонарик погас. Егор зашатался от боли и слабости. Я видел, как он пытается включить фонарик, но тот не включался. Егор стоял на месте, опустив руки, тяжело дыша.
«Ну, ты, тварь, иди и убей меня, если сможешь!» - хрипло прокричал он. Тварь оскалилась, зарычала и завязала узлом своё оружие – водопроводную трубу. Я подумал: «Сейчас оно убьёт Егора, а потом передушит нас поодиночке. Живым из подвала никто не выйдет». Сергей и Шурик лежали на полу без сознания, я был парализован болью и страхом.

Монстр отбросил трубу в сторону, вытянул вперёд свои ужасные руки и стал медленно, растягивая удовольствие, приближаться  к  Егору. Егор стоял, шатаясь от слабости.
Когда расстояние между тварью и моим другом сократилось до полушага, когда руки монстра находились в нескольких миллиметрах от шеи Егора, произошло чудо.

Вспыхнул свет фонарика, Егор весь напрягся и, сделав боевой выпад, поразил монстра в самое сердце. Тварь превратилась в облако светящейся пыли, которая постепенно оседала на пол. Прошло несколько минут, и свечение прекратилось. Мы с Егором привели в чувство Шурика и Сергея. Потом мы освободили из петли Танину куклу и покинули подвал.
Как приятно было увидеть дневной свет! Серый ноябрьский день после ужаса, пережитого нами в подвале, показался ясным и солнечным. А какой радостью светились глаза Танюшки, когда Егор вручил ей спасённую куклу.

Таня плакала от радости, что её любимая игрушка не погибла в лапах противного чудовища, что мы во главе с Егором спасли дом от страшной опасности. А потом Танюшка неожиданно стала серьёзной и сказала: «А я знаю, Егорушка, кто ты. Ты – волшебник».

- Ладно, пусть волшебник, - сказал Егор, - только об этом и о том, что было в подвале – никому. Маленьких напугаем, а кто постарше – не поверит. Лучше вот что. Приходите вечером все ко мне. Продолжим праздновать день рождения волшебника.
- Ура волшебнику Егору! С днём рождения! – закричали мы все, и пошли по домам приводить себя в порядок после битвы и делать уроки. Как мы объяснили родителям наш потрёпанный вид и наши синяки и ссадины, я не помню. Но часам к шести вечера уроки были сделаны, одежда, испачканная и изорванная в подвале, сменена на более приличную, и все мы собрались у Егора.

И это был удивительно радостный и весёлый день рождения! После праздничного угощения родители Егора и взрослые гости остались за столом, а мы пошли к Егору в комнату и развлекались по-своему.  Вначале мы посмотрели подарки: книгу Жюль Верна «Таинственный остров» - её подарил Сергей,  настольную игру «В космос!» - подарок кого-то из взрослых гостей, фильмоскоп и набор диафильмов (это чудо тогдашней техники подарили родители Егора), фонарик Шурика, уже испытанный в деле, и мой телескоп.
 
Потом мы обсудили чудесные события сегодняшнего дня. Потом сыграли в настольную игру. Потом посмотрели диафильм «Охотники за динозавром». 
После просмотра диафильма Егор сказал: «А теперь – испытание новейшего космического научно-исследовательского прибора типа…»
- Зрительная труба Кеплера – закончил фразу я (именно так назывался самодельный телескоп, описанный в журнале «Юный техник»).

Егор принёс фотоштатив, и мы быстро приладили к нему трубу. Работа нашлась всем, даже Танюшка придерживала телескоп, пока Шурик, Сергей, Егор и я с помощью медной проволоки и пассатижей укрепляли его на штативе. 

Закончив монтаж  «новейшего космического научно-исследовательского прибора типа зрительная труба Кеплера», мы пошли на балкон. Семья Егора занимала две комнаты в большой коммунальной квартире на четвёртом этаже нашего дома. Входа в коммуналку было два: парадный и чёрный. Чёрный ход вёл на большой балкон, а с балкона в узкий двор вела железная лестница.

