Пятый сон Кая
- Смотри, Кай, - меня тормошила Клёпа, - там опять что-то происходит!..
Просыпался я с огромной неохотой - постоянная боевая готовность в стане врага наложила свой отпечаток, и мой организм требовал отдыха. Но сознание уже работало на бодрствование, и я разлепил глаза. Перед носом у меня ёрзала от нетерпения клёпина попка, а сама она почти кричала шёпотом, свесив морду над бетонным краем – Да, просыпайся ты быстрее, а то всё пропустишь…
Мы, по-прежнему, находились на верхнем ярусе канализационного коллектора, а наше возвращение домой, которое произошло в прошлом сне, остались воспоминанием…
Как я уже вам рассказывал, сны снились мне, как будто я жил в другой, параллельной жизни, они были последовательны и наполнены различными приключениями. Вместе со мной в этих снах снились другие люди и животные, которые в реальной жизни этого участия в моих снах, к сожалению, не признавали.
…Внизу, на дне коллектора происходила, как бы это выразиться правильно… мобилизация крысиной колонии. Свет, пробивающийся сверху через сливные канализационные решётки-люки, был тусклым. Но мы к нему уже привыкли и различали с его помощью всё, что происходило на дне. Иногда, даже в подробностях.
Большинство крысиных нор и ходов, связывающих их, были прорыты в кучах песка, грязи и мусора, которые скапливались месяцами в результате наносов, образовавшихся после больших дождей. Эти лабиринты хорошо просматривались сверху, так как крысы, не утруждая себя соображениями маскировки, высвободившийся грунт оставляли над ними. Эта рельефная карта на поверхности повторяла все пустоты под землёй, которые служили крысам гнёздами, кладовками для хранения пищи, переходами и запасными ходами.
Пренебрежение конспирацией и безопасностью было, на самом деле, видимостью, фикцией. Как я сам убедился, крыса – весьма умное животное, одарённое хорошей памятью, превосходной проницательностью, а также способностью справляться с проблемами. Они хорошо организованы и при опасности всегда высылают разведчика, который поднимается на задние лапы у входа в нору, несколько минут принюхивается. Только получив сообщение о том, что «горизонт» чист, остальные выходят на свободу.
Вчера, перед сном, который якобы закончился возвращением домой, я, рассматривая упомянутую рельефную карту, обратил внимание на наличие для каждой особи узкого длинного коридора, ведущего от норы, который служил крысе жилищем, к всевозможным возвышенностям в коллекторе. Теперь я увидел, что большинство членов колонии эти самые коридоры проверяют и очищают от грязи, как бы готовя их для быстрой эвакуации. Большинство крыс, как самцов, так и самок, сновали по поверхности, сталкивались носами, как бы передавая друг другу какую-то информацию. Слышался приглушенный расстоянием писк, иногда резко прерывающийся на высокой ноте. Это означало, что крысы переходили на ультразвук, который испускается ими в минуту опасности или крайнего перевозбуждения.
Я перевёл взгляд на то место, где Крис с «товарищами» спрятал и замуровал в стену коллектора результаты грибной «бомбардировки» и тело Старика. На фоне выделяющегося мокрого пятна, там зияло небольшое отверстие. «Как - будто отдушину для него оставили?..» - я, по-прежнему, считал его умершим.
Вдруг сверху послышался нарастающий шум. Полилась вода, вначале крупными струями, а затем с нарастающей силой потоками, превращаясь в мощный водопад, смывающий всё на своём пути. Картина была завораживающая! Она потрясала меня своей новизной и масштабностью. Об опасности я не думал, так как площадка, на которой мы находились с Клёпой, была далека от края падающей воды. И я продолжал созерцать эту природную мощь, пока над самым ухом не пролаяла Клёпа: «Это дождь наверху, и мы уже с тобой опоздали… куда-нибудь от него спрятаться».
«А как же хвалёная предусмотрительность крыс?» - успел подумать я, - что-то они не очень спешили «сбежать с корабля». Видимо, дождь не большой будет…
- Смотри!.. – Клёпа кивнула вниз.
Внизу происходил кошмар! Все крысы вылезли через упомянутые узкие ходы на возвышенности. Но большинство, в том числе и Крис со своим «гаремом», кинулись спасаться от быстро прибывающей воды к стене коллектора. Некоторые из них, используя неровности, стали карабкаться по ней вверх. И тут я вспомнил «лекцию» Старика. Я наблюдал яркое подтверждение того, как умеют крысы подниматься по вертикальной стене на любую высоту, используя даже шероховатости.
Мы имели возможность наблюдать не только то, что происходило в главном помещении коллектора, но и на достаточном расстоянии – в каналах отвода, по которым вода убывала в подземные реки. По-видимому, дождь был большим, так как уровень воды быстро повышался и крысы, которые не успели к стене и сидели на возвышенностях, не дожидаясь, когда их смоет водой, сами бросались в водоворот и уносились потоком в каналы. Я вначале подумал, что они таким образом кончают жизнь самоубийством, чтоб долго не мучиться. Ага, щас!.. Их живучесть просто потрясала. Оказывается, в воду они бросались не просто так, а только если мимо проплывал предмет, за который, ухватившись, могли добраться до относительно сухого места и переждать стихию. Как я смог рассмотреть, крысы использовали даже плотики, на которых подвешивают крысиную отраву, в качестве спасательных плотов или средства передвижения, а также для отдыха на них, если уставали плыть.
- Смотри, что придумала подружка вожака, - из-за шума падающей воды, Клёпа почти лаяла мне в ухо, - зачем ей это?..
Я, по кивку её головы, перевёл взгляд на место «захоронения». Лапами и зубами Сью разбирала «кладку». Наконец, расширив отверстие до размеров собственного тела, она юркнула в нишу и пропала из виду.
Шум падающей воды усилился. Водопад уже ревел, а брызги его струй доставали до нашей площадки. Кроме того, три из поднимающихся по стене крыс, воспользовавшись обрывком кабеля, очень близко подобрались к нашему убежищу. Пора было подумать о себе и своей безопасности. «С крысами справимся, а вот с наводнением, навряд ли», - подумал я. Вода прибывала!..
Я снова обратил внимание на отверстие, где скрылась Сью. Там что-то происходило. Присмотревшись, я понял, что самка продолжает расширять провал в стене – только изнутри. И вдруг я понял, что она пытается вытащить из склепа тело Старика. В конце концов, ей это удалось. Выпихнув его наружу зубами, она, используя узкую площадку перед бывшей пещерой, присела передохнуть. И тут я обратил внимание на какое-то движение. Присмотревшись, я понял, что это двигалась, так называемая, мумия Старика. «Он жив!» - моему удивлению не было предела.
В это время Клёпа вступила в схватку с крысами, которые подобрались к нашей площадке. Отвлёкшись на эту ситуацию, я некоторое время помогал ей сбросить «лазутчиков» в воду. Но когда я вновь взглянул в сторону Сью и спасённого ею Орга, на уступе стены уже никого не было…
Основная масса крысиной колонии к тому времени уже была смыта водой. На стене, напротив, замерло несколько крысиных самцов, в том числе и Крис. Наконец и их смыло большой волной, образовавшейся от падения большого куска отвалившейся штукатурки. Откуда она взялась в бетонном коллекторе, так и останется загадкой.
Вода стремительно подбиралась к нам. Мимо пронесся кусок какого-то дерева. Переглянувшись с Клёпой, мы, не договариваясь, бросились в воду. Я – от страха, что останусь наедине со стихией, а Клёпа – со знанием дела, что этот кусок дерева – наш последний шанс. Никогда я не плавал, а тут сразу и в такой «шторм». Вокруг гремела, зажатая стенами водослива, стремительная вода. Клёпа держалась рядом и периодически вытягивала меня за шерсть на поверхность, когда я захлёбывался и шёл ко дну. Природный инстинкт самосохранения заставлял меня судорожно бороться за жизнь. От отчаяния я барабанил лапами по воде и широко раскрытой пастью ловил вместе с воздухом воду. Клёпа тихим рычанием поддерживала меня.
Когда силы меня уже покидали, впереди вдруг образовался небольшой водопад, волна от которого выбросила нас на небольшой выступ, где я и потерял сознание, То ли от пережитого страха, то ли от избытка воды, которой нахлебался на всю оставшуюся жизнь…
«На горшок!..»
Выплыть-то мы выплыли, и дождь, я думаю, переживём, но как быть с водой вообще, а с лужами - в частности? Всё моё отношение к жидкому состоянию вещества выражалось в двух формах – попить и… пописать.
…Как реагирует Большая Мама на мои лужи в неустановленных местах, вы уже знаете. Большой Папа, начитавшись умных книжек, повёл себя иначе. Я как раз присел в коридорчике, заигравшись и не добежав до кладовки. А он выходил из кухни и «застукал» меня за «процессом». Папа был недоволен – это я почувствовал. Он подхватил меня и понёс в кладовку, приговаривая «На горшок, на горшок, на горшок!..», а в конце – «Фу!». Я понял и первую команду, и вторую. Но, по понятной причине, не перестал писать (вы же помните, как много воды я наглотался во сне). Обнаружив этот конфуз, Папа молча убрал «тропинку», сунув мне под нос использованную бумажку, и отнёс её на пелёнку в кладовке, как бы демонстрируя – вот здесь должна быть твоя лужа. При этом он что-то возмущённо говорил. «Бла-бла-бла!» - я ничего не понял из сказанного, но очень хорошо - из проделанного.
Итак – никакого наказания! По крайней мере, в том смысле, в котором люди себе представляют: шлепок по мягкому месту, тыканье носом в лужу или брань. Наказывать меня, когда дело уже сделано, не имеет никакого смысла. После того, как «естественная надобность» реализована (десять минут или десять часов спустя), я уже не пойму, за что вы меня наказываете. Я признаю вашу реакцию, если конфуз происходит здесь и сейчас. Но через полчаса уже не свяжу ваше недовольство со своим проступком. Мне не бывает стыдно – это человеческая категория. Для меня важна привычка. Если я вижу, что при виде моей лужи или кучки, вы начинаете рвать и метать, то я к этому вашему поведению просто привыкаю. Помните - к маминой реакции я стал относиться даже как к игре. Поверьте, дело не в подлом моём характере, а в привычке. Поэтому, очередная «кучка» в неположенном месте не заставит мучиться мою совесть, а очередная «кучка» или лужа снова скоро появится в неположенном месте.
Папин же поступок заставил меня пересмотреть эту мою привычку – гадить, где попало. И когда я это совершил уже на пелёнке, а Папа меня похвалил и дал йогуртовую лепёшку, я уже, в следующий раз, просто штурмовал кладовку или балкон, где находились «отхожие места» других животных. Ведь я, действительно, очень хочу, чтоб Мама с Папой стали, как прежде, счастливыми и ласковыми.
Но это не касается случаев, если я, не дай Бог, заболею или просто заиграюсь. Ведь и у вас случаются конфузы при всём вашем жизненном опыте!..
Каждое утро около шести часов утра мы просыпаемся и Мама (или Папа) ведут нас на кухню. Там мы с Клёпой кушаем – каждый из своей миски и свой корм (есть корм для маленьких и для взрослых йорков – они даже по размерам разные). Потом хозяева кормят Мурку и моют её «туалет» - специальное корытце, где после нашей старушки-веселушки могут оставаться круглые коричневые колбаски. Клёпе они безразличны, а вот мне раньше они были по вкусу и, если хозяева «ловили гав», я их быстро съедал. Теперь это уже в прошлом. Люди стали расторопнее, да и я стал понимать, что эта моя «фишка» Маме с Папой не нравится.
После трапезы мы с Клёпой ходим в туалет, Опять же - каждый на свою пелёнку: я – в кладовку, Клёпа в дальний угол балкона. Но никто не против, если мы иногда ими меняемся. Так как я сплю с Мамой, то такой же туалет у меня имеется в спальне. Но это до поры до времени - пока я нахожусь в «щенячьем» возрасте.
Потом мы возвращаемся досыпать. Этот ритуал приучил нас к режиму, и мы его уже исполняем «на автомате».
Воспитанные йорки вызывают уважение, а невоспитанные – раздражают. Кроме того, с воспитанным йорком хозяин может быть спокоен, а сам йорк лишний раз не подвергается опасности. Если вы меня приучите не обращать внимание на кошек и других собак, или, сломя голову, бежать за позвавшим меня человеком, то ничего плохого не произойдёт.
