В роли сталина

Я, признаться, до сих пор так и не понял: кто я по своим убеждениям, чего мне ближе – демократия, автократия или что-то такое смешанное? То туда в мыслях бросает, то сюда…

Раньше я вроде как демократом был, на митинги их бегал, кричал, переживал, а потом – как обрубило. Очень уж большие сомнения меня взяли – и не только в этой самой демократии и в демократах, но и в самом себе…

А началось это все так. Попал я как-то в один санаторий на Кавказе, бывшая госдача Сталина. А там - очень уж креативный массовик-затейник оказался, ну просто житья никому не давал: то чемпионат по Нарзану устроит, кто больше всех выпьет; то бои с подушками - сердечники против невротиков… И вдруг решил комедию политическую по анекдотам поставить, да еще с кем!  – со Сталиным, Хрущевым и Брежневым… Вон куда замахнулся! И – что же вы думаете? - дает мне роль самого хозяина дачи.  – Ты, - говорит, - тоже мрачный какой-то, взгляд тяжелый, всех осуждаешь, да и одна рука,  как у него, короче другой… Так что, кроме тебя играть Сталина некому.

Я, конечно, заартачился: - Да вы чего, маэстро?! Я же демократ до мозга костей, я этих тиранов терпеть не могу, мне даже в вашем санатории из-за этого отдыхать неприятно… (а сам вообще-то даже польщенным себя почувствовал, все-таки Сталин!) А он: - Да это же театр, игра, ты вообще про теорию перевоплощения слышал? Посмотри, как Сталина наши ведущие артисты играют – тоже, между прочим, не меньше твоего демократы, а как душевно в роль входят, прямо купаются в материале…

Ну я и согласился. Думаю: а чего?! Это же комедия, анекдоты, я же его вроде как высмеивать буду, пародировать – вон Чарли Чаплин, тот даже Гитлера играл. И начал репетировать, вживаться в образ нашего главного монстра. Я вообще-то пародировать люблю, особенно когда всякие байки и анекдоты рассказываю – и Брежнева изображал, и Горбачева, и Ельцина, да и В.В. не обошел, но вот за Сталина не брался, все-таки фигура не вполне комедийная. Почитал Станиславского, мемуары всякие (неважно, что все там в основном прогибаются, мне детали важны, нюансы), побродил по санаторию уже в новом образе… В общем, подошел к роли со всей ответственностью – это ведь уже не просто хи-хи ха-ха, а, считай, политика.

Наконец, премьера. Я, как и положено, во френче каком-то сундучном, с усами, а в руке вместо трубки топор (это я сам придумал). Только вышел на сцену, еще и слова не успел сказать, а в зале уже бурные аплодисменты – иди, пойми: то ли политические, то ли этнические, все-таки Кавказ!
Ну а уж когда заговорил со знаменитым акцентом, – тут прямо шквал за шквалом оваций, будто и в самом деле хозяин на свою дачу вернулся… В такой обстановке разве пародию сыграешь? – народ горячий, могут и фруктами просроченными забросать. Да я и сам уже какой-то драйв диктаторский почувствовал – плохо, что ли, когда все перед тобой стелются, а ты самый влиятельный в мире? И начал уже всерьез вождя народов изображать – он у меня и провидец безошибочный, и менеджер гениальный, и аскет, невзирая на дачи…  Да так разыгрался, так в роль вошел, что даже отсебятины стал делать. Спрашиваю, к примеру, Никиту, топориком поигрывая: - Ты зачем меня, сукин сын, из мавзолея вынес? – А он не ожидал, в тексте же этого не было, но все же вывернулся, хитрюга: - Простите, - говорит, - Иосиф Виссарионович, я же думал вы мертвый… - А я ему, выждав паузу, медленно так, чеканно, стихами Маяковского отвечаю (только вместо Ленина Сталина поставил): «Сталин - жил, Сталин - жив, Сталин - будет жить»! Да еще и вопрос в зрительный зал подбросил: - Разве не так, товарищи? – А зал дружно: - Так! Так!.. А кто-то (видно, из бывшей обслуги) вскочил и как заорет: - Да здравствует товарищ Сталин! - Ну я, понятно, растрогался, все же любовь народа поважнее будет всяких там измышлений наших недругов. И как-то спонтанно, снова не по пьесе запел: «С чего начинается Родина…»

Короче, успех был невероятный, как на старой «Таганке». Раз 40 на бис вызывали. Никите с Брежневым какие-то хилые букетики дали – а меня, то есть Сталина, просто завалили – и цветами и подарками: чачу трехлитровую поднесли, кинжал… А потом выходит на сцену какой-то их местный туз и вручает мне удостоверение почетного отдыхающего курорта – там уже и фотокарточка моя в гриме приклеена (как только успели, черти!) И формулировка: «За заслуги перед нашей культурой». Прямо как Депардье.

Все вокруг поздравляют: – Ну ты даешь!!! Это ж надо – так с образом слиться!.. – А массовик-затейник, он же и режиссер, обнял меня и говорит: - Ну вот, видишь, а то заладил:  я демократ, демократ… Я тебя сразу в этой роли вычислил… - Правда, и пожурил меня слегка: - Ты, - говорит, - все-таки отступил от жанра. Но – такому таланту можно…

А я даже и не пойму – как это все получилось, с чего меня вдруг в апологетику диктатора понесло. Что-то такое в душе вдруг открылось, чувствую: мое это! мое!.. Вообще-то у меня и раньше тиранские замашки просматривались, просто статуса соответствующего не было, и ситуация  не позволяла - ну а тут такое раздолье… Видно, и впрямь стены своим помогают.

Я и до сих пор из этой роли никак не вылезу. У меня и нотки сталинские в голосе затвердились, и походка стала, как у властителя, ну а что чуть не так, кто-то там против – прямо стервенею, удавить готов…

Так что когда я слышу теперь разные демократические возгласы – всегда по-сталински хитро посмеиваюсь. Это все слова, думаю. Пусть хотя бы на сцене какого-нибудь диктатора сыграют, – а мы поглядим, какие они по своим внутренним данным демократы хреновы. Творчество – оно, знаете ли, многое проясняет, тут прикинуться трудно. Вон Михал Сергеич – тот образ генералиссимуса явно не потянет, даже и пробовать не стоит, - это действительно демократ чистой пробы. А вот другие… Может,  им просто роль в жизни не та выпала, не повезло ни со временем, ни с Интернетом…

А что до всяких там квази-перевоплощений – то эти сказки пусть рассказывают лохам-зрителям. Уж я-то теперь в этих актерских делах смыслю.