Никольские летуны. 3 часть

Истории, рассказанные мамой, навсегда остались в моей памяти. А история о никольских летунах запечатлелась во всех подробностях. В 1911 году на окраине села поселилась богомольная старушка. Звали ее Дарьей Ильиничной Селивановой, 60 лет от роду. Сельчане узнали, что она дочь царского служащего, ходила в Киев и Иерусалим, отгадывает сны, лечит от многих недугов, находит пропажи.Газеты и книги читала так, что местные грамотеи ей завидовали.Обычным ее занятием была пропаганда чудес и святости. За молитвы и сбывшиеся предсказания люди признали ее ясновидицей, святой. Она не возражала, говорила, что вещает словами Бога. Ее окружили десятки почитателей. Весной 1925года оформился кружок"благодатных" из 20-30 человек., в основном из стариков. В июне он увеличился до 60 домохозяев. С учетом их семей-несколько сот человек. "Святая" принимала лишь тех, кто мог материально помочь и подаянием спасти душу.Духовенство не смогло ей ничего противопоставить. Дарья с ним не спорила, старалась поднять его авторитет. Сообщила прихожанам, что видела, как на отца Иоанна"селезнем слетела благодать Господня." Авторитет его поднялся, но так как  в святых книгах эта птица не упоминалась, он обозвал ее дурой. Никольчане уверовали в нее как посланницу Бога и в ее  неземную силу, когда напророчила ему болезнь, и он вскоре умер. Люди приходили к ней послушать проповеди, получить советы, узнать судьбу. Девушки не выходили замуж,не переговорив с ней. Зажила Дарья припеваючи, завела двух послушниц. Слава о ней распространилась на 400 верст При ней сложилась община из 97 домохозяев. Но религиозные чувства разделяли 1/3 жителей села.
 примкнули  к ней дьякон и псаломщик Владимиров  со священником Тихоном. Ради дружбы устраивали им пьяные вечеринки. На одной из них решили попугать народ страшным "судом Господним". "Святой" это понравилось. Однажды на молитве, а молилась она с вечера до захода солнца, участник моления никольчанин Крюков сказал ей, что ее благодать- вздор и ерунда. После краткого уединения объявил себя братом Иоанна Крестителя. Заявил, что Господь придет судить всех через три месяца и один день. С этого и началось.На каждой проповеди  "святая"говорила о конце света, когда сгорит земля. Так как весенняя засуха есть его предвестник, призывала бросить мирские дела, заботу о детях и близких. Нужно готовиться, хотя заберут на небо достойных, "голубей безгрешных". К ним они относили  своих приверженцев. Конец света расписывали в подробностях. Накроет село  огромная туча, и прольется из нее небесный огонь. Все сгорит в жарком пламени, обновится земля. А пока огонь будет гулять по селу,Господь Бог заберет "голубей безгрешных" с"проклятой земли".
Весной 1925 года члены общины распространили слухи о близком конце света и "страшном суде".Молва крепко засела в головах никольчан:верующих и неверующих, православных и сектантов. Не устояли даже два члена сельского совета, один из них председатель исполкома. Они не только поверили слухам и предсказаниям, но агитировали в пользу "святой". Поле того как члены общины сказали, что пятого июля погибнет скот,шестого-дети, седьмого- взрослые, а девятого июля будет "страшный суд", в селе стало тревожно. Никольчане стали готовиться к смерти, ожидая прихода благодати. Поля не засеивали,десять домохозяев вообще отказались от посевных работ. Огородные и посевные работы  были заброшены, никто не интересовался урожаем. Беспризорный, некормленый рогатый и мелкий скот стадами бродил по селу. Особо верующие сколотили гробы, пошили белые одежды, войлочные туфли с крестами из парчи, чтобы в надлежащем виде предстать перед "страшным судом". Фанатики за бесценок продавали скот и инвентарь, дарили соседям  одежду, мешки с зерном. Сидор Золотарев  отдал быка  Толчевым, Степан Васильевич Шмыков раздал все имущество, даже швейную машину. Сначала предложил ее" святой", но она отказалась, сказав, что она краденая. Все добро раздал Леонтий Уваров. Роман Колотев отдал "соседям 20 пудов хлеба, хотя "святой" не верил. Жена убедила. Подговорила девочку сказать ему: видела во сне, что у него много грехов и ему нужно покаяться. Кое- что приносили "святой". Так она запасла 800 пудов хлеба, много меда, сала. Делилась с членами общины. В раздаче имущества  видели средство спасения  перед грозным часом. Когда  до " Петрова дня"- начала "страшного суда"- осталось сорок дней, забросив дела,все стали поститься, голодать. Ели белый хлеб и мед, потому что  перед "взлетом" ничего другого нельзя. Ходили по селу и каялись в грехах. В одном дворе женщины в слезах просили хозяйку простить их за то, что переспали с ее мужем.