Кличка для йорка – это важно
У людей есть поговорка «Как корабль назовёте, так он и поплывёт!» Честно говоря, моя кличка мне нравится – коротко и ясно – Кай! Я на неё откликаюсь охотно. Говорят, добившись от йорка ВСЕГДА отзываться на кличку – совершить первый шаг к последующему обучению.
Вот позовите меня – как только я посмотрел на вас, скажите «Хорошая собака» и дайте угощение!
Если я не посмотрел на вас, то есть наши глаза не встретились, не повторяйте кличку. Лучше причмокните или щёлкните пальцами и, когда я на вас ВСЁ-ТАКИ посмотрю, скажите: «Хорошая собака» и дайте угощение!
Я должен научиться смотреть на вас, даже если занят своими делами. Поэтому повторяйте процедуру каждый день по несколько раз.
«Ко мне» - команда верности и… защиты
Эта команда имеет для йорка очень важное значение. Как я уже сообщал, мы очень самостоятельные и даже упрямые. И пока не добьёмся своей цели – что-то достать, зарыть в укромном месте морковку или догнать чужую кошку – никакие оклики хозяев наше внимание не привлекут! Поэтому, чтобы научить меня мгновенно реагировать на команду «Ко мне», что, в конечном итоге, гарантирует мою безопасность и не позволит достичь нежелательных целей или предметов, окликните и, когда я обернусь, похлопайте несколько раз по ноге. На первых порах носите при себе что-нибудь вкусненькое, чтобы поощрять меня!
Если я послушался и направился к вам, скажите ещё раз подбадривающим голосом: «Ко мне!». Когда подбегу, скажите: «Хорошая собака» и дайте угощение!
В начале обучения этой команде уменьшите до минимума расстояние и количество отвлекающих меня факторов. По мере усвоения можете экспериментировать – увеличивать расстояние и число этих самых факторов. Например, скомандовать: «Кай, ко мне» когда я играюсь с другим членом «стаи». Похвалив и угостив (!), разрешите вернуться к игре. Тем самым вы ПРИУЧИТЕ ПРЕРЫВАТЬ ЛЮБОЕ МОЁ ЗАНЯТИЕ по вашей команде. Никогда не зовите меня, если хотите наказать или поругать. Приближение к хозяину должно стать одним из самых счастливых моментов в моей жизни!..
Ради вашей «хорошей собаки»
Я готов позабыть даже Лаки…
Предпочту я команду «Ко мне»
Всем вкусняшкам на этой Земле!..
Сидеть, лежать, бегом, кругом,
об стенку лбом…отставить (в смысле – «Фу!»)
Команды «Сидеть», «Лежать», «Место» одинаково полезные для меня и одинаковы в обучении. Разница лишь в том, что рукой, то есть жестом нужно мне показать, что я конкретно должен делать.
Итак, окликните вначале меня, чтобы привлечь моё внимание. Как только наши глаза встретятся, поднесите угощение к моему носу и медленно поднимите - если обучаете выполнять команду «Сидеть». Или опустите к лапам, если обучаете команде «Лежать». Эти жесты заставят меня принять необходимое положение. Если я не сел или не лёг – надавите мне на спину возле хвоста. Я обычно тороплюсь и сразу ложусь. Тогда просто скажите: «Хорошая собака» и дайте что-нибудь вкусненькое.
Команда «Сидеть» одна из самых простых и широко используемых. Можете её на мне применять всегда – давая еду, открывая дверь, или когда я прошу у вас ласки. И даже тогда, когда я вам… надоел. Только сохраняйте последовательность в обучении – в начале - команда «Сидеть», а потом - «Лежать».
Что же касается команды «Место», то хочу заметить, что мы её с Клёпой уже выполняем, так как при её отработке Большой Папа применил такое рвение (я вам раньше об этом рассказывал), что хочется выполнить сразу все команды вместе взятые.
Только запомните одно – команду «Место», после того как мы её выполнили, нужно через несколько секунд отменить, сказав «Хорошо» и махнув рукой, как бы отпуская нас на свободу! Обязательно! В этом и есть главный принцип дрессировки – ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ!
А команду «Фу» мы уже выполняем, но нехотя, потому что упрямые. В начале нам её выполнять вовсе не хотелось. Например, пришла Мама, и я в восторге прыгаю вокруг неё, требуя к себе внимания! Не без того, чтобы залезть в поставленную на пол сумку – а может там что-то вкусное для меня - звучит «Фу! Я не реагирую на эту команду, но возвращаюсь выражать восторг маминым появлением - Мама «тает» и из неё можно вить верёвки...
Вот Папа поступает правильно – даёт мне успокоиться, а потом и говорит «Фу!». Когда я сяду, он говорит «Хорошая собака» и тогда уделяет мне внимания, которого я так ждал.
Хочу вас успокоить – я обучился этой команде быстро. Даже лакомств не потребовалось. Но учтите, если вы не обучите йорка этой команде обстоятельно – ждите беды. Опять же – не от нашей вредности, а от нашей НЕЗАВИСИМОСТИ!..
А теперь попробуйте у меня что-то отобрать: игрушку, оброненный мелкий предмет или, не дай Бог, куриную косточку. Ну, допустим, последнее я сам отдам, потому что увижу на вашем лице неподдельный ужас – ведь разгрызенная трубчатая косточка превращается в идеальное колюще-режущее оружие. А чтоб отобрать игрушку, то вам придётся поучаствовать в конкурсе под названием «перетягивание каната». Это в лучшем случае. А иногда я и куснуть могу – ведь вы мою добычу пытаетесь отобрать. Чтобы изменить моё поведение, приучите меня выполнять команду: «Дай».
Для этого дайте мне любимую игрушку, например, войлочного бычка. Когда он будет у меня в зубах, окликните, чтобы я обратил, хотя бы на секунду, на вас внимание и протяните лакомство. Учуяв его, я, естественно, открою пасть и выроню игрушку. Вы в это время скажите «Дай», поднимите игрушку и дайте мне угощение.
Если же я не отпущу игрушку, естественно, вы не дадите мне угощение до тех пор, пока я этого не сделаю. Разве что дадите мне его лизнуть (я имею ввиду лакомство, а не бычка). И пока у меня пасть занята бычком, угощение НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ДАВАЙТЕ! Давайте угощение только после того, как игрушка будет у вас в руках. А потом… отдайте мне игрушку и повторите всё сначала. Что, может быть, для меня лучше – и угощение получил и игрушку любимую!
Постепенно переходите от игрушек к запрещённым, но не опасным предметам – например, «нечаянно» уроните его возле меня, чтобы я увидел его и не удержался от соблазна схватить. Скажите «Дай» и в случае выполнения мною команды дайте угощение. И помните – если вы будете пользоваться командой «Дай» только для того, чтобы отобрать предмет и больше его не отдавать, я быстро пойму это и откажусь её выполнять. А начинать всё сначала или переучивать, особенно меня – ой, как трудно!..
Иногда мне надо побегать, полаять, порезвиться вволю. Но некоторые правила надо выполнять всегда и, поэтому, я пойму, если вы приучите меня ждать - даже угощения не надо. Например, если я хочу гулять, то само разрешение будет наградой для меня. Но при этом подойдите к двери и встаньте так, чтобы оказаться между мной и ею. Если я всё-таки попытаюсь прорваться, то можете даже ногу выставить. Когда я успокоюсь и перестану крутиться вокруг вас, просто скажите «Жди» и приоткройте дверь. Я естественно опять брошусь к выходу. Перекройте проход и, не повторяя команды, закройте дверь. Повторите несколько раз. И пока я не пойму, что только терпеливым ожиданием смогу заслужить прогулку, за дверь не выпускайте. Как только остановлюсь, хоть на мгновение, похвалите меня. А потом уже открывайте дверь и выпускайте на волю. Со временем я привыкну сдерживать себя. А как только научусь выполнять команду возле двери, попробуйте применить её на лестнице или на улице.
Второе правило – научиться идти рядом, не натягивая поводок (лучше – без него!) Я понимаю, что очень шебуршной. Но всё равно - сохраняйте спокойствие и не отпускайте поводок до тех пор, пока не угомонюсь.
Стоит мне успокоиться, сделайте шаг вперёд, но при этом подайте команду «Рядом». Для меня – это сигнал и я снова рванусь вперёд. Остановитесь. Когда я перестану рваться, продолжите прогулку. И если требуется, останавливайтесь на каждом шагу, повторяя команду «Рядом».
Продолжайте обучение до тех пор, пока не усвою, что прогулка будет продолжаться в нормальном темпе только при условии, если я буду спокойно идти рядом с вами.
…Сегодня Большой Папа отучал меня лаять без причины. Это обычно происходит во время игры – я преднамеренно, лёжа на диване, роняю безухого мишку на пол и призывно лаю – как будто требую (с меня и такое станется!), чтобы его непременно подали обратно. Кто это сделает, мне безразлично, то ли Клёпа, то ли Папа. Но, непременно, мне и, непременно - в данный момент. Вот и сейчас – свесив голову с дивана, я громко гавкаю на лежащего внизу бычка, которого секунду тому назад уронил на пол. Клёпа лежит неподалёку и ждёт реакции Большого Папы. Папа сидит за столом и не обращает на нас внимание… Или придуривается – я то вижу, что мой лай его медленно, но уверенно «достаёт».
Вдруг он встаёт и выходит к соседу. Пока они о чём-то там шептались, я продолжал монотонно открывать пасть и испускать звуки, которые не всякое нормальное «земное существо» может вынести. Хозяин с каменным лицом тем временем посетил ещё и кухню и, кажется, кладовку.
Он возвращается и опять «ноль» внимания в мою сторону. Сидит себе на диване и медленно «закипает». Вдруг в дверь позвонили. Мы с Клёпой срываемся с места и несёмся наперегонки в прихожую – встретить пришедшего. И, конечно же, лаем!..
За нами выходит Большой Папа. Мы с Клёпой знаем – открывать дверь. Ага, щас! Он пройдя к двери, поворачивается и брызгает на нас с Клёпой водой из какого-то предмета и металлическим голосом нам командует «Фу!» Мы от неожиданности замолкаем. Он открывает дверь, а там – сосед! Мы, опять, только пасть открыли, чтоб облаять его, а Папа снова – пшик на нас водой и «Фу!» И так раз восемь за день – мы и лаять перестали - кому же охота мокрыми ходить!.. Да и сама «пшикалка» с водой уж очень неожиданная!
Сон Кая (продолжение)
Очнулся я под громкий лай Клёпы. Вся морда мокрая! Ну, конечно - Папа постарался со своей «пшикалкой». Оказалось - ничего подобного! Просто я лежу на бетонном полу и мне в морду летят брызги от рядом стремительно пролетающей воды. Окончательно прихожу в себя и начинаю с ужасом понимать, что мы с Клёпой - заложники наводнения в канализационном коллекторе от сильного дождя на поверхности. Положение аховое – волной нас вынесло на какую-то приступочку, и она вот-вот скроется под водой.
Я огляделся – место, куда «приземлил» нас водяной поток представлял собой выступ из бетонной стены канализационного тоннеля, который в этом месте делился на два рукава. Из-за сужения вода ускорялась и падала с небольшой высоты в яму, образовавшуюся в результате постоянного её напора. За ямой, как живой, пульсировал водяной гребень. Именно благодаря ему, мы очутились на выступе.
Выступ делился на две части, соединённых узкой полоской какой-то железной арматуры. Как-то так получилось, что на ближайшем «полуострове» оказались мы с Клёпой, а на дальнюю его часть вода вынесла нескольких крыс. Откуда-то лился слабый свет, можно было осмотреться и даже различить некоторые детали. Этот сумеречный свет помог мне увидеть среди крыс и Сью. Ба-а-а! На полу возле неё лежала мумия Старика. Я удивился самоотверженности самки – тут о своём спасении надо думать, а она с этим… «телом» возится!..
Каким-то шестым чувством я почувствовал опасность и отпрыгнул в сторону. На место, где мгновение тому назад находился я, рухнул большой огрызок доски. Клёпа, бросив своё бесполезное занятие – облаивание наших вынужденных соседей, вернулась ко мне и обнюхала доску…
- Отлично, будет на чём отсюда отплыть, если вода накроет наше прибежище. Помоги оттащить к стене, чтоб вода раньше времени не забрала её у нас.
