По призыву

                В школах существует практика  "открытых уроков", к которым учителя готовятся  день и ночь на тот случай, если представитель ГОРОНО или не дай Бог еще кто "повыше" завалится на этот самый  урок. Потом учитель ходит в полуобморочном состоянии  неделю и думает, а кому собственно всё  это надо было. И почему-то школьное начальство об этом  всё время тебе напоминает и "давит" на тебя, а на самом деле было бы лучше  и вовсе без них. А  в ВУЗах тоже полно подобного рода "загибов", то тебе межвузовская  какая-нибудь конференция, то еще-что-нибудь. А  преподавателям    из-за них  месяц  будут мозги "вкручивать" и на поверку выходит всегда так,  что на выходе "ноль" результата, а сколько копий  будет сломано  на этой  ниве? Но это - в гражданской  плоскости жизни, а может у военных  этого нет? Ошибаетесь...есть и еще как  есть. Так называемые военно-научные конференции.. Всё начальство в  погонах  будет "строить"  тех, кто в подчинении, выламывать руки, строжиться,  указывать на  всякие недостатки и просчёты  в органзации,  закручивать "гайки" и человек, участвующий  в этой науко-конференции "в погонах" перед докладом  своим  или вообще перед  началом  её  будет  иметь весьма бледный и далеко нездоровый   вид. А попробуй  не прийди?....
                Один молодой  человек по имени Гена находился на стыке науке  и военной формы. Он был младшим офицером и, соответственно, все что присуще молодому  человеку , не было чуждо и ему. Но он же еще был и военным и это во многом осложняло ему  жизнь. Но он говорил себе : "А мне всё по-призыву!", - что означало, что всё что с ним происходило, происходит или  будет происходить должно восприниматься  как  есть, типа   так  ему и надо и так  ему  и нужно, всё это ему  только одному и предназначено, а никому другому. В погонах вообще  существовать непросто, а вот заниматься наукой- очень и очень сложно. На какое-то время  ты как - будто забываешься, что ты военный, но как только забудешь, то   тот другой   конец, на стыке которого ты находишься  как  даст тебе  под дых коротким и  сильным  ударом, что твой  научный  опыт даже  может и сорваться! Гена  иногда об этом  забывал. У него уже было несколько выговоров  и капитана  ему  все  не давали и он "перехаживал"  уже  долго очередное звание, хотя  как ученый  он  был неплохой  и работа, над которой  он  трудился,  была   переспективной, но  за последнее время  так  у него всего накопилось, что он готов  был вот -вот опустить руки и плюнуть на всё, или  даже нет- не плюнуть и опустить руки, а "наложить"  на себя  руки.
                "Я  вам Геннадий  Владимирович,  еще  раз говорю, что эта конференция  имеет важное научно-практическое  значение для военной  науки и на ней будут  представители многих  "почтовых ящиков", НИИ и других  организаций, с которыми  мы сотрудничаем. Около  тысячи человек. Будут ставится  вопросы, напрямую влияющие  на модернизацию многих военных систем и комплексов, новых разработок.  От нашего  центра  доклад будете читать Вы и в случае успешного  изложения и дискуссии я буду  ставить вопрос  перед  командованием о снятии с Вас взыскания  и представления  к очередному званию. Вам всё  ясно! ?  Я ВЗЫВАЮ! к Вашему долгу ученого и офицерской чести,  Смотрите, ученый  Вы  неплохой, специалист толковый, но вот как  человек - не стабильный  и от Вас  всякого можно  ждать. Указываю Вам персонально, чтобы  не было никаких сбоев. Я Вас ПРИЗЫВАЮ  к повышенной личной ответственности за порученный Вам доклад. Всё  ясно!?".  Гене  было ясно. Он пробормотал: "Да мне всё по-призыву...". Начальник переспросил. Гена  вытянулся, отдал честь и сказал громко и внятно: "Мне Ваш Призыв  ясен,  товарищ полковник, Так  точно, Разрешите  идти!". Полковник, прищурив глаза сквозь зубы почти в самое  ухо шепотом сказал Гене напоследок : "Ну, Геннадий Владимирович, смотрите, сорвёте  мне  конференцию или запорете доклад я Вам сфинктер опломбирую! Теперь Идите!".
