БМЖИ

БМЖИ   

- Что ты все время ноешь и ноешь?! Неужели не надоело? Я не разделяю твоего пессимизма. Нам  живется совсем неплохо. Не скули. Мы с тобой свободны, как птицы. Нигде не служим, ничем никому не обязаны.
- Нашел чему радоваться! Такая собачья жизнь устраивает только тебя. Ты не привык работать, жил себе припеваючи - без забот и хлопот. А я служила, сил не жалела, любила Козлова и была любима им. Ты же никого не любил. Даже Казанова, чьим именем тебя прозвали, испытывал определенные чувства к своим женщинам. Я уверена, он не слыл бездельником.
- Разумеется. Отдавал все свои силы, чтобы их ублажать. Как, впрочем, и я. Однако к тебе, Джульетта, прости меня, я испытываю только платонические чувства. Но поверь, привязался совершенно искренне и рад помочь всем, чем могу.
- Спасибо. Я благодарна уже за одно то, что не прогнал меня тогда, когда осталась одна, после внезапной смерти Васи. Ведь ему не исполнилось даже пятидесяти. Лучше бы я умерла раньше него. Он взял меня совсем девчонкой, никогда не обижал, стал моей опорой, другом. Хозяин, настоящий мужчина. Всегда толерантен ко мне. Мы любили друг друга всеми фибрами своей души...
- Любовь зла, полюбишь и козла, и Козлова. Ты была за ним, как за каменной стеной. Твой пламенный Ромео не давал тебе шага ступить без него. Одним этим можно объяснить его терпимое отношение ко всем твоим недостаткам... Сама говорила, что он никуда тебя от себя не отпускал. Можно сказать, держал на привязи, хотя знал, ты от него никуда не сбежишь. И не столько из-за любви к нему, сколько из страха оказаться одной.
- Что ты, пес шелудивый, понимаешь в любви?! Вася любил меня так, как ни один мужчина ни любил и ни любит свою женщину. Он оставался верным мне всю свою жизнь, никогда не изменял.
- Какой же он после этого мужчина, Джульетта? Наверное, чего-то в нем не хватало, если он не знал других женщин.
- Так могут рассуждать только такие кобели, как ты. Тебя можно только пожалеть за то, что ты так и не узнал настоящей любви. Дожил до старости, шляясь с молодых лет, где придется.
- Я свободен, дорогая! Тебе не понять, что это значит. Не станем понапрасну терять время, мы никогда не сможем в данном вопросе понять друг друга.
- Мы с Васей были свободней, чем ты. Не нуждались в других, нам хватало себя... Жаль, я не встретила его раньше. Когда он еще не пил.
- Раньше?! Куда уж раньше! Он почти оторвал тебя от материнской груди. Сколько лет было ему, когда увел тебя?
- Сорок с хвостиком. Не так уж много.
- Но задолго до того, как взял тебя, женился и сразу родил двух детей. Лучше бы их не было вовсе.
- Они не виноваты. Их так воспитала мать. Она редко когда позволяла им видеться с отцом. Ко мне, между прочим, ребята относились совсем неплохо.
- Замечательно! После смерти папаши оставили тебя с носом, бросили, как паршивую собаку, на произвол судьбы. Продали отцовскую квартиру и выкинули на улицу.
- По закону я не имела никаких прав на Васину собственность. Ведь мы не состояли в браке, хотя вместе прожили лучше любых супругов. К сожалению, он не мог прописать меня у себя.
- Если он действительно так любил тебя, как ты утверждаешь, мог составить завещание.
- Дети как наследники первой очереди все равно оспорили бы его.
- А что помешало Васе жениться на тебе, как это принято у добропорядочных людей? По крайней мере, ты отсудила бы после его смерти свою долю.
- Сейчас во всем мире преобладают гражданские браки.
- Вот ты и осталась на улице - без кола, без двора. На Западе, леди, чтобы ты знала, люди составляют брачные договора. И тогда в случае чего супруги гарантируют себе достойную жизнь. Хочешь жить, дорогая, умей вертеть хотя бы задом. Если не научилась вертеться.
- Мы не хотели опошлять наши отношения всякими бумажками.
- Поистине, ученье - свет, а неученых - тьма.
- Кто мог подумать, что Вася скончается так скоро.
- У нас жизнь прожить, что поле перейти.
- Выпил бедняга какую-то отраву вместо спирта, вот и умер раньше времени. Сам знаешь, какое пойло у нас продают.