Толкая мордами и напрягая все свои собачьи силёнки, мы на два прыжка, передвинули доску к стене. Она была грубая и с заусеницами, но в качестве плота должна была сойти.
Вдруг со стороны «соседей» послышался шум. Из находившихся в водяном плену крыс, две объединились и принялись терроризировать остальных, не позволяя им контактировать между собой. Присмотревшись, я в «террористах» узнал Сью и тупого, но сильного Саба.
- Видишь, она убила самца, - Клёпа пыталась объяснить происходящее между крысами, - я раньше видела, что он пытался выпотрошить эту падаль, с которой твоя самка носится, как с «писаной торбой»…
Действительно, в стороне от основной схватки, валялся труп крысы. Там же находилось и тело Старика.
Крысы, которые противостояли паре, организовали свои действия неграмотно. Они нападали разрозненно, мешали друг другу. Кроме громкого писка и хаотических выпадов угрожающего характера, они больше ничего не производили.
Что же касается Сью и Саба, то вели они охоту на своих соплеменников очень квалифицированно: сообща нападали на жертву, нанося укусы в наиболее уязвимые места, стремились быстрее покончить с наиболее сильными из них. Раненых не добивали, проявляя тем самым или милосердие, или, наоборот, изощрённый садизм, оставляя своих братьев «по крови» умирать медленно от полученных ран.
Наблюдая за схваткой, мы с Клёпой отвлеклись от потока, А он продолжал нас удивлять своими «сюрпризами». Вода в потоке прибывала, и нам оставалось ждать момента, чтобы оседлать доску и попытаться выбраться из этого водяного хаоса. Но время шло, а подъём воды прекратился. Нет, чтобы порадоваться этим обстоятельствам, Клёпа выразила сожаление по поводу бесполезности наших усилий по перетаскиванию доски. Я отнёсся к этому безразлично, но тут живот напомнил, что существует другая опасность – угроза голодной смерти. Ведь кто мог точно сказать, как долго продлится наше «заточение». Кишки уже давно напоминали о своём существовании неприличным урчанием. Я даже позавидовал «соседям»: как бы не закончилась их «междусобойчик», победившим оставались бы, извини читатель за мой звериный каннибализм, трупы побеждённых.
Как бы отвечая моим мыслям, на бетонный пол шмякнулось тело какого-то животного. Я пригляделся, оно ещё дышало, а значит не являлось падалью или утопленником. Но когда я уже собирался прыгнуть в его сторону и впиться в этот «подарок» судьбы зубами, сзади послышалось глухое рычание моей биологической мамки.
- Сынок, этого не стоит делать. Во-первых, это не животное, а чупакабра, о нём давно ходят легенды, что оно – «дьявольское отродье» и убивает всё, что попадается на пути, при этом ей сам чёрт помогает избежать все капканы и яды людей, которые только существуют в природе. Во-вторых, убивает оно не из чувства голода, а из-за желания навредить. Поэтому дай ему издохнуть самому или спихни в воду, чтобы поток унёс подальше от этого места.
Я подполз ближе и сумел рассмотреть это странное существо. Оно действительно было страшным как по своему внешнему виду, так и по стойкому зловонному запаху, который исходил от него. При всём том, что оно было до этого всё время в воде.
Чупакабра напоминала собаку, которая долго голодала – кожи да кости, вздувшийся живот, шерсть в разных местах клочьями, голова похожая на приплюснутую лисью морду, с каким-то неприродным оскалом, глаза, вылезшие из орбит, в них плескался страх и злоба одновременно, хвост похожий на крысиный, но длинный. Разные по величине лапы – передние короткие, задние – длинные, как у зайца. По всему телу наблюдалось много язв разного происхождения и характера. Именно, из-за них от существа исходил тяжёлый, я бы даже сказал, смертельно-зловонный запах. «Оно» пыталось приподняться, но силы уже покинули его и, испустив последний вой, издохло.
- Нам надо скорее от него избавиться, иначе оно заразит нас, и мы погибнем, - прорычала над ухом Клёпа, - только, боже упаси, к нему притрагиваться. Вон вынесло кусок какого-то тряпья, надо на него натянуть, а потом столкнуть в воду.
Мы так и поступили – благо до воды было недалеко. Тело чупакабры, плюхнувшись в воду, было подхвачено потоком и в мгновение ока унесено в глубину подземного царства.
Пока мы сталкивали чудовище, мимо вода пронесла детскую коляску. Она качалась на волнах, и из неё слышался слабый детский плач. Возможно, это была кукла, которая умеет при опрокидывании произносить человеческое слово «Мама».
Сила воды пошла на убыль. Да и общий шум уменьшился. По-видимому, дождь пошёл на убыль. «Может пронесёт!..» - подумалось мне.
На соседнем «полуострове», пока мы занимались чупакаброй, сражение между крысами заканчивалось в пользу пары Сью – Саб: кто-то уже сдох, кто-то дёргался в конвульсиях. Последняя крыса из отряда противников пятилась задом в нашу сторону и вдруг, развернувшись на сто восемьдесят градусов, кинулась, преследуемая Сабом, к металлическому перешейку, соединявшему наши «материки». Сам перешеек не позволял воспользоваться им, как мостиком для перехода – настолько он был узок. Ну, разве что муха или какое-нибудь другое насекомое могло остановиться передохнуть. Это даже не полоска была, а арматурная проволока. Но из дальнейшего события я понял, насколько Старик в своей «лекции» был прав – крыса, а это был молодой самец, бросился к этой спасительной «ниточке» и… побежал по ней - если можно было это назвать бегом - преследуемый не столько острыми зубами Саба, сколько внутренним страхом быть убитым в юном возрасте. Его хвост, служил и стабилизатором, и страховочной «верёвкой» одновременно. Он как бы присасывался к стене, вдоль которой пролегал путь, связывающий наши территории.
Почему этот юный крысёнок бросился в нашу сторону, до сих пор остаётся загадкой. Ведь наши с Клёпой зубы были не мене острыми, чем зубы Сью или того же Саба. Видать, он нас посчитал меньшей опасностью – за что и поплатился. Когда он перебрался на нашу сторону, Клёпа была тук как тут. Стремительный бросок - и крыса, кувыркнувшись в воздухе с прокушенной шеей, рухнула в воду.
Пока Саб загонял последнего «собрата» на нашу сторону, Сью откуда-то притащила коробку из-под посылочного ящика и стала запихивать в него тело Старика. Покончив с этим занятием, она, не обращая внимания на Саба, спихнула ящик в воду и сама, ухватившись за него зубами, поплыла рядом. Поток стал менее стремительным, но сила и мощь воды была ещё достаточной, чтобы самка со своей «лодкой» быстро пропала из вида. Саб, оставшись на полуострове, бродил между поверженными соплеменниками и что-то вынюхивал, потом, дождавшись, когда вода пошла на убыль, также бросился в неё и за секунду скрылся за поворотом тоннеля.
Мы остались с Клёпой одни. Мимо проплывал разный мусор, тела погибших мелких животных, в том числе домашних любимцев – кошек, собак, морских свинок и других грызунов. К сожалению, все они были мертвы и в пищу не годились. От голода и пережитого за день ужаса меня сморило и я снова заснул…
Зубы «на полку»
Я ещё был во власти сна, когда понял, что лучше не просыпаться. Даже если во сне придётся утонуть. В реальной жизни мне предстоял поход в частную ветеренарную клинику для удаления так называемых «молочных зубов» – видите ли, Большой Маме не нравился запах из моей пасти!.. Понюхала бы она чупакабру, я бы на неё посмотрел…
Но сон уже оставил меня, и я открыл глаза. Зная, что Большая Мама с утра, не выспавшись, будет нам с Клёпой «вправлять мозги», я тихонько дождался общего подъёма и, позавтракав, тихо вернулся в спальню, досыпать с Мамой положенный срок. Но не тут-то было – Мама с Папой явно засобирались куда-то идти и меня тоже стали одевать - мне недавно купили чёрно-жёлтый полосатый свитер, в котором я похож на пчелку.
Поехали на метро. Я, когда в него попадаю, начинаю мелко дрожать. Не от страха, а от возбуждения: мне вид поезда страшно нравится, он на большого зверя похож. Сидел у Папы на руках и глядел по сторонам. А люди вокруг глазели на меня и улыбались.
Ехали долго, я даже засыпать начал, но вдруг моё внимание привлекла квадратная тонкая штука, которую один из людей, сидевших напротив, рассматривал с большим интересом, как будто на ней паштетная колбаса была изображена. На меня с небольшого квадратика посреди этой тонкой штуки смотрела … морда Старика. Понятие «смотрела» в данном случае не очень подходила, потому что его глаза были закрытыми, а сам он лежал в почтовом ящике среди какого-то мусора. Но главное состояло в том, что всё его тело представляло собой… как бы это точнее выразиться… небольшую колонию мелких грибов.
Рядом с квадратиком теснились разные знаки - как я помню из воспоминаний о папиных книгах, они назывались буквами. С их помощью люди передают друг другу всякую информацию.
Я заёрзал на папиных руках и даже пару раз гавкнул в сторону Старика. Большой Папа оторвался от разговора с Мамой и тоже уставился на квадратик, где был изображён Орг. Мой телепатический «переводчик» включился синхронно.
- Смотри, наш Кай прочитал заметку про крысу, которую нашли в водостоке канализации. Её тело, представь себе, было покрыто какими-то пузырями. Когда их исследовали, то оказалось, что никакие это не пузыри, а целая колония грибов. Нашедшие крысу уборщики испугались, предположив, что они являются источниками какой-то смертельной для людей болезни и заявили в МЧС...
В подтверждение слов Большого Папы я разразился лаем, но люди, как, впрочем, и Папа с Мамой, ничего не поняли. Только Большая Мама интуитивно почувствовала, что я пытаюсь что-то важное сказать и, погладив меня по голове, сказала:
- Ладно, Кай, мы сейчас тоже купим эту газету и дома внимательно прочитаем, особенно про крысу. А ты нам сообщишь, что сам по этому поводу думаешь. Ю, андерстенд?
Я то андерстенд, но время уходит (!) и грибы могли уже выпустить свои смертоносные споры…
Когда вышли на поверхность и свежий воздух ударил мне в ноздри, я окончательно пришёл в себя и стал с интересом разглядывать мир, забыв на некоторое время про злосчастного Старика.
Добирались мы до частной клиники долго – даже некоторое время шли пешком вдоль дороги. Проносящиеся рядом с нами на большой скорости фыркающие звери два раза окатили нашу Маму грязью, она была страшно расстроена и что-то выговаривала Большому Папе. А затем, когда мы свернули на боковую дорогу, она даже умудрилась подскользнуться и ударить коленку. В общем, это был не её день.
В клинике нас встретил главный врач и сразу же принялся ковыряться в моей пасти. Потом, представляете, взял маленькую колбаску, которую я возненавидел после прививки от бешенства и снова уколол меня. От боли я завизжал, а Большая Мама стала меня уговаривать потерпеть. Через несколько минут меня сморил сон.
Но пусть люди не думают, что меня так просто можно усыпить: сквозь сон я слышал, как мне выдирают щенячьи зубы, рассматривают уши на предмет затаившегося там клеща (Мама забыла, что на дворе уже поздняя осень) и даже, по личной просьбе Мамы, мои семенники (она их яичками называла). Про последних я понял, что с ними у меня всё в порядке – доктор меня настоящим мужиком обозвал, клещей и прочей нечисти в моём теле не обнаружил, а в конце заявил, что спать я буду долго и сладко – целых двадцать часов! Ага, щас!.. Через десять минут, как только меня в специальной переноске вынесли на улицу, я уже ворочался, а ещё через двадцать – пробовал высунуть голову и посмотреть на белый свет. Мама так и дотащила меня до дома, держа за голову, чтоб я во сне - «под наркозом» называется - язык не проглотил.
Как только переноску поставили на пол, я оттуда выскочил и бросился в приливе нежности приставать к Клёпе. Сбежались все - даже Мурка примчалась смотреть, каким я вернулся с «войны». Лапы на полу разъезжались, меня колотила дрожь, но я мужественно демонстрировал свою стойкость против любых наркозов.
