Манфред Кюбер Три огня Веронички ч. 1

         
          
          1.   В  ТАИНСТВЕННОМ САДУ

                Вероничка   играла в песке   в  таинственном  саду.  Но  вы не думайте,  что это был  особый  сад. Совсем нет.  В нём стояли, выстроившись в  ряд,  обычные зелёные  деревья,  какие  можно  увидеть повсюду, росли  картофель, капуста, редиска на  соседних  длинных и ухоженных  грядках.  А в утренних  лучах  летнего  солнца  розы  и лилии  сияли  красным и белым цветом.

   Это  был большой сад, обнесённый  высокой разрушающейся стеной поросшей  мхом, такой же тихий  уголок  каким  бывают  и все старые  сады.

   На  одном его конце стоял  маленький  садовый  домик  в стиле  барокко, целиком  спрятавшийся в цветущих  кустах, в нём  жил  дядюшка Йоганн.  На  другом  конце расположилось  большое  серое  и  очень старое здание, это был  дом Веронички.  Его  называли  домом теней. Но о нём я расскажу  позднее, потому что в нём Вероничка  ещё  не  жила  вполне сознательно как все взрослые.  Сегодня она   ещё  полностью  принадлежала  таинственному саду,  как я  уже сказал, по существу,  обычному,  который Вероничка  видела глазами  своей  души, глазами,  которые она принесла  с  небес, а для  таких  глаз  любой  сад - это сад  полный тайн,  а весь  мир это одно  море  жизни и света.

   Мы все тоже  видели таким же своё окружение, когда были  маленькими  детьми. А  потом,  когда  пришёл  сумрак,  наши небесные глаза  закрылись, так мы всё и забыли.  Но я  бы хотел,  чтобы вы вспомнили то, что  забыли.  Ведь и  я тоже  вспомнил всё, что было  уже погружено в сумрак.

   Скорее, Вероничка,  иди в бьющую вокруг тебя  ключом жизнь и свет,  чтобы  сон души  не успел закрыть  твои  небесные  глазки.  Эти воспоминания  будут твоей  опорой, когда тебя  обступит сумрак и  вокруг  стемнеет.  Стемнеет так же как возле каждого,  чтобы  каждый  горюя осознал это,   и  в  темноте нашёл  сам  себя.  Сам  себя и Бога.  Но это длинная  дорога, Вероничка, тяжёлая. Однако  мы  все  должны   по ней  идти.

   Детская  лопатка  и ведёрко с нарисованным  на нём весёлым красным  зайчиком лежали  забытыми  рядом с  подготовленной к посадке  грядкой,  на которую Вероничка собралась  высаживать  самые  удивительные растения.  Но сейчас она  тихо сидела,  как  свекла  на грядке, и  оглядывала  сад  широко  раскрытыми  от  удивления  глазами.

  Её  взгляд  ещё  был  взглядом небесных  глаз, и поэтому во вполне  обычном саду  она видела  сад  полный  таинственных обитателей. Чего только здесь не увидишь и  не услышишь!

- Не  хотела  бы ты   взглянуть  на мой  летний  дом, Вероничка? - спрашивал  её большой  стоящий  перед  ней   жук,  кивая  усиком.
- Посмотри,  какие  белоснежные у нас  лепестки, - шептали маленькие  цветочные  феи в  лилиях, - такую же чистую и белую  рубашечку ты носила  когда-то.
- Вероничка, ты заметила,  как  ловко   мои  дети  умеют сворачиваться  в клубочки? - спрашивала мама-ежиха, удобно усевшись  со всем своим семейством   во впадине  поросшей мхом стены.
- Посмотри, какие  красные  наши цветы, - говорили маленькие феи  роз,
- такая же  чистая и красная Чаша Граля, к ней ты  когда-то  протягивала  руки.  Сегодня  об этом ты уже ничего  не помнишь, но  вспомнишь,  когда на тебя опустится сумрак, Вероничка».
- Тебе не кажется,  что  мои  маленькие уже  замечательно  летают?  - вставила    чёрная дроздиха и  приглашающе  кивнула жёлтым  клювиком.
-  Как  хорошо  они  садятся на край  гнезда! Я  уж не говорю, что они этому  долго учились. Ты когда-нибудь  видела такой  разворот?

    Листья  капусты  шуршали от садящихся на них бабочек.
- Ты такая  же, как  и мы, Вероничка.  Сейчас  ты  гусеничка, а будешь  бабочкой. Как придёт  сумрак - превратишься  в куколку».

   Редиски  в  рядках  подталкивали  друг друга  своими  листочками  и  смеялись.

  Как раз сейчас они  рассказывали  какую-то  смешную историю.  Но  Вероничка этого  не  слышала,  и это было хорошо, потому что  эта история  была, без сомнения,   не для маленького  ребёнка.  Редиски  вообще  слова не очень-то выбирают,  и поэтому иногда  они звучат  резко. 

