Цена вопроса. Глава 1. Сергей

Царит безвременья эпоха.
Герою быть или не быть?
Вопрос в цене лишь. Только Богу
Известно, чем за что платить.

Осень две тысячи одиннадцатого года в Петербурге отметилась чрезмерно переменчивой капризной погодой.
Внезапно поддавшись хандре, она хмурилась и ревностно творила мрачный пейзаж, заполняла пространство серой влажностью низких тяжелых облаков, стараясь превзойти в серости гранитные набережные, асфальт площадей и улиц, каменные фасады, довершая грустную картину серыми бесконечными дождями.
А когда уже унылой серой краски становилось так много, что, казалось, ею пропитывались и лица, и одежда, и зонты, и машины петербуржцев, осень, словно спохватившись, сноровисто выдергивала один за другим солнечные лучи прямо из серых туч. Истово и щедро даря городу последнее уходящее тепло, вдохновенно принималась творить «очей очарованье».
Но лишь только шедевры багряно-золотой росписи в садах, парках и аллеях вводили в ступор восхищенных горожан, сводя с ума романтиков, поэтов, художников, влюбленных, она вдруг начинала дуться. Разгневанно нагоняя ветры, точно в истерике спеша уничтожить, порывисто срывала свои творения. И опрокидывая под ноги все это великолепие, она снова принималась безутешно плакать, пока не превращала произведения искусства в бурый неприглядный гумус.
В обтрепанных нарядах, потрясенные, чернея от обиды, деревья в последней мольбе тянули руки-ветви к немому и беспристрастному небу.
Суровая северная столица, привыкшая к непостоянству и непредсказуемости погоды, величественно холодно взирала на эти причуды, равнодушно принимая неизбежность осени.
Но ни постоянные пронизывающие ледяные ветры, рождающиеся на просторах Невы и вольно разгуливающие и терзающие город круглый год, ни сырая промозглость осени, ни стихийные наводнения не могли умалить таинственную, притягательную и почти мистическую красоту северной столицы.
Часто, хоть раз побывав в этом городе, человек влюблялся в него навсегда, и уже ничто не могло остановить его непреодолимого желания во что бы то ни стало вдоволь надышаться этим промозглым сырым воздухом, жить и умереть в холодных объятиях Петербурга.
И кого интересовала цена вопроса? А цена была… Да и как не быть, если за эту красоту уже было заплачено тысячами жизней.
Город на болоте, город на костях, блокадный город - страшная цена, страшная судьба, память о которой хранит каждый камень.
Петербург – самый любимый город на Земле!
Родители привезли Сергея в Ленинград, так в советские годы назывался Петербург, еще в бессознательном младенческом возрасте. И с тех самых пор как помнил себя, он прирос к городу каждой клеточкой мозга, каждым вздохом души.
Ныне Сергей Иванович Горюнов - сорокапятилетний хозяин корпорации, успешный бизнесмен и олигарх, мог позволить себе жить в любом городе Земли. Но даже имея недвижимость и капитал в Европе, жить, дышать и работать он мог только здесь, в Петербурге.
Сын офицера Советской армии и учительницы русского языка и литературы, Сергей гордился, что вкладывает деньги в строительство российских дорог, в развитие российской промышленности и строительство родного города, поэтому ему не за что было краснеть перед родителями, которые были не просто самыми родными людьми на Земле, но и олицетворяли собой народ России.

Совещание подходило к концу. Сергей удовлетворенно обвел взглядом вышколенный менеджмент. Они все были единой командой, выполняющей общее дело, нацеленной на общий успех. Это была его заслуга, как руководителя. И он сам был одним из них, уважаемым членом команды.
Задавая вопросы, ставя задачи, отдавая распоряжения, он считал не лишним вникать во все тонкости и нюансы бизнеса и банковского дела. И доверяя хорошо подобранным специалистам, он тем не менее с профессиональной тщательностью контролировал каждого, умело координируя работу служб.
Зампред по кредитам Игорь Миронов докладывал последним. Закончив, он вопросительно взглянул на шефа.
От Игоря не ускользнуло, что Горюнов сегодня был в приподнятом настроении, но слегка рассеян. И такая деталь, как включенный телефон, лежащий перед глазами шефа, так же говорила о нештатной ситуации. Сергей Иванович требовал от сотрудников, чтобы на время совещаний телефоны отключались, и обычно не делал исключения для себя.
- Хорошо, с кредитами все понятно, – Сергей сдержано улыбнулся, - обсудим теперь предстоящий десятилетний юбилей корпорации. Для этого я попросил подготовить…
Анна Дмитриевна - секретарша Горюнова уже вся подалась вперед. Но внезапно на столе шефа подпрыгнул, и, привлекая всеобщее внимание, беззвучно завибрировал мобильный.

