О кладах 2-5

Данное произведение распространяется в электронной форме с ведома и согласия автора на некоммерческой основе при условии сохранения целостности и неизменности текста, включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и прямого согласия автора НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.

О КЛАДАХ 2-5. МИСТИКА ПОИСКОВ КЛАДОВ, ПРОКЛЯТИЯ.

«Далеко не все люди обладают способностью совершать магические действия. Для этого необходимы определенные моральные качества и соответствующее интеллектуальное развитие». Мнение профессиональных магов.

Колдуны делают свечи из сала повешенных, чтобы составить руку славы. Магическая свеча для отыскания кладов делается из человеческого сала, и ее вставляют в черную чашку орехового дерева, что будет изображать букву W – символ первоначального огня или пламени шабаша между рогов Метра Леонарда. Когда держащий чашу приближается к месту, где зарыто сокровище, свеча начинает трещать. Это явление указывает еще и постепенное уменьшение пламени, которое тускнеет, когда дотрагиваешься до сокровища. (85).

Вызвать в свою комнату трех мужчин (женщине) или трех женщин (мужчине).

Приготовления.

Надо провести три дня, соблюдая пост и целомудрие, на четвертый начать чистить и приготовлять свою комнату с утра. Одевшись и ничего не евши, вычистить и вымести комнату, выдернуть гвозди, чтобы не висело ни занавесок, ни платья, ни шляп и пр., а на кровати постелить чистое белье. Уходя, тщательно запирать, чтобы никто не вошел.

Церемония.

Поужинав и войдя в свою комнату, развести хороший огонь, накрыть стол чистой белой скатертью и поставить около стола три стула, а против каждого стула поставить по стакану чистой свежей воды и положить по пшеничному хлебцу. Затем, поставив стул около своей кровати, лечь и произнести:

Заклинание.

«Besticirum, consolatio veni ad me vertu Crion, Creon, Creon, cantor laudem omnipotentis et non commentur. Star superior certa bient laudem omviestra principiem de montem et inimicos meos o prostantis vobis et mihi dantes guo passium fieri suc casibilis».
Три появившиеся особы усядутся около огня, будут пить и есть, затем поблагодарят того или ту, кто их угощал. (Если церемонию производила женщина, то появятся мужчины, и обратно). Они бросят жребий, кому из них сесть на стул около кровати, он и будет беседовать до полуночи, после чего уйдет вместе с другими, без отсылки. В продолжение вашего разговора две другие особы будут сидеть около огня. Можно спрашивать об искусствах, науках или о чем пожелаешь, и сейчас же получить самый положительный ответ. Можно также спросить о скрытых сокровищах, и тебе укажут местность и время, когда их можно взять, и даже все три особы будут там, чтобы защитить от нападения злых духов, владельцев клада. Уходя, она даст тебе кольцо, для счастливой игры. Если же наденешь это кольцо женщине или девушке, то немедленно будешь обладать ею. (85).

Палочка гадательная (имеет форму вилы).

В момент солнечного восхода, возьмите левой рукой вилообразную ветвь дикого орешника, на которой еще не было орехов, и срежьте ее в три удара, произнося: «Я срезаю тебя во имя Элоима, Меттатрона, Адонаия и Шемамфораша, так как ты обладаешь свойствами жезла Моисея и посоха Иакова, чтобы отыскать все, что я желаю открыть». Чтобы заставить ее вертеться, надо, держа за концы, представляющие вилку, сказать: «Я тебе приказываю, во имя Элоима, Меттатрона, Адонаия и Шемамфораша мне показать… (или то, что хотите сделать). Для рукомании берется прутик орехового дерева, свежий; срезать надо в полнолуние в истечении лета, сук, разделенный вилкой, с одной стороны фута полтора длины, толщиной в палец, без молодых отпрысков. Его надо взять за концы объема руками, на выворот оные; посредством его можно отыскать руду, кровь, деньги, держа параллельно с горизонтом. (85).
 
Талисман для обладания сокровищами.

Употребляется для вызова духов Юпитера и, главным образом, тех, имена которых на нем написаны. Из их числа Сарахиель и Сеньор – властители сокровищ, и указывают способ обладания местом, где они находятся. Он должен быть награвирован на стали или написан на девственном пергаменте синими чернилами. (85).

Царица мух Velue, указывающая место нахождения клада.

