Дело - ТАБА. Обстоятельства непреодолимой силы -2

Говоря по чести, Эйлат не слишком понравился мне…
Поначалу, когда мы только вошли в него и потопали вдоль насквозь пропыленной, но очень ровной и чистой дороги с ухоженными «островками» для отдыха – вкусно пахнущими смолой деревянными помостами с симпатичными резными навесами и скамеечками, я вспоминала многочисленные турецкие симпатичные скамеечки, заботливо расставленные во всех мало-мальски подходящих местах – по крайней мере, во всех курортных городах, где мне только приходилось бывать.
Но после того, как мы отловили такси (только иврит и совсем немножко английского, пять долларов после долгой и извилистой торговли) и добрались до первого пункта назначения – знаменитого океанариума, а после него совершили следующий марш-бросок (восемь долларов, несмотря на ещё более затейливые взаимные увещевания), я, признаться, разочаровалась.
Сам небольшой, как я поняла, городок показался мне со стороны дороги одной сплошной промзоной. Огромные безликие ангары, заборы и вышки, портовые краны, машины (не так чтобы уж очень много, но стиль вождения тут явно не уступает турецкому и арабскому), и горы, голые одинаковые горы с другой стороны. Словом, глазу было попросту не за что зацепиться, и это меня совершенно не радовало…

Впрочем, нельзя забывать о том, что еврейский народ, веками гонимый всеми и отовсюду, научился виртуозно выживать в любых ситуациях, умея обернуть любые обстоятельства себе на пользу и никогда не забывая посмеяться при этом над ними, а заодно и над собой.
И, понимая, насколько важен израильтянам их маленький дом и такой хрупкий мир в нём, можно быть совершенно уверенным: там, куда мы не добрались, наверняка стоят симпатичные уютные домики с большими баками на плоских крышах, окружённые цветниками и небольшими садиками.
И местные жители, покуривая на своих балконах, посмеиваются над нами – неуёмными искателями приключений… Они-то своё уже обрели. И сберегут, можете не сомневаться…
Вон, какие невиданные урожаи экологически чистой продукции на своих каменистых и засушливых землях собирают! А какую ювелирную красоту создают?
И какой океанариум отгрохали, с настоящей подводной обсерваторией…

Когда в Москве я опрашивала людей, знакомых с Эйлатом не понаслышке, на предмет того, что именно стоит посмотреть там в самую первую очередь, единодушным ответом было: «Океанариум!».
Он и впрямь оказался замечательным местом для всех, кто не строит из себя пресыщенных жизнью людей, и ещё не разучился радоваться и удивляться. А уж с учётом того, что красота подводного мира, так славно собранная в одном месте и легко доступная для обозрения, так интересна десятилетним мальчишкам…
Билет в это заведение, где на небольшой, в общем-то, территории расположено было довольно много всего, стоил около ста шекелей, детский – чуть дешевле. Всего на четверых мы потратили на это дело сотню долларов без каких-то копеек. И вот что я вам скажу – оно того более чем стоило!
Против мармарисского дельфинария, где летом мы в течение приблизительно получаса наблюдали, как «тренер» (читай, дрессировщик) при помощи ультразвукового свистка издевается над прикормленными дельфинами, заставляя их совершать с чужими людьми всякие глупости, здесь мы могли сколько угодно гулять среди сказочных шатров, где в темных коридорах светятся разными цветами аквариумы во всевозможной живностью, или стоит круговой помост с клеткой внизу, а в прозрачной воде шныряют туда-сюда зловещие акулы, или под открытым небом, любуясь пёстрым живым изобилием, обитающим в стеклянных бассейнах с удобными каменными бортиками и специальными боковыми окошками для фотографирования.