Правда, как только внимание к моей персоне ослабло, я рухнул спать, предварительно закусив несколькими кусочками родного корма. Отсутствие некоторых зубов на мой аппетит и способность грызть не повлияло.
Я спал с открытым сознанием, а весь кошмар подсознания остался в мозжечке, которого ещё нянчил наркоз. Так как наши с Клёпой спальники находились в большой комнате (её Мама «гостиной» называет), то я слышал всё, что в ней говорилось и читалось. Конечно, самое интересное было вычитано Большим Папой из газеты, которую Мама не забыла купить в подземном переходе. Из заметки следовало, что после одного из самых проливных дождей в этой местности, когда из берегов пыталась выйти даже наша река, спасатели стали свидетелями многих событий, которые могли бы заинтересовать учёных, занимающихся необычными явлениями и находками. В качестве одного из ярких примеров, приводился факт обнаружения мёртвой крысы, тело которой оказалось благодатной почвой для целой колонии грибов неизвестного происхождения. Обнаружившие трупик спасатели были вначале напуганы, так как тельце погибшей выглядело поражённым неизвестной болезнью. Помня скандал с размещением строительной площадки на месте захоронения в позапрошлом веке жертв бубонной чумы, которую прозвали «Чёрной Смертью», спасатели вызвали на место обнаружения микробиологов. Те же, в свою очередь, с большими предосторожностями изъяв труп крысы, провели тщательное обследование. И поспешили успокоить местных обывателей, которым, после паники, вызванной эпидемией так называемого «свиного» гриппа, везде мерещились другие смертельные недуги.
«Мои бы знания да людям в уши»,- думалось мне с тоской о потерянном шансе прославиться. Да, да, дорогой читатель, я стал очень тщеславным после того, как побывал объектом «крысиных экспериментов» по улучшению потомств их роду-племени…
- Всем привет, - это пришла Шурочка, моя любимица и, по совместительству, жена Паши, - так что тут у вас для меня интересного?..
Оказывается Большой Папа, прочитав про крысу, вызвал на подмогу юную жену сына – биолога-вирусолога, как по образованию, так и по занимаемой должности в институтской лаборатории. Глянув на заметку, Шурочка заявила:
- Да, я помню этот случай – как раз наш институт занимался исследованиями. Ничего страшного в этих язвах нет. Там действительно обнаружили споры гриба - слизовика. Найдя благодатную почву, он размножается с помощью спор, которые выстреливаются специальным органом. В природе таких способов размножения много. Например, тот же «бешеный огурец» - созрев, он отрывается от куста и носится по местности, как неуправляемая ракета, выбрасывая в качестве реактивных струй свои семена. То, что в качестве благодатной почвы для своего размножения гриб выбрал тело крысы, тоже нет ничего удивительного – просто другой почвы поблизости не оказалось. Случаев, когда растения прорастали в телах разных млекопитающих, в том числе и человека – сотни, а может и тысячи. Что же касается самого гриба, то он не ядовитый и угрозы для человека не представляет. Вот так, если кратко, об этом случае!..
«Эх, знала бы она, что замыслил Крис и его команда, тогда бы и не рассуждала так беспечно!.. Интересно, а куда подевалась Сью, выжила ли в потопе?.. Она то наверняка знает, что творилось в тот день в подземелье и для чего крысы пытались «законсервировать» тело Старика-Орга, - я лежал в своём «спальнике» и продолжал в полудрёме размышлять над тайной крысиного племени, которую старый самец унёс в могилу. Как же глубоко я ошибался, мой дорогой читатель! И не мог предположить, что в будущем судьба мне подарит ещё один шанс встретиться с «первопроходцами» из племени серых крыс и их прекрасной предводительницей Сью. И не во сне, а наяву! Кстати, а как так получилось, что Старик из сна – газетная сенсация?..
Тайн на свете ещё много,
Разгадать – трудиться надо,
Впереди нас ждёт дорога,
Пот, усталость – как «награда»…
У тебя, наш йорк пушистый,
Хоть ты молод и салага,
Есть характер – он ершистый,
Но зато в душе – отвага!..
И когда наступит время,
Показать себя как надо,
Ты – Охотник! Твоё племя –
Человечеству отрада!..
Стрижка «бобриком» или «С Новым годом!»
(история со счастливым концом)
Большой Маме надоели мой вид и визг во время каждого «причёсывания» и она понесла меня (конечно же - с «группой поддержки» в лице Папы) в парикмахерскую к Юлечке – Мастеру По Собачьим Причёскам.
Самое страшное заключалось в том, что по заведённому порядку, хозяева этих самых «стригущихся» не имеют права присутствовать при стрижке – видите ли, это будет отрицательно сказываться на поведение собак и, тем самым - на качество результата!.. И когда дорогие моему сердцу Мама и Папа, передав меня из рук на руки этой самой Юлечке, сами «выкатились» за дверь, я ИСПУГАЛСЯ!.. «Бросили, - с ужасом подумал я, - сейчас меня…» Я не мог чётко сформулировать действие по отношению к себе, поэтому попытался брякнуться на спину и дружелюбно махать хвостом, как обычно делал при приближении огромных собак и других больших или малых неизвестных мне угроз. Моя поза как бы говорила: «Вот я весь перед вами беззащитный, но излучающий дружелюбие и доверие! Берите меня с потрохами и делайте всё, что хотите! Но надеюсь, что вы НЕ ПОСТУПИТЕ СО МНОЙ ДУРНО?!..» Раньше это срабатывало. Боковым зрением я рассматривал окружающую обстановку. В центре комнаты возвышалось сооружение, похожее на…клетку без решоток, куда загоняют корову (я по «Дискавери» видел), чтобы её подоить. Напротив находилось зеркало - такая штука, в которой такой же, как я, йорик живёт. В углу, в двух клетках, маялись два волосатых придурка собачьей породы. Как я потом понял, они ждали своих хозяев, которые, оторвавшись на полтора часа от своих любимых чад, явно опаздывали, чтобы их, постриженных, забрать домой.
- Какие мы волосатые и неухоженные, - пропела надо мной Юлечка, - и кто же тебя так обкарнал?
Мой «переводчик» с человеческого языка на собачий к этому моменту уже научился включаться автоматически. Я лежал на полу пузом кверху и махал усиленно хвостом. Юлины руки подобрали меня и понесли к сооружению перед зеркалом.
- Ой, какой ты мускулистый, прямо сплошная мышца!.. – продолжала ворковать она, - да, не бойся ты меня, я тебе ничего плохого не сделаю. Она вставила меня в «стойло» (я наконец-то вспомнил, как называлось сооружение на человеческом языке) и стала подгонять его перекладины к моим размерам. Когда она закончила, я оказался зажатым с четырёх сторон в этом «стойле», но движения моего тела при этом ограниченными не были. Я мог переставлять лапы, вилять хвостом, а также крутить головой и выгибать спину.
В комнату вошла, как я понял, Юлина помощница. Звали её Валей. Она решительно сгребла меня за передние лапы и подставила их под ножницы - я такие у Мамы видел и уже знаю, как они называются. Шерсть вокруг подушечек оказалась жёсткой и Мастер По Причёскам подстригла её в несколько приёмов. Затем она состригла шерсть по окружности вокруг передней поверхности лап. Валя молча удерживала лапу подушечками вниз. Не трогая шерсть на поверхности лап и выше, Юля просто обстригла её вокруг лап, чтобы она выглядела аккуратно. То же самое проделали с моими задними лапами.
А потом началась главная стрижка. «Йорк в зеркале» был вначале очень похож на меня, но когда Юлечка взялась за мою голову, он стал приобретать другой вид. Обстригая шерсть вокруг ушей, Юля стремилась подчеркнуть их стоячую форму.
«Боже мой, какие они у него огромные!..» - всматриваясь в «йорика из зеркала», я подумал, что где-то уже видел такие уши, но у другого животного. «Вспомнил - по «Дискавери» показывали жизнь колонии больших летучих мышей в пещерах Австралии - они такие же, как у тех лупоглазых с кожаными крыльями!..» Мастер По Причёскам, включив дополнительное освещение, стала подстригать шерсть на внутренней поверхности ушей «йорика из зеркала» примерно до середины уха. Потом то же самое она проделала на внешней поверхности уха, опять же до середины. Уши приобрели V-образную форму «вверх ногами». Я позавидовал своему другу «из зеркала»: «Ему теперь не надо никаких «фонтанчиков» с бантиками на голове устраивать – шерсть то уже короткая!..»
Но самое прикольное началось, когда Юлечка достала маленькое существо, которое, если соединить его со стенкой в месте с двумя дырочками, начинает стрекотать громче любого кузнечика на даче. Это животное объела мне и моему «другу из зеркала» всю лишнюю шерсть на попке. Лишнюю, потому что мои «козлиные колбаски» каждый раз, когда я какал, прилипали к ней. И тогда Большая Мама начинает сердиться и тащить меня в ванную, чтобы отмыть задницу. «Теперь его Мама не будет йорка ругать», - с лёгкой завистью подумал я.
Стрижка была окончена. Я очутился в клетке на месте тех пёсиков, которых я застал в начале. Но ждать мне долго не пришлось – в дверном проёме «нарисовалась» Мама и весело среагировала на мою внешность:
- Ой, какой ты шкодный, Кай! Но мне нравится! Спасибо вам, Юленька!.. Пошли, стриженый, домой…
В коридоре стоял Папа, а, увидев меня, умиленно протянул руки навстречу, а, приняв, сразу сунул за пазуху и прижал, как будто два года не видел. Я еле-еле «выдавился» наружу и вздохнул на полную грудь. Мы уже вышли на улицу. Было прохладно, но я, хоть и потерял часть своего «природного пальто», чувствовал себя счастливым. А знаете почему – потому что счастливыми были мои Мама и Папа!
Когда мы вернулись домой, все сбежались на меня посмотреть. В зеркале, которое у нас в прихожей до самого пола, я снова увидел своего «дружбана» - он действительно выглядел «прикольно». Но самое главное – стрижка на голове у него была короткая. А эта означало, что не надо делать ненавистный «фонтанчик».
- Стрижка называется «бобрик»!.. И она тебе очень идёт, Кай! – Мама с умилением смотрела на меня. Я понял, что мне тоже не надо будет делать «фонтанчик»!..
В это время из кладовки, в конце коридора, вывалился Большой Папа с какой-то длинной коробкой.
- А вот и ёлка! Когда мы её наряжать будем? – вопрос был адресован Большой Маме.
- Вот сейчас и будем, я только протру в гостиной…
Большой Папа весело подмигнул мне и, дождавшись, когда мама скроется за углом, чтобы взять швабру на кухне, прошептал: «Ну, старик, фишка у неё такая: чистота в доме – прежде всего!»
- Помоги мне ёлку собрать, - Папа раскрыл коробку и вывалил на пол целый ворох каких-то мохнатых штук. Я и Клёпа, которая уже полчаса крутилась возле нас, накинулись на эту кучу с лаем. От неожиданности…
- Фу, да это же ёлочные ветки. Правда, они искусственные, но зато долгоиграющие. И настоящую ёлку не надо в лесу срезать – жалко…
Мы с Клёпой замолчали, но изредка порыкивали в сторону этой странной массы.
Папа и Мама быстро справились с делом сами, нашей помощи даже и не понадобилось. В результате в прихожей появилось дерево под названием «ёлка» - я такую по телевизору видел. Да, и на даче у нас похожая растёт, правда, настоящая, и пахнет вкусно…
Наряжали мы её всей стаей, в смысле - семьёй. И здорово было – я два раза за один день Маму с Папой счастливыми видел. Оказывается, встречать Новый год – это даже вкуснее паштетной колбасы.
Когда Большая Мама забирала меня из гостиной спать, я, сидя у неё на руках, обернулся и посмотрел на ёлку. Она стояла красивая, вся в игрушках, сверкая огнями. И вдруг почудилось, что из глубины её веток сверкнули глаза Сью. «Наверное, уже сплю!..» - подумал я и прижался к маминому плечу. От неё пахло РАДОСТЬЮ И СЧАСТЬЕМ…
Новый год – это новое счастье,
И встречать его – радостно нам!..
Мы находимся все в его власти,
Пусть подарит он счастье и Вам!..
(Продолжение следует)
Пятый сон Кая
- Смотри, Кай, - меня тормошила Клёпа, - там опять что-то происходит!..
