Один день из жизни ВэПэ

                Распорядок  дня  был прост:   Валентин Петрович утром  вставал  и первым делом направлялся на кухню. Он ставил на плиту  чайник, который хоть и был железным, но характер имел вполне "человеческий", не испытывал нервы хозяина на прочность и когда было необходимо через насадку в носике давал о себе знать и Валентин Петрович отключал его. Тостов  в то время еще не было...Ну в том  смысле, что в СССР их еще почти не было, а Валентин Петрович на Запад не смотрел. Он смотрел через окно кухни на улицу, где  у входа  в метро уже  толпились люди,  которых объединяло  только одно - им нужно было во что бы то ни стало попасть от этой станции метро на работу или по каким-то своим  делам в другое место города. Валентину Петровичу в метро не было нужно. Ему вообще  никуда не было нужно, за исключением разве что жену отвезти на работу. Он поджаривал на сковороде  кусочки батона, варил яйца  всмятку или делал омлет, а потом  будил  жену и насколько  ему позволял его  непростой  характер, говорил ей : "Вставай Страна огромная, иди на ратный труд, наука - дело тёмное, тебя уж час как ждут...". Жена спросонья отвечала   ему  в обычной своей  манере, называя мужа "ВП" : "ВэПэ, во-первых, я тебе не огромная, во-вторых, меня  сегодня не ждут, а в-третьих- иди  к черту, дай поваляться...!". Валентин Петрович включал  на кухне радио погромче и это заглушало то, о чём жена гневно с кровати вещала  ему. Но так  у них было принято и примерно через пять минут она появлялась ...садилась на кухне и делала большой глоток  очень крепкого чая, закуривала и привычным жестом откидывала  голову  назад. Валентин Петрович  прикрывал ей ладонью глаза  и начинал расчесывать ей   деревянным гребешком  волосы. Жене этот момент в утре очень нравилось, а он - привык. Потом она делала второй большой глоток  чая и начинала завтракать, а Валентин Петрович  шел на улицу и прогревал двигатель машины. По пути  ему  всегда в одно и то же время встречалась соседка  со второго этажа, жившая  в квартире, где когда -то жил Герой Гражданской войны, а потом - Член Политбюро. Соседка приветливо здоровалась с Валентином Петровичем, а он   кивал ей и говорил  ей первое, что приходило в голову; "Свободу Луису Корвалану!....а в ГУМе  сегодня будет чешский хрусталь,   не Ваша ли собака у меня нагадила под дверью?...". Пока соседка обескураженно думала над репликами Валентина Петровича, он  выходил во двор и там его встречала дворник со странным именем Илиада  Леонидовна, когда-то работавшая  при Генеральном прокуроре СССР, но спившаяся и годная  разве что  стрельнуть у него сигаретку. Впрочем Илиада Леонидовна могла  иной  раз завернуть эдакое такое, от чего Петровичу  было не по себе день, а то и два....Она кричала  ему : "ВэПэ, чё не здароваишси-то,а... я жеш как ГенСек наш, только наоборот, он Леонид Ильи, а я - Или Леонидыч! Ха-ха-ха-ха!!!!  Дай  закурить Петрович, я твой драндулет сегодня первым от снега очищала, а ты  мимо как бульдозер  рулишь....вот публика, а!? ....(про себя добавляла- Говно!)".
               В это время открывалось метро и  площадь  перед входом  в метро наполнялась  отдельно снующими  пешеходами. Петрович садился  в  "Волгу" и  ему всегда  так  было неприятно, что жена громко хлопала  дверью. Она перед этим стряхивала  снег  с сапог и при этом  всегда  говорила  одну  и ту же  фразу: "Ну  и зусман!". Это значило, что холодно на улице  и в машине. Он отвозил жену  на работу  и  оставлял  машину  там, зная , что жене она  может понадобиться. У них так  было заведено, уже  много лет.  В  кафетерии у жены на работе  он  выпивал свой  кофе,  завтракал и  в фойе покупал   свежие газеты, потом  читал  их   в метро по пути  к дому  и когда приезжал  домой, то выходил примерно  за  одну остановку  до  дома  и шел  пешком. Так японцы рекомендуют - проходить в день по 10 км. Он где-то слышал об этом..или читал...Японцев  ВэПэ уважал, американцев - не любил, чехов - ненавидел, а хитрых и коварных поляков  побаивался, а что касается китайцев, то ВэПэ их и про них вообще ничего не знал, кроме того, что у них  есть газета "Жэминьжэбао", Великая Китайская  стена и площадь Тянь Ань Мэнь. Ну..с тем, что ВэПэ не нравилось- вроде как  всё  понятно, а  как  быть с тем, что он любил? Еще - проще!  Ему  нравились сосиски с пивом, пельмени с водочкой и огненно-горячие  беляши  с портвейном. Разве это мало?....
