Прочь

Когда Деспердкова спрашивали, за что он был задержан, он с гордостью отвечал: "За вольнодумство". Хотя весь грех был лишь в том, что Деспердков держал лавку с различным товаром. Там присутствовали и музыкальные инструменты разных стран, африканские трубки, а также набивка для них, разного рода литература, ну и прочие полезные вещи и хлам.

Дело в том, что режим счёл неправильным продажу религиозных книжек, включавших в
себя, в основном, учения Востока и прочие альтернативные мировоззрения. Это противоречило дейстовавшим в государстве законам и т.д.

Соседями Деспердкова по камере были: беззубый эскимос, попавшийся на перепродаже
тюленьего мяса, мальчик лет одиннадцати-двенадцати, видимо, занимавшийся какими-то грязными  делишками, и высокий усач разбойничьего вида, который постоянно курил сигареты.

Деспердков нисколько не боялся предстоящей расправы, ибо, во-первых, он вообще мало чего боялся, а во-вторых, все действительно опасные для продажи предметы были
предусмотрительно упрятаны в надёжное место и дожидались своего хозяина. Он, помимо
торговли, занимался тем, что шил всевозможную одежду и обувь, а остальное время тратил на духовную работу. Его мечтой было собрать в мешок всё необходимое и отправиться
странствовать: в списке были Мексика, Штаты, и само собой Восток.

Однако же пока Деспердков посиживал в сырой камере, раздумывая, как бы растянуть
оставшийся у него табачок. Мальчуган-аморал дремал в углу, накрывшись какой-то тряпкой,
эскимос (чукча, как порешил для себя Деспердков) сидел, поджав ноги под себя и раскачивался взад и вперёд, ну а третий сожитель чистил ногти на ногах спичкой.

Первым подал голос усатый.

       - Эти-то понятно, - усатый кивнул головой в сторону чукчи , - с такой-то рожей,
ясное дело, спокойно по улице не пройдёшь, а паренёк, хе, любит вот это, - он ударил
кулаком по внутренней стороне ладони.

Деспердков молчал, его мысли были совсем о другом - он хотел сейчас набить
плотненько трубку тем, чем его недавно угостил один приятель. Но так как обстановка была
нова для Деспердкова, всё же он решил пообщаться с соседом.

- Меня органы не возлюбили. Считают, что я запреты какие-то рушу. А я так, книжки, погремушки, - Деспердков опустил голову, посчитав, что сильно распространяться не стоит.

- Да, браток, понимаю. Я ведь тоже... слегка нарушил. Правда, по винному делу. Ну сам посуди - сейчас всё запрещают, средств у людей мало, вот я и собрал машину, - он
затушил окурок и проглотил его.

- К тому же друзья всегда рады, когда я могу им предложить своё, натуральное. А не то что эти, - он сжал крепкий кулачище, - торгуют...

Мальчонка тем времени повернулся во сне и заулыбался, представляя, возможно, что-то приятное.

- А ты, дед, - обратился усатый к чукче, - я ж знаю  - там у себя вы хлещете
поболее нашего брата, - он улыбнулся, и стало видно отсутствие нескольких зубов. Но, как
выяснилось, чукча этот ни слова не понимал, лишь только отвешивал поклоны, отчего усатый
подумал, что тот отнёсся к его словам с большим уважением.

Деспердкову же всё это казалось чуть скучноватым, и он улёгся, чтобы по возможности подремать и не тратить жизненную силу на разговоры.

- Кстати, забыл представиться - Фёдор Проказа, - усатый протянул руку Деспердкову, единственному, кто откликнулся этому человеку.

- Меня зовут Деспердков, - скромно, но не скромнее, чем следовало, ответил
Деспердков.

- Деспердков, хм... Интересная фамилия. Это ты, что же, получается, отчаянный ? - удивился Фёдор, нахмурив лохматые брови так, что его лицо стало выглядеть очень потешно.

- Видимо, да. Пока ещё полностью не уверен, - пожал плечами Деспердков и улыбнулся кончиком рта.

- Да. Ну что же, хочешь-не хочешь, а какое-то время мы тут проторчим. А там и видно будет, - подвёл итоги Фёдор и почему-то замолчал. Было видно, что он немного смущён.

  Деспердков покивал головой, не меняя, впрочем, выражения лица.


                ***
В стране же происходили неоднозначные события - правители менялись один за другим, всякая опредёленность напрочь отсутствовала, а жители, не зная, чего им ожидать, встречали каждый новый день с опаской и тревогой. Те же, кого не устраивали подобные процессы, втихаря собирали узлы и сматывались подальше, кто куда - у кого-то имелись родственники заграницей, кто-то просто уезжал от этого беспорядка в никуда, а оставшиеся лишь охали, да вздыхали, почёсывая худые животы.
                ***

Наутро в камере остались только Деспердков с Фёдором. Стало ясно, что тех двоих
увели, чтобы раз и навсегда от них избавиться. Позже выяснилось, что мальчика расстреляли, а несчастного эскимоса долго били палками, пока его душа не отделилась от тела, чтобы отправиться к предкам.


Имея много времени, двое новых товарищей стали рассказывать о себе, о том, кто что повидал и где побывал, ну и не обходилось без разговоров на общие темы. Фёдор, оказалось, большой мастер по части механизмов и машин, а также опытный путешественник. Деспердков, в свою очередь, рассказывал о разных травах и растениях, заморских религиях, книгах и прочем интересном.
 
        Один из приятелей Фёдора передал ему в камеру кое-какой провизии, да вдобавок
спиртного, ну а Деспердков разжился парочкой небольших плотно набитых папирос. Употребив
всё это дело, мужчины ещё долго потом беседовали на множественные темы, и вообще стало
видно, что они, как говорится, подружились.

  Рассказал Деспердков и о своих будущих планах, то есть о том, как он хочет
путешествовать и вообще стать самому себе хозяином, порвав с насиженными местами. Фёдор это дело одобрил - ведь и он являлся своего рода бунтарём против системы, к тому же его манили земли.

Спустя какой-то промежуток времени, в пору очередных социально-политических
катаклизмов, образовались бреши в законодательстве, и - о чудо! - двум товарищам удалось-
таки очутиться по ту сторону каменных стен.

Решив не упускать такую возможность, они твёрдо порешили во что бы то ни стало
сдеалть ноги, пока наверху серъёзные ребята не занялись новыми пертурбациями.

Оказалось, что у Фёдора в старом гараже стоит потрёпанный, но рабочий мотор, надо было лишь малость довести его до ума. Деспердков, надо отдать ему должное, занялся добычей всевозможных полезных вещей, ну и, прибамбасов для души.

Ну и наконец через пару дней, собравшись утром , Деспердков и Фёдор за рулём
автомотора двинулись в путь, оставив позади обезумевших от жира и денег властителей, да
побирающихся старух.

Деспердков, как потом он писал мне из Мексики, попробовал всё ж таки то, что хотел.