Вот на этот балкон и вышла наша компания во главе с Егором. Именинник-волшебник гордо нёс телескоп, сам его установил и сказал: «Право первого взгляда в научную трубу предоставляется прекрасной принцессе Тане Кисловой». Танюшка, польщённая вниманием больших мальчишек и волшебника Егора, прильнула к окуляру телескопа. Она сообщала обо всём, что видела в трубу: «Ой, лампочка во дворе большая как тыква! Ой, а крест на соборе такой огромный! Ой, посветите мне, я лучше хочу его рассмотреть!» Я сбегал в комнату за фонариком, дал его Сергею, и он направил хрустальный луч на крест собора. Чудеса продолжались! Луч фонарика осветил большой крест на главном куполе, и тот засиял, засветился как россыпь драгоценных камней.
- Профессор комических и астрономических наук  Кислова! – сказал я, - продолжайте ваш отчёт о результатах исследования космоса!
- Ой, звёзды! Такие яркие! Ярче креста! – закричала Таня.
- Какие звёзды? - возразил ей Сергей, - всё небо в облаках.
- Не веришь, сам посмотри! На тебе трубу, смотри!

Сергей смотрел долго и молчал. Мы его еле оттащили от телескопа. Потом мы по очереди наблюдали удивительное зрелище. Ни до этого вечера, ни после я не видел ничего более величественного и прекрасного. Я и мои друзья увидели в телескоп не чёрную вату ночных облаков, а небо, усыпанное большими и яркими звёздами, мы увидели кометы, проносящиеся между звёзд и планет, мы видели звёзды разных цветов: красные, голубые, ярко-синие, жёлтые, звёзды только что родившиеся и звёзды старые как наша Вселенная… Мы не толкались, не отпихивали друг друга от телескопа, мы терпеливо ждали, пока наш товарищ насладится удивительным зрелищем, и только потом припадали к окуляру зрительной трубы. Пока мы ждали своей очереди,  мы слышали удивительную музыку. Она шла от звёздного неба и проникла в наши души. Вероятно, это была та самая музыка небесных сфер, о которой говорил древнегреческий философ Пифагор.
Так закончился этот самый удивительный в моей жизни день – день рождения волшебника Егора.

Борис Александрович закончил рассказ. Стало тихо. Закатное осеннее солнце освещало последними лучами школьный двор. Листья старого тополя, росшего в центре школьного двора, напоминали золотые монеты. Учитель смотрел в окно, девушки молчали.
Молчание прервала Катя: «А потом были ещё чудеса и … сражения со всякими чудищами?»
- Потом? – Борис Александрович обернулся к Кате и Насте, - потом были зимние каникулы с новогодней ёлкой, игрой в снежки и катанием на санках (снег в те времена иногда выпадал в наших краях). Наша компания не пропустила ни одного из пунктов этой прекрасной программы.  А после каникул Егор уехал из нашего города. Его отца (он был офицер) перевели на новое место службы. Это было так неожиданно, что Егор не успел толком попрощаться со всеми нами. Он ненадолго забежал ко мне и сообщил печальную новость.
 Я не знал, что сказать, ведь у нас был разработан план весёлой приключенческой жизни: поиск клада на Тополином острове, путешествие на плоту по Синему озеру (как Тур Хейердал на «Кон-Тики»), поиск следов внеземной жизни с помощью нашего телескопа, конструирование гиперболоида инженера Гарина, и много других дерзновенных проектов. И теперь всем этим планам не суждено сбыться потому, что самый главный наш вдохновитель  неожиданно уезжает в неизвестном направлении! И ничего нельзя изменить!