   Здесь, в   таинственном саду,  так  много  было голосов и событий,  что решительно невозможно было за всем  уследить,  это  был  только свет  и  в нём бьющая  ключом  жизнь.  Вероничке  показалось, будто  всё это  вертится   только  вокруг  неё.  Да, это  было  пёстрое и  весёлое  кружение, и  поэтому постоянно  в него  надо было  вглядываться.

   Ах, Вероничка, если бы ты  знала, как быстро  опустится сумрак, тогда бы ты досыта  не смогла  бы ни наслушаться, ни наглядеться и была бы  благодарна, если бы  все эти  образы  и голоса  из таинственного  сада  остались  в твоей душе навсегда.  Потом, когда небесные глазки  закроются,  весь мир потемнеет.

   Каким  ясным и прозрачным было всё сегодня, как будто  солнце  просветило землю насквозь и всё оказалось сотканным из тончайших  нитей. Весь сад  был полон  какими-то созданиями.  В воздухе  танцевали  воздушные  существа, а если бы кто-нибудь взглянул  на дерево, то увидел бы, как эльф  из него помахал рукою. Со всех  сторон доносился шорох и шёпот, и даже  пёстрые  облачка двигались, как будто играя. Вдруг  в  середину этой сияющей  жизни  русалка  с тихим  смехом  бросила серебристые  капли  воды, которые в  дрожащем  воздухе  превратились в  мельчайший дождик. И сделала  она это так легко, всего  лишь одним взмахом  руки.  Это надо увидеть  хотя бы раз, чтобы знать, что это за красота такая.
- Хочешь  поиграть с моими блестящими шариками, Вероничка? – позвала её русалка. – Хочешь, чтобы на твоём платьице  сияли  алмазы  как у принцессы из сказки?  Это  возможно, ведь сказка здесь, мы с тобой - в  таинственном саду.
Вероничка  поймала  один  из блестящих  шариков, но  тот мгновенно  растаял в руке. Это произошло  потому, что таинственный  сад  находился  рядом с домом теней. Все серебристые  сказочные  шарики здесь лопались,  так как слишком близко  находились к сумраку.  Но этого Вероничка  ещё  не знала.

Вдруг она почувствовала, как что-то  щекочет  её босую ножку. Это был тонкий усик, который  как  бы  напоминал ей о чём-то.
- Может быть, ты найдёшь, всё же,  время, чтобы  осмотреть  мой летний  дом? – спрашивал Жук, и в его слабом голосе  ясно слышались нотки недовольства.
       - Я  и, правда, терпеливый, но я  такого еще не видел,  чтобы кто-то  сидел и праздно  смотрел по сторонам, когда его зовут посмотреть  мой летний дом. Ты наверно думаешь, что это  обычный  летний  дом?  Но  подожди,  что ты  скажешь, когда  сама  его  увидишь.
- Прости,  пожалуйста, - проговорила Вероничка, - но тут так много можно увидеть  и услышать. У меня от этого голова идёт кругом, и всё же всё это  так чудесно.
- Да, это всё  хорошо, - продолжал Жук, - но всё это никак не может  сравниться с  моим летним домом. Пойдём, пойдём со мной, это  совсем  близко, всего лишь  две сотни  шагов.
- Две сотни  шагов  это  совсем не так близко, - ответила Вероничка.  Пройдёт немало времени, пока  туда доберёшься.
- Две сотни моих шагов, - сказал  Жук. Я всё меряю  по себе,  и так делает каждый,  кто  рассчитывает на свои  силы.  Собственные ноги это лучшее  на что в действительности можно  положиться.
- Да, я думала про  свои  ноги, а не про  твои, - сказала Вероничка.  Вообще-то,  я должна  посоветоваться с Мурром, могу ли я осмотреть  твой  летний  дом. Я никогда ничего  без него  не  делаю.

   Кот Мурр был  другом Веронички  и  поэтому постоянно  держался поблизости  от  неё. На своих  бархатных  лапках он бродил среди  кустов роз  и лилий, присматривая  за капустой и редиской,  и вообще - смотрел за порядком. При этом  он любил поиграть  с галькой. Если  ему попадался круглый камешек, то  он не мог пройти мимо не поиграв с ним, даже если шёл по делам.
- Мурр, прошу тебя, иди сюда! – позвала Вероничка.

