Лесная история 3 Таёжное золото

  Сросшиеся у основания, с ветвящимися отростками, почти двухметровые в размахе,  рога лося набрали силу. Это было украшение, но если нужно, то и грозное оружие, которого остерегались соседи сохатого по тайге - большие бурые медведи. Их остроту, а также крепость копыт лося познали серые разбойники-волки, посмевшие прошедшей зимой преследовать и напасть на сохатого. Лесной великан никому не угрожал и не притеснял, но привык свободно гулять по лесу. Единственный, кого он считал старшим и к кому испытывал чувство уважения, -  это седоволосый человек, который спас его во время пожара, когда он был ещё маленьким несмышлёнышем, заменил потерянную мать и долго залечивал его ожоги, помог окрепнуть и вернуться обратно в лес.
 
     Сохатый несколько раз в год приходил к своему спасителю, жившему на самой окраине таёжного села. Матвеич всегда радовался его появлению и угощал сладкими зернышками, которые не растут в лесу. Рядом с человеком  жили и товарищи детства лося - серьёзный  пёстрый дятел  и весёлый пушистый бурундук. Пока травоядный великан гостил у своих друзей, дятел тщательно осматривал его кожу, выковыривая личинки слепней, а бурундук, беззастенчиво бегая по всему телу и радостно щекоча лапками спину сохатого, не забывал прихватывать несколько пучков  шерсти для обустройства своей и без того достаточно утеплённой норки.
                *   *   *
  В семье американского миллиардера Ричарда Дайера хорошо знали истоки происхождения своего богатства. Ещё в дореволюционные годы их предок Джордж Дайер,  управляющий иностранной компанией самых добычливых в Нижнеамурье Колчанских приисков, сумел «скопить» солидный капитал, в смутное время гражданской войны успел вывезти оказавшееся «ничейным» русское золото и выгодно вложить в дело. Сейчас компания удерживала прочные позиции в международном бизнесе, вела разведку и добычу полезных ископаемых в Канаде, США, ЮАР.

  Инвестиционная политика России, привлекающая иностранные капиталы, на рубеже 20 – 21 веков вновь позволила иностранным предпринимателям распоряжаться природными богатствами.
 
  Хранивший в семейном архиве ещё старую дедовскую карту разведанных фантастических богатств Нижнего Амура, Ричард Дайер оказался у готового пирога первым. Имея на вооружении новую технологию по извлечению связанного золота из сульфидных минералов, американская компания собиралась добывать не только рассыпное золото, но и повторно использовать отработки ещё дореволюционных приисков с большим остаточным процентным содержанием драгоценного металла. Хваткий, видящий «перспективу» дела, Дайер в то же время понимал, что положение по бесконтрольному использованию недр в России не может продлиться бесконечно долго, и спешил выжать из амурской земли как можно больший капитал.
 
     Территория, оговоренная условиями международного договора, активно осваивалась. На многих таёжных ключах, раньше не доступных для хозяйственной деятельности человека, трудились бригады золотодобытчиков. Шум привезённых из Америки усовершенствованных драг и небольших мобильных обогатительных заводов отпугивал когда-то гнездившихся здесь птиц и выводивших потомство зверей. Дайер снимал лишь «сливки», отрабатывая участки с высоким содержанием золота. Ему было мало дела до красот природы. Американец считал: «Беседы о нравственности и гуманизме хороши лишь для светской беседы. Настоящая жизнь любит людей жестких, без предрассудков, умеющих рискнуть и, если нужно, то многим пожертвовать ради собственной выгоды. Все чувства, желания и человеческие возможности  имеют один эквивалент – деньги».

                *   *   *
   В четвёртую зиму сохатый увёл своих сородичей из распадка, так как туда явились и обосновались люди. На новом месте пришлось защищать своё семейство - трёх лосих и двух бычков-первогодков - от живших там волков. Но не уберёг. Улучив момент, когда он пробивал в метровом снегу дорогу к ивовым зарослям, на изгибе реки, коварные хищники всей стаей напали на оставшихся без охраны копытных животных. Когда глава семейства прибежал на помощь, было уже поздно – большая лосиха, пытавшаяся противостоять серым хищникам, неподвижно лежала на ярко-белом снегу.  Чтобы сохранить остатки семейства, сохатый повёл соплеменников поближе к человеческому жилью.