Любит садиться на водяное растение, называемое Fluteau plantagine и произрастающее по берегам морей, озер и рек. Посадите ее в прозрачный ящичек. Ее помещение надо освежать 2 раза в день и давать ей растение, на котором ее поймали. Она может жить при таких условиях почти месяц. Чтобы узнать направление скрытых на известной глубине сокровищ, надо, чтобы стояла хорошо установившаяся погода. Тогда, взяв ящичек с мухой, отправляйтесь в путь, постоянно посматривая и подмечая ее движения. Когда вы будете находиться над местом, содержащим золото или серебро, муха замахает крыльями, и чем ближе вы будете, тем сильнее будут ее движения. Если в недрах сокрыты драгоценные камни, вы заметите содрогание в лапках и усиках. Если там находятся лишь неблагородные металлы, как медь, железо, свинец и пр., муха будет ходить спокойно, но тем быстрее, чем ближе к поверхности они находятся. (85).

Папоротник черный.

Собирается под Иванов день. По поверью, обладает властью над нечистой силой, повелевает над землей, водами и открытием кладов, при этом его бросают вверх, и если где есть клад, то он будет носиться над этим местом, как звезда, и прямо упадет над ним.     «Есть трава, Черная папороть, растет в лесах около болот, в мокрых местах, в лугах. Стебель растет в аршин и выше, а на стебле маленькие листочки, с испода большие листы. А цветет он накануне Иванова дня в полночь. Тот цвет очень надобен, если кто хочет богат и мудр быти. А брать тот цвет не просто – с надобностями и, очертя кругом, говорить: «Талан Божий, суд твой, да воскреснет Бог». Папоротник в изобилии насыщен магнетизмом, достигающим наибольшей напряженности к Иванову дню – времени созревания растения. До полуночи 24 июня, найдя куст черного папоротника и очертив обожженной палкой магический круг, с произнесением заклинания, надо поместиться так, чтобы быть с северной стороны от растения и чтобы тень ни в коем случае не падала на него. К полуночи над растением сформируется клубок астрального света, величиной с яичный желток; его надлежит схватить быстро обеими горстями и проглотить, что помогает развитию ясновидения. (85).

«… собрался он в дорогу и бережно спустился густым лесом в глубокий яр, называемый Медвежьим оврагом. Басаврюк уже поджидал там. Темно, хоть в глаза выстрели. Рука об руку пробирались они по топким болотам, цепляясь за густо разросшийся терновник и спотыкаясь почти на каждом шагу. Вот и ровное место. Видишь ли ты, стоят перед тобою три пригорка? Много будет на них цветов разных; но сохрани тебя нездешняя сила вырвать хоть один. Только же зацветет папоротник, хватай его и не оглядывайся, что бы тебе позади ни чудилось.  Петро хотел было спросить… глядь – и нет уже его.

Подошел к трем пригоркам; где же цветы? Ничего не видать. Дикий бурьян чернел кругом и глушил все своею густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним показалась целая гряда цветов, все чудных, все невиданных; тут же и простые листья папоротника. Глядь, краснеет маленькая цветочная почка и, как будто живая, движется. Движется и становится все больше, больше и краснеет, как горячий уголь. Вспыхнула звездочка, что-то тихо затрещало, и цветок развернулся перед его очами, словно пламя, осветив и другие около себя.
               
«Теперь пора!» – подумал Петро и протянул руку. Смотрит, тянутся из-за него сотни мохнатых рук также к цветку, а позади его что-то перебегает с места на место. Зажмурив глаза, дернул он за стебелек, и цветок остался в его руках. Все утихло. На пне показался сидящим Басаврюк, весь синий, как мертвец…               

