Праздник жизни

ПРАЗДНИК  ЖИЗНИ

Ох, уж эти праздники жизни!
У некоторых они случаются чуть ли не каждый день, но почему-то не у тебя.
Иногда возникает предчувствие, что вот-вот и с тобой случится что-то необыкновенное, но если другие предчувствия порой сбываются, то это – никогда.
Вот и в это утро Вовик, проснулся с ощущением, что сегодня в его жизни произойдет что-то замечательное, но в музыку, которая звучала у него в душе и которая, собственно, и разбудила его, вплеталась некая тревожная тема – ну прямо как в симфонии. Вовик со сна даже и не понял, в чем дело, но, полежав минут пять с закрытыми глазами, вспомнил! Сегодня открывалась книжная ярмарка, и на этом празднике жизни он, наконец, будет не жалким посетителем,  заглядывающим в глаза своим товарищам, которые по-хозяйски расположились с собственными книгами за прилавком, нет, он тоже будет сидеть за столом и торговать своей недавно вышедшей книжкой. Да-да, именно своей! Именно вышедшей. Именно недавно! На этот раз среди хозяев жизни он не будет чужим, но что-то все же его беспокоило, и он не мог понять что. Наверное, с непривычки, решил он и стал аккуратно укладывать книги в рюкзак. Не стоит брать больше пятидесяти экземпляров – главное не зарываться. Если понадобится, он живенько сгоняет домой – по такому случаю и на такси прокатиться не грех. А почему не взять сразу сотню? Какая разница, сколько везти назад? А может, обратно (кто знает!) он налегке поедет. Но с другой стороны, если вообще никто ничего не купит… а-а, вот откуда взялись тревожные ноты в музыке, с которой он проснулся. Да нет, не может такого быть. Если даже у Сёмки однажды три книги купили (он видел своими глазами!), то уж у него вообще с руками оторвут, с Семкой его сравнивать даже смешно. Рифмочки у Семена так себе, средненькие, а у него, у Вовика, чекан! Одна «водолей и воду лей» чего стоит!
Вовик пришел первым, зал был пуст, вдоль стен стояли столы, образуя длинный прилавок, с внутренней стороны которого, как редкие зубы,  торчали стулья. Вот собственно и все убранство зала, но Вовику он показался очень нарядным. Все места были пока свободны – выбирай, какое хочешь, но выбрать-то как раз и было не просто: если сесть недалеко от двери, люди не особенно будут останавливаться и рассматривать твою книжку, торопясь пройти дальше и надеясь, что там, впереди, будет еще интереснее. Это как первым выступать в сборном концерте: публика еще не успела как следует усесться, сосредоточиться, а ты уже проскочил. Но с другой стороны, если сесть подальше от входа, тоже ничего хорошего: пока человек до тебя доберется, он уже устанет, все ему осточертеет, и мимо тебя он просвистит вообще без всякого интереса. Вовик стал ходить вдоль столов и прицеливаться, то к одному, то к другому месту, но тут появилась Раиса, устроительница, строго показала Вовику на стул почти у входа и побежала дальше. Вовик недовольно помотал головой, но на самом-то деле был рад, что за него решили, и никакой ответственности теперь он уже не несет. Он достал из рюкзака тоненькую книжку, с любовью посмотрел на нее. Отличное все-таки название: «Устремление ввысь», причем первая буква «У» по цвету почти совпадает с фоном, тоже темно-синяя. Зато «стремление ввысь» – ярко-красное. Хочешь с «У» читай, хочешь – без, в любом случае понятно, что этими стихами он, Вовик, отрывается от своих, так сказать, соратников, и устремляется ввысь, оставляя внизу и Семена с его слабыми рифмами, и Леньку с его заумью, и вообще всех. Кому надо, поймет.
Он достал из рюкзака пять книжек и разложил их на столе. Потом подумал и вынул еще пять, а то люди возьмут полистать, другие в это время подойдут – а на столе пусто. Но с другой стороны – могут украсть. Марик рассказывал, как у него однажды в толкучке две книжки увели. Нет, с Вовиком такой номер не пройдет! Он  положил три сборника обратно в рюкзак.
– Чего это Вы так разложились? – недовольно сказала Раиса, пробегая мимо. – Вы что же, думаете, что кроме вас тут никого больше и не будет? К тому же у вас одна книжка…
– Нет, у меня много! – запротестовал Вовик. – Целый рюкзак.
– Одно наименование, – тоном учительницы объяснила Раиса. – А у некоторых по пять, даже по шесть! Выложите одну, ну две, в крайнем случае, и сидите.
И исчезла.
Вовик послушно оставил на столе две книжки и стал ждать. Вскоре появился Семен, тоже с рюкзаком, вслед за ним Марк, а минут через двадцать писатель пошел уже мощным потоком. Все были знакомы, приятельски хлопали друг друга по плечу, и Вовика тоже, перекидывались непонятными со стороны фразами, но Вовик все понимал, он ведь тоже был один их них, поэт, автор сборника стихотворений.
– Новая нетленка ? – спрашивал один другого.
–Хит! – кивал тот.
– Надеешься на бабосы?
– Сто пудов!
Вовик слушал, но помалкивал, он ведь был новенький, можно сказать, салага, и незачем было им знать, что и у него хит и что он тоже рассчитывает на «бабосы», то есть на деньги.