   Матвеич принял лосей радушно. Угощал вволю овсом и солью. По тому, как, встревоженно вскинув голову, захрапел сохатый, когда с наступлением ночи  завыли недалеко от села волки, Матвеич догадался, что напугало травоядных животных. Два дня  деревенские мужики отгоняли волков выстрелами.

  Облюбовав молодой осинник недалеко от села, весь остаток зимы стадо лосей продержалось в нём и, лишь  когда земля начала освобождаться от белоснежных одежд, ушло в тайгу. Вскоре лоси нашли участок леса с неглубоким лесным озером и поселились там.

                *   *   *
  Стас Комов, имеющий российский диплом мастера геологоразведочных работ, несколько лет  трудился в отечественных акционерных золотодобывающих предприятиях и знал толк в деле. Привлечённый обещанием солидного денежного вознаграждения, в новом сезоне он предложил свои услуги иностранной фирме и, после назначения руководителем небольшого прииска, набрал людей из числа ранее знакомых с ним по работе в российских золотодобывающих предприятиях.

  Обстраиваясь в тайге, золотодобытчики соорудили из срубленных здесь же, стройных, с красно-коричневой древесиной, лиственниц небольшие домики, проложили дорогу для транспортировки технического оборудования.
 
  Вода из горного ручья промывала подаваемый на драгу грунт и, оставляя в «стальных силках» только более тяжёлые фракции золота, замутненная, сбегала по таёжному распадку в крупную лесную реку. Заработок золотарей напрямую зависел от количества добываемого жёлтого металла.

  Но золото, кроме массы своих достоинств, имеет и один недостаток – его всегда не хватает. А жажда  «накопительства»,  бывает, заражает хуже иной опасной болезни. Когда знакомый ингуш Хасан Марзоев предложил продавать часть добываемого золота по цене, почти в два раза превышающую расценки, установленные американской компанией, Комов посчитал это предложение выгодным. Дальневосточное золото теперь уходило на сторону, ингушам - перекупщикам, имеющими свой канал переправки драгоценного металла в Турцию.
 
                *   *   *
  Работники заказника обнаружили тёмно - коричневый ручеёк, который впадал в Кумлю и, долго не растворяясь в общих потоках, тянулся мутной полосой вдоль правого берега реки. Зашедшая на нерест горбуша старалась огибать его, а  осёдлые мальма и хариус покинули прежде чистую реку. Матвеич вместе с работниками заказника поднялся вдоль ручья до золотодобытчиков. Руководитель прииска  представил документы, согласно которым следовало, что добыча золота производится законно, а от дальнейшего разговора с посторонними людьми, сославшись на нехватку свободного времени, уклонился,
 
   Однако Матвеич, узнав, кому принадлежит прииск, вскоре появился в российском офисе фирмы Ричарда Дайера. Американец, считавший своё присутствие в начальный период работы на новом месте обязательным, встретил пожилого визитёра более приветливо, чем его подчинённый, а вскоре с неподдельным интересом слушал бородатого седовласого старика. Конечно, Дайер не разделял мнения своего собеседника. Но ему крайне важно было узнать, что тревожит этого русского «питекантропа», в котором, несмотря на скромную одежду, он почувствовал мощного противника своим уже давно сложившимся убеждениям.

  - Разрушен большой участок тайги.  Нарушены пути миграции животных. Из ручья ушла рыба, - с сожалением говорил Матвеич о негативном влиянии золотодобытчиков на природу заказника.

  - Золото того стоит. На запасы золота с прииска можно построить красивый город с общей площадью больше вашего участка  тайги, - привёл свой довод промышленник.

  - Золото - это придуманное богатство, лишь камень, не краше других. Тайга же после такого отношения к себе никогда не восстановится. А насчёт красоты, так любое дерево или даже листок с него больше притягивает взор и совершеннее любого здания, построенного человеком.