За неделю до "светопреставления" церковь не вмещала желающих исповедоваться и причаститься. Многие никольчане  встречали рассвет на крышах домов и сараев. В магазине раскупили белый материал, в церквях создался  кризис на свечи и венчики. В разгар паники "благодатный" Дорохов сказал, что все произойдет днем раньше. Накануне "конца света" на село со стороны  Калача надвинулись тучи гремел гром, сверкала молния. Начался плач,, сквозь слезы люди выводили "горе живущему на земле". Прощались со всеми, обряжали детей в саваны, укладывались  с ними на лавки со сложенными, как у покойников, руками. Многие залезли на крыши, считая, что оттуда их удобнее будет забирать на небо. Некоторые побрели в поля и в лес навстречу гибели. Когда началась гроза, особо нетерпеливые пробовали лететь: прыгали с крыш, ломая руки и ноги. Некоторые осторожничали: посидят на крыше, слезут, закусят медом и белым хлебом и снова ждут. Те, которые сохранили спокойствие, оценили ситуацию так:"Дураков не сеют и не жнут, а они  родятся и живут".
Пчеловод Никанор Петрович Уваров  на пасеке  ждал жену с продуктами, не дождался, пришел домой, а жена готовится к смерти. Выгнал ее и других, ожидающих "конца света", из дома. Некоторые использовали "страшный суд" для плотских утех. Так, Бачурин переспал со снохой. Мефодий Токарев, согрешив со снохой, предупредил ее, чтобы об этом не болтала. Но разве грех скроешь?
Гроза прошла, летнее солнце засияло на омытом дожде небосводе.Люди поднялись со "смертного одра", спустились с крыш, вернулись домой. Ходили по дворам, выпрашивая назад имущество. Для многих нервное напряжение не прошло бесследно: было несколько случаев умопомешательства. Круглая сирота Анна Дудкина, 17 лет, от страха и голода умерла. Не в своем рассудке оказалась Маланья Каширина. Многие долго были в растерянности.
Только после 9 июля  люди успокоились. Имена "благодатных", желающих лететь на небо, никольчанам запомнились надолго. Всех, собравшихся  лететь в Царство Небесное, назвали "летунами". Ими Никольское и запомнилось. Над калеками и оставшимися без имущества не смеялись, а жалели. Долго вспоминали, что могло случиться непоправимое. С 1924 года в селе жили 15-20 баптистов- еноховцев и молокан- духовных христиан, отвергающих церковь и священников, совершающих моления в домах. Перед тем как лететь на  небо, они хотели убить двухлетнюю Арину, дочь молокана  Митрофана Кирилловича Скулова. Нарядив ее и усадив в Святой угол, стали совершать обряд, после которого должны были зарезать девочку и причаститься свежей кровью. Но кто- то помешал. Старшая сестра Арины, Вера, всю жизнь с ужасом вспоминала этот случай.
Мама поражала меня своей исключительной памятью. Она помнила  мельчайшие детали происходившего в далеком далеке: голоса, интонации, одежду. И эту способность и здравомыслие она сохранила до последнего дня своей жизни.