               Окна  квартиры Валентина Петровича  выходили  на  огромный  дом, в котором  одновременно были: вход  в  метро - в центре,  пивбар- справа, кинотеатр- с заднего хода  и детско - юношеская  библиотека - слева.  Рядом со входом  в хранилище  детской  литературы была  чудесная  аллея, начало которой  совпадало со ступеньками, ведущими  в сосисочную, середина -  с крыльцом  в  рюмочной, а  конец  аллеи упирался  в  дом, где  жили иностранные поданные. По этой  аллее  с  раннего утра  и до  позднего вечера туда-сюда  ходил  сержант милиции, шинель которого оттопыривалась от дубинки, вот только лупить ею ему было некого, но , наверное, очень хотелось. Идя  вдоль аллеи, сержант видел  издалека  знакомую  фигуру ВэПэ и думал про себя : "Хорошо, если  бы  все  были  такие, как  этот, а то одни фигляры  кругом, о!   уже повыползали....!!". В этот момент    из пельменной выходили  первые счастливчики, которым достались первые сваренные  с утра пельмени  и они   с ними шли  в  рюмочную,  те же кто уже  получил порцию не очень съедобных сосисок, успевали  "принять" и выходили на  улицу покурить. Завидев  сержанта, эта  публика не  хуже  хора  им. Пятницкого, кричала  тому: "ЗравЖеламТащСержант!!!". Сержант, как ему и положено,  едва уловимым движением руки  касался  дубинки  и делал  вид, что это сказано "не  ему". Он  знал, что эта  публика  в общем-то безобидная,  даже  слегка приятная  и , что он  даже , скорее всего,  был  бы  рад сейчас  быть с ними, если  бы  не дубинка, лычки  сержанта  и серая  милицейская  шинель и тот нелепый  день, когда он после  армии согласился пойти в милицию.... А потом все  эти  завсегдатаи  пельменной  и  сосисочной, примерно  часа через два  к моменту  открытия   забегаловки, где   готовили  чудесные  по тем временам беляши,  подтягивалась  туда, то   своей  массой  она  - эта  толпа интеллектуалов-забулдыг  и выпивох  с замашками  аристократов и увлекала и ВэПэ, который успевал  к тому  моменту  времени  уже  сыграть    партию  в уличные шахматы,  расчистив   ногами  снег  на  площадке  рядом  с "импортным" домом. Он отмечал, что сегодня  ему  не нужно было ходить с "ферзя", а сосиски сегодня "очень даже  ничего".   Он  успевал  со многими поделиться  мнением  о том, что по каким-то причинам  в СССР  не проводятся конкурсы  красоты, в то время  как официантка Рая из  пивбара  соседнего дома  могла  бы  вполне    выиграть  любой  и наш  и зарубежный  конкурс, если  бы  ей  дали  возможность   пройти  по    сцене  в  ее  узкой  черной юбке  и  в той  блузке  с вырезом. "И вообще  куда они смотрят  и о чем думают..!!!". Потом  он  шел  к  автомату  и звонил  жене,  напоминая  ей, чтобы  она  не забыла  принять лекарство  и   взять "заказ"....а он  уже договорился  в кулинарии, что к закрытию "подойдет" и чтобы  она   вела аккуратно обратно домой, а то сегодня    намело....
               После обеда  ВэПэ обычно  или  гулял  в парке  за "импортным" домом или  ехал на ипподром.  Ему  всё  реже  и реже  хотелось  ехать далеко  от дома. Ему  очень  нравилось  всё, что  окружало  его  дом, включая  сержанта  и последнего  алкаша  из  сосисочной.  Он вспоминал, как до  войны  он  часами просиживал  на  тихой  речушке  неподалеку  от их деревни. Он срезал  там  самую длинную какую только мог ветку  ивы, привязывал к ней  сплетенную  тонкую веревочку и очень дорожил  крючком, который  дядя  купил ему  в городе. Он ловил водомерок    тряпкой  и насаживал  их по две  или червяка на  крючок  и  клал  удочку  на  рогаточку, сидя  на  берегу  и положив   подбородок  на колени. Он вспоминал, каким было счастливое  лето 1941 года. Какое  же оно  было хорошее,  то лето....Но !!! Клюет. Тащи  же... Опять плотва  или карасик,  где  же нормальная  рыба.... где?  А вон стоит конь.  Он "спутан"....  Пастух  Сидор всегда  пьян, он  пробыл в лагере 5 лет  и только недавно   вернулся  и каждый  день бъет  жену. Когда  Сидора посадили, то у  его жены  было трое, а когда  освободился, то  стало четверо ребятишек. Поэтому Сидор  ее  бъёт. А  еще  у "стреноженного"  коня  между  задними  ногами вывалилось что-то ..огромное, черное  и почти достает  до  земли. Как  называется- забыл...надо  спросить  у сына  Сидора...он все  знает. Опять клюет.... Фу ты черт,  съели наживку.... "Валентин Петротвич, дайте  сигаретку! Дайте сигаретку?! ....Вон  и жона  Ваша  вже подъезжають".  Далее  между  ВэПэ  и женой  возникает  короткий  диалог из  которого следует, что  они  слегка меняются  ролями  и уже  жена  идет ставить   на  плиту  чайник, а ВэПэ поставит куда  надо  машину, накроет  чехлом, покурит  с  ГенСеком-наоборот и пойдет   замерзший  домой.