Блаженная Серафима

                Серафиме  хотелось, чтобы Солнце  исчезло. Один раз, как-то летом произошло  солнечное затмение и она смотрела  на  солнечный  диск через черное  стеклышко, которое Симе  дал сварщик  Николай, живший от них через дом и приходивший по субботам мыться  к её  отцу  в баню. Сима впервые в жизни смотрела на исчезающее Солнце. И вот оно уже совсем исчезло : стало тихо, немного прохладно и  Симе  с тех пор  хотелось еще и еще раз испытать то необыкновенное чувство, которое она испытала тогда, когда  Всё живое на Земле в её климатическом поясе и в их деревне затихло и Вселенная как-то по особенному  на неё и всех "подышала"...  А еще Симе хотелось, чтобы Солнце, а вернее "солнца" было побольше и почаще... Она в кармане всё время носила выпуклое увеличительное стекло, размером  с половинку большой  луковицы и через это стекло  выжигала на дощечке  своё имя, фигурки, цифры от одной до девяти, так  как цифру  "десять" она не любила...или жгла проползающим мимо жукам   "попки", а те - убегали. Сима очень дорожила этим увеличительным стеклом. Это был её Лунный Камень. Через него Вселенная приходила к Симе  в гости.  А вот домой  Симе  идти никогда не хотелось.  Дома надо было  следить за  цыплятами или телком, всё время что-то подметать или мыть в доме полы. А Симе хотелось  помечтать, а еще больше - подумать, например, а как Всё произошло  и откуда Всё  в мире взялось и появилось,  кто Всё это придумал. Из этого состояния её  выводил лишь только суровый окрик матери : "Музыка - вечна, Вселенная бесконечна, а ты, Симка - тупа и беспечна!".
               Мама у Симки - строгая. Скорее всего она, даже, может быть и добрая, но Симку  не любит. У Симки есть  старшая сестра - Нюрка. Они с сестрой - погодки. Нюрка - мамкина дочка, а  она, Симка- папкина. Мама   работает в  клубе, где руководит местным хором самодеятельности и еще  у мамы  так много всяких  общественных обязанностей, что  ей -маме всё время некогда. Папа  когда-то работал до аварии водителем в  районе, но  из-за того что однажды сорвался домкрат, он повредил ногу и часть ступни отняли и   нога  у папы всё  время болит и гниёт, а  Симке его очень жалко, но она не боится.  Она намазывает отцу в субботу после бани культю кремом и салом и тот говорит, что ему от её рук лучше. От отца похнет  баней, чистой  рубахой, самогоном и  куревом. Потом они подолгу разговаривают с отцом. Ей так нужно спросить его о многом: " Папаня, а зачем   пальцы  на ногах, а ?... Папаня, почему у коня глаза сбоку, а у человека спереди.. почему  у нас  один глаз не сзади, ведь также удобней, верно, можно смотреть и вперед и назад одновременно... почему так, а? Папаня?... А  Бог есть? Если есть, почему мама злится? Почему она Нюрку любит больше, потому что у неё все пальцы?...Когда  я перестану  донашивать за Нюркой её платья, когда  вы мне новое купите, а папаня?".  Симка  в темноте не видит, что  глаза у отца влажные, а он не знает, что ей ответить....
                Когда в младших классах  Симу в школе  вызывали  к доске, то она вставала  близко близко  к этой  самой  доске и писала  на уровне своей груди. "Серафима, пиши выше!", - говорила учительница. "Не буду!", - отвечала Сима и   после того, как  учитель настаивала, Сима выбегала из класса и бежала к своему месту - за  сельский  гараж, где были доски, полно жуков и можно было в солнечную погоду выжигать увеличительным стеклом. Если ее кто-то видел  в тот момент, то обязательно говорил или  вслух или про себя, а иногда  вдогонку : "Блаженная Серафима!". Потом за гараж приходил дядя Коля, садился рядом,  разворачивал   корзину  с едой. Она ела хлеб, яйца, пила  квас или молоко, дядя Коля выпивал  водки и говорил ей : "Ну Сим-Сим, откройся! Кем хочешь стать?".  Сима еще  не знала  точно...тогда еще астрономию им не преподавали и про себя  решала  этот трудноразрешимый  вопрос, а  дядя Коля уже  храпел и они друг другу не мешали. Было время, что Сима даже  выходила  к доске  в варежке, а потом стала  втягивать  руку в рукав свитера или платья. Из-за этого одежда всё время пачкалась от мела и мама ругалась на неё, ставя  в пример  старшую сестру. Нюра была аккуратистка, активный  член пионерской  дружины и нее все были пальцы на руках- по пять на каждой, а у Симы не было   мизинца на правой  руке. "Папаня, скажи, почему  у меня девять пальцев, а не  десять, как у всех?". "Господь решил твой пальчик отдать кому-нибудь другому, кому он  нужнее, ну там...пианисту, например...я так  думаю...тебе ведь не жалко?...", - отвечал Симе папа. А  Симе не было жалко. Ей вообще  не было ничего и не для кого жалко,  жалко было только одного, что нет больше солнечного затмения.
               Астрономию в школе преподавал старый учитель Евгений Михайлович. Он одевался в смешной  допотопный  синий  костюм, в нагрудном  кармане которого было  штук  пять ручек  с разными чернилами и этот карманчик и  рукава  пиджака у него, а еще  нос и очки все были  в мелу. Он все время поправлял очки, иногда протирал  их и Сима еще тогда не понимала того, что она - копия Евгения Михайловича, но только - маленькая.  Симе он и астрономия так  нравились, что она даже была готова подарить Евгению Михайловичу свое  увеличительное стекло.
               "Куда ты безголовая, собралась, а ? Ты что удумала, дефективная? А если провалишься, позору  не оберешься! Вон гляди,  Нюрка поступила  с трудом, а ты-то  куда....?", - отговаривала  мама Серафиму от того, чтобы ехать в  главный  ВУЗ страны.  Евгений  Михайлович же  сказал  Симе, чтобы она ехала и не смела приезжать обратно и что он верит в нее как  ни  в кого за всю свою  учительскую жизнь : "Ты же  астрономию теперь лучше  меня  знаешь!". И Сима поехала и поступила.
                За время  учебы Сима  с сестрой  почти не виделась, разве что пару  раз, но  сама Нюрка не писала, а  мама в письме  с гордостью всегда сообщала, что "... Аня де-скать,  активист комсомольский,  в партию вступит, учеба  не простая, но общественная  работа все  время  отнимает...". Сима ездила  и на Кавказ  и на Памир, была  на практике  во всех  крупных обсерваториях.  Сестре  через год после  выпуска  из ВУЗа дали квартиру  от Горкома Комсомола, а  Симе  предложили   поехать на строительство  новой самой  современной  и перспективной  обсерватории, но сосед Николай прислал ей  телеграмму : "Серафима, мать  померла, похороны 17-ого, приезжай". "Я Сима, не могу....ты как-нибудь  там....ну смотри по обстоятельствам, а отца  тоже не могу к себе забрать...", - сообщила   Симе сестра.
                Вечером  через два  дня  после похорон Сима сидела  с отцом  у бани, был конец  августа. "Как  же  теперь  мы  будем, дочка? Я ведь один  не смогу?", - спросил  отец. "Я папаня, наверное, улажу  дела свои все  и в деревню вернусь, вон Евгений Михайлович  умер недавно, можно  и в школе у нас  астрономию преподавать, вернусь....не переживай! Вселенная она ведь бесконечна, а я - уже не беспечна, не переживай  папаня, давай ногу   натирать будем...".