А ещё, помимо всего прочего, в стоимость входного билета в океанариум входило посещение киносеанса – за формат не поручусь, поскольку фильм демонстрировался на обычном экране с синхронным переводом на нужный язык через наушники (у каждого кресла панель с гнёздами, где так и подписано: Russian, English – очень удобно). Никаких 3D очков нам, по счастью, не выдавали, а эффект присутствия достигался за счёт подвижных кресел – в темноте, под звуковые эффекты, мы летали на вертолёте над морем, снижались, задевая поверхность воды, покачивались на палубе и плавали с камерой среди рифов, наблюдая за великолепными акулами – белой и китовой…
Но самым мощным впечатлением была, всё-таки, подводная обсерватория, совершенно замечательное со всех сторон место.
Вообразите высокий маяк, на который по винтовой лестнице можно забраться на самый верх (и обозреть великолепный пейзаж окрест в телескоп), либо спуститься на несколько метров ниже уровня моря… Представляете себе? Круговой обзор сквозь высокие окна из толстого тройного стекла, а за ними….
Беседки, увитые разноцветными кружевными водорослями… Кусты причудливых цветов и самой различной формы, кое-где поросшие цветами-актиниями…
Рябь облаков сверху, на границе воды и воздуха…
И рыбы – рыбы всевозможных пород, размеров, видов – стайками и поодиночке порхали вдалеке и заглядывали в окна, таращились с любопытством или неприветливо разглядывали толпу незваных посетителей, выклёвывали что-то на стекле и мшистых водорослях, которыми снаружи заросли переборки…

Они были так хороши, эти независимые создания, от совершенно равнодушных к нам до откровенно красующихся, что можно было бесконечно долго стоять, выглядывая среди них представителей всех тех пород, изображениями которых были обклеены все подоконники по кругу. Рисунки не повторялись, и найти среди них имя той или иной залётной гостьи было делом нелёгким…
Когда мы с сыном медленно обошли всё помещение по кругу, а аккумулятор моего фотоаппарата давным-давно разрядился, настала пора подняться наверх.
Длинная витая лестница привела нас на высокую, открытую тёплому ветру площадку. Залитое солнцем побережье – живописный изрезанный край берега, горы и заросли, поселение на противоположном берегу, парусники, порхающие в волнах…
Телескоп стоил какие-то копейки в шекелях за десять, что ли, минут… ну, или, по крайней мере, столько, чтобы юному человеку вполне хватило разглядеть в подробностях все досягаемые для поворотного угла окрестности.
А ещё на выходе из океанариума – не в самой обсерватории, там слишком дорого – я купила себе очаровательное серебряное колечко… Как раз такое, какое намечтала ещё летом. Тот самый «волнистый», невесомый, праздничный эйлатский стиль – ни с чем не перепутаешь.
В общем, этой экскурсией мы все остались более чем довольны.

После океанариума, когда дети уже ощутимо проголодались и подустали, мы сходили пообедать, погуляли по набережной, пару часов покупались на местном бесплатном пляже (а, может, и не бесплатном – шут его знает); а, когда солнце зашло за крышу стоящего неподалёку ангара и начало потихоньку смеркаться, мы засобирались обратно.
Одев детей и собрав вещи, мы с Натальей двинули по променаду, мимо грязнейших торговых рядов, в которых королями сидели весьма колоритные личности непонятной жизненной ориентации, до выезда в город.
На повороте у торгового центра, куда мы заходили днём, было достаточно оживлённо. Немного поприставав к местной девушке на смеси английского и иврита, мы сумели сориентироваться, куда лучше идти ловить такси, и вскоре перед нами остановилась очередная машина, владелец которой, опять-таки, понимал только местный язык.
Милая барышня, которая буквально отвела нас на место, удостоверилась, что нам удалось договориться с таксистом, и помахала на прощание, пожелав доброго пути. И вскоре мы прибыли обратно на «бордер».
И вот тут-то нас ожидал сюрприз. Я, заблаговременно начитавшись в интернете отзывов от людей, уже переживших такое мероприятие, была вполне к нему готова, а вот расчётливая Наталья от неожиданности буквально сползла по стенке.
Зайти из Египта в Израиль не стоит вообще ничего, а вот вернуться обратно….

