Маруся и гроза

Электричка оказалась почти пустой. В вагоне, кроме Маруси, устраивались на старые, еще деревянные, сиденья пара пенсионеров с тележками, слепая женщина с собакой-поводырем и трое тихих таджиков.

Вагон дернулся, заскрежетал чем-то и поплыл из города, не спеша вывозя людей из летнего пекла, раскаленного асфальта и бетона.
Маруся поправила рюкзак, чуть не свалившийся во время отъезда и уставилась в окно, терпеливо скользя глазами по кирпичным зданиям, окружающим железную дорогу, по столбам, параллельным рельсам, старым вагонам, загнанным на тупик. Немножко потерпеть и город сменится в начале пригородом, где рельсы лежат высоко на насыпи и сверху виден частный сектор и дорога, окруженная тополями, а затем электричка врежется в древний сосновый лес и тогда глазам будет щекотно от утренних полос света, мелькающих сквозь верхушки деревьев.

Мерные убаюкивающие звуки перестука колес, лишь раз нарушил кондуктор, проверивший билеты и исчезнувший из вагона, словно его и не было. На следующей станции, еще в городе в вагон никто не подсел, в пригороде тоже. На первой остановке перед лесом, там, где заканчивались частные дома, вышли таджики и женщина с собакой, на следующей станции, где в просеке можно было увидеть небольшой дачный поселок, вышли пенсионеры. Маруся поджала ноги в сандалиях под себя, как она любила, воспользовавшись тем, что никто ей не сделает замечания. А за окном вагона оказалось, что половину неба над лесом заняли темные фиолетовые облака, висевшие низко-низко, почти цепляя рыхлыми брюхами верхушки деревьев. По крайней мере, так казалось. Маруся вспомнила о ветровке, висящей дома на спинке стула, расстроилась, что не посмотрела прогноз погоды. Слишком легко одетая, она уже предвкушала холодный ветер и дождь, сопутствующий тучам столь неприветливого вида.

Тонкие струйки легли наискосок на стекле окна, и Марусе пришлось встать и закрыть верхнюю раму, чтоб на нее не попадали холодные капли. Загрохотало вдалеке, еще тихо, но не предвещая ничего хорошего девушке в босоножках и легкой одежде.
А потом все посерело окончательно. Сквозь сплошной поток по стеклу не было видно, что творится в мире за стенами вагона.
Объявили нужную станцию. Маруся, со вздохом натянула рюкзак и в тамбуре начала морально готовится к предстоящему испытанию. Дверь отъехала в сторону и Маруся тотчас же замерзла и промокла от влетевшего в вагон ветра с водой вперемешку. Еще раз вздохнув, девушка спустилась на гравийный перрон и побежала к спуску в лес, к тропе.

Через минуту она поняла, что бежать бессмысленно, потому что она уже насквозь промокла. Но, не смотря на довольно резкий ветер, дождь оказался теплым, привыкнуть к которому не составило труда.
Босоножки хлюпали и чавкали сочно. Снять их Маруся не решилась, увидев, что знакомую лесную дорогу засыпали мелкой щебенкой. Но на трети пути камни закончились и на краю размокшей бурой дороги сандалии отправились за плечи, болтаться на рюкзаке.
Сквозь пальцы продавилась прохладная глина, Маруся на минуту замерла, смакуя ощущение, несравнимое с ходьбой по городским тротуарам. Потом вдавила вторую ногу в пропитанную водой траву посередине дороги. Улыбнулась, запрокинув лицо к небу. Погнал ее дальше очередной раскат грома, уже более явственный, чем несколько минут назад.

То, что она свернула не на том повороте, Маруся поняла, только выйдя к чужому хутору. Новенький забор опоясывал участок с домом и баней, сад же, напротив, огорожен не был и тянулся до самого леса. Девушка по инерции прошагала половину дороги до дома и остановилась в недоумении. На террасу выскочила женщина и замахала руками:
- Иди в дом, гроза усиливается, переждешь!
Маруся хотела отказаться, но порыв ветра ударил в спину с такой силой, что она сделала несколько шагов в сторону дома под его давлением.
На крыльце девушка вытерла ноги, прежде чем подниматься на террасу. Хозяйка рассматривала ее с любопытством, не стесняясь. Марусю это чуть задело и она, стаскивая рюкзак, проворчала:
- Я не могу долго задерживаться, меня ждут на пасеке.
- Так ты племянница Варвары? – улыбнулась женщина, - как же, знаю. Но ты лихо заблудилась, отсюда до вашего хутора часа два ходу.
Маруся застыла, прижав рюкзак к груди.
- Да не волнуйся, - подтолкнула ее в тепло дома женщина, - гроза какая, не удивительно, что так случилось.
Нечаянной гостье выдали полотенце с толстым махровым халатом и проводили в ванную, еще раз велев не стесняться. Маруся переоделась, развесила одежду на сушилку и вышла к хозяевам, уже чувствуя, что согревается.