Просыпался я с огромной неохотой - постоянная боевая готовность в стане врага наложила свой отпечаток, и мой организм требовал отдыха. Но сознание уже работало на бодрствование, и я разлепил глаза. Перед носом у меня ёрзала от нетерпения клёпина попка, а сама она почти кричала шёпотом, свесив морду над бетонным краем – Да, просыпайся ты быстрее, а то всё пропустишь…
Мы, по-прежнему, находились на верхнем ярусе канализационного коллектора, а наше возвращение домой, которое произошло в прошлом сне, остались воспоминанием…
Как я уже вам рассказывал, сны снились мне, как будто я жил в другой, параллельной жизни, они были последовательны и наполнены различными приключениями. Вместе со мной в этих снах снились другие люди и животные, которые в реальной жизни этого участия в моих снах, к сожалению, не признавали.
…Внизу, на дне коллектора происходила, как бы это выразиться правильно… мобилизация крысиной колонии. Свет, пробивающийся сверху через сливные канализационные решётки-люки, был тусклым. Но мы к нему уже привыкли и различали с его помощью всё, что происходило на дне. Иногда, даже в подробностях.
Большинство крысиных нор и ходов, связывающих их, были прорыты в кучах песка, грязи и мусора, которые скапливались месяцами в результате наносов, образовавшихся после больших дождей. Эти лабиринты хорошо просматривались сверху, так как крысы, не утруждая себя соображениями маскировки, высвободившийся грунт оставляли над ними. Эта рельефная карта на поверхности повторяла все пустоты под землёй, которые служили крысам гнёздами, кладовками для хранения пищи, переходами и запасными ходами.
Пренебрежение конспирацией и безопасностью было, на самом деле, видимостью, фикцией. Как я сам убедился, крыса – весьма умное животное, одарённое хорошей памятью, превосходной проницательностью, а также способностью справляться с проблемами. Они хорошо организованы и при опасности всегда высылают разведчика, который поднимается на задние лапы у входа в нору, несколько минут принюхивается. Только получив сообщение о том, что «горизонт» чист, остальные выходят на свободу.
Вчера, перед сном, который якобы закончился возвращением домой, я, рассматривая упомянутую рельефную карту, обратил внимание на наличие для каждой особи узкого длинного коридора, ведущего от норы, который служил крысе жилищем, к всевозможным возвышенностям в коллекторе. Теперь я увидел, что большинство членов колонии эти самые коридоры проверяют и очищают от грязи, как бы готовя их для быстрой эвакуации. Большинство крыс, как самцов, так и самок, сновали по поверхности, сталкивались носами, как бы передавая друг другу какую-то информацию. Слышался приглушенный расстоянием писк, иногда резко прерывающийся на высокой ноте. Это означало, что крысы переходили на ультразвук, который испускается ими в минуту опасности или крайнего перевозбуждения.
Я перевёл взгляд на то место, где Крис с «товарищами» спрятал и замуровал в стену коллектора результаты грибной «бомбардировки» и тело Старика. На фоне выделяющегося мокрого пятна, там зияло небольшое отверстие. «Как - будто отдушину для него оставили?..» - я, по-прежнему, считал его умершим.
Вдруг сверху послышался нарастающий шум. Полилась вода, вначале крупными струями, а затем с нарастающей силой потоками, превращаясь в мощный водопад, смывающий всё на своём пути. Картина была завораживающая! Она потрясала меня своей новизной и масштабностью. Об опасности я не думал, так как площадка, на которой мы находились с Клёпой, была далека от края падающей воды. И я продолжал созерцать эту природную мощь, пока над самым ухом не пролаяла Клёпа: «Это дождь наверху, и мы уже с тобой опоздали… куда-нибудь от него спрятаться».
«А как же хвалёная предусмотрительность крыс?» - успел подумать я, - что-то они не очень спешили «сбежать с корабля». Видимо, дождь не большой будет…
- Смотри!.. – Клёпа кивнула вниз.
Внизу происходил кошмар! Все крысы вылезли через упомянутые узкие ходы на возвышенности. Но большинство, в том числе и Крис со своим «гаремом», кинулись спасаться от быстро прибывающей воды к стене коллектора. Некоторые из них, используя неровности, стали карабкаться по ней вверх. И тут я вспомнил «лекцию» Старика. Я наблюдал яркое подтверждение того, как умеют крысы подниматься по вертикальной стене на любую высоту, используя даже шероховатости.
Мы имели возможность наблюдать не только то, что происходило в главном помещении коллектора, но и на достаточном расстоянии – в каналах отвода, по которым вода убывала в подземные реки. По-видимому, дождь был большим, так как уровень воды быстро повышался и крысы, которые не успели к стене и сидели на возвышенностях, не дожидаясь, когда их смоет водой, сами бросались в водоворот и уносились потоком в каналы. Я вначале подумал, что они таким образом кончают жизнь самоубийством, чтоб долго не мучиться. Ага, щас!.. Их живучесть просто потрясала. Оказывается, в воду они бросались не просто так, а только если мимо проплывал предмет, за который, ухватившись, могли добраться до относительно сухого места и переждать стихию. Как я смог рассмотреть, крысы использовали даже плотики, на которых подвешивают крысиную отраву, в качестве спасательных плотов или средства передвижения, а также для отдыха на них, если уставали плыть.
- Смотри, что придумала подружка вожака, - из-за шума падающей воды, Клёпа почти лаяла мне в ухо, - зачем ей это?..
Я, по кивку её головы, перевёл взгляд на место «захоронения». Лапами и зубами Сью разбирала «кладку». Наконец, расширив отверстие до размеров собственного тела, она юркнула в нишу и пропала из виду.
Шум падающей воды усилился. Водопад уже ревел, а брызги его струй доставали до нашей площадки. Кроме того, три из поднимающихся по стене крыс, воспользовавшись обрывком кабеля, очень близко подобрались к нашему убежищу. Пора было подумать о себе и своей безопасности. «С крысами справимся, а вот с наводнением, навряд ли», - подумал я. Вода прибывала!..
Я снова обратил внимание на отверстие, где скрылась Сью. Там что-то происходило. Присмотревшись, я понял, что самка продолжает расширять провал в стене – только изнутри. И вдруг я понял, что она пытается вытащить из склепа тело Старика. В конце концов, ей это удалось. Выпихнув его наружу зубами, она, используя узкую площадку перед бывшей пещерой, присела передохнуть. И тут я обратил внимание на какое-то движение. Присмотревшись, я понял, что это двигалась, так называемая, мумия Старика. «Он жив!» - моему удивлению не было предела.
В это время Клёпа вступила в схватку с крысами, которые подобрались к нашей площадке. Отвлёкшись на эту ситуацию, я некоторое время помогал ей сбросить «лазутчиков» в воду. Но когда я вновь взглянул в сторону Сью и спасённого ею Орга, на уступе стены уже никого не было…
Основная масса крысиной колонии к тому времени уже была смыта водой. На стене, напротив, замерло несколько крысиных самцов, в том числе и Крис. Наконец и их смыло большой волной, образовавшейся от падения большого куска отвалившейся штукатурки. Откуда она взялась в бетонном коллекторе, так и останется загадкой.
Вода стремительно подбиралась к нам. Мимо пронесся кусок какого-то дерева. Переглянувшись с Клёпой, мы, не договариваясь, бросились в воду. Я – от страха, что останусь наедине со стихией, а Клёпа – со знанием дела, что этот кусок дерева – наш последний шанс. Никогда я не плавал, а тут сразу и в такой «шторм». Вокруг гремела, зажатая стенами водослива, стремительная вода. Клёпа держалась рядом и периодически вытягивала меня за шерсть на поверхность, когда я захлёбывался и шёл ко дну. Природный инстинкт самосохранения заставлял меня судорожно бороться за жизнь. От отчаяния я барабанил лапами по воде и широко раскрытой пастью ловил вместе с воздухом воду. Клёпа тихим рычанием поддерживала меня.
Когда силы меня уже покидали, впереди вдруг образовался небольшой водопад, волна от которого выбросила нас на небольшой выступ, где я и потерял сознание, То ли от пережитого страха, то ли от избытка воды, которой нахлебался на всю оставшуюся жизнь…
«На горшок!..»
Выплыть-то мы выплыли, и дождь, я думаю, переживём, но как быть с водой вообще, а с лужами - в частности? Всё моё отношение к жидкому состоянию вещества выражалось в двух формах – попить и… пописать.
…Как реагирует Большая Мама на мои лужи в неустановленных местах, вы уже знаете. Большой Папа, начитавшись умных книжек, повёл себя иначе. Я как раз присел в коридорчике, заигравшись и не добежав до кладовки. А он выходил из кухни и «застукал» меня за «процессом». Папа был недоволен – это я почувствовал. Он подхватил меня и понёс в кладовку, приговаривая «На горшок, на горшок, на горшок!..», а в конце – «Фу!». Я понял и первую команду, и вторую. Но, по понятной причине, не перестал писать (вы же помните, как много воды я наглотался во сне). Обнаружив этот конфуз, Папа молча убрал «тропинку», сунув мне под нос использованную бумажку, и отнёс её на пелёнку в кладовке, как бы демонстрируя – вот здесь должна быть твоя лужа. При этом он что-то возмущённо говорил. «Бла-бла-бла!» - я ничего не понял из сказанного, но очень хорошо - из проделанного.
Итак – никакого наказания! По крайней мере, в том смысле, в котором люди себе представляют: шлепок по мягкому месту, тыканье носом в лужу или брань. Наказывать меня, когда дело уже сделано, не имеет никакого смысла. После того, как «естественная надобность» реализована (десять минут или десять часов спустя), я уже не пойму, за что вы меня наказываете. Я признаю вашу реакцию, если конфуз происходит здесь и сейчас. Но через полчаса уже не свяжу ваше недовольство со своим проступком. Мне не бывает стыдно – это человеческая категория. Для меня важна привычка. Если я вижу, что при виде моей лужи или кучки, вы начинаете рвать и метать, то я к этому вашему поведению просто привыкаю. Помните - к маминой реакции я стал относиться даже как к игре. Поверьте, дело не в подлом моём характере, а в привычке. Поэтому, очередная «кучка» в неположенном месте не заставит мучиться мою совесть, а очередная «кучка» или лужа снова скоро появится в неположенном месте.
Папин же поступок заставил меня пересмотреть эту мою привычку – гадить, где попало. И когда я это совершил уже на пелёнке, а Папа меня похвалил и дал йогуртовую лепёшку, я уже, в следующий раз, просто штурмовал кладовку или балкон, где находились «отхожие места» других животных. Ведь я, действительно, очень хочу, чтоб Мама с Папой стали, как прежде, счастливыми и ласковыми.
Но это не касается случаев, если я, не дай Бог, заболею или просто заиграюсь. Ведь и у вас случаются конфузы при всём вашем жизненном опыте!..
Каждое утро около шести часов утра мы просыпаемся и Мама (или Папа) ведут нас на кухню. Там мы с Клёпой кушаем – каждый из своей миски и свой корм (есть корм для маленьких и для взрослых йорков – они даже по размерам разные). Потом хозяева кормят Мурку и моют её «туалет» - специальное корытце, где после нашей старушки-веселушки могут оставаться круглые коричневые колбаски. Клёпе они безразличны, а вот мне раньше они были по вкусу и, если хозяева «ловили гав», я их быстро съедал. Теперь это уже в прошлом. Люди стали расторопнее, да и я стал понимать, что эта моя «фишка» Маме с Папой не нравится.
После трапезы мы с Клёпой ходим в туалет, Опять же - каждый на свою пелёнку: я – в кладовку, Клёпа в дальний угол балкона. Но никто не против, если мы иногда ими меняемся. Так как я сплю с Мамой, то такой же туалет у меня имеется в спальне. Но это до поры до времени - пока я нахожусь в «щенячьем» возрасте.
Потом мы возвращаемся досыпать. Этот ритуал приучил нас к режиму, и мы его уже исполняем «на автомате».
Воспитанные йорки вызывают уважение, а невоспитанные – раздражают. Кроме того, с воспитанным йорком хозяин может быть спокоен, а сам йорк лишний раз не подвергается опасности. Если вы меня приучите не обращать внимание на кошек и других собак, или, сломя голову, бежать за позвавшим меня человеком, то ничего плохого не произойдёт.
