Заметки путешественника-23

3 февраля, воскресенье.

Погодные условия улучшились настолько, что я прошёл полную программу оздоровления. Купался, загорал, рассматривал людей, которые повалили на пляж.

Сначала ничего интересного, а потом рядом со мной остановились три девушки с походным скарбом. Говорили они на немецком языке, из чего я заключил, что они из Германии. Так оно и оказалось. Одна из них мне понравилась, и она единственная из всех поздоровалась со мной на иврите, когда проходила мимо меня, занятого мытьём посуды.

После печального опыта общения с прекрасной дамой, играющей на гитаре, я не стал завязывать  отношения, опасаясь языкового барьера. А оказалось, зря!

Она говорила по-русски, а узнал я об этом в последний момент, когда они уже уходили. Она чуть задержалась и осталась одна. Я подошёл к ней и на английском языке пожелал ей счастливого пути.

Она машинально ответила:
- Thank you, - и тут же говорит мне, - а я знаю русский язык.

Видимо по произношению догадалась, что я из России. Не успели мы толком пообщаться, как появляется автобус. Я только и успел сказать на прощание:
- Значит, не судьба!
Я смотрел ей вслед, а она махала мне рукой из автобуса.

4 февраля, понедельник.

С утра превосходная погода. Как летом на Черноморском побережье Кавказа. А днём сделалось жарко, пришлось чаще купаться.

На берегу новая палатка, в которой ночевали двое велосипедистов из Волгограда. Саша и Дима прикатили на велосипедах из Иерусалима по девяностому шоссе как раз в дождь. Один день проехали всего 15 км из-за сильного встречного ветра. На берегу Мёртвого моря никак не могли найти место для стоянки, и если бы не израильская семья, приютившая их на ночь в одном из селений, то хлебнули бы полную чашу лишений в условиях экстремальной ночёвки.

Утром ребята укатили в город, в египетское консульство, оформить визу. Что и как, я толком не вникал, но пробыли они в городе почти целый день и заплатили за визу по 62 шекеля.

Я целый день тупо загорал и купался, и лишь вечером пошёл пешком в город, в знакомый супермаркет, и здесь, уже почти  в городе, встретил их, возвращающихся назад. Саша ехал на велосипеде, а Дима катил свой в руках, лопнула покрышка.

А вечером, когда стемнело, они пошли пешком к границе, до которой осталось чуть больше километра. Ну, а дальше, как сказал мне Саша, они поедут на автобусе, который будет в три часа ночи.

5 февраля, вторник.

Сегодня с утра пасмурно, но тепло. Сходил в горы, поднялся на самую высокую в этих местах вершину. Сколько не смотрел в сторону Саудовской Аравии, ничего не увидел, всё затянуло дымкой. А Иорданию и Египет видно хорошо. И даже, со стороны Табы услышал, усиленный динамиками, призыв верующих на молитву. Обычно арабы в таких случаях расстилают небольшой коврик, который у них всегда с собой, и становятся на колени в любом месте, где застал их призыв муэдзина. Одного такого верующего я видел в Эйн-Бокеке на стоянке автомобилей.

На горной тропе встретил две группы туристов. Сначала пожилых немцев, которые очень настороженно смотрели на меня, когда я проходил мимо. Я поздоровался и спросил их, говорят ли по-русски. В ответ услышал только, нет. Весь разговор, разумеется, был на английском языке.
А еврейская группа была более приветливой, улыбалась мне.

На пляже сегодня много людей, большинство плавает с масками, разглядывая кораллы и рыб. Еврейские семьи обычно с детьми.

Две беленькие дамы уселись на песке. Посидели, посмотрели на море, потом одна надумала купаться. Долго, осторожно заходила в воду, потом поплыла чисто по-женски, высоко вздымая голову над водой.

Ну, думаю, россиянки. И точно, подходит к ним мужик и спрашивает на русском языке, что-то насчёт автобуса. А они первый раз здесь, ничего не знают. Пришлось мне встрять – я недалеко находился – объяснить мужику, что и как. Потом на дам беленьких переключился, хотя, блондинкой была лишь та, которая не побоялась намочить своё пышное тело в морской воде. А вторая, более худощавая, сидела на песке и курила сигарету.

Ничего дамочки, разговорчивые оказались. Да так заговорились со мной, что на автобус опоздали, пришлось им идти в Эйлат пешком. Зато попробовали хорошего израильского вина, которым я их угостил. Худощавая сразу уловила вкус вина, сказала – терпкое. А как же не терпкое, каберне-совиньон.

Туристов из России и Европы сразу видно по белому цвету кожи, а евреи более смуглые.
А я настолько загорел, что меня уже трудно вычислить.

Прекрасная дама по-прежнему живёт в своей палатке и играет на гитаре. Иногда, на некоторое время куда-то уезжает на машине.
Когда мы встречаемся взглядами, то улыбаемся друг другу. И не более того.

6 февраля, среда.

Ночью было настолько тепло, что спальный мешок был практически не нужен. Если только, в виде подстилки. Но, ничего хорошего это африканское тепло не принесло. Утром всё небо в тучах и сильный юго-восточный ветер.

Рядом со мной, полностью закрыв доступ к палатке прекрасной дамы, появилась огромная палатка, которую ветром сгибало почти пополам. Вскоре из неё вылез крепкий мужчина с коротко постриженной бородой и занялся укреплением своего жилища. Это оказался тот еврей, который играл на гитаре вместе с прекрасной дамой у вагончика вчерашним вечером. Хозяин вагончика, Авив, составлял им компанию и тоже периодически брал в руки гитару. Тот самый Авив, что предлагал мне утром кофе.