                Как правило на работу  в Москву  ездят  из подмосковных  городков  и селений. Гене же, напротив  надо было из Москвы  ездить  на работу: сначала час на метро и час на электричке. Это выматывало. Он недосыпал, а тут еще эта конференция, он писал доклад, делал   наглядные пособия, схемы  и плакаты.  Не он один конечно, но в отделе он был  младше всех по званию, а стало быть отдуваться  за всё ему приходилось. В метро спать неловко, а в электричке - фуражка  мешает, на работе  не поспишь, вот Гена  и маялся.
                Возвращаясь вечером  после  службы он увидел, что в окне квартиры, где  жил когда-то его друг и однокашник Жора, горит  свет. Гена удивился, так  как  Жора  служил на другом  краю  страны. Они не виделись несколько лет. Когда он позвонил в дверь квартиры, дверь открыл сам Жора и спросил: "Вам к кому товарищ?". "Мне здесь по-призыву!", -  ответил Гена и потом Жора долго тряс его в объятиях. "Слушай, Гена, пошли к сестре  моей  зайдем, а? Я её сто лет не видел, а её  дочке сегодня год исполняется. Так вот уж  получилось. Не замужем, но вот дочку родила...Верка - девка  чудесная, тебе понравится. Ангел...ты увидишь...Настоящий ангел, вот  только  с мужиками ей не везет, слишком доверчиавя...Пойдем зайдем поздравим. Родители теперь за городом  живут на даче. "Призывненько" так  посидим, душевно, а пойдем!? Моя  к родителям на дачу поехала, подарки повезла и сказать, что  мы приехали, а то там телефона  нет". Гена знал, что сестра Жоры живет неподалеку, но её  он  ни разу  не видел.  Они пошли.
                Сестра Жоры была  стройненькая невысокая щатенка. Жора  говорил : "О Гена, знакомься, это Вера, принимает всё на веру, а это Гена - ему все по призыву!". Оказалось, что у Веры  уже есть сын  шести лет Вовка. Примерно через пять минут Гене  уже были предъявлены пластмассовая копия крейсера "Аврора", рассказано, что она почему-то переворачивается в ванне  и брать её  с собой  в ванную купаться  нельзя, потом показан был марсоход, который  может вращаться на гусеницах, но села батарейка  и ему - Вовке очень жаль, что Гена  не увидит этих замечательных вращений, затем Вовка сообщил, что уже  умеет читать и знает стихотворение: "Вот дом, Который построил Джек, А это пшеница, Которая в темном чулане хранится, В доме, Который построил Джек.  А это веселая птица-синица, Которая часто ворует пшеницу,  которая в темном чулане хранится, в В доме, Который построил Джек.  Вот кот,Который пугает и ловит синицу, Которая часто ворует пшеницу, Которая в темном чулане хранится  В доме, Который построил Джек".....потом Вовке  было разрешено  походить в  Гениной фуражке  и через полчаса Гене  уже казалось, что он всю жизнь прожил в этой квартире, где были старые деревянные часы  ромбообразной  формы, которые  уже много лет не шли, а раньше заводились  поворотом большого ключа, который  вывалился из часов  и упал за шкаф и достать  его нет никакой  возможности. Гена  помнил, что  у него в квартире, где он жил когда-то  были  точь-в- точь такие же  часы и заводной  ключ от которых также  упал у них за шкаф и планировка этой квартиры была точно такая же, как в квартире  его детства.. Он смотрел на Веру  и в ней что-то было такое, от чего щемило сердце, словно в ней  было по чуть  всего того самого хорошего, что было в каждой  женщине, которые до сих пор  были  у Гены. Дочка Веры спала и на удивление была  спокойной. У соседей  Гены тоже был годовалый  ребенок, но тот орал день и ночь. А  тут тишина и это  было непривычно.  Гена  как-то почувствовал себя кусочком сахара, растаевшем в  стакане  с  горячим чаем, сквозь  граненое стекло которого были  видны стены Вериной квартиры, сама Вера, её сын Вовка....остальное.....Впервые за много месяцев Гене стало хорошо....