Кличка для йорка – это важно
У людей есть поговорка «Как корабль назовёте, так он и поплывёт!» Честно говоря, моя кличка мне нравится – коротко и ясно – Кай! Я на неё откликаюсь охотно. Говорят, добившись от йорка ВСЕГДА отзываться на кличку – совершить первый шаг к последующему обучению.
Вот позовите меня – как только я посмотрел на вас, скажите «Хорошая собака» и дайте угощение!
Если я не посмотрел на вас, то есть наши глаза не встретились, не повторяйте кличку. Лучше причмокните или щёлкните пальцами и, когда я на вас ВСЁ-ТАКИ посмотрю, скажите: «Хорошая собака» и дайте угощение!
Я должен научиться смотреть на вас, даже если занят своими делами. Поэтому повторяйте процедуру каждый день по несколько раз.
«Ко мне» - команда верности и… защиты
Эта команда имеет для йорка очень важное значение. Как я уже сообщал, мы очень самостоятельные и даже упрямые. И пока не добьёмся своей цели – что-то достать, зарыть в укромном месте морковку или догнать чужую кошку – никакие оклики хозяев наше внимание не привлекут! Поэтому, чтобы научить меня мгновенно реагировать на команду «Ко мне», что, в конечном итоге, гарантирует мою безопасность и не позволит достичь нежелательных целей или предметов, окликните и, когда я обернусь, похлопайте несколько раз по ноге. На первых порах носите при себе что-нибудь вкусненькое, чтобы поощрять меня!
Если я послушался и направился к вам, скажите ещё раз подбадривающим голосом: «Ко мне!». Когда подбегу, скажите: «Хорошая собака» и дайте угощение!
В начале обучения этой команде уменьшите до минимума расстояние и количество отвлекающих меня факторов. По мере усвоения можете экспериментировать – увеличивать расстояние и число этих самых факторов. Например, скомандовать: «Кай, ко мне» когда я играюсь с другим членом «стаи». Похвалив и угостив (!), разрешите вернуться к игре. Тем самым вы ПРИУЧИТЕ ПРЕРЫВАТЬ ЛЮБОЕ МОЁ ЗАНЯТИЕ по вашей команде. Никогда не зовите меня, если хотите наказать или поругать. Приближение к хозяину должно стать одним из самых счастливых моментов в моей жизни!..
Ради вашей «хорошей собаки»
Я готов позабыть даже Лаки…
Предпочту я команду «Ко мне»
Всем вкусняшкам на этой Земле!..
Сидеть, лежать, бегом, кругом,
об стенку лбом…отставить (в смысле – «Фу!»)
Команды «Сидеть», «Лежать», «Место» одинаково полезные для меня и одинаковы в обучении. Разница лишь в том, что рукой, то есть жестом нужно мне показать, что я конкретно должен делать.
Итак, окликните вначале меня, чтобы привлечь моё внимание. Как только наши глаза встретятся, поднесите угощение к моему носу и медленно поднимите - если обучаете выполнять команду «Сидеть». Или опустите к лапам, если обучаете команде «Лежать». Эти жесты заставят меня принять необходимое положение. Если я не сел или не лёг – надавите мне на спину возле хвоста. Я обычно тороплюсь и сразу ложусь. Тогда просто скажите: «Хорошая собака» и дайте что-нибудь вкусненькое.
Команда «Сидеть» одна из самых простых и широко используемых. Можете её на мне применять всегда – давая еду, открывая дверь, или когда я прошу у вас ласки. И даже тогда, когда я вам… надоел. Только сохраняйте последовательность в обучении – в начале - команда «Сидеть», а потом - «Лежать».
Что же касается команды «Место», то хочу заметить, что мы её с Клёпой уже выполняем, так как при её отработке Большой Папа применил такое рвение (я вам раньше об этом рассказывал), что хочется выполнить сразу все команды вместе взятые.
Только запомните одно – команду «Место», после того как мы её выполнили, нужно через несколько секунд отменить, сказав «Хорошо» и махнув рукой, как бы отпуская нас на свободу! Обязательно! В этом и есть главный принцип дрессировки – ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ!
А команду «Фу» мы уже выполняем, но нехотя, потому что упрямые. В начале нам её выполнять вовсе не хотелось. Например, пришла Мама, и я в восторге прыгаю вокруг неё, требуя к себе внимания! Не без того, чтобы залезть в поставленную на пол сумку – а может там что-то вкусное для меня - звучит «Фу! Я не реагирую на эту команду, но возвращаюсь выражать восторг маминым появлением - Мама «тает» и из неё можно вить верёвки...
Вот Папа поступает правильно – даёт мне успокоиться, а потом и говорит «Фу!». Когда я сяду, он говорит «Хорошая собака» и тогда уделяет мне внимания, которого я так ждал.
Хочу вас успокоить – я обучился этой команде быстро. Даже лакомств не потребовалось. Но учтите, если вы не обучите йорка этой команде обстоятельно – ждите беды. Опять же – не от нашей вредности, а от нашей НЕЗАВИСИМОСТИ!..
А теперь попробуйте у меня что-то отобрать: игрушку, оброненный мелкий предмет или, не дай Бог, куриную косточку. Ну, допустим, последнее я сам отдам, потому что увижу на вашем лице неподдельный ужас – ведь разгрызенная трубчатая косточка превращается в идеальное колюще-режущее оружие. А чтоб отобрать игрушку, то вам придётся поучаствовать в конкурсе под названием «перетягивание каната». Это в лучшем случае. А иногда я и куснуть могу – ведь вы мою добычу пытаетесь отобрать. Чтобы изменить моё поведение, приучите меня выполнять команду: «Дай».
Для этого дайте мне любимую игрушку, например, войлочного бычка. Когда он будет у меня в зубах, окликните, чтобы я обратил, хотя бы на секунду, на вас внимание и протяните лакомство. Учуяв его, я, естественно, открою пасть и выроню игрушку. Вы в это время скажите «Дай», поднимите игрушку и дайте мне угощение.
Если же я не отпущу игрушку, естественно, вы не дадите мне угощение до тех пор, пока я этого не сделаю. Разве что дадите мне его лизнуть (я имею ввиду лакомство, а не бычка). И пока у меня пасть занята бычком, угощение НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ДАВАЙТЕ! Давайте угощение только после того, как игрушка будет у вас в руках. А потом… отдайте мне игрушку и повторите всё сначала. Что, может быть, для меня лучше – и угощение получил и игрушку любимую!
Постепенно переходите от игрушек к запрещённым, но не опасным предметам – например, «нечаянно» уроните его возле меня, чтобы я увидел его и не удержался от соблазна схватить. Скажите «Дай» и в случае выполнения мною команды дайте угощение. И помните – если вы будете пользоваться командой «Дай» только для того, чтобы отобрать предмет и больше его не отдавать, я быстро пойму это и откажусь её выполнять. А начинать всё сначала или переучивать, особенно меня – ой, как трудно!..
Иногда мне надо побегать, полаять, порезвиться вволю. Но некоторые правила надо выполнять всегда и, поэтому, я пойму, если вы приучите меня ждать - даже угощения не надо. Например, если я хочу гулять, то само разрешение будет наградой для меня. Но при этом подойдите к двери и встаньте так, чтобы оказаться между мной и ею. Если я всё-таки попытаюсь прорваться, то можете даже ногу выставить. Когда я успокоюсь и перестану крутиться вокруг вас, просто скажите «Жди» и приоткройте дверь. Я естественно опять брошусь к выходу. Перекройте проход и, не повторяя команды, закройте дверь. Повторите несколько раз. И пока я не пойму, что только терпеливым ожиданием смогу заслужить прогулку, за дверь не выпускайте. Как только остановлюсь, хоть на мгновение, похвалите меня. А потом уже открывайте дверь и выпускайте на волю. Со временем я привыкну сдерживать себя. А как только научусь выполнять команду возле двери, попробуйте применить её на лестнице или на улице.
Второе правило – научиться идти рядом, не натягивая поводок (лучше – без него!) Я понимаю, что очень шебуршной. Но всё равно - сохраняйте спокойствие и не отпускайте поводок до тех пор, пока не угомонюсь.
Стоит мне успокоиться, сделайте шаг вперёд, но при этом подайте команду «Рядом». Для меня – это сигнал и я снова рванусь вперёд. Остановитесь. Когда я перестану рваться, продолжите прогулку. И если требуется, останавливайтесь на каждом шагу, повторяя команду «Рядом».
Продолжайте обучение до тех пор, пока не усвою, что прогулка будет продолжаться в нормальном темпе только при условии, если я буду спокойно идти рядом с вами.
…Сегодня Большой Папа отучал меня лаять без причины. Это обычно происходит во время игры – я преднамеренно, лёжа на диване, роняю безухого мишку на пол и призывно лаю – как будто требую (с меня и такое станется!), чтобы его непременно подали обратно. Кто это сделает, мне безразлично, то ли Клёпа, то ли Папа. Но, непременно, мне и, непременно - в данный момент. Вот и сейчас – свесив голову с дивана, я громко гавкаю на лежащего внизу бычка, которого секунду тому назад уронил на пол. Клёпа лежит неподалёку и ждёт реакции Большого Папы. Папа сидит за столом и не обращает на нас внимание… Или придуривается – я то вижу, что мой лай его медленно, но уверенно «достаёт».
Вдруг он встаёт и выходит к соседу. Пока они о чём-то там шептались, я продолжал монотонно открывать пасть и испускать звуки, которые не всякое нормальное «земное существо» может вынести. Хозяин с каменным лицом тем временем посетил ещё и кухню и, кажется, кладовку.
Он возвращается и опять «ноль» внимания в мою сторону. Сидит себе на диване и медленно «закипает». Вдруг в дверь позвонили. Мы с Клёпой срываемся с места и несёмся наперегонки в прихожую – встретить пришедшего. И, конечно же, лаем!..
За нами выходит Большой Папа. Мы с Клёпой знаем – открывать дверь. Ага, щас! Он пройдя к двери, поворачивается и брызгает на нас с Клёпой водой из какого-то предмета и металлическим голосом нам командует «Фу!» Мы от неожиданности замолкаем. Он открывает дверь, а там – сосед! Мы, опять, только пасть открыли, чтоб облаять его, а Папа снова – пшик на нас водой и «Фу!» И так раз восемь за день – мы и лаять перестали - кому же охота мокрыми ходить!.. Да и сама «пшикалка» с водой уж очень неожиданная!
Сон Кая (продолжение)
Очнулся я под громкий лай Клёпы. Вся морда мокрая! Ну, конечно - Папа постарался со своей «пшикалкой». Оказалось - ничего подобного! Просто я лежу на бетонном полу и мне в морду летят брызги от рядом стремительно пролетающей воды. Окончательно прихожу в себя и начинаю с ужасом понимать, что мы с Клёпой - заложники наводнения в канализационном коллекторе от сильного дождя на поверхности. Положение аховое – волной нас вынесло на какую-то приступочку, и она вот-вот скроется под водой.
Я огляделся – место, куда «приземлил» нас водяной поток представлял собой выступ из бетонной стены канализационного тоннеля, который в этом месте делился на два рукава. Из-за сужения вода ускорялась и падала с небольшой высоты в яму, образовавшуюся в результате постоянного её напора. За ямой, как живой, пульсировал водяной гребень. Именно благодаря ему, мы очутились на выступе.
Выступ делился на две части, соединённых узкой полоской какой-то железной арматуры. Как-то так получилось, что на ближайшем «полуострове» оказались мы с Клёпой, а на дальнюю его часть вода вынесла нескольких крыс. Откуда-то лился слабый свет, можно было осмотреться и даже различить некоторые детали. Этот сумеречный свет помог мне увидеть среди крыс и Сью. Ба-а-а! На полу возле неё лежала мумия Старика. Я удивился самоотверженности самки – тут о своём спасении надо думать, а она с этим… «телом» возится!..
Каким-то шестым чувством я почувствовал опасность и отпрыгнул в сторону. На место, где мгновение тому назад находился я, рухнул большой огрызок доски. Клёпа, бросив своё бесполезное занятие – облаивание наших вынужденных соседей, вернулась ко мне и обнюхала доску…
- Отлично, будет на чём отсюда отплыть, если вода накроет наше прибежище. Помоги оттащить к стене, чтоб вода раньше времени не забрала её у нас.