  - Так устроен мир. И тут ничего не поделаешь. Кто победней, рассуждает про справедливость, а разбогатев, начинает думать иначе. Такова суть человека.
 
  - Однако в США вы стараетесь избегать вредных производств.

  - Что ж, это условия мирового бизнеса, распределение рынков сырья, ролей в них отдельных государств.  Эти правила нужно просто принять таковыми, какие они есть, - замысловато, но уверенно рассуждал американец.

    - Правила на земле совсем другие. Человек  может скрыть от других людей свои истинные мысли и  чувства, но он не может спрятаться от создавшей его Природы.  Здесь он виден, как на ладони.
 
   - Мне очень интересны ваши рассуждения, я обязательно приму их к сведению, - заверил собеседника на прощание, широко улыбаясь, Дайер.

   Так и не убедив американца в необходимости прекращения золотодобычи на Светлом ключе, проявив настойчивость и подключив к решению волнующего его вопроса региональный экологический комитет, Матвеич сумел добиться желаемого. После долгих согласований и хождения по различным инстанциям  было принято  официальное  постановление о закрытии прииска.
                ***   
   Ричард Дайер без большого желания готовился к переносу оборудования и переводу людей на другое место. Он пытался объяснить  местным властям и экологам, что понёс неоправданные затраты, но только добился отсрочки переноса прииска до наступления устойчивых морозов, что сделает лесные дороги более проходимыми.

    Сейчас Дайер беседовал с ранее назначенным директором прииска Комовым.  Эксперты его компании, анализируя  химический состав золота, поступающего на международный рынок из Турции, находили его идентичным с добываемым  подразделением на Дальнем Востоке. Сейчас, разбираясь в сложившейся ситуации, Дайер пытался оценить возможную полезность Комова в своём дальнейшем бизнесе.
 
  Понимая, что может лишиться доходного места, Комов заискивал и лебезил перед иностранцем, обещая в короткий срок исправить положение дел на прииске. И если подтвердятся случаи хищения золота, строго наказать виновных. Так и не разобравшись по холодному блеску глаз иностранного хозяина, какое решение тот собирается принять, Комов попробовал использовать последний аргумент.

  - Господин Дайер, я слышал, вы охотой интересуетесь. У нас недалеко от прииска лоси на солонец приходят. Здоровущие.

    Комов даже не подозревал, каким удачным было его последнее предложение. Ричард Дайер был хорошо известен среди трофейных охотников Америки. Охота была его единственной слабостью, которую он, на время оставляя дела компании, себе позволял. Обычно скупой на благотворительность и вкладывающий постоянно растущий капитал только в дело, американец был более чем расточителен при покупке штучных инкрустированных ружей, дорогих собак, разнообразного охотничьего инвентаря. В загородном доме Дайера холл украшала большая коллекция, состоящая из чучел бизона, зебу, жирафа, слона и других крупных и мелких животных, составленная после сафари-туров в разные уголки земли. Но давней мечты миллиардера - головы лося с большими лопатовидными рогами, обитающего на Дальнем Востоке России, в этой коллекции пока не было.

                *   *   *
 Зелёная пупырчатая лягушка, разомлевшая под полуденным августовским солнцем, задремала  на широком листке  белой лилии. Лениво переворачиваясь, чтобы подставить другой бок тёплым лучам, лягушка случайно увидела приближающуюся к ней странную цаплю с множеством страшных, торчащих в разные стороны острых клювов. Ни секунды не раздумывая, представительница земноводных нырнула в воду и, пережидая  угрозу, затаилась на дне.
 
    Но лягушка испугалась зря. Над серебристой гладью неглубокого лесного озера возвышались  лишь  рога лося. Сохатый громко и с удовольствием фыркал и время от времени срывал сочные побеги кубышки и аира, которыми заросла тихая озёрная вода. Выбравшись на берег, стряхнув с себя остатки позолоченной в лучах солнца воды и вытянув вперёд голову, увенчанную ветвистой «короной»,  лесной великан громко затрубил. Этот олений клич, похожий у сохатых больше на стон, далеко разнёсся по тайге. Сохатый собирал своё разбредшее за лето семейство и предупреждал, что даст достойный отпор любому, кто попробует помешать ему.