                "Ну давай, старичок, по рюмахе! За встречу! За тебя, сестрёнка, за  дочку твою! Смотри Вовка, помогай  мамке-то! Ну ладно, вздрогнули! Ага..ну будем здоровы!  Так, ребята, прекращайте  так  друг на друга смотреть, а то у меня  с формы все пуговицы поотлетают, да и у тебя , Гена -тоже! Вера не смотри на него так! Ну ладно, давайте по второй! " - говорил Жора, а Гена, выпив коньячку, сказал по привычке : "Фх! Призывно  пошла....!". Вера смеялась.  Жора тоже смеялся и говорил, что  сколько он помнил Генку, то на всё  всегда отвечал: "По-призыву!." Они ели сделанные Верой замечательные  голубцы, потом снова  выпили....
                Как Гена  уснул - он не помнил. Ему  снился  странный  сон, будто он  находится на автобусной остановке  и у него при себе был какой-то удивительно красивый  гражданский  костюм, который он стал одевать прямо на остановке, одел белую рубашку, а когда  стал одевать брюки, то увидел, что они до колен, да  еще и распороты  по швам, но он  всё равно одел эти  брюки и  хотел посмотреть на себя со стороны или хотя бы  в отражении стекла остановки, но на стенах остановки почему -то висели   те стенды, плакаты и схемы, которые он чертил  к конференции. Пока  Гена спал, он не видел как  пришла жена Жоры  и с большим трудом  "увела" того домой.               
                Когда Гена проснулся, то он понял, что  на конференцию он опоздал, причём опоздал как минимум на  "строгий  выговор" или на "неполное служебное соответствие", потому  что было  два  часа  дня. Форму  Вера утром почистила, рубашку  выстирала и погладила, а когда она прощалась  с ним, то дала  с собой  бутерброды,  упаковку с разогретыми голубцами и термос и сказала : "Не переживай, Гена, заходи, если захочешь...заходи..не каждый грех  есть пригрешение! У тебя, надеюсь всё обойдется."..На службу Гена приехал около пяти часов дня.  Он  написал объяснительную,  Час  всё начальство отдела и центра  в самых разных формах  "глумилось"  над Геной и  упражнялось в военно-научной и практической  ругани. Приходилось терпеть, потому что другого выхода  у Гены  не было. По словам начальства, он - Гена  в одиночку подорвал всю обороноспособность всей Страны. Доклад он прочитал только на  третий  день конференции.  Взыскание  с него  так и не сняли, более того - дали  новое и очень строгое, представлению на новое звание  "ход"  так  и не дали, но как  ни странно Гене почему-то не было  горько и обидно.Он вспоминал Веру....
                Когда все страсти улеглись и прошло  примерно  дней  десять, вечером Гена зашел  к ней. Вовка, увидев, его через окно стал кричать, что даже было слышно на улице "Мама, дядя Гена идет! Дядя Гена, идите скорее  мы для марсохода батарейку купили, увидите как он на гусеницах крутится!!!" Гена купил Вовке упаковку с деталями штурмовика "Ил-2", Через три минуты после его прихода  детсий  сборочный конвеер заработал и  штурмовик встал на рельсы немедленной  сборки и поклейки.  Поздно вечером они  с Верой пили  кофе на кухне, потом  она пошла кормить дочь, а когда вернулась на кухню, Гена долго смотрел на неё, потянул к себе, посадил на колени и сказал: "Вера, выходи  замуж за меня...". Вера потянула  к себе Гены  черный  форменный  галстук. и когда отпустила, галстук издал тихий звук "Шлеп-Чпок", потом заглянула Гене  в глаза и спросила : "Я думала, что это скажешь еще тогда, утром, ничего не помнишь...ну ладно..Так значит по призыву  сердца, так что-ли Гена?". Гена ответил  как обычно: "По призыву , Вера...по призыву.... !" и Вера согласилась....