Сексуальная непогрешимость

          Англия. Лондон. Керзон стрит, дом 2, кор 1. На пятом этаже, в однокомнатной малогабаритной квартирке с видом на старый Лондон, доживают свой век два великих детектива прошлого столетия. В кресле качалке, погрузившийся в привычную задумчивость, сидит мистер Шерлок Холмс. В руках у него пустая трубка. Он не растается  с ней по привычке. Холмс  очень  давно не набивал ее табаком  так, как уважает закон о запрете курения в общественных местах. Напротив, за старым письменным столом  в махровом персидском халате,  склонившись над незаконченной рукописью, дремлет доктор Ватсон.
         - Проснитесь Ватсон. Вы опять проспите самое главное .
         - Извините Холмс, я весь - внимание.
         - Скажите Ватсон, есть ли в мире преступление, котрое я не мог бы раскрыть?
         - Разумеется, нет.
         - А есть ли на свете тайна, в которую  я не мог бы проникнуть?
         - Исключено, мистер Холмс.
         - Тогда берите перо,  бумагу и записывайте.
         - Вы слыхали когда нибудь о сексуальной непогрешимости?
         - Нет, Холмс, не слышал. Может Вам дать таблеточку, трифтазина?
  Великий сыщик сделал вид, что не расслышал реплики своего друга, и продолжал, как ни в чем не бывало.
        - Да, любезнейший Ватсон, как не прискорбно мне об этом говорить, но она таки  существует. И я расскажу  о ней все без утайки.  Чтобы  был понятен ход моих мыслей, я кратко постараюсь ввести Вас в курс дела. Вчера, когда Вы отлучились на несколько минут в магазин, кстати налейте-ка мне рюмочку церковного вина, раздался осторожный стук в дверь. Я притворился спящим. Стук повторился, но более настойчивый. Я зарядил свой кольт и неслышно подкрался к двери. Когда по ней стали тарабанить изо всей силы кулаками, я резко открыл ее ударом ноги. На лестничной площадке, онемев от неожиданности, лежали четыре человека - двое мужчин и две женщины. Они извинились и попросились войти так, как у них  было ко мне очень важное дело.
            Выложив на стол пачку ассигнаций,  они изложили свою просьбу: "Не могли бы Вы, мистер Шерлок Холмс, найти ответ на  один роковой вопрос. Где прячутся истоки гомосексуализма и лесбиянства?"
        - Нет проблем, джентльмены, постучав трубкой по пепельнице, рассмеялся великий сыщик. Источниками могут быть места, где длительное время без неусыпного надзора могут находится однополые особи человеческого рода. И это всем известные исправительные заведения - монастыри и тюрьмы.
Посетители набожно перекрестились.
       - Извините, Холмс, а Вы случайно не ошибаетесь, ведь Бог и  Тюремные Надзиратели всегда на чеку
Я никогда не ошибаюсь, господа! - тряхнув седой прядью волос, презрительно ответил Шерлок Холмс
"Мы Вам не верим! Отдайте наши деньги!" - что есть мочи закричали искатели истины, но Шерлок направил на них свой кольт и спустил курок с предохранителя. В комнате воцарилась зловещая тишина. С таким адвокатом не поспоришь. Они вышли из комнаты, громко хлопнув дверью. Холмс замолчал. Затем он достал из внутреннего кармана  деньги, пересчитал,  аккуратно сложил в  инкрустированную старинным серебром шкатулку, и тяжело  опустился в свое кресло. Годы берут свое, но рассказанная Холмсом история свидетельствует о том, что ум никогда не покидает здравомыслящих людей, хотя в жизни бывает всякое, ведь существуют же до сих пор преступления и прочие безобидные глупости.
         - Вы опять заснули, Ватсон?
         - Нет, дорогой Холмс, я думаю, как озаглавить Ваш рассказ.
         - Назовите его "Сексуальная непогрешимость".
         - А что это значит?
         - Это не важно Ватсон. Пусть читатели думают не о заглавии, а о содержании этого поучительного рассказа.
За окном сгустились сумерки. По стеклам еле слышно стучал мелкий  моросящий дождь. На улице зажглись ночные фонари, но великие сыщики уже ничего не замечали. Они, не раздеваясь, погрузились в глубокий и праведный сон.
На счет последнего определения меня одолевают смутные сомнения - а так ли уж сексуально непогрешимы Шерлок Хомс и доктор Ватсон, ведь монастырей и тюрем в Англии предостаточно. К сожалению, Конан Дойль  об их загадочной совместной жизни  ни единым  словом не обмолвился.