Василий Беличенко - 15 лет спустя

(1930 – 1998)

Русский писатель Виктор Жемчужников верно заметил, что классики – это труженики, заживо хоронящие себя в своих кабинетах, но и после смерти живущие среди людей.
Самоотречённая и целеустремлённая жизнь характерна для выдающихся творческих личностей.
Борис Пастернак писал:

Цель творчества – самоотдача,
а не шумиха, не успех.
Позорно – ничего не знача,
быть притчей на устах у всех.

Замечено, что критики по-разному относятся к поэтам: одним – хлопают в ладоши, других – только похлопывают по плечу, а третьим – просто бьют по рукам. Но те всё равно пишут, несмотря ни на что.  И становятся классиками.
Таковым был и ушедший в вечность 10 февраля 1998 года поэт Василий Беличенко. Как-то одно из его стихотворений “Христос воскрес, а если бы не так”, опубликованное в начале 90-х в известной христианской газете, ошибочно приписали И. С. Тургеневу. Этот конфуз и в какой-то мере сюрприз одна читательница прокомментировала так: “Василий Максимович, вас при жизни вывели в классики”. И в этом было доброе предзнаменование. Говорят, что талант – это прошлое в настоящем, а гений – это настоящее в будущем. К таким поэтам я причисляю и Василия Беличенко. Он был звездой первой величины в харьковском созвездии христианских поэтов, к числу которых, надо заметить, относится выдающиеся мастера слова – Валерий Череванёв и Павел Ляшенко. В 1994 году, откликаясь на мою просьбу черкнуть свою автобиографию, он написал:  «Моя биография коротка: жил, родил сынов и дочь... И как писала  поэтесса Галина Везикова, скоро скажем мы земле: “Прощай”. В ранней юности я стал на сторону Христа, и любовь Божья озарила мой путь».
Какой это важный штрих к биографии – стать на сторону Христа! Когда умерла моя мама, мы думали о тексте эпитафии на её надгробной плите. В голове вертелись многие стихотворные строчки, но, в конце концов, на семейном совете было решено начертать короткое предложение: “Она любила Христа и верила в Воскресенье”. И этим всё сказано. Когда ей предлагали университетский диплом и другие материальные блага за счёт отречения от Христа, она отказалась от них и решительно стала на сторону Христа. Так, очевидно, давным-давно в Древнем Египте поступил и Моисей, когда «отказался называться сыном дочери фараоновой, и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение. И поношение Христово почёл большим для себя богатством, нежели египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние» (Евр. 11:24-26).
Заметим: поношение Христово. Не ошибся апостол Павел, который, кстати, и сам всё почёл за сор, за мусор, чтобы приобресть Христа. Он тоже стал на сторону Христа – решительно и бесповоротно. Для него жизнью был Христос, и смерть стала приобретением Христа.
Василий Беличенко, будучи мудрым человеком, сделавшим правильный выбор, чётко расставлял приоритеты, видел основное и остальное, главное и второстепенное.
В одном из своих писем в начале 1996 года он похвалил мои стихи о маме, напечатанные в декабрьском (1995 год) выпуске газеты “Слово веры”, и тут же обратил внимание на изображение Мадонны с младенцем на переднем плане газеты. В связи с Рождеством он сетовал, что хотя в Евангелии пишется, что люди видели Младенца с Марией, тем не менее, многие говорят: увидели Марию с Младенцем. И рисуют: Мария у них большая, а Младенец – маленький, маленький. Хорошо подмечено.
Василий Беличенко отошёл к Господу в преддверии праздника Сретения, и, как некогда Симеон, тоже встретился с Христом, Который был центром его жизни и поэзии. Он ценил этот христоцентризм в моих стихах. В письме от 15.06.1991 года он сообщил: “Недавно у нас перед Причастием был прочитан твой стих “Молчащий Христос”. Сколько у тебя замечательных стихов! В то же воскресенье мы с удовольствием слушали у себя в церкви твою песню “Я в бессмертье иду” (см. «Другие ресурсы»).
Тяжело болея и многократно проходя долинами плача и смертной тени, предощущая переход в вечность, он изложил программу своего творчества:

И до самой переправы
Под названьем “смерть”
Я желаю песни славы
Богу жизни петь.

В апреле 1987 года до меня дошли его строки:

Хоть хижина земная
Ветшает с каждым днём,
На Бога уповая,
Войдём в небесный дом.