На самом деле, всё просто. В еврейском государстве, где всё очень качественно организовано для людей, старательно прижаты к стенке различные человеческие пороки. И страсть к азартным играм там законным способом удовлетворить невозможно. Поэтому все израильские бездельники, у которых есть лишние деньги, но не хватает разума и воли потратить силы и время на что-то более созидательное и конструктивное, катаются играть в соседние государства.
А в Эйлате вообще всё египетское рядышком – и Хилтон, и Мувенпик, в каждом из которых есть и казино, и ресторан, и пункт обмена валют, – отели тут буквально в паре шагов…
В сумерках на таможне в сторону Израиля стояла длиннющая очередь людей с сумками и чемоданами. Народ возвращался обратно домой.
Нам надо было в другую сторону, и в нашей части пропускного пункта было безлюдно. На три кабинки с паспортистами – всего две компании желающих пересечь границу: пожилая парочка и мы.
Приглядевшись к товарищу, сидевшему в крайнем окошке, Наташка шепнула мне, что знает его: три года назад она уже видела его на израильской таможне! Я ей сразу поверила: крупный, бритый налысо мэн с красивой серьгой в левом ухе, подведёнными углём бровями вразлёт и голубыми тенями на ярко накрашенных глазах – такого точно не забудешь…
За стеклом кабинки стояла табличка с прейскурантом «на выход» – какой-то налог с труднопроизносимым названием на местном наречии, но английскими буквами. В шекелях, которых у нас по карманам остались слёзы. И который в переводе на доллары по их грабительскому курсу на четверых составил немногим менее ста двадцати.
Но и это было ещё не всё.

Пока Наташка с мальчиками паслись в дютике, скупая израильскую косметику и шоколад, я вышла на улицу.
На фоне тёмно-синего неба и крутого склона коричневой горы, нависавшей над забором, как живые стояли несколько фигурок животных. Вот, казалось бы – голая гора, никто там никогда не будет ходить, только полощутся на вершине два флага соседствующих государств. Чего ещё-то?
НО вот эти симпатичные горные козлики – это, наверное, и есть квинтэссенция еврейского менталитета.
Потому что в любом другом месте граница это просто граница – безликое официальное место на нейтральной территории. А вот тут понятно главное: в этой стране живут люди, и всё, что существует кругом, существует на просто так, а для них, по их воле и под их же ответственность.
И эти декоративные «излишества» наверху, и какие-то невероятные урны с подсветкой, напичканные электроникой понизу, и уютные «старорежимные» деревянные лавочки – такие уютные, тёплые даже на вид, и огромными бананы и пальмы, растущими у стен и вдоль забора – здесь, в нескольких метрах от Египта, не было и намёка на отчуждение, характерное для тех мест, где природа держит над человеком верх.
Израильтяне же так сумели распорядиться отвоёванным клочком бедной, неплодородной земли, что можно только восхищаться и завидовать… Ну, или учиться у них любить, ценить и беречь то, что есть.
Великая наука…

Я гуляла у входа довольно долго. За это время стемнело совершенно, а тёплый вечерний воздух был чудо как хорош. Густой, глубокий и чистый, он давал ощущение сытости и умиротворения. Не могу объяснить, почему именно это сочетание взвеси пыли с гор, ароматов, источаемых южной растительностью, и дыхания моря – настолько живое и полнокровное, что в нём запросто можно раствориться, забыв про себя, про все дела и беды, вообще про всё то, что существует в этой жизни за гранью чувственного восприятия…
Наверное это и есть самое главное, ради чего я езжу туда, в эти жаркие гористые земли, к чужим морям.
Именно это ощущение единения с природой, с миром, с тем великим, убийственным и животворным Вечным, которое было до нас и будет после… На бесконечных российских равнинах, среди берёз и ёлок, коим ни конца, ни края, невозможно прочувствовать всё величие и мощь этой земной изначальности.
Всё живое, все мы вышли из океана, и рано или поздно точно так же рассыплемся в пыль – ту самую, что год за годом носит ветер над этими пустынными горами.
Вечность… Кто бы знал, что в этом такого, что довлеет над нами сильнее, чем память и долг, что кажется важнее дружбы и любви. У всякого замёрзшего сердца своя правда…

