Фобос. 1 глава

Мегаполис. Населенный миллионами муравьев, думающих, что их труд кому то нужен, а их жизнь имеет смысл. Эти насекомые – люди со своими радостями и печалями, со своими бесконечными проблемами… Мегаполис, он как фильтр собирает все ненужное, выброшенное на свалку времени и пространства. Он притягивает весь негатив, что люди скрывают в себе на протяжении дня и выплескивают, как только зайдет солнце. Они упиваются властью которую дарует им тьма, той безнаказанностью, которая вводит их в заблуждение… заблуждение, что безнаказанности нет, забывая, что природа любит порядок и воздаст всем по заслугам. Так в один день может появиться нечто, что возьмет на себя роль мусорщика, санитара леса который вычистит всю ту дрянь, которую гордо называют человечеством…

Еще один день. Симмонс поставил кофе на стол и вздохнул. Еще один проклятый день. А ведь когда он только стал детективом, то всерьез считал, что не раскрываемых преступлений нет. Вот же идиот! Его радужной мечте суждено было упасть в грязь и разбиться, сотрясая его мирок тысячей осколков, раня душу и врываясь прямиком в сердце. За двадцать лет работы Симмонс превратился в кусок гранитной глыбы с мешком язвительных усмешек за спиной. Ни друзей, ни семьи. Алис его пассия, первая и как оказалось последняя любовь, сбежала от него спустя полгода. Мерзкий характер плюс не менее мерзкая работа, что может быть убийственнее? Только вкус этого кофе из буфета.
Симмонс ухмыльнулся.

- Его, наверное, из дохлых скунсов варят!

- Почему сразу из дохлых? – поинтересовался напарник Симмонса Патрик «Спарки» Спаркстоун.

-А  что, думаешь из живых?

- Вполне. Судя по запаху, то скунсы еще и обделываются перед смертью! – усмехнулся Патрик.

- Ладно, Спарки, чем ты меня порадуешь на сегодня? Аппетит ты мне уже испортил.

- Чем?

- Скунсами! – буркнул детектив.

- Э! Ты первым про них вспомнил!

- Я старше по званию, лейтенант, а значит, аппетит испоганил ты! С тебя и пиво.

- Понял, шеф, - хмыкнул Патрик. – на сегодня у нас заявление от некой Марты Хаямс о пропаже ее подруги Джессики Крой – раз. Дело № 1722, возбуждено по причине смерти Джессики Крой – два. Личные вещи убитой – три.

Симмонс взял у напарника коробку, которую тот держал в это время перед собой и стал листать первое, что попало под руку.

Дневник Джессики Крой, художницы-футуристки:
Утро не задалось с самого начала. Джессика обронила на себя горячий кофе, когда внезапно зазвонил  телефон. Не литературно выражаясь, девушка подняла трубку.

- Алло?

- Джессика, это вы? – голос на том конце был явно взволнован.

- По всей видимости, раз это моя квартира, то, наверное, я, хотя нет  Джессика Крой умерла, а с вами разговаривает мятежный дух никем не понятой художницы в надежде, что ее смерть принесет доход этому дому!

- Понимаю ваш сарказм, и прошу извинить, но мистер Вильсон не может выставить ваши роботы у себя в галерее…

Джессика раздражено бросила трубку. Не может выставить… это он в постели не может, а здесь все намного проще, не хочет… что б его!
Она повернулась на пятках и пошла в мастерскую, где ее ждали незаконченные работы и особенно одна. Эта картина по задумке Джессики должна была стать ее лебединой песней, квинтэссенцией ее творчества. Откуда взялась такая мысль художница даже не задумывалась. Она стала сверлить Джессику не так давно, когда та… хотя неважно. Работа ждала ее.
Полотно 2Х2 должно было представлять собой полет времени сквозь текстуры нашего, земного мира. Хотя на взгляд рядового обитателя это было похоже на раздутую морду телепузика после Чернобыля. Джессика была довольна – столь масштабное творение было поистине вызовом таланту любого художника. После скептичного осмотра вчерашнего труда трезвым взглядом, девушка решила добавить красного и ляпнула на холст банку свинцовых белил. Краска растеклась отвратительными потеками, стало, похоже, что «телепузик» кого-то сожрал и теперь довольный как слон после операции. Процесс любования творчеством был перерван резким телефонным звонком. Джессика встрепенулась и пошла к аппарату, мобильные она не признавала. В дверях она обернулась и посмотрела на картину в перспективе. «Телепузик» подмигнул ее черным раздутым глазом…

Джессика подпрыгнула на месте. Такого не может быть. Она пристальнее пригляделась к картине. Ничего не изменялось, все оставалось на своих местах. Даже «черная дыра человеческих эмоций», так про себя Джессика называла кляксу в углу полотна, не подавала признаков жизни.

- Наверное заработалась, - решила про себя Джессика. – пора бы и отдохнуть денек другой.
Раздумья снова перервал звонок.

- Иду, иду! – раздраженно бросила Джессика в пустоту.

