Подкидыши

Неожиданный долгий звонок в дверь привлек внимание. Дочь вышла в коридор, некоторое время была там, а потом с большим трудом затащила в квартиру коробку из-под сапог. В ней лежала большая сиамская кошка, в бок которой уткнулись пятеро беспомощных, малюсеньких котят. Слепых, родившихся едва ли  не пару дней назад. Кошка тоже была беспомощной и настолько, что я, не выносящая в квартире какую-либо живность, пожалела этих подкидышей и разрешила дочери приютить их до того момента как подрастут и их можно раздать по рукам.

Как выяснилось потом, эту коробку с живностью соседи видели стоящей у мусоропровода, и, видимо, кому-то из них пришла в голову идея поставить ее под нашей дверью…
Начались хлопоты – покупка кошачьего туалета, корма, возня с котятами. Занималась с ними в основном дочь, а я покашивалась брезгливо – не люблю в доме шерсть животных.
Кошка очень редко вставала из коробки - в туалет, да поесть, остальное время лежала усыпанная своей пушистой малышней. По кошачьи счастливая, материнство, оно делает счастливыми все живые существа. Котята подрастали, раскрыли глазки и становились интересными.

Эта семейка была оригинальная. Мать – видавшая виды, внешне породистая сиамская кошка. Один котенок внешне – копия ее. Один полосатый – серо- черный камышовый, один – просто черный; еще – пятнистый черно-белый и счастливый – трехцветный бело-рыже – черный. Такая вот, пестрая компания.

Кошка оказалась аккуратной, она знала правила туалета и хлопот с их нарушением не доставляла. Очень зорко следила за своей малышней, и всегда схватив за шкирку, тащила назад в коробку свое чадо, если вдруг оно оказывалось снаружи. Для меня было сложным, когда дочь разрешала семейству погулять. Вынимала их из коробки и отпускала, и на какое-то время в квартире начинался кавардак – эти мохнатые комочки катались вежде – на кухне в комнатах и приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы нечаянно не наступить на кого-нибудь из них.

Знакомые, зная про эту семейку, уже выбрали себе котят, мы ждали время, когда их можно будет отдавать и рассчитывали, что мать приучит их к туалету. А мать? Однажды она подошла к двери и попросилась на улицу, - пустили, думая, что ей надо в туалет. Ждали напрасно, даже к вечеру она не пришла. Голодные котята пищали, мы с дочерью постоянно выходили во двор, ожидая кошку. Кончилось тем, что взяли пипетку, и дочь стала поить из нее эту малышню. Трое суток она не спала, носила в подоле кошачью семейку, укутывала их в шерстяные вещи, без матери им было плоховато, холодно и неуютно. 
На четвертый день кошка объявилась, как ни в чем не бывало. Дочь кричала на нее, хотела выгнать: «Убирайся отсюда – это не твои дети, ты их бросила!» Я остановила – котятам нужна мать. Кошка стало часто проситься на улицу. Уходила. Приходила поесть. На малышей мало обращала внимания, снова уходила. Может быть, ей не по силам было тащить на себе этих пятерых, рожденных от разных отцов. Возможно, и у кошек бывает стресс после окота. Как у женщин - послеродовой.

Потом она ушла насовсем, и у дочери появились новые хлопоты – приучать котят к туалету. Она постоянно тащила их к корыту, оставляла там, что-то объясняла им на человечьем языке. Дело тронулось – или поняли они ее, или генетическая память сработала, но нерях среди них не оказалось. Хуже было с другим – котят учат ходить матери, а ее не было. И раньше времени лишившись ее, они естественно, могли притормозить в развитии. Нужно было что-то делать с этим… Выход пришел неожиданно, однажды мы сложили котят в корзину и пошли гулять в пригородный лес. А там вдруг осенило – поставили их на землю, они едва стояли на своих слабых лапах. Мы сделали вид, что уходим, и котята, боясь нас потерять, побежали следом. Они бежали долго и шаг за шагом все увереннее – и так научились хорошо ходить. Теперь мы их часто выносили на улицу, ставили на землю, и они окрепли. Потом научились лакать молоко. Потом у нас забрали первого – пятнистого - черно-белого. Это была целая трагедия разлуки. Раз – и вынутый из семьи, он оказался в чужих руках, хотя и хороших людей. Дочь сменилась с лица, а у меня сердце вздрогнуло, и настроение стало препаршивым, как будто кого-то предала.