Толкая мордами и напрягая все свои собачьи силёнки, мы на два прыжка, передвинули доску к стене. Она была грубая и с заусеницами, но в качестве плота должна была сойти.
Вдруг со стороны «соседей» послышался шум. Из находившихся в водяном плену крыс, две объединились и принялись терроризировать остальных, не позволяя им контактировать между собой. Присмотревшись, я в «террористах» узнал Сью и тупого, но сильного Саба.
- Видишь, она убила самца, - Клёпа пыталась объяснить происходящее между крысами, - я раньше видела, что он пытался выпотрошить эту падаль, с которой твоя самка носится, как с «писаной торбой»…
Действительно, в стороне от основной схватки, валялся труп крысы. Там же находилось и тело Старика.
Крысы, которые противостояли паре, организовали свои действия неграмотно. Они нападали разрозненно, мешали друг другу. Кроме громкого писка и хаотических выпадов угрожающего характера, они больше ничего не производили.
Что же касается Сью и Саба, то вели они охоту на своих соплеменников очень квалифицированно: сообща нападали на жертву, нанося укусы в наиболее уязвимые места, стремились быстрее покончить с наиболее сильными из них. Раненых не добивали, проявляя тем самым или милосердие, или, наоборот, изощрённый садизм, оставляя своих братьев «по крови» умирать медленно от полученных ран.
Наблюдая за схваткой, мы с Клёпой отвлеклись от потока, А он продолжал нас удивлять своими «сюрпризами». Вода в потоке прибывала, и нам оставалось ждать момента, чтобы оседлать доску и попытаться выбраться из этого водяного хаоса. Но время шло, а подъём воды прекратился. Нет, чтобы порадоваться этим обстоятельствам, Клёпа выразила сожаление по поводу бесполезности наших усилий по перетаскиванию доски. Я отнёсся к этому безразлично, но тут живот напомнил, что существует другая опасность – угроза голодной смерти. Ведь кто мог точно сказать, как долго продлится наше «заточение». Кишки уже давно напоминали о своём существовании неприличным урчанием. Я даже позавидовал «соседям»: как бы не закончилась их «междусобойчик», победившим оставались бы, извини читатель за мой звериный каннибализм, трупы побеждённых.
Как бы отвечая моим мыслям, на бетонный пол шмякнулось тело какого-то животного. Я пригляделся, оно ещё дышало, а значит не являлось падалью или утопленником. Но когда я уже собирался прыгнуть в его сторону и впиться в этот «подарок» судьбы зубами, сзади послышалось глухое рычание моей биологической мамки.
- Сынок, этого не стоит делать. Во-первых, это не животное, а чупакабра, о нём давно ходят легенды, что оно – «дьявольское отродье» и убивает всё, что попадается на пути, при этом ей сам чёрт помогает избежать все капканы и яды людей, которые только существуют в природе. Во-вторых, убивает оно не из чувства голода, а из-за желания навредить. Поэтому дай ему издохнуть самому или спихни в воду, чтобы поток унёс подальше от этого места.
Я подполз ближе и сумел рассмотреть это странное существо. Оно действительно было страшным как по своему внешнему виду, так и по стойкому зловонному запаху, который исходил от него. При всём том, что оно было до этого всё время в воде.
Чупакабра напоминала собаку, которая долго голодала – кожи да кости, вздувшийся живот, шерсть в разных местах клочьями, голова похожая на приплюснутую лисью морду, с каким-то неприродным оскалом, глаза, вылезшие из орбит, в них плескался страх и злоба одновременно, хвост похожий на крысиный, но длинный. Разные по величине лапы – передние короткие, задние – длинные, как у зайца. По всему телу наблюдалось много язв разного происхождения и характера. Именно, из-за них от существа исходил тяжёлый, я бы даже сказал, смертельно-зловонный запах. «Оно» пыталось приподняться, но силы уже покинули его и, испустив последний вой, издохло.
- Нам надо скорее от него избавиться, иначе оно заразит нас, и мы погибнем, - прорычала над ухом Клёпа, - только, боже упаси, к нему притрагиваться. Вон вынесло кусок какого-то тряпья, надо на него натянуть, а потом столкнуть в воду.
Мы так и поступили – благо до воды было недалеко. Тело чупакабры, плюхнувшись в воду, было подхвачено потоком и в мгновение ока унесено в глубину подземного царства.
Пока мы сталкивали чудовище, мимо вода пронесла детскую коляску. Она качалась на волнах, и из неё слышался слабый детский плач. Возможно, это была кукла, которая умеет при опрокидывании произносить человеческое слово «Мама».
Сила воды пошла на убыль. Да и общий шум уменьшился. По-видимому, дождь пошёл на убыль. «Может пронесёт!..» - подумалось мне.
На соседнем «полуострове», пока мы занимались чупакаброй, сражение между крысами заканчивалось в пользу пары Сью – Саб: кто-то уже сдох, кто-то дёргался в конвульсиях. Последняя крыса из отряда противников пятилась задом в нашу сторону и вдруг, развернувшись на сто восемьдесят градусов, кинулась, преследуемая Сабом, к металлическому перешейку, соединявшему наши «материки». Сам перешеек не позволял воспользоваться им, как мостиком для перехода – настолько он был узок. Ну, разве что муха или какое-нибудь другое насекомое могло остановиться передохнуть. Это даже не полоска была, а арматурная проволока. Но из дальнейшего события я понял, насколько Старик в своей «лекции» был прав – крыса, а это был молодой самец, бросился к этой спасительной «ниточке» и… побежал по ней - если можно было это назвать бегом - преследуемый не столько острыми зубами Саба, сколько внутренним страхом быть убитым в юном возрасте. Его хвост, служил и стабилизатором, и страховочной «верёвкой» одновременно. Он как бы присасывался к стене, вдоль которой пролегал путь, связывающий наши территории.
Почему этот юный крысёнок бросился в нашу сторону, до сих пор остаётся загадкой. Ведь наши с Клёпой зубы были не мене острыми, чем зубы Сью или того же Саба. Видать, он нас посчитал меньшей опасностью – за что и поплатился. Когда он перебрался на нашу сторону, Клёпа была тук как тут. Стремительный бросок - и крыса, кувыркнувшись в воздухе с прокушенной шеей, рухнула в воду.
Пока Саб загонял последнего «собрата» на нашу сторону, Сью откуда-то притащила коробку из-под посылочного ящика и стала запихивать в него тело Старика. Покончив с этим занятием, она, не обращая внимания на Саба, спихнула ящик в воду и сама, ухватившись за него зубами, поплыла рядом. Поток стал менее стремительным, но сила и мощь воды была ещё достаточной, чтобы самка со своей «лодкой» быстро пропала из вида. Саб, оставшись на полуострове, бродил между поверженными соплеменниками и что-то вынюхивал, потом, дождавшись, когда вода пошла на убыль, также бросился в неё и за секунду скрылся за поворотом тоннеля.
Мы остались с Клёпой одни. Мимо проплывал разный мусор, тела погибших мелких животных, в том числе домашних любимцев – кошек, собак, морских свинок и других грызунов. К сожалению, все они были мертвы и в пищу не годились. От голода и пережитого за день ужаса меня сморило и я снова заснул…
Зубы «на полку»
Я ещё был во власти сна, когда понял, что лучше не просыпаться. Даже если во сне придётся утонуть. В реальной жизни мне предстоял поход в частную ветеренарную клинику для удаления так называемых «молочных зубов» – видите ли, Большой Маме не нравился запах из моей пасти!.. Понюхала бы она чупакабру, я бы на неё посмотрел…
Но сон уже оставил меня, и я открыл глаза. Зная, что Большая Мама с утра, не выспавшись, будет нам с Клёпой «вправлять мозги», я тихонько дождался общего подъёма и, позавтракав, тихо вернулся в спальню, досыпать с Мамой положенный срок. Но не тут-то было – Мама с Папой явно засобирались куда-то идти и меня тоже стали одевать - мне недавно купили чёрно-жёлтый полосатый свитер, в котором я похож на пчелку.
Поехали на метро. Я, когда в него попадаю, начинаю мелко дрожать. Не от страха, а от возбуждения: мне вид поезда страшно нравится, он на большого зверя похож. Сидел у Папы на руках и глядел по сторонам. А люди вокруг глазели на меня и улыбались.
Ехали долго, я даже засыпать начал, но вдруг моё внимание привлекла квадратная тонкая штука, которую один из людей, сидевших напротив, рассматривал с большим интересом, как будто на ней паштетная колбаса была изображена. На меня с небольшого квадратика посреди этой тонкой штуки смотрела … морда Старика. Понятие «смотрела» в данном случае не очень подходила, потому что его глаза были закрытыми, а сам он лежал в почтовом ящике среди какого-то мусора. Но главное состояло в том, что всё его тело представляло собой… как бы это точнее выразиться… небольшую колонию мелких грибов.
Рядом с квадратиком теснились разные знаки - как я помню из воспоминаний о папиных книгах, они назывались буквами. С их помощью люди передают друг другу всякую информацию.
Я заёрзал на папиных руках и даже пару раз гавкнул в сторону Старика. Большой Папа оторвался от разговора с Мамой и тоже уставился на квадратик, где был изображён Орг. Мой телепатический «переводчик» включился синхронно.
- Смотри, наш Кай прочитал заметку про крысу, которую нашли в водостоке канализации. Её тело, представь себе, было покрыто какими-то пузырями. Когда их исследовали, то оказалось, что никакие это не пузыри, а целая колония грибов. Нашедшие крысу уборщики испугались, предположив, что они являются источниками какой-то смертельной для людей болезни и заявили в МЧС...
В подтверждение слов Большого Папы я разразился лаем, но люди, как, впрочем, и Папа с Мамой, ничего не поняли. Только Большая Мама интуитивно почувствовала, что я пытаюсь что-то важное сказать и, погладив меня по голове, сказала:
- Ладно, Кай, мы сейчас тоже купим эту газету и дома внимательно прочитаем, особенно про крысу. А ты нам сообщишь, что сам по этому поводу думаешь. Ю, андерстенд?
Я то андерстенд, но время уходит (!) и грибы могли уже выпустить свои смертоносные споры…
Когда вышли на поверхность и свежий воздух ударил мне в ноздри, я окончательно пришёл в себя и стал с интересом разглядывать мир, забыв на некоторое время про злосчастного Старика.
Добирались мы до частной клиники долго – даже некоторое время шли пешком вдоль дороги. Проносящиеся рядом с нами на большой скорости фыркающие звери два раза окатили нашу Маму грязью, она была страшно расстроена и что-то выговаривала Большому Папе. А затем, когда мы свернули на боковую дорогу, она даже умудрилась подскользнуться и ударить коленку. В общем, это был не её день.
В клинике нас встретил главный врач и сразу же принялся ковыряться в моей пасти. Потом, представляете, взял маленькую колбаску, которую я возненавидел после прививки от бешенства и снова уколол меня. От боли я завизжал, а Большая Мама стала меня уговаривать потерпеть. Через несколько минут меня сморил сон.
Но пусть люди не думают, что меня так просто можно усыпить: сквозь сон я слышал, как мне выдирают щенячьи зубы, рассматривают уши на предмет затаившегося там клеща (Мама забыла, что на дворе уже поздняя осень) и даже, по личной просьбе Мамы, мои семенники (она их яичками называла). Про последних я понял, что с ними у меня всё в порядке – доктор меня настоящим мужиком обозвал, клещей и прочей нечисти в моём теле не обнаружил, а в конце заявил, что спать я буду долго и сладко – целых двадцать часов! Ага, щас!.. Через десять минут, как только меня в специальной переноске вынесли на улицу, я уже ворочался, а ещё через двадцать – пробовал высунуть голову и посмотреть на белый свет. Мама так и дотащила меня до дома, держа за голову, чтоб я во сне - «под наркозом» называется - язык не проглотил.
Как только переноску поставили на пол, я оттуда выскочил и бросился в приливе нежности приставать к Клёпе. Сбежались все - даже Мурка примчалась смотреть, каким я вернулся с «войны». Лапы на полу разъезжались, меня колотила дрожь, но я мужественно демонстрировал свою стойкость против любых наркозов.
Правда, как только внимание к моей персоне ослабло, я рухнул спать, предварительно закусив несколькими кусочками родного корма. Отсутствие некоторых зубов на мой аппетит и способность грызть не повлияло.