Но вот послышался свист, от которого захолонуло у Петра внутри, и почудилось ему, будто трава зашумела, цветы начали между собою разговаривать голоском тоненьким, будто серебряные колокольчики; деревья загремели сыпучею бранью. Лицо Басаврюка вдруг ожило; очи сверкнули. «Насилу воротилась, яга! – проворчал он сквозь зубы. – Гляди, Петро, станет перед тобою сейчас красавица: делай все, что ни прикажет, не то пропал навеки!» Тут разделил он суковатою палкою куст терновника, и перед ними показалась избушка, как говорится, на курьих ножках. Басаврюк ударил кулаком, и стена зашаталась. Большая черная собака выбежала навстречу с визгом, оборотившись в кошку, кинулась в глаза им. «Не бесись, не бесись, старая чертовка!» – проговорил Басаврюк… Глядь, вместо кошки старуха, с лицом, сморщившимся, как печеное яблоко, вся согнутая в дугу; нос с подбородком словно щипцы, которыми щелкают орехи. Ведьма вырвала у Петра цветок из рук, наклонилась и что-то долго шептала над ним, вспрыскивая какою-то водою. Искры посыпались у ней изо рта; пена показалась на губах. «Бросай!» – сказала она, отдавая цветок ему. Петро подбросил, и что за чудо? – цветок не упал прямо, но долго казался огненным шариком посреди мрака и, словно лодка, плавал по воздуху; наконец потихоньку начал спускаться ниже и упал так далеко, что едва приметна была звездочка, не больше макового зерна. «Здесь!» – глухо прохрипела старуха; а Басаврюк, подавая ему заступ, промолвил: «Копай здесь, Петро. Тут увидишь ты столько золота, сколько ни тебе, ни Коржу не снилось». Петро, поплевав в руки, схватил заступ, надавил ногою и выворотил землю, в другой, в третий, еще раз… что-то твердое!.. Заступ звенит и нейдет далее. Тут глаза его ясно начали различать небольшой, окованный железом сундук. Уже хотел он было достать его рукою, но сундук стал уходить в землю, и все, чем далее, глубже, глубже; а позади его слышался хохот, более схожий с змеиным шипением. «Нет, не видать тебе золота, покамест не достанешь крови человеческой!» – сказала ведьма и подвела к нему дитя лет шести, накрытое белою простынею, показывая знаком, чтобы он отсек ему голову.

Остолбенел Петро. Малость, отрезать ни за что ни про что человеку голову, да еще и безвинному ребенку!..  Ведьма топнула ногою: синее пламя выхватилось из земли; середина ее вся осветилась и стала как будто из хрусталя вылита; и все, что ни было под землею, сделалось видимо как на ладони. Червонцы, дорогие камни, в сундуках, в котлах, грудами были навалены под тем самым местом, где они стояли. Глаза его загорелись… ум помутился… Как безумный, ухватился он за нож, и безвинная кровь брызнула ему в очи… Дьявольский хохот загремел со всех сторон. Безобразные чудища стаями скакали перед ним. Ведьма, вцепившись руками в обезглавленный труп, как волк, пила из него кровь… Все пошло кругом в голове его! Собравши все силы, бросился бежать он. Все покрылось перед ним красным цветом. Деревья, все в крови, казалось, горели и стонали. Небо, раскалившись, дрожало… Огненные пятна, что молнии, мерещились в его глазах. Выбившись из сил, вбежал он в свою лачужку и, как сноп, повалился на землю. Мертвый сон охватил его. Два дни и две ночи спал Петро без просыпу. Очнувшись на третий день, долго осматривал он углы своей хаты; но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как карман старого скряги, из которого полушки не выманишь. Потянувшись немного, услышал он, что в ногах брякнуло. Смотрит: два мешка с золотом. Тут только, будто сквозь сон, вспомнил он, что искал какого-то клада, что было ему одному страшно в лесу… Но за какую цену, как достался он, этого никаким образом не мог понять…
               
«От черта не будет добра, - поговаривали все в один голос. – Откуда, как не от искусителя люда православного пришло к нему богатство? Где ему было взять такую кучу золота? В самом деле, не прошло месяца, Петруся никто узнать не мог. Отчего, что с ним сделалось, бог знает. Сидит на одном месте и хоть бы слово с кем. Все думает и как будто бы хочет что-то припомнить… А Петро все тот же, и чем далее, тем еще суровее. Как будто прикованный, сидит посреди хаты, поставив себе в ноги мешки с золотом. Одичал, оброс волосами, стал страшен… Пришла колдунья, живущая в Медвежьем овраге. «Вспомнил, вспомнил» – закричал Петро в страшном веселье, и, размахнувши топор, пустил им со всей силы в старуху. Топор на два вершка вбежал в дубовую дверь. Старуха пропала, и дитя лет семи, в белой рубашке, с накрытою головою, стало посреди хаты… Простыня слетела. «Ивась!» – закричала Пидорка и бросилась к нему; но привидение все с ног до головы покрылось кровью и осветило всю хату красным светом… В испуге выбежала она в сени…Дверь захлопнулась за нею так крепко, что не под силу было отпереть. Сбежались люди; принялись стучать; высадили дверь; хоть бы душа одна. Вся хата полна дыма, и посредине только, где стоял Петрусь, куча пеплу, от которого местами подымался еще пар. Кинулись к мешкам; одни битые черепки лежали вместо червонцев. (86).

