Разговор о покойном

Когда говорят о покойном - всегда лгут. Лгут, когда молчат; обманывают, когда хвалят. В редких случаях покойного начинают ругать, корить - и здесь вместо правды ложь.

Как-то раз беседа зашла о русской культуре. О той самой многострадальной, мадоничекси-содомической, псевдоязыческой культуре, которая неволит наш мозг и заставляет его ассоциировать странную, найденную у Сервантеса и Шекспира русскую душу, с не менее странной немецко-французской историей одержимого славянофилией народа.

Разговор о культуре - всегда маркёр наступающего предела беседы. Когда интеллигенты начинают говорить о культуре, это обыкновенно означает, что погода оговорена и описана: от движения облаков до бега небесных светил, политика иссечена мелкой сеткой аналитических суждений, наконец, частная физиология представлена во всех своих тленных подробностях. И тогда, восходя на пирамиду, всё выше от земли, люди делают вид, что освобождаются от оков плоти и спешат к жизни духовной и вечной.

- У Марселя Пруста роман-палимпсест заимствует архаические структуры анарративных дискурсов, что способствует когезии не только текстовых, но и внешнетекстовых сочленений, такая псевдогеометризованная ассимметрия при изоморфности отдельных уровней порождает симулякр, контуры которого утоплены в хронотопических свойствах анарративных дискурсов, экзистенциальная презумпция которых составляет маловероятную часть гносеологической парадигмы...

Какая разница, сказал это один человек, или пророкотало многоголосое целое с оскопленным придатком личности? Я вижу осколки какой-то великой культуры: в них отражается тьма.

И я выхожу из комнаты, потому что знаю, что здесь заканчивается диалог.

Когда говорят о покойном - всегда лгут. Лгут, когда молчат; лукавят, когда слагают хвалебную песнь. В редких случаях покойного начинают ругать, корить - и здесь вместо долгожданной правды серая плесень лжи.

Но лгут не люди. Лжёт язык. Лжёт и не слышит себя культура.