   Этого звериного зова не хватало природе, как любого, даже самого маленького, листка на дереве, как утёса на берегу реки, как белого, плывущего по небу облака… Потому что только это всё вместе - гармония, и отсутствие её даже крохотного элемента уменьшает звучание и красоту других.

    Лось, ещё издалека, услышав по  шороху листвы, что кто-то посторонний приближается к озеру, стал вдыхать ноздрями воздух. Уловив запах человека, рогач перестал беспокоиться, приняв людей за миролюбивых ягодников или грибников. Однако дальнейшее передвижение людей по лесу насторожило сохатого - люди крались, как волки, скрадывающие добычу, а затем остановились. Чтобы выяснить, что происходит, сохатый обежал подозрительное место с подветренной стороны.

     Со склона сопки глава лосиного семейства увидел людей с ружьями. Их оружия были направлены на ничего не подозревавшую лосиху, обгладывающую ветки с подломленной недавним ветром старой ивы.

   Не успели Дайер с проводником  и 10 минут пролежать в засидке, как на выстрел вышла лосиха. «Конечно, это не сохатый, но и такой возможности упускать не стоит», - решил американец. У лосихи не было шанса: пристреленное ружьё охотника, снабжённое к тому же прицелом, было направлено точно под лопатку, где бьётся сердце животного. Дайер уже готов был нажать на спусковой крючок, когда, на мгновение его опередив и вызвав замешательство, со склона сопки галопом скатился необычно большой  лось и, подталкивая лосиху грудью, погнал дальше от опасного места.  Американец не ожидал такого поворота событий и, торопясь, стал высматривать новую живую мишень. Пуля, отправленная им в спешке, попала  правее убойного места, только ранив животное. Следующий выстрел был нанесён в круп убегающего сохатого.

   Рогача несколько раз обожгло, но, несмотря на кровоточащие ранения, лось, закрывая от выстрелов самку, продолжал бежать. Видя, что животные могут уйти, в дело включился Комов, до этого желавший угодить «хозяину» и не принимающий участия в стрельбе. После ещё двух прицельных выстрелов сохатый спотыкнулся и остановился, отперевшись боком о ствол высокой осины. Дерево, вздрогнув кроной, будто пытаясь спрятать зверя от выстрелов, осыпало листвой. Но было уже поздно.

  Навсегда остались в неподвижных глазах преждевременно погибшего лося отражения деревьев в озерной воде. Замерло на мгновение всё вокруг, и было слышно дыхание потревоженной  вечности,  лишённой своей маленькой частицы. Смолк ансамбль птиц и зверей, оглушённый известием о потере лесного солиста-трубача.  Красным заревом вспыхнуло до этого синее небо от скатывающегося к земле солнца. И раньше времени заалела в приозёрной ложбине кисло - сладкая клюква…

                *   *   *
    Неизвестно, как общаются с Природой и между собой звери,  птицы, растения.  Но приходит время,  и кто-то незаметно подаёт им сигнал:  начинают штурмовать пороги и перекаты, устремляясь из моря в верховье горных рек для выведения потомства, стада лосося; умело устраивают свои ульи и муравейники насекомые; дружно летят над пожелтевшим лесом караваны птиц на юг; а бывает, животные по тому же сигналу спешат покинуть опасное место перед землетрясением или цунами…

    Получив печальное известие о гибели друга, сжавшись в комок, долго неподвижно просидел на нижней ветке дерева бурундук. Дятел зашёлся бесконечной трелью, ослабев, срывался со ствола и вновь вспархивал на дерево. Увидев изнеможенную птицу, Матвеич подобрал, спрятал её за ворот рубахи и, как бы не обращаясь ни к кому, сказал:

  - Человек считает себя венцом творения природы. Сам наделил себя правом распоряжаться всем на планете, мало считаясь с другими обитателями. И только один человек, в отличие от птиц и зверей, наделённый разумом, использует этот разум во вред себе и всем другим существам планеты, разрушая её. Человек просто не знает своего предназначения.