Я спал с открытым сознанием, а весь кошмар подсознания остался в мозжечке, которого ещё нянчил наркоз. Так как наши с Клёпой спальники находились в большой комнате (её Мама «гостиной» называет), то я слышал всё, что в ней говорилось и читалось. Конечно, самое интересное было вычитано Большим Папой из газеты, которую Мама не забыла купить в подземном переходе. Из заметки следовало, что после одного из самых проливных дождей в этой местности, когда из берегов пыталась выйти даже наша река, спасатели стали свидетелями многих событий, которые могли бы заинтересовать учёных, занимающихся необычными явлениями и находками. В качестве одного из ярких примеров, приводился факт обнаружения мёртвой крысы, тело которой оказалось благодатной почвой для целой колонии грибов неизвестного происхождения. Обнаружившие трупик спасатели были вначале напуганы, так как тельце погибшей выглядело поражённым неизвестной болезнью. Помня скандал с размещением строительной площадки на месте захоронения в позапрошлом веке жертв бубонной чумы, которую прозвали «Чёрной Смертью», спасатели вызвали на место обнаружения микробиологов. Те же, в свою очередь, с большими предосторожностями изъяв труп крысы, провели тщательное обследование. И поспешили успокоить местных обывателей, которым, после паники, вызванной эпидемией так называемого «свиного» гриппа, везде мерещились другие смертельные недуги.
«Мои бы знания да людям в уши»,- думалось мне с тоской о потерянном шансе прославиться. Да, да, дорогой читатель, я стал очень тщеславным после того, как побывал объектом «крысиных экспериментов» по улучшению потомств их роду-племени…
- Всем привет, - это пришла Шурочка, моя любимица и, по совместительству, жена Паши, - так что тут у вас для меня интересного?..
Оказывается Большой Папа, прочитав про крысу, вызвал на подмогу юную жену сына – биолога-вирусолога, как по образованию, так и по занимаемой должности в институтской лаборатории. Глянув на заметку, Шурочка заявила:
- Да, я помню этот случай – как раз наш институт занимался исследованиями. Ничего страшного в этих язвах нет. Там действительно обнаружили споры гриба - слизовика. Найдя благодатную почву, он размножается с помощью спор, которые выстреливаются специальным органом. В природе таких способов размножения много. Например, тот же «бешеный огурец» - созрев, он отрывается от куста и носится по местности, как неуправляемая ракета, выбрасывая в качестве реактивных струй свои семена. То, что в качестве благодатной почвы для своего размножения гриб выбрал тело крысы, тоже нет ничего удивительного – просто другой почвы поблизости не оказалось. Случаев, когда растения прорастали в телах разных млекопитающих, в том числе и человека – сотни, а может и тысячи. Что же касается самого гриба, то он не ядовитый и угрозы для человека не представляет. Вот так, если кратко, об этом случае!..
«Эх, знала бы она, что замыслил Крис и его команда, тогда бы и не рассуждала так беспечно!.. Интересно, а куда подевалась Сью, выжила ли в потопе?.. Она то наверняка знает, что творилось в тот день в подземелье и для чего крысы пытались «законсервировать» тело Старика-Орга, - я лежал в своём «спальнике» и продолжал в полудрёме размышлять над тайной крысиного племени, которую старый самец унёс в могилу. Как же глубоко я ошибался, мой дорогой читатель! И не мог предположить, что в будущем судьба мне подарит ещё один шанс встретиться с «первопроходцами» из племени серых крыс и их прекрасной предводительницей Сью. И не во сне, а наяву! Кстати, а как так получилось, что Старик из сна – газетная сенсация?..
Тайн на свете ещё много,
Разгадать – трудиться надо,
Впереди нас ждёт дорога,
Пот, усталость – как «награда»…
У тебя, наш йорк пушистый,
Хоть ты молод и салага,
Есть характер – он ершистый,
Но зато в душе – отвага!..
И когда наступит время,
Показать себя как надо,
Ты – Охотник! Твоё племя –
Человечеству отрада!..
Стрижка «бобриком» или «С Новым годом!»
(история со счастливым концом)
Большой Маме надоели мой вид и визг во время каждого «причёсывания» и она понесла меня (конечно же - с «группой поддержки» в лице Папы) в парикмахерскую к Юлечке – Мастеру По Собачьим Причёскам.
Самое страшное заключалось в том, что по заведённому порядку, хозяева этих самых «стригущихся» не имеют права присутствовать при стрижке – видите ли, это будет отрицательно сказываться на поведение собак и, тем самым - на качество результата!.. И когда дорогие моему сердцу Мама и Папа, передав меня из рук на руки этой самой Юлечке, сами «выкатились» за дверь, я ИСПУГАЛСЯ!.. «Бросили, - с ужасом подумал я, - сейчас меня…» Я не мог чётко сформулировать действие по отношению к себе, поэтому попытался брякнуться на спину и дружелюбно махать хвостом, как обычно делал при приближении огромных собак и других больших или малых неизвестных мне угроз. Моя поза как бы говорила: «Вот я весь перед вами беззащитный, но излучающий дружелюбие и доверие! Берите меня с потрохами и делайте всё, что хотите! Но надеюсь, что вы НЕ ПОСТУПИТЕ СО МНОЙ ДУРНО?!..» Раньше это срабатывало. Боковым зрением я рассматривал окружающую обстановку. В центре комнаты возвышалось сооружение, похожее на…клетку без решоток, куда загоняют корову (я по «Дискавери» видел), чтобы её подоить. Напротив находилось зеркало - такая штука, в которой такой же, как я, йорик живёт. В углу, в двух клетках, маялись два волосатых придурка собачьей породы. Как я потом понял, они ждали своих хозяев, которые, оторвавшись на полтора часа от своих любимых чад, явно опаздывали, чтобы их, постриженных, забрать домой.
- Какие мы волосатые и неухоженные, - пропела надо мной Юлечка, - и кто же тебя так обкарнал?
Мой «переводчик» с человеческого языка на собачий к этому моменту уже научился включаться автоматически. Я лежал на полу пузом кверху и махал усиленно хвостом. Юлины руки подобрали меня и понесли к сооружению перед зеркалом.
- Ой, какой ты мускулистый, прямо сплошная мышца!.. – продолжала ворковать она, - да, не бойся ты меня, я тебе ничего плохого не сделаю. Она вставила меня в «стойло» (я наконец-то вспомнил, как называлось сооружение на человеческом языке) и стала подгонять его перекладины к моим размерам. Когда она закончила, я оказался зажатым с четырёх сторон в этом «стойле», но движения моего тела при этом ограниченными не были. Я мог переставлять лапы, вилять хвостом, а также крутить головой и выгибать спину.
В комнату вошла, как я понял, Юлина помощница. Звали её Валей. Она решительно сгребла меня за передние лапы и подставила их под ножницы - я такие у Мамы видел и уже знаю, как они называются. Шерсть вокруг подушечек оказалась жёсткой и Мастер По Причёскам подстригла её в несколько приёмов. Затем она состригла шерсть по окружности вокруг передней поверхности лап. Валя молча удерживала лапу подушечками вниз. Не трогая шерсть на поверхности лап и выше, Юля просто обстригла её вокруг лап, чтобы она выглядела аккуратно. То же самое проделали с моими задними лапами.
А потом началась главная стрижка. «Йорк в зеркале» был вначале очень похож на меня, но когда Юлечка взялась за мою голову, он стал приобретать другой вид. Обстригая шерсть вокруг ушей, Юля стремилась подчеркнуть их стоячую форму.
«Боже мой, какие они у него огромные!..» - всматриваясь в «йорика из зеркала», я подумал, что где-то уже видел такие уши, но у другого животного. «Вспомнил - по «Дискавери» показывали жизнь колонии больших летучих мышей в пещерах Австралии - они такие же, как у тех лупоглазых с кожаными крыльями!..» Мастер По Причёскам, включив дополнительное освещение, стала подстригать шерсть на внутренней поверхности ушей «йорика из зеркала» примерно до середины уха. Потом то же самое она проделала на внешней поверхности уха, опять же до середины. Уши приобрели V-образную форму «вверх ногами». Я позавидовал своему другу «из зеркала»: «Ему теперь не надо никаких «фонтанчиков» с бантиками на голове устраивать – шерсть то уже короткая!..»
Но самое прикольное началось, когда Юлечка достала маленькое существо, которое, если соединить его со стенкой в месте с двумя дырочками, начинает стрекотать громче любого кузнечика на даче. Это животное объела мне и моему «другу из зеркала» всю лишнюю шерсть на попке. Лишнюю, потому что мои «козлиные колбаски» каждый раз, когда я какал, прилипали к ней. И тогда Большая Мама начинает сердиться и тащить меня в ванную, чтобы отмыть задницу. «Теперь его Мама не будет йорка ругать», - с лёгкой завистью подумал я.
Стрижка была окончена. Я очутился в клетке на месте тех пёсиков, которых я застал в начале. Но ждать мне долго не пришлось – в дверном проёме «нарисовалась» Мама и весело среагировала на мою внешность:
- Ой, какой ты шкодный, Кай! Но мне нравится! Спасибо вам, Юленька!.. Пошли, стриженый, домой…
В коридоре стоял Папа, а, увидев меня, умиленно протянул руки навстречу, а, приняв, сразу сунул за пазуху и прижал, как будто два года не видел. Я еле-еле «выдавился» наружу и вздохнул на полную грудь. Мы уже вышли на улицу. Было прохладно, но я, хоть и потерял часть своего «природного пальто», чувствовал себя счастливым. А знаете почему – потому что счастливыми были мои Мама и Папа!
Когда мы вернулись домой, все сбежались на меня посмотреть. В зеркале, которое у нас в прихожей до самого пола, я снова увидел своего «дружбана» - он действительно выглядел «прикольно». Но самое главное – стрижка на голове у него была короткая. А эта означало, что не надо делать ненавистный «фонтанчик».
- Стрижка называется «бобрик»!.. И она тебе очень идёт, Кай! – Мама с умилением смотрела на меня. Я понял, что мне тоже не надо будет делать «фонтанчик»!..
В это время из кладовки, в конце коридора, вывалился Большой Папа с какой-то длинной коробкой.
- А вот и ёлка! Когда мы её наряжать будем? – вопрос был адресован Большой Маме.
- Вот сейчас и будем, я только протру в гостиной…
Большой Папа весело подмигнул мне и, дождавшись, когда мама скроется за углом, чтобы взять швабру на кухне, прошептал: «Ну, старик, фишка у неё такая: чистота в доме – прежде всего!»
- Помоги мне ёлку собрать, - Папа раскрыл коробку и вывалил на пол целый ворох каких-то мохнатых штук. Я и Клёпа, которая уже полчаса крутилась возле нас, накинулись на эту кучу с лаем. От неожиданности…
- Фу, да это же ёлочные ветки. Правда, они искусственные, но зато долгоиграющие. И настоящую ёлку не надо в лесу срезать – жалко…
Мы с Клёпой замолчали, но изредка порыкивали в сторону этой странной массы.
Папа и Мама быстро справились с делом сами, нашей помощи даже и не понадобилось. В результате в прихожей появилось дерево под названием «ёлка» - я такую по телевизору видел. Да, и на даче у нас похожая растёт, правда, настоящая, и пахнет вкусно…
Наряжали мы её всей стаей, в смысле - семьёй. И здорово было – я два раза за один день Маму с Папой счастливыми видел. Оказывается, встречать Новый год – это даже вкуснее паштетной колбасы.
Когда Большая Мама забирала меня из гостиной спать, я, сидя у неё на руках, обернулся и посмотрел на ёлку. Она стояла красивая, вся в игрушках, сверкая огнями. И вдруг почудилось, что из глубины её веток сверкнули глаза Сью. «Наверное, уже сплю!..» - подумал я и прижался к маминому плечу. От неё пахло РАДОСТЬЮ И СЧАСТЬЕМ…
Новый год – это новое счастье,
И встречать его – радостно нам!..
Мы находимся все в его власти,
Пусть подарит он счастье и Вам!..
(Продолжение следует)
Про йорка Кая и других окончание с продолжением
© Copyright: Валерий Кирсанов, 2013
Свидетельство о публикации №213020902068
Свидетельство о публикации №213020902068
Рецензии