- Знаешь, - сказал Егор, прощаясь, - я буду далеко, но я буду рядом с тобой, пока ты меня будешь помнить. Если тебе будет трудно, вспомни обо мне, и я приду тебе на помощь. И вообще, о ком помнят, тот жив… Танюшку в обиду не давай.
А через год родители Сергея получили новую квартиру  в Южном микрорайоне, и из тех, кто присутствовал на дне рождения волшебника Егора,  осталось трое: я, Шурик и Танюшка. Мы по-прежнему дружили, я, помня наказ Егора, всегда защищал Таню, помогал ей уроки делать, играл с ней.

С Егором мы поначалу переписывались, но мальчишки – народ безалаберный, я потерял адрес своего друга, а отца Егора опять перевели на новое место службы, и наша переписка прервалась.

«И вы больше никогда не встретились с Егором?» - спросила Настя.
- Встретился. Но до этой встречи случилось ещё одно чудо. Когда мы учились уже в старших классах, Шурик попал в криминальную историю. Как говорят, «связался с плохой компанией». Подробностей я не помню, не в них дело. Шурику грозил тюремный срок, но всё обошлось, он даже условного не получил. Но и это не самое интересное. Шурик потом мне рассказывал: «Когда начинал я свою «новую жизнь» в лихой компании – весело было, а когда пришлось за всё веселье отвечать, вдруг вспомнил тот день рождения, вспомнил, как Егор, я, ты и Серёжка в подвале с упырём сражались,  как на звёзды смотрели у Егора на балконе, тошно мне стало. Почувствовал, что я предатель. Мы ведь тогда в подвале жизнью ради сестры моей рисковали, а  сейчас…»

Да ты знаешь Шурика, Настя. Это Кислов  Александр Степанович, тренер в спортивном клубе «Мушкетёр».
- Конечно, знаю. У него мой Антон тренируется. За Степанычем все мальчишки с района табуном ходят. А скольких он от тюрьмы, от наркотиков спас… А что стало с Танюшкой?
- А Танюшку знаешь ты, Катя. Твоя сестра в начальной школе училась у Татьяны Степановны, по совместительству моей жены. Как дал мне Егорка наказ беречь Танюшку, так вот и берегу её до сих пор. Я всегда любил возиться с малышнёй, и Таню к этому делу приобщил. Я поступил в университет на философский, она – в пединститут. Потом я поехал работать вожатым в «Орлёнок», вернулся домой, а Таня окончила институт и тоже поехала в «Орлёнок». Я её ждал, мы переписывались, а когда она вернулась, у нас была вожатская свадьба, и мы начали вместе работать в школе.

Осталось только рассказать о Сергее. После дня рождения Егора он «заболел» звёздным небом, перечитал уйму книжек по астрономии, выпросил у меня чертежи телескопа, сделал себе такой же. После школы Сергей поступил на физфак Московского университета, стал астрономом. Работает где-то в высокогорной обсерватории.
 
- А Егор? Вы говорили, что с ним встретились, -  чуть не хором сказали девушки.
- С Егором мы встретились в университете. Мы поступили на один факультет, учились вместе. Потом он покинул наш город, и я ничего не знал о Егоре до середины девяностых. В те годы наши пути опять пересеклись,  мы вместе работали в нашей школе. Но это уже совсем другая история.

На дворе начинало темнеть, в небе зажглись первые звёзды. Борис Александрович встал из-за стола и начал расхаживать по классу. Катя и Настя молчали.

- О ком помнят, тот жив.., - тихо проговорила Катя. А Настя, взглянув в окно, воскликнула: «Ой, смотрите, белый лебедь!». Борис Александрович и Катя подошли к окну. Над школьным двором кружил ослепительно белый лебедь. Он спускался всё ниже и ниже, описывая круги вокруг тополя, потом резко взмыл вверх, на прощание покачав крыльями учителю и девушкам, стоявшим у окна. С неба лилась дивная музыка, а в глазах Бориса Александровича, Кати и Насти отражались звёзды…