- Тем паче должен был позаботиться о своей любимой.
- Я любила Васю бескорыстно и ничуть о том не жалею. А твоя вольница, неразборчивость в выборе подруг - что хваленая свобода дала тебе самому, если уж на то пошло?
- Оставь! Не заговаривай мне зубы! Вы никогда не были равноправны в своих отношениях. Не случайно называла Васю хозяином.
- Глупости. Даже многие жены называют так своих мужей. Мужчина в доме должен быть хозяином. Иначе, какой же он мужчина? Тебе, извини, это неведомо, так как ты всегда жил, как самый заурядный кобель. Не знал ни привязанности, ни верности, ни любви....
- Опять двадцать пять. О какой привязанности говоришь, Джульетта? Чем она кончилась у Шекспира, хорошо известно. И в самом деле, маленькая собачка до старости щенок. Твой хозяин до самой смерти держал тебя, образно говоря, на цепи. Если это и есть так высоко ценимая тобой привязанность, меня от нее увольте! Мне вообще трудно понять, за что ты так безумно любила своего алкоголика. Или правильно говорят, чем больше женщине мы платим, тем больше нравимся мы ей?
- Чем больше женщину мы любим, дурачок!
- Любишь - не любишь, к черту пошлют. Вася пропил все свое состояние, дал дуба, а тебя его наследники вышвырнули из вашего дома. Не хочу никого обижать, но кому, кроме меня, ты, красна девственница, теперь нужна?
- Тебе? Не смеши меня. Ты бы близко меня к себе не подпустил, если б совсем не одряхлел. Лежал бездыханно под скамейкой, когда я гуляла в парке... Между прочим, вовсе я не девственница.
- Между прочим, я всего-навсего уснул, когда приглянулся тебе.
- Кому ты, старый пес, можешь приглянуться?! Я с трудом разбудила, решила, что помер... Вот до чего довела тебя твоя свобода! Стал хуже любого забулдыги!
- Старость - не радость. Все мы стареем. И я, дворянского рода. И ты, пролетарского происхождения.
- Наконец мы с тобой сравнялись. Нашел, чем гордиться - происхождением. Тоже мне дворянин! Тогда - в парке - по твоей, извини, морде никто б не понял, кто твои предки. Хорошие родители, дорогой, своих деток не бросают.
- А кто говорит, что они хорошие? Лишь то, что знатного происхождения. Между прочим, не в упрек  будет сказано, мне подают чаще, чем тебе. Именно потому, что невооруженным глазом видят, кто есть кто.
- Кто был кто. В сотом колене...
- Мужчине не подобает спорить с женщиной.
- Хотя очень хочется.
- Чего хочется, так это дать тебе взбучки.
- Но воспитание не позволяет ударить женщину.
- Даже по ее колену - не сотому.
- Остряк-самоучка. Всю жизнь прожил один. Удивительно, как не сдох от голода и холода.
- У меня, дорогая, были женщины. И немало. Они не только любили и ласкали своего Казанову, но и кормили. И поверь, не так, как тебя твой Вася - объедками с барского двора. Хотя ты валялась в ногах у своего хозяина. А я никогда не валялся. Если кто и был у нас хозяином, так это я. Никогда не позволял своим дамам держать себя на цепи. Когда некоторые - женщин хлебом не корми, так они обожают властвовать - пытались удержать меня, я уходил от них. Никакие уговоры им не помогали. Раз они не понимали, кто толерантен - снизошел до близости с ними.
- Никак не угомонишься, хвастунишка. Если б в твоей крови преобладала дворянская или хотя бы купеческая кровь, ты бы не стал трутнем и жиголо. Честно работал бы, трудился...
- Ради чего и кого? На благо человечества? Оно это не заслужило. Что-то я не замечаю его заботы о стариках и детях. Каждый норовит жить для себя. Чем я хуже? Да, ты служила, я жил в праздности. Но оба оказались на улице, я - раньше, ты - позже. Кому из нас в этом отношении хуже, большой вопрос. Я-то, во всяком случае, к такой жизни привык, у меня выработались иммунитет к болезням, слякоти, холоду и голоду, своего рода неприкосновенность перед законом, как у депутатов законодательной власти...
- Интересно, что ты запоешь, когда тебя, неприкосновенную личность, схватят и увезут, сам знаешь куда.
- Так я им и дался. У меня и на них иммунитет. Вот что дала мне свобода и независимость. Меня, как волка, ноги кормят. Не ножки Буша.