Котят стало меньше, и домой заявилась их мама. Пришла на беду.
Я разбирала бумаги на столе, котята играл и в коридоре, задирая друг друга и клубками катаясь по полу. У стены была приставлена сложенная гладильная доска… и когда котята оказались рядом с ней, кошка совершенно неожиданно пролезла между нею и стеной, уперлась лапами в доску и со всех сил толкнула доску прямо на котят. Я бросилась, чтобы остановить, но не дотянулась - между нами был стол. Закричала: «Доча!» - думала, что она успеет поймать доску. Но та упала всей тяжестью на двух котят, одного откинуло в сторону, а второй оказался прямо под доской…

Кошка, даже не оглянувшись, пошла на кухню и меня до сих пор не оставляет ощущение, что сделала она это все назло. Расчетливо и холодно, как делают друг другу люди. Этого светлого котенка мы с дочерью хотели оставить дома, Он нам понравился обеим, но…
Кошку – эту приблуду, разрушившую счастье, я вышвырнула на улицу. Ветеринарный врач, осмотрев малыша, констатировал: «Кровоизлияние в мозг. Шансов никаких. Усыплять». Моя психика этого не вмещала, дочь стояла бледная. «Вы не выходите, только намучаете, вот посмотрите в его глаза» Я посмотрела – зрачки стояли на одном месте, он не видел меня своими глазами, похожими на маслины.

Это решение было мне не по силам, мы забрали котенка домой, и я не спала трое суток, пытаясь выходить его. Одного его было невозможно оставить, он постоянно куда-то полз, уставившись перед собой невидящими глазами. Я носила его на руках, пеленала, пытаясь сдержать движение его постоянно двигающихся лап. Сила жизни в нем была невероятная! Он очень хотел жить и боролся за нее, как мог, но… мучился, таял, и мне пришлось принять решение.

Дорога до ветпункта была трудной, ноги не несли, как будто предстояло убить что то очень дорогое для себя, хоть и понимала, что просто укол – это облегчение для этого маленького живучего существа. Врач забрал котенка и унес его, мы с дочерью плакали в голос, директор ветстанции пробовал это остановить: «Зачем вы так убиваетесь? Это ведь всего лишь животное».

Ощущение греха было невероятно сильным, с ним  мы пошли домой, и вдруг в воздухе раздался колокольный звон, то зазвонили колокола местного храма. Как будто сам Господь послал утешение.

Я не помню, как и кто забрал у нас оставшихся котят. Себе мы оставили полосатую серо-черную кошечку, похожую на камышовую. Она выросла в большую кошку и однажды просто ушла из дома. Как и ее мама. Видимо, блудливость, или тяга к свободе, передается по генам. Я не пошла за ней – если ей лучше в подвале, пусть там и будет. Просто постоянно подкладывала в подвальное окошко еду.
Потом в подвале завелись котята – пестрый черно-белый, полосатый – камышовый и счастливый – бело-рыже-черный, пятнистый. Они, подрастая,  бегали у дома, прячась от проходящих людей... 

Сейчас в подвале никто не живет. Боль того происшествия ослабла. Но я до сих пор не понимаю, что это было. Ведь она, когда уперлась лапами в гладильную доску, посмотрела мне прямо в глаза.., и только потом толкнула, как будто знала, что не успею подхватить запущенное ею орудие убийства, что мне помешает стол.  Зачем она это сделала?