Записки Мерели Ниаро VIII

Лежишь на постели, словно в гробу, попадая в Ад, раскрываешь ладони. Пылкий, резкий света резонанс… Бом! Падешь в кипяток, тебя на ужин варит Смерть. Помаши ей ручкой. Смеюсь каким-то жутким, непонятным смехом, что внутренности вместе с кровью вытекают в источник жизни. Остаются лишь поражённая язвами кожа и истощённые кости. Из тебя просто вытягивают жизнь, находящуюся на нитях, и если ты не схватишься за последний шанс, руку, протянутую тебе самим порождением Ада, то ты не выкарабкаешься! Так и сваришься, оставшись вон там! Позади…
Я не знаю, какой сегодня день. Я не знаю, какой сегодня месяц. Всё сплылось, всё смешалось, словно мыльный пузырь. Вот-вот взорвётся, ты потеряешь себя. Это место действует на нервы. Абсолютно забываешь, память просто покидает тебя, а муравьи, эти гадкие существа, выползают то из ушей, то из носа, то грызут язык, то внутри тебя облюбовали печень. Радужный свет падает на твои заплывшие глаза, протягиваешь руку – он жжёт язык, кожу рук, все слизистые оболочки.
Идёт седьмой год моего существования. Меня зовут Мерели Ниаро, я психически больная. Чувствую, мне обнимает всё крепче смерть и безумие, высасывая все соки. Неплохой коктейль, кстати! Только вот что такое смерть? Люди часто разбрасываются этим словом. Что это? Воплощение страха, наводящего ужас даже на самых стойких особей? Что? Быть может это вовсе ничего. Обычный процесс гниения тела, если не в земле, то на ней. Оставление души материальности и воссоединение с потоком жизни на планете. А быть может, косая, старая, до жути смешная старуха у меня за спиной?! Не знаю, мне она кажется задорной! Смерть открывает перед нашими глазами нас самих, выплёскивает истину наружу. Тогда стоит искать абсолютную истину в смерти. Нет того, кто не заслужил смерти, ведь мы живые особи, а для живых естественна смерть во всех её красках. А человека отличает лишь то, что он скорбит о потери некоторых особей, скажем, это самая большая часть, составляющая нашу Человечность. «Ешь то, кем являешься»,-звучит человечно в первобытном обществе. А за стеной и живут в первобытном обществе, только чуток с современной техникой. Первобытность была и останется, только стало всё хуже, даже я немного рада, что нахожусь здесь, да-да, здесь среди себя и себя, а не за оградой. Ранее я желала выбраться, только поняла, что это бесполезно, да и пациенты, люди здесь интересней.   
Ломает кости, корёжит всё тело. Вселяется холод одной пластиной за другой, всё прожигая и выжигая в теле. Не остановить, не снимет ничего, не поможет.
О, лунный свет, ты даёшь мне руку! Я вижу, вижу тебя! Какая-то тяжесть давит на грудную клетку… не могу поднять свою душу – подниму тело. Ледяное окно создаёт приятный холодок, бегущий по коже. О, мелодия, твой голос, Отелло, дай время, время! Насладиться глотком… ну что ж, до встречи, все мы попадаем в этот душный Ад. Пора бы и мне, хотя не время, тогда полежу в углу. Подойдя к углу, я взяла своего питомца, жирного, чёрного, смолистого паука, поцеловала его в лапку и откусила пару ножек, похрустывая, с довольной улыбкой на устах, затем и брюшко и маленькую головку с оставшимися тонкими ножками. Ам! Как вкусно. Пауки – полноценная еда. А почему нет? Их здесь много, они для меня. Скажем, я их покровитель.
Присев у грубого, холодного окна, смотришь на дверь, которая не имеет выхода. Ты взаперти. Есть только ты и твои сны, фантазия и иллюзия созданная воображением. Тянешь беспомощную руку, но лишь получаешь пощёчину, захлёбываясь в собственной крови, и лишь тогда, закрывая очи, ты созерцаешь истинное безумие.