Звонила подруга Джессики Марта. Сегодня вечером в одном из ночных клубов выставлялась презентация молодого, но перспективного художника, и, по словам Марты, там можно было «заиметь» пару полезных знакомств.
Кстати о знакомствах, сегодня последний день у психологу, надо бы заскочить перед презентацией, поблагодарить о проделанной работе. Джессика после приемов стала чувствовать себя заметно увереннее, пропала присущая ей робость, она стала более навязчивой к возможным, а порой и невозможным работодателям. А картина, картина подождет, что-то у нее нет сегодня настроения к творчеству. Джессика схватила куртку со спинки стула и пошла к выходу, в дверях она обернулась. «Черная дыра человеческих эмоций» признаков жизни не подавала, девушка пожала плечами и хлопнула дверью.

Сегодня очереди к психологу, к счастью, не было. Джессика проскочила мимо секретарши, бросив на ходу: «Мне назначено на два!» Даже тот мерзкий самовлюбленный тип, что в прошлый раз заявился в ее время, сегодня не пришел.

- Впрочем, день не так плох! – воскликнула Джессика, скрываясь за дверью кабинета.

- А! Мисс Крой! Я вас ждал! – мягко воскликнул психолог. Он сегодня находился в поднятом чувстве.

- Мистер… - начала Джессика.

- Просто доктор, - перебил ее психолог, поднимая ладонь. – я всего лишь безликий целитель людских душ, а никакой не мистер Блаблабла, к чему этот официоз, не забивайте себе лишним голову, а то когда станете знаменитой и улетите от нас в какой-нибудь Нью-Йорк или, не дай бог, в Европу, то и появится у вас новый мистер Блаблабла, а старого забудете. А так у вас в памяти останется «доктор», один единственный.

- Простите, доктор! – смущенно воскликнула Джессика.

- Пустое, - усмехнулся тот. – Лучше скажите, голубочка, как у вас успехи?

- Замечательно! После ваших сеансов я чувствую себя намного увереннее, лучше сплю, даже аппетит появился! Все как вы и говорили!

- Конечно! Я слов на ветер не бросаю, они у меня двести долларов в час стоят, - засмеялся психолог и промокнул уголок глаза клетчатым платком. – Вообще так, голубочка, продолжайте в том же духе, не слушайте критиков. Половина из них завистники и конкуренты, а вторая половина бесталанные неудачники и лузеры. Посмотрите на меня! Если бы я сейчас слушал всех, кто критикует мой метод, то сидел бы где-нибудь в Марикопе  продавцом в бакалейной лавочке, а не психологом здесь в Финиксе.

Симмонс перервал чтение и с недоумением посмотрел на напарника.

- Никогда не понимал людей которые ходят к психологу. – буркнул детектив.

- Понимаете, шеф, некоторым людям полезно изливать свои проблемы тем кто их послушает и утешит…

- А некоторым полезно прописать лечебную клизму с кипятком! – гаркнул Симмонс. – Как можно делиться проблемами с человеком, у которого тараканов в голове побольше, чем у нас с тобой вместе! И уж тем более проблемы надо решать, а не судачить о них на каждом шагу.

- Это знаете вы, это знаю я. Большинство людей тоже знают об этом, но… понимают необходимость лишь единицы. – вздохнул Патрик.

- Хм, - хмыкнул детектив и полез в коробку. – а это что?

- О! Это новомодная вещица, МР3-плеер называется, можно слушать музыку, а еще записывать как на диктофон.

- А в глаз получить не хочешь? – язвительно поинтересовался Симмонс. – саркастичный какой выискался, я знаю что это.

- В виду большой обеспокоенности за свои органы зрения прошу нижайше прощения и исправляюсь. Сие чудо-оружие есть аудиодневник  некой Джесики Крой в девичестве Крой…

- Сбегай-ка, дружок за кофе и плесни себе в штаны. – вкрадчиво сказал Симмонс.

- А что вылечит от сарказма? – медвяно поинтересовался Патрик.

- Нет, но мне будет приятно, - с гаденькой улыбкой раскрыл карты детектив. – так одна нога здесь, другая у автомата, а сарказм пусть посередине повисит.

Патрик исчез за дверью, а Симмонс с удивлением отметил, что плеер вообще не использовался по прямому назначению, кроме излияний покойной художницы в памяти больше ничего не было. Вздохнув, он нажал на «плей».

Солнце клонилось к закату. У Джессики было превосходное настроение впереди бесшабашный вечер, который кто-то, по ошибке, назвал художественной презентацией. Счет, выставленный психологом, был значительно меньше, чем она предполагала, да и психолог не скупился на комплименты. Презентация действительно проходила в довольно фривольной обстановке – выпивка, танцы… Марта познакомила Джессику с виновником торжества молодым парнем лет двадцати пяти с длинными русыми волосами. Художника звали Майкл, и он работал в стиле футуризма. 
Джессика, улыбаясь, слушала пьяный бред, что лился из глотки Майкла, ей он точно не понравился, хотя Марта, похоже не прочь затащить его в постель. Девушка отпила из бокала, но вместо привычного вкуса сухого вина, ощутила на губах привкус крови. Джессика с изумлением посмотрела в бокал. Там плескалась густая рубиново красная жидкость, из глубины которой вынырнул глаз. Девушка закричала и бросила бокал, который разбился вдребезги. Присутствующие посмотрели на художницу с недоумением.