Женщина топила камин, напротив которого в кресле сидела еще одна дама и вязала крючком плед. Она оглянулась на замершую на пороге Марусю и кивнула:
- Надо же, плед получился как раз к твоему появлению, - оторвав нитку, дама потрясла цветастым полотном. – Не хочешь ли присесть на диван и завернуться в него?
От такого предложения Маруся, не глупая девочка, отказываться не стала. Шерсть приятно колола открытую кожу и грела, словно печка. Кажется, девушка даже задремала ненадолго. Очнулась от того, что ноги коснулось что-то теплое и мягкое. На колени Марусе запрыгнул кот, неопределенного цвета и, замурлыкав, улегся клубочком.

Странное ощущение, не покидавшее Марусю с того момента, как она набрела на хутор, сформировалось окончательно. Знавшая весь лес в округе с детства, Маруся была уверена, что никакого дома с садом здесь не было никогда. Если присмотреться, то на опушке виднелась сосна с ведьминым гнездом на стволе, заметная среди остальных деревьев. В прошлом году сюда за черникой ходили. Но сад за окном выглядит так, словно ему уже лет пятьдесят, не меньше.
Девушка уже хотела согнать кота с колен, но задумалась.

Пожилая дама, достала из кошелки очередной клубочек шерсти и принялась деловито вывязывать петельки первого ряда.
Женщина, которую Маруся про себя назначила хозяйкой странного дома, стояла у камина и грела руки у самого огня. Девушка загляделась на пляшущее пламя, на черные угли и вдруг осознала, что в углях видит не обгоревшие деревянные поленья, а покосившийся деревянный дом, готовый вот-вот рухнуть от съевшего его пламени. Девушка даже подалась вперед, чтоб рассмотреть.

Вокруг дома суетились пожарные, уже не спасающие постройку, а старающиеся сделать так чтоб огонь не переметнулся на соседние дома. Марусе даже показалось, что она слышит их крики, плач. Дама в кресле дернула нитку, обрывая:
- Вот же, шерсть какая плохая, рвется.
Маруся вздрогнула, видение оборвалось. Женщина у камина смотрела на девушку с легкой улыбкой.

Гроза вроде затихла, дождь уже не лил, а накрапывал.
- Вроде закончилось все, - Маруся все же согнала кота с колен. Тот устроился рядом, не ушел далеко. – Пойду я, спасибо, что дали согреться.
- Все еще не закончилось, - неопределенно проворчала дама из кресла, - до этого дело не дойдет. А гроза, да, ушла.
Пока Маруся шла через комнату, хозяйка не спускала с нее глаз и продолжала улыбаться. Девушка поспешила в ванную, проверила свою одежду, почти сухую. Переоделась. Льняные штаны и белая блузка теперь выглядели страшно помятыми, но деваться было некуда. Маруся вздохнула, огладила штанины, чтоб не топорщились, и вышла обратно в комнату.
- Белое предпочитаешь? – хозяйка улыбалась еще шире, рассматривая переодевшуюся девушку.
Пожав плечами, Маруся подобрала свой рюкзак, оглянулась на прощание:
- Еще раз спасибо.
- Маруся, - услышала в спину делано-капризный голос хозяйки,- ну не уж-то не нагулялась еще?
Под ее ступнями промерзала земля. От дыхания реки сковывало льдом. Руки косили серпом жизни всякого существа и пряли их судьбы. Древняя старуха по мудрости, вечно юная, дающая обновление и зрелая в той силе, что безжалостна и ровняет всех пред собой.

Распахнув дверь, Маруся вдохнула свежий, бодрящий запах умытой земли. И шагнула в лес. Тряхнула головой, где она? Заблудилась что ли в трех соснах? Да нет, вот дорога сворачивает и виден в просветах между деревьями старый забор и ульи. Пошла дальше, растерянная, словно из нее что-то вынули, оглянулась. Почудилось.

В соседней деревне сгорел дом, рассказала тетка, поившая промокшую племянницу, горячим чаем с медом первой летней откачки. Маруся почему-то живо представила себе этот дом и переспросила: «соседи не пострадали?» «Нет, - довольно ответила тетка, - пожарники все кругом залили, только старый дом и сгорел. Жалость какая, сгорел там пес хозяйский, старый был, под дом залез спать и вот, нет теперь собаки».

Мара-Морена смотрела на себя своими глазами из кресла, видела девушку в белых одеждах, замершую на пороге и женщину, подкидывающую в камин поленья.
- Не могла до солнцестояния потерпеть?- строго спросила она у себя же, вяжущей очередную безделицу и стоящей у камина. – Ладно, что там говорить, не слишком интересно было ходить в чужой шкуре.