Были в зале и женщины писательницы, но разговоры они вели какие-то обыкновенные, совсем не писательские: где продается дешевая краска для волос, и что если в тесто положить меньше яиц, пирог будет более рассыпчатым. Вовик был разочарован.
Все места были заняты, товары разложены, котомки с запасными книжками запихнуты под столы. Не было только покупателей, но знатоки утверждали, что они появятся позже, не к открытию же приходить, к тому же рабочий день. Вот к концу рабочего дня не то что придут, а косяком повалят. Иногда все-таки кое-кто забредал, шел вдоль столов, рассеянно смотрел на книги, даже не останавливаясь. И зачем, спрашивается, приходил? Немолодая женщина заглянула в зал, постояла на пороге и нерешительно вошла  – по лицу было видно, что она не понимает, что тут происходит. Прошла вдоль двух-трех столов и остановилась как раз возле Вовика.
– Молодой человек, – неуверенно проговорила она, – можно вас спросить?..
– Да, конечно! – радостно всколыхнулся Вовик ей навстречу, но, увидев косой взгляд соседа по столу, остановил себя, умерил радость и приглашающим жестом показал на книги. – Пожалуйста.
– А бижутерия у вас есть? Или сувениры какие-нибудь оригинальные? Понимаете… – она замялась, – у моей золовки в четверг день рождения. Дата не круглая, пятьдесят два, поэтому можно что-то недорогое…
От неожиданности Вовик на какое-то мгновение потерял дар речи.
– Д-да, не к-круглая… – начал заикаться он, – М-можно… недорогое… пятьдесят два…
Женщина с недоумением смотрела на него.
– Так есть?
– Тут… понимаете ли… книги… – наконец выдавил он из себя, – и никаких сувениров.
– Нет? – женщина была разочарована. – А где есть?
– Я не знаю! – разозлился Вовик. – Идите в магазин. А то стоите, загораживаете прилавок.
Женщина обиженно пошла к выходу, а Вовик сказал, обращаясь к соседу по столу: – Видал? Бижутерию ей!.. Ходят тут разные…
Однако последнее не вполне соответствовало действительности, разные тут как раз не ходили. Так, редкие залетные птички. Одна старушка, правда, купила у Стеллы Розановой сборник стихов, что вызвало хмурые шутки продавцов и алые пятна на щеках поэтессы.
А время тянулось, было скучно, и писатели стали отлучаться – кто покурить, кто перекусить.
– Пошли пивка выпьем, – сказал Вовику сосед. – Тут недалеко.
– А как же?.. – Вовик показал рукой на книги. – А если придут?..
– Да кто придет? – махнул рукой сосед. – Пошли…
И Вовик поплелся вслед за ним, то и дело оглядываясь на стол.
Минут через сорок, когда они вернулись, к нему подошел Сема.
– Где ты шляешься? Тебя тут искали.
– Меня?! – удивился Вовик. – Кто?
– Такая пара пожилая. Старичок и старушка. Книжку хотели купить, но ты же ушел, ничего не сказал, я даже не знаю, почем ты торгуешь.
– Купить?! – Вовик чуть не плакал. – Именно мою?!
– Ну да. Посмотрели, полистали. Но ты не расстраивайся, старик. Они сказали, что через полчасика снова заглянут.
Вовик сидел, оглушенный. Надо же, пришли, а он как раз ушел… Нужно ему было это пиво!.. Как чувствовал! Пожилые люди, специально вылезли из дома. Наверное, слышали, как он выступал по радио, вот и запомнили. Узнали, что будет книжная ярмарка, и пошли. А он – пиво… А если не вернутся?..
К вечеру, и вправду, народа в зале стало больше. К писателям подходили их знакомые, разговаривали, смеялись, но что торговля стала бойче – этого сказать было нельзя. Авторы в основном дарили книжки приятелям, придумывая заковыристые надписи.
К столу Вовика подошла старенькая аккуратная женщина и улыбнулась.
– Здравствуй, Вовик.
– З-здравствуйте… – растерянно пробормотал он, понятия не имея, кто это.
– Яша, – крикнула старушка в сторону, – иди сюда! Он меня не узнает. Может, тебя узнает?
Да, Яшу Вовик узнал, а вслед за ним и Розу. Это были его соседи по старой квартире, когда он еще жил на Сиреневом бульваре. Сколько, четыре года прошло? Да нет, уже все пять!
Он вышел из-за прилавка, Яша пожал ему руку, Роза обняла.
– Я сказала Яше, что мы тебя тут обязательно встретим. Слышали, что ты стал писателем, так как же тебе тут не быть.
– Книжку твою видели, – веско сказал Яша. – Хотим купить.
– Да как же я вам продавать буду, соседями все-таки были, – замялся Вовик.
– А ты подари, – посоветовал Яша. – А мы почитаем.
– Да, да, конечно! – засуетился Вовик. – Сейчас надпишу.
Он долго придумывал, что написать, наконец, придумал, протянул книжку Розе.
 «Дорогим Розе и Яше – когда-то моим соседям, а теперь моим читателям».
– Ишь ты, как складно написал! – одобрил Яша. – Сразу видно, писатель!
Они ушли. Вовик смотрел им вслед и почему-то улыбался.
Ярмарка закрывалась. Все стали собирать книжки и снова засовывать их в сумки,
Вовик взвалил на спину рюкзак, и хотя он стал легче всего на одну книжку, в душе у него царило умиротворение и полное согласие с жизнью.