- Что случилось? – голос Марты был обеспокоенным.

- Бокал… кровь…  - промямлила Джессика.

- Ну, вы тут разбирайтесь, а я позову уборщицу. – бросил Майкл, взгляд которого сразу потускнел.

- Кровь? Какая, к черту, кровь? – не могла понять Марта. – посмотри сама это же вино, обыкновенное красное вино, которого тебе более чем достаточно!

- Но там был глаз, человеческий глаз!  - гнула свое Джессика.

- Так, хватит, мы сейчас же уходим. Я подвезу тебя домой.

Марта вывела Джессику из клуба. По дороге девушка заснула, так что Марте пришлось еще и уговаривать ее проснуться.

- Вставай, соня! Испортила мне весь вечер, а может и ночь. Вставай, давай! - твердила Марта, тряся за плечо Джессику пока та не проснулась.

С горем пополам Марта проводила подругу к дому. Джессика спотыкающимся шагом прошла к себе в комнату и рухнула на кровать. В голове звучала карусель, но постепенно к ней стал прибиваться навязчивый голос, твердивший ее имя.  Джессика вскочила на постели и тут же ей в голову ударили колокола, что впрочем, не заглушили голос. А он все звал и звал, причем девушке начинало казаться, что голос звучал из мастерской. Куда она и пошла. Странно, но девушка помнила, как закрывала дверь, и свет она не включала, а сейчас там горел светильник, направленный на ее незаконченную работу. Голос настойчиво звал прямо из картины.

- Джессика, Джессика подойди… - шептал, умолял и угрожал голос.

Художница не могла противиться гипнотическому воздействию голоса и подошла. Она заметила, что «черная дыра человеческих эмоций» скрутилась в подобие застывшего урагана. Джессика наклонилась к полотну, что б получше разглядеть данный феномен как внезапно из центра завихрения вырвалась струя черной краски прямо в лицо девушки. Джессика, захлебываясь свинцовыми белилами, отшатнулась, и, споткнувшись, об банки с красками рухнула на пол. В ужасе она поняла, что не может шевелиться. Ей оставалось наблюдать, как из картины потекла красная густая краска и начала растекаться по полу, но в сторону Джессики. Краска медленно текла по рукам, подобралась к горлу и стала заливать рот… это последнее, что увидела Джессика Крой художница-футуристка, экс - художница-футуристка.

Симмонс  выключил диктофон и задумался. Последние слова жертва произнесла дрожащим от страха голосом: «Он зовет меня из картины…».  Детектив вернулся к рассмотрению заключения о смерти. «… смерть настала в результате отравления огромным количеством малярной краски на основе свинцовых белил…», получается, что жертва выпила три литра краски, а то что она выпила, подтверждают отпечатки пальцев на банках с краской, самостоятельно и не без удовольствия. Симмонса от такой мысли передернуло.

- Ваш кофе, шеф! – голосом заправского служаки отчеканил Патрик.

Симмонс посмотрел на чашку с отвращением, будто она была полна не кофе, а краски.

- Тебя только за смертью посылать… - начал, было, детектив, но Спарки его перебил.

- Ваши слова да богу в уши. Ребята из оперативного отдела подкинули еще одно дело.
Симмонс покосился на папку в руках напарника и поморщился.

- Дай с этим закончу. Что мы имеем? В принципе  - тривиальное самоубийство.

- Выпить три литры краски самоубийство?

- Весьма оригинальное самоубийство, она же художница, творческая личность.

- Была, - буркнул Патрик.

- Что «была»? – не понял Симмонс.

 - Была художницей.

- Слушай, салага, не придирайся к словам, а я не буду придираться к кофе. Договорились?

- Уговор есть уговор! Так что? Закрываем дело?

- А что с ним еще делать? – искренне удивился детектив. – на лицо психическое расстройство личности. Сам посмотри: визиты к психологу – раз! Неудачи на личном и профессиональном фронтах – два! Голоса в голове – три! Мало? Творческая, а значит не стабильная, психика – четыре!

- Уговорили! – воскликнул Патрик. – так что переходим к следующему делу?

- Не гони коней!  - усмехнулся Симмонс. – тебе не за количество платят. Я сам такой был в твои года то! Труп он на то и труп, что полежит не испортится… тьфу блин! Сказанул!

- Не утруждайтесь шеф! – сказал Патрик. – я все понял. Так, что я занесу дело № 1722  в архив?

- Пожалуй, занеси и можешь идти домой, я тоже собираюсь.

продолжение  http://www.proza.ru/2013/04/02/1397