«Дошел до этого места… - не подымаются ноги, да и только! Что за пропасть! Ноги как деревянные стали!   «Вишь, дьявольское место, вишь, сатанинское наваждение; впутается же ирод, враг рода человеческого!»… Сзади кто-то засмеялся. Оглянулся: ни баштану, ни чумаков, ничего; назади, впереди по сторонам – гладкое поле. Начал прищуривать глаза – место, кажись, не совсем незнакомое: сбоку лес, из-за леса торчал какой-то шест и виделся далеко в небе… Вот куда затащила нечистая сила! Поколесивши кругом, наткнулся он на дорожку… Глядь, в стороне от дорожки на могилке вспыхнула свечка… Глядит: свечка потухла; вдали и немного подале загорелась другая. – Клад! – закричал дед… Перетянувши сломленную ветку дерева, навалил он ее на ту могилку, где горела свечка, и пошел по дорожке… Поздненько пришел он домой…               

На другой день, чуть только стало смеркаться в поле, дед надел свитку, подпоясался, взял под мышку заступ и лопату… и пошел прямо… но не нашел того места… На другой день… ввечеру… дед пошел с заступом перекопать новую грядку… Стал проходить мимо того заколдованного места, не вытерпел… взошел на середину… и ударил в сердцах заступом. Глядь, вокруг него опять то же самое поле: с одной стороны торчит голубятня, а с другой гумно… Вот и дорожка, мот и могилка стоит. Вон и ветка навалена, вон горит и свечка. Как бы только не ошибиться… Остановился перед могилкою. Свечка погасла; на могиле лежал камень, заросший травою. «Этот камень нужно поднять» – подумал дед и начал обкапывать его со всех сторон. Велик проклятый камень! Вот, однако ж, упершись крепко ногами в землю, пихнул он его с могилы. «Гу!» – пошло по долине. «Туда тебе и дорога! Теперь живее пойдет дело». Тут дед остановился, достал рожок, насыпал на кулак табаку и готовился было поднести к носу, как вдруг над головою его «чихи!» – чихнуло что-то так, что покачнулись деревья и деду забрызгало все лицо.
               
-Отворотился хоть бы в сторону, когда хочешь чихнуть! – проговорил дед, протирая глаза. Осмотрелся – никого нет. – Нет, не любит, видно, черт табаку! – продолжал он, кладя рожок в пазуху и принимаясь за заступ… Стал копать – земля мягкая, заступ так и уходит. Вот что-то звякнуло. Выкидавши землю, увидел он котел.
               

-А, голубчик, вот где ты! – вскрикнул дед, подсовывая под него заступ.               

-А, голубчик, вот где ты! – запищал птичий нос, клюнувши котел. Посторонился дед и выпустил заступ.               

-А, голубчик, вот где ты! – заблеяла баранья голова с верхушки дерева.               

-А, голубчик, вот где ты! – заревел медведь, высунувши из-за дерева свое рыло. Дрожь проняла деда.  

-Да тут страшно слово сказать! – проворчал он про себя.

-Тут страшно слово сказать! – пискнул птичий нос.

-Страшно слово сказать! – заблеяла баранья голова.

-Слово сказать! – ревнул медведь…


Со страхом оборотился дед: боже ты мой, какая ночь! Ни звезд, ни месяца; вокруг провалы; под ногами круча без дна; над головою свесилась гора и вот-вот, кажись, так и хочет оборваться на него! И чудится деду, что из-за нее мигает какая-то харя…               

-Черт с тобою! – сказал дед, бросив котел. – На тебе и клад твой! Экая мерзостная рожа! – и уже ударился было бежать, да огляделся и стал, увидевши, что все было по-прежнему. – Это только пугает нечистая сила». Принялся снова за котел – нет, тяжел! Что делать? Тут же не оставить! Вот, собравши все силы, ухватился он за него руками… и вытащил… Схватил скорее котел и давай бежать, сколько доставало духу…
               
-Посмотрите-ка, посмотрите сюда, что я вам принес! – сказал дед и открыл котел.

Что ж бы вы думали такое там было?.. Золото? Вот то-то, что не золото: сор, дрязг… стыдно сказать, что такое. Плюнул дед, кинул котел и руки после того вымыл. И с той поры заклял дед и нас верить когда-либо черту. (86).