На Египетской стороне на выходе из таможни нас встречала непроглядная ночь, подсвеченная несколькими сиротливыми фонарями. В их неверном свете сверкали глазами голодные таксисты в неразличимых по темноте серых одеяниях… Тот парень, которого мы днём видели около пограничников, отделился от группы и уверенно пошёл нам навстречу. Мы переглянулись, но выбирать было особо не из чего. Ни один из этих таксистов не внушал нам доверия. И, если мне было совершенно всё равно, то Наташке – не на шутку страшно. Парень потянул нас за собой и, размахивая руками, стал агитировать, чтобы мы не сомневались: машина у него больше, чем у других, а цена будет такая же. Наталья села позади меня, дети приткнулись по бокам, и микроавтобус медленно вырулил в сторону отеля.
Буквально через пару минут он притормозил возле лежачего полицейского, напротив маленькой белой будочки. Нас встречали симпатичные пограничники, которые… тоже стали требовать с нас свою порцию денег! И, кстати, совершенно законную, что я с большим трудом пыталась объяснить Наташке, которая к этому моменту была уже в истерике.
Она выскочила из машины, вытащила за руку сына и завопила, что лучше удавится или пойдёт пешком…

Пешком было бы, во-первых, слишком долго и скучно, километров двадцать по кромешной тьме египетской, а, во-вторых, всё равно вряд ли бы эти красивые вооружённые ребята разрешили ей пройти бесплатно.
Нет, не то, чтобы её так добили 75 фунтов с носа – в общем-то, мелочь против уже потраченного в Израиле – просто, очевидно, её слишком сильно взвинтила сама ситуация: две женщины с детьми против кучи местных мужиков, пусть даже и в форме…
Поскольку Наташка меня не слышала, я переключилась на самого молодого и симпатичного из них, который ещё и вёл себя спокойнее других, пытаясь на всё том же самом многострадальном своём английском уговорить его принять у нас доллары вместо фунтов, которых, разумеется, у нас не было точно так же, как и шекелей.
Но, к сожалению, выяснилось, что, в отличие от израильтян, принять у нас универсальную валюту они права не имеют. Парень спокойно сказал несколько фраз нашему водителю, и тот снова завёл машину.
Наташка, которую я с трудом затащила обратно, вжалась в сидение и тихо шептала молитву, изредка перемежая её матюками. В отличие от меня, она нисколько не сомневалась: вот сейчас-то нас точно отвезут куда-нибудь, где непременно ограбят и изнасилуют.

Но на сей раз парень лихо развернулся и повёз нас обратно в сторону границы – в один из отелей, где работал обменник. Там, наконец, мы купили эти несчастные фунты, сели в ожидавшую нас машину и возвратились в исходную точку.
Я протянула молодому человеку причитавшуюся с нас сумму, а Наталья, слегка успокоившись после пребывания в светлом цивилизованном месте, потребовала с него расписки. Мало ли, а вдруг там, дальше, на дороге окажется ещё один пост?
Парень согласно кивнул и аккуратно выписал нам две красивые квитанции на глянцевых бумажках, не забыв заодно внести полученный доход в огромный гроссбух. После чего, мы, наконец, затащили обратно в машину мальчишек, которые к тому моменту уже давно играли с пограничной кошкой, скучавшей на посту, и мы погнали закладывать виражи по узкой ленте, проложенной среди чёрных гор…
По приезде в отель наш водитель заикнулся о том, что дорога была слишком долгой и кружной, в надежде окупить затраты сверх оговоренного лимита. За что вместо халявной пятёрки получил от Наташки по шее.
С полным на то правом и от всей её русской души…