Тяжёлый недуг – туберкулёз – многократно давал осложнения и приводил его на больничную койку в состоянии, которое я называю “генеральной репетицией смерти”.
Он рассматривал болезнь, как “жало в плоть”, не позволяющее превозноситься “чрезвычайностью откровений”. Это “жало” смиряло его, о чём он писал:

Гордыня человека манит,
Как альпиниста Эверест.
Не потому ли в Божьем плане
Для нас смирение и крест?

На его похоронах я прочитал из книги Притчей Соломоновых: “Стезя праведных – светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня” (Прит. 4:18). “И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звёзды, вовеки, навсегда” (Дан.12:3). Поскольку праведный верою жив будет, то и Василию Беличенко обеспечено личное бессмертие. Кстати, на траурном богослужении выступали люди, которые обратились к Божьей правде через его свидетельство. Памятным было пение одного вокалиста из Тирасполя, вдохновенно исполнившего песню: “Они отдохнут и восстанут”. Воистину, если пшеничное зерно не умрёт, то останется одно. Но если оно умрёт – принесёт много плода. Так говорил Христос, Который есть Воскресение и Жизнь, и верующий в Него, если даже и умрёт – оживёт.
А Василию Беличенко гарантировано и творческое бессмертие, о котором предвозвещал Пушкин:

“Нет, весь я не умру.
Душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит...”

Творческое наследие Василия Максимовича ещё долго будет светить для христиан. Это касается не только стихов , но и писем поэта – мудрых, остроумных и поучительных. В последнем письме, полученном мной от него в конце декабря 1997 года,  он скорбел по поводу эмиграции харьковчан, в частности, своего друга  Павла Ляшенко, отъезжающего к родственникам в Америку. С юмором он посетовал: “Сколько ты стихов написал на эту тему – ничего не помогает. Едут! Как там у Пушкина? “Я звал их всех к добру и счастью. Они не поняли меня”.
Это были его последние строки. Через полтора месяца он сам «эмигрировал» в Новый, Небесный  Иерусалим. На его похоронах выступал Евгений Родославов из Одессы, о котором мне Василий Беличенко свидетельствовал, что он весьма хорош как редактор, и хотя не закончил Литературный институт Горького, но зато окончил много “горьких институтов” тюрем и лагерей.
Сам Евгений Константинович заметил, что, несмотря на то, что поэт Беличенко не имел никакого церковного чина, он являлся ярким примером подвижнического служения для молодого поколения.
Но его нам будет так не хватать живого. Впрочем, при его погребении я напомнил те строчки, которые он когда-то читал на похоронах Валерия Череванёва:

О брат, иного б я желал,
Чтобы живя, по мере сил,
Ты труд для Бога совершал
И радость ближним приносил.
Горел ты, брат, громя грехи,
И неожиданно угас.
Ты умер, но твои стихи
Жить остаются среди нас.

Его сборники “Под сенью Всемогущего”, “Эхо Библии”, а позже «У переправы»  стали бестселлерами. И ещё мне довелось набросать несколько строк, посвящённых его светлой памяти:

Поблекли все земные краски,
померк в глазах и солнца свет:
ушёл в бессмертье христианский
благословеннейший поэт.

Поэт Василий Беличенко
лишь телом обратился в прах.
Его труду дана оценка:
“Войди в блаженство, добрый раб!

За то, что ты был в малом верен,
огонь любви носил в груди,
как результат хожденья в вере,
в обитель вечности войди!”

И, глядя в купол неба синий,
где строчки облаков легки,
мы вспоминаем, брат Василий,
твои крылатые стихи.

Ты всех нас словом искромётным
звал к пробужденью ото сна...
Глаза мы закрываем мёртвым
а те – их открывают нам!

И вразумляют снова чем-то,
и призывают к жизни той,
где брат Василий Беличенко
сияет яркою звездой.

“В вечной памяти будет праведник” (Пс. 111:6), который стал на сторону Христа. И Христос его не оставил ни в этой жизни, ни в долине смертной тени, ни в будущей вечности. Он сделал правильную ставку. И закончить эти воспоминания о коллеге по перу я хочу его же стихами:

Но тень душе не повредит.
И мы, без страха и смятенья,
С Воскресшим можем проходить
Долину мрачной смертной тени.
Воскрес Он, излучая жизнь.
В Его любви душа согрелась.
Христианин, Христа держись,
На человека не надеясь.
Он жив! Пройдёт година бед,
Утихнут злые ветры, вьюги,
И там, где смертной тени нет,
С Воскресшим будут Его слуги.