Новый сосед мне понравился, но визуальный доступ к палатке прекрасной дамы он перекрыл. С ней он свободно общается на родном языке. Мне кажется, он имеет на неё виды. А что, я тоже имею, но шансов не имею.

А чуть дальше по пляжу вчера был выстроен огромный балаган, чуть ли не ангар для истребителя.

Вечером его заселила еврейская молодёжь, долго певшая песни под гитару. А утром их балаган чуть не унесло ветром. Одну стойку вырвало из песка, а сам навес продувало полностью свежим морским ветром.

Но они тоже не зевали, занялись укреплением брезентовых стенок. А внутри куча рюкзаков, ковриков и прочего походного скарба, среди которого виднелись головы спящих людей, не пожелавших в такую рань выползать из спальных мешков.

Когда я утром бегал по берегу, то увидел спящего прямо на песке человека в спальном мешке. Рядом, у обочины стоял автомобиль. Чуть позже, когда я пробегал мимо второй или третий раз, парень вылез из мешка и стал фотографировать бушующее море.

Ну вот, дождались. Вместе с сильным порывом ветра, всколыхнувшим мою палатку, в которой я сижу за компьютером, записывая эти строки, по полотнищу начал барабанить дождь.
Извините, придётся пока отложить компьютер в сторону.

Два испанских галеона, набитых под завязку золотом, сбились с курса, и зашли в залив. Я в это время выглянул из палатки.

Две молнии, с загнутыми краями, одна за другой ударили прямо в центры кораблей и переломили их пополам. Слитки золота из трюмов посыпались в море.

Матросы бросились вплавь к берегу. Те из них, которые облегчили свои карманы, выбросив золото в море, спаслись. Остальные, не пожелав расстаться с богатством, утонули.
Раскаты грома, последовавшие за ударами молний, пробудили меня от сна. Я опять выглянул наружу, теперь уже наяву, а не во сне.

Молодёжный отряд из балагана, который являлся плохой защитой от дождя и ветра, возможно школьники старших классов, собрались под раскидистым деревом, где развели костёр и грелись. Многие парни и девчонки были одеты в шорты и рубашки, ну совершенно не по погоде. То ли дело, мой сосед с бородкой, опять укреплявший свою гуляющую под ветром палатку, был одет в хорошую, водонепроницаемую куртку.

Снаружи было совсем некомфортно, тем более, опять пошёл сильный дождь и я нырнул в палатку.
Шквал продолжался часа четыре, во время которого дождь лил, почти не переставая. Когда снаружи поутихло, я выскочил из палатки, ибо сидеть без движения уже не было сил.

Парни и девчонки плавали в море, некоторые даже без гидрокостюмов. Во всяком случае, я видел двух девушек с голыми ногами и парня в плавках, который, выйдя из воды, ходил по берегу, как ни в чём не бывало. Да и девушки не подавали вида, что им холодно.

Вот те на, а я в куртке замёрз, стоя на берегу без движения. Вообще-то, молодёжь была достаточно взрослая, или ученики двенадцатого класса, или студенты. Вполне могли отвечать сами за себя.
Чтобы размять ноги после вынужденного безделья, я пошёл пешком в город, как обычно с рюкзаком и компьютером в нём.

Местами мне встречались непроходимые лужи, которые приходилось обходить. И много грязи вынесло потоками воды на дорогу и тротуары. Да, это что-то особенное для Эйлата.
Но, техника не дремала, два грейдера, встретившиеся мне по пути в город, уже сгоняли грязь за обочину.

А вечером, когда я уже улёгся спать и вполне нормально задремал, меня разбудили какие-то голоса. Разговор шёл то на английском, то на русском языках. Я уловил лишь, что надо спать, а утром всё будет понятно, это когда говорили на английском. А на русском женский голос сказал, что-то насчёт какао, которое он принёс, не спросив, хочет ли она его.

7 февраля, четверг.

Утром всё разъяснилось. Рядом палатка, в которой двое молодых людей, парень и девушка. Они то и не давали мне спать.
Когда познакомились, я первым делом поинтересовался насчёт какао, если его не выпили, то где оно. Может я выпью?

Ребята из Подмосковья, Дима и Таня, путешествуют автостопом, точнее, пробовали, но плохо получается, и приехали в Эйлат автобусом. Они вегетарианцы, но яйца и молочные продукты едят. Хотя, как сказал Дима, в крайнем случае. Днём  они  готовили тыкву, а вечером сварили супчик.

Когда по очереди купались в море, ибо маска с трубкой у них одна на двоих, то тащили друг другу полотенце. Вот так проявляли внимание и заботу.
Я уже давно заметил, что все путешественники с палатками, которые мне встречаются, необычные люди. И всегда в лучшую сторону.

Я хорошо прогулялся по горам, где на самой высокой вершине увидел большую группу израильской молодёжи, просто облепившую вершину и кричавшую хором слова приветствия. Я даже подумал, что это ко мне относится, ибо я в это время находился на другой вершине и, конечно, был им виден. Но, смирю свою гордыню и скажу, вряд ли.

Когда, возвращаясь после горной прогулки, проходил мимо пляжа отеля «Принцесса», то видел на пляже настоящих российских олигархов. Упитанных и с золотыми крестами на шеях.