На дисплее высветился хорошо знакомый номер, и сердце Сергея встрепенулось.
- Все свободны! - быстро сказал он и нажал кнопку ответа.
Горячо откликнувшись, кровь радостной вестью устремилась по сосудам.
Звонила Софи, его единственная дочь, его прелесть, счастье и гордость - наследница, которой он готовился впоследствии передать хорошо налаженный бизнес.
Ей было девятнадцать. Девушка обучалась в Великобритании в Лондонском колледже и готовилась поступать в престижный Сити Университет на факультет менеджмента.
Вот ее-то приезда и ожидал Сергей со дня на день.
Срывать с учебы не хотелось, но Сергей рассчитывал, что пробудет Софи здесь недолго, не более десяти дней. К тому же, справедливо полагал, что чем раньше приобретен деловой опыт, тем успешней в будущем сложится карьера, поэтому присутствие ее на юбилее корпорации будет не только уместным, но и первым шагом посвящения в дела корпорации.
Он считал, что настало время представить дочь не только своим сотрудникам, но и влиятельным чиновникам, бизнесменам города, то есть всему элитному и деловому петербургскому обществу, приглашенному на празднование.

Преисполненный самых нежных чувств, слушая оживленный щебет дочери, в радостном волнении Сергей ходил по кабинету.
Меряя шагами просторное помещение, сначала от стола до двери, потом от двери до шкафа, далее от шкафа до овального зеркала, висящего на стене, он машинально задержал взгляд на своем отражении.
Привлекательный мужчина средних лет, с живым блеском серых глаз на чисто выбритом ухоженном лице и слегка тронутыми сединой светло-русыми волосами, смотрел светло и уверенно.
Весь облик его говорил об успешности. Подтянут, накачан, энергичен, здоров.
Вполне, еще вполне! А ведь уже совсем взрослая дочь….
Ко всем прочим достоинствам Сергея он был холост. Многие влиятельные семьи в городе были не прочь породниться с ним. Горюнова нарасхват приглашали на корпоративные и семейные праздники, знакомили с бесчисленными кузинами, сестрами, племянницами, дочками и прочее, и прочее.
Умудряясь никого не обидеть, но и не обещая ничего, он встречался с женщинами, ненавязчиво решал их проблемы и очаровательно делал подарки. Подарки были и милыми, и щедрыми. Одного только наиболее желанного подарка, обручального кольца, он не мог сделать никому.
Оставаясь загадкой для окружающих, его личная жизнь обрастала самыми разнообразными слухами, сплетнями, домыслами.
Только очень узкий круг посвященных знал о его роковой юношеской любви. Ради той девушки он готов был сворачивать горы, совершать подвиги. И совершал их на одном дыхании, делая головокружительную карьеру.
До сих пор он и сам не мог понять, как в бандитские девяностые судьба, не единожды испытывая его кровавыми разборками, дулом пистолета и сталью ножа, целым и невредимым провела по самому краю пропасти. Какой ангел хранил его?
Ангела звали Жанна. И Сергей был уверен, что только благодаря любви, он на самых высоких виражах промчался тогда над роковым временем и, не получив ни единой царапины, победил.
Казалось, можно было считать себя любимчиком госпожи удачи и свято верить в свою путеводную звезду, если бы не та трагедия...
Жанна, банально изменив, подло бросила его. Может быть, это не было бы так катастрофично, если бы к тому времени они не были женаты, и у них не родилась дочь.
Тогда-то после развода, оставшись с малюткой на руках, Сергей поклялся самому себе, что у Софи никогда не будет мачехи. Верность этой клятве он хранил уже много лет. Даже теперь, когда дочь выросла.

- Па, что там у вас с кризисом? – перед тем как отключиться, спросила Софи, - у нас об этом сейчас много говорят. Тебя не коснется?
- Софи, не волнуйся, - польщенный ее обеспокоенностью, ответил он, - не первый, не последний. Сколько я пережил этих кризисов!.. А сейчас бизнес, как никогда, крепок. Я вот даже еще один банчишко собираюсь прикупить.
Последняя фраза вылетела случайно, и Сергей мысленно чертыхнулся на себя за неосторожность.
Любая информация, касающаяся бизнеса, была коммерческой тайной, и крайне рискованно было обсуждать что-либо по телефону.
Он действительно не боялся кризиса, каким бы страшным и глобальным тот не выглядел.
Его бизнес, состоящий из корпорации банков, нескольких заводов, множества строительных компаний, разбросанных по всей России, и не только, чувствовал себя великолепно, поэтому зверь по имени кризис выглядел безобидным плюшевым зайцем на мягких лапах.