Клад:

1. На заранее определенное место нахождения сокровищ придя, сжечь курение данного дня; посадить правой рукой лавровую ветку, а левой – ветку железняка и между ними рыть яму; когда будет в человеческий рост, сделать из обеих веток венок и надеть его на голову, прикрепив нему талисман. Если копают несколько дней, каждый день перед началом работы надо сжигать соответственное курение. Курение из: каменной мяты, диоскорита, квасной мяты, пиона и клещевины обыкновенной - пригодно, чтобы отогнать злых духов и привидений.   

2. Сделать свечку из воска и человечьего сала и вставить в подсвечник, вырезанный из орехового дерева в виде подковы. Придя на    указанное место, зажечь свечку, и чем ближе будет клад, тем она сильнее мерцает; когда она внезапно потухнет, вы находитесь на месте, где лежит клад. Чтобы осветить работу, надо иметь три фонаря с освещенными восковыми свечами. Если не будет твердого намерения отдать десятую часть бедным, операция не удастся.
 
3.Когда покажется в ночное время или днем одному какое животное или теплящаяся свеча, то должно по той вещи легонько ударить и сказать: «Аминь, аминь, рассыпься», которая и оборотится котлом или кубышкой с деньгами, а это называется клад; котлы обыкновенно находят по    явлению какого-нибудь животного в поле, в лесу или в саду, и такая  экспедиция бывает опасна и сопряжена со многим страхом; ибо в то  время, как вынимают котел, выбегают из лесу черти и кричат : «Режь, бей, губи»; при таком случае берут всегда в помощь колдуна. Клады полагают такие суеверы и не объявляют иных и при самой своей смерти, которые верят, что и на том свете пользоваться этим имением могут.

4. Придя на место, где предполагается клад, скажите, стукая три раза левым каблуком о землю и делая круг влево: «Sadies satani agir fons foribus; приди ко мне Saradon, который будет назван Sarietur». Произнесите это три раза подряд. Если вблизи действительно находится клад, то вам его место будет сообщено на ухо чьим-то неизвестным голосом. Когда покажется клад, должно проговорить: «Чур, чур, наше место свято, чур Божье да мое» или Чур, мой клад, с Богом напополам». Затем накинуть на место клада шапку с головы, что значит оставить в залог голову и никому не открыть тайны, и, наконец, проговорить: «Аминь, аминь, аминь! Рассыпься». (85).

Из поколения в поколение передавались на Руси не только устные поверья и легенды, но и особые документы, служившие указателями и руководством при отыскании кладов. Сокровища искали по «записям», составленным в форме завещания на чье-либо имя, с детальным перечислением зарытых вещей, с подробным указанием места. Порой такие «записи» сопровождались планами и чертежами.

Веками простые люди испытывали тяжелую нужду и понимали невозможность разбогатеть своим трудом: «От трудов праведных не наживешь палат каменных», - гласит народная мудрость. Поэтому с глубокой древности началось на Руси кладоискательство, несмотря на опасность поисков, исходившую не столько от нечистой силы, охраняющей сокровища, сколько от реальных людей – власть имущих.

В народе издавна считалось, что ночами над зарытыми кладами светят огни. В основе этой легендарной приметы лежало, вероятно, непонятное и неразгаданное тогда явление блуждающих болотных огней – метана, этилена или фосфоресцирующих гнилушек.

Уже в одном из древнейших русских сказаний «Чтение о Борисе и Глебе», составленном в ХI веке, говорится: «Аще бо или сребро или злато скровено будет под землею, то мнози видять огнь горящь на том месте, то и то же дьяволу показующю сребро – любых ради».
По преданию, искателю такого светящегося клада нужно было прежде всего разрушить заклятие, уничтожить «чарование», для чего требовалось непременно отыскать разрыв-траву, затвердить сказанный знахарем заговор, найти «крепь записную», сорвать цветок папоротника, распускающийся лишь раз в году – в ночь под праздник Ивана Купалы.
Среди других «верных» средств назывались также плакун- и спрын-трава, растение Петров крест.

Считалось, что «крепь записная» расскажет, где спрятан клад: на пепелище, в дубраве или в ином месте. Цветок папоротника стоит только подбросить вверх – и полетит он в небеса, упадет горящей звездочкой над самым кладом. Заговоры уничтожат «чарование», а разрыв-трава сотворит чудо: стоит приложить ее даже к железным дверям – ни замков, ни самой двери не останется, все разорвет чудесная трава на мелкие кусочки.
Правда, бывало, что и не давались клады в руки кладоискателей. Бывало даже, подобные истории оканчивались трагически. (7).

Продолжение: http://proza.ru/2013/02/17/2005