- Независимость? Старый кобель, молодым ты не пропускал, как говорится, ни одной юбки. Был убежден, будто сам выбирал женщин. На самом деле это они подбирали тебя. То ли из жалости и сострадания, то ли из-за полного одиночества.
- Как бы то ни было, желая сохранить наши отношения, они никогда не стесняли моей свободы. Как вольный цыган, я уходил и возвращался, когда хотел.
- За что боролся, на то и напоролся. На старости лет остался один, живешь за счет подачек. Роешься в мусорных баках. Лето позади, наступила осень. Будешь глотать голые кости, и то если какая-нибудь добрая душа пожалеет тебя. А ведь твоя судьба могла сложиться счастливее моей, если б ты вел себя иначе. Что ни говори, кое-какая порода в тебе все же видна...
- Перестань скулить. Не отпевай нас раньше времени.
- Я очень есть хочу...
- Все хотят есть. Я - мужчина и больше тебя. Но не скулю. Будет и на нашей улице праздник. Мир не без добрых людей. Не так уж нам плохо сейчас живется. Нежимся в лучах сентябрьского солнца в таком прекрасном месте. Кому еще позволят лежать у корпуса Бенуа Государственного Русского музея, на углу канала Грибоедова и Итальянской улицы? Мимо нас снуют туристы - граждане России и иноземных государств. Неужели все они пройдут мимо, не заметив нас?
- Очень мы им нужны! Они сами, того и гляди, улягутся рядом с нами. Идут с озабоченными, хмурыми лицами. С мыслями о том, как прожить на зарплату, не умереть с голода, заплатить за коммунальные услуги. Мечтают сходить в кино, отдохнуть на юге или за рубежом, купить себе приличную одежду. Завидуют родственникам, знакомым, оказавшимся удачливее их... А кто ни в чем не нуждается, презирают тех, кто беден и хил. Так что зря мы здесь разлеглись. Ищем неприятностей на свои...
- Все, хватит! Нас никто не трогает, радуйся. Во всяком случае, пока. Лежи спокойно, не дергайся. Потерпи немного... Мы с тобой не какие-нибудь бомжи...
- Кто же мы, по-твоему?
- Просто бмжи. Без места жительства.
- Это все схоластика, милый друг. Нам тоже предлагали определенное место жительства, правда, временное, но ты гордо отказался от него, сбежал, и я, дуреха, последовала за тобой.
- Благодарю покорно. В ночлежке я жить не стану.
- Ты такой важный, пока тепло.
- Найдем себе пристанище, не горюй. Мало что ли у нас подвалов и чердаков? Мне не впервой пережидать холода. После зимы, Джульетта, всегда наступает весна, потом - лето. Держи морду выше! Образно говоря, возьми себя в руки! Не пропадем!
- Да, но после лета - осень и зима. Но ты ничего не боишься, князь.
- Чему быть, того не миновать. Всех - богатых и бедных, здоровых и больных, ученых и необученных людей и животных ждет один конец. Учись, не учись - все равно помрешь. Рано или поздно.
- Лучше позже, чем раньше. И коль суждено помереть, то не подохнуть где-нибудь в подворотне.
- Что правда, то правда. Но зачем думать о смерти и о плохом конце? Что себе внушишь, милая, то с тобой и произойдет. "Что ты опустила глаза, разве я не правду сказал?" Взгляни-ка лучше на того старичка, который роется в своей сумке. Он сам нуждается в помощи, но без сострадания и печали не может смотреть, как на его пути, в самой близи с ним, лежат два голодных существа, рассуждающих о жизни и смерти. Только, пожалуйста, не пяль на него глаза, это неприлично. И не надейся, Васю он тебе не заменит.
- Мне никто его не заменит. Даже ты... Смотри, Казановик, он отломал два куска колбасы и идет к нам...
- Отвернись. Сделай вид, что не видишь его. Не смущай доброго человека. Но когда он положит перед нами колбасу, оторвет ее от себя - не только в буквальном смысле этого слова, - скажи ему спасибо. Так скажи, как умеют говорить только собаки... И запомни на всю свою оставшуюся жизнь: " Собака - это звучит гордо!"
- А человек?
- Человек человеку рознь. Тот, что поделился с нами - пусть даже не последним куском - то же неплохо звучит. Людям, как правило, ничто человеческое не чуждо. Даже собачье, и, к сожалению, кошачье.
- О кошках, наших врагах и конкурентах, не говори. Не порть обедню