   Кот Мурр никогда  сразу не  приходил, если звали. Он считал, что  люди не должны  думать,  будто  бы он должен  прибегать  к ним по первому зову. Но если его  звала Вероничка, то он  приходил немедленно. Потому что она его  всегда вежливо просила, и к тому же он был  убеждён, что  нужен ей,  и без его совета она не  обойдётся.  Мурр чувствовал за Вероничку  ответственность, и часто это  бывало кстати.   До сих пор никто ещё не пожалел  о том, что положился на того, кто в этом был похож на Мурра. 
Своими  плавными гибкими движениями Мурр  тёрся о  ноги Веронички,  а солнце заливало  ярким  светом его мягкую шерстку. Был  он  серым и полосатым,  на  груди красовалась белая  праздничная манишка, а  передние  его лапки были  украшены «белыми  перчатками».  Вероничка постоянно, вновь  и вновь,  убеждалась в том, какое это необыкновенное и  чудесное создание  кот Мурр, и её ручки  нежно  его  гладили.
-Ну и прекрасные знакомства у тебя, Вероничка! – закричал дрозд  из  своего  гнезда, возмущённо щёлкая клювом. Ужас, я не думал о тебе, что ты такая!
- Помолчи-ка, крикун! - ответил ему Мурр.
- Мурр, - сказала Вероничка, - этот жук хочет показать мне свой летний домик. Как ты думаешь, мне  стоит  на него  посмотреть?  Мурр  посмотрел презрительно  на жука.
- Это безобидное, не имеющее никакого значения создание. Я не думаю, что его летний  дом стоит этого, но если тебе это  доставит  радость, то можешь потихоньку идти. У меня  сейчас нет  времени тебя проводить, потому что надо проверить всё ли  в порядке  здесь.

   И Мурр исчез  в редиске. Одним коготком он расковырял  землю, тщательно её оглядел и обнюхал,  чтобы убедиться в том, что здесь  всё  в порядке.

   Жук  при Мурре  отступил в сторону, но сейчас вновь приблизился.
       - Я немного отдалился, - пояснил он. Не люблю я встречаться  с Мурром.
       - Мурр  же тебе ничего плохого не сделал, - сказала Вероничка обиженно.
       - Нет, нет, - подтвердил  жук, - я ничего не хочу сказать плохого о Мурре, ведь он твой  друг, которому ты доверяешь!  Но он такой игривый, а я не могу устоять, если кто-то меня толкает и так, и сяк,  даже если  это  только  понарошку. И кому это всё понравится? Кроме того у меня очень хрупкие ноги.
        - Да, твои  ноги и в самом деле хрупкие, - сказала Вероничка, -  я понимаю тебя.
        - Так пойдём, сейчас  посмотрим   мой летний дом? – спросил Жук.
- Да, Мурр разрешил, - ответила Вероничка.
- Это там внизу у ствола дерева, объяснял Жук. Мой летний  дом очень  хорош, он  приспособлен  для жизни летом.  Смотри разве это  далеко?
 -  я же говорил, что  дорога не будет слишком  тяжёлой.
Вероничке  стоило  сделать  один единственный  шаг, и она была  уже у цели.
- Но это никакая не дорога, - засмеялась она, - ведь это совсем рядом!
- Только не зазнавайся, - ответил  Жук, - я прошёл несколько  сот  шагов.  Здесь вход, пояснял он, потом следует  маленькая  прихожая, потом моя  столовая, где лежат мои  припасы, а здесь сбоку находится  моя спальня.  Она  построена  особенно  тщательно и  постель  в ней из самого  мягкого  мха.  А теперь посмотри, тебе не приходилось ничего подобного   видеть.  Я сделал окно в крыше, которое  служит для  загорания, так как я люблю  после обеда  отдохнуть и особенно тогда, когда  на  спину  светит  солнце.  К тому же  меня никто не видит и мне не  мешает. Это необычная конструкция и, насколько я знаю, это первый случай, когда летний дом так  оборудован.  Может  быть, у тебя  дома есть что-то  похожее?
- Нет, - ответила Вероничка, - когда я лежу в  постельке,  мне солнышко  не может  светить  на спину. Но это не важно, так как я  всё равно не лежу на животе.
- Не хочешь ли ты  сказать, что лежишь  на  спине. Если бы кто-нибудь  это  сделал, то  болтал бы  в воздухе ножками и не смог бы  встать.  И вообще чтобы лучше рассмотреть  спальню идём внутрь. Но будь  осторожна  и не  переверни, пожалуйста, миску  из  желудя,  которая  там  стоит. Я собираю  в неё  росу  и утром  умываю  ею лицо и усы.
        - Я могу на летний домик  только  смотреть, произнесла Вероничка, - в дверь я точно не пролезу, всё это для  меня  очень маленькое.
        - Не гордись этим, - сказал Жук, - ведь это тебе только  кажется,  что мир для тебя  слишком  мал. Мир, в действительности,  очень велик, Вероничка.
- Да, я знаю это.
- Вот посмотри, он тянется до самой  большой  стены, на которой так много мха, - поучал Жук, - но, конечно, так далеко ты ещё  не была!
- Я была  намного  дальше, - ответила Вероничка.  За  этой  стеной  существует ещё много, много всего, -  целый  другой  мир.
- Это  только догадки, произнёс  Жук. Положиться  можно только на то, что мы знаем  наверняка.
- Однако  Эльф  дерева рассказывал  мне о  том, что в  саду  есть большой  мост,  который  ведёт в  другой  мир, но я  сам  этого  моста не  видел. Думаю, что  он  может быть у ручья, который  протекает  через  сад.  Но я воды  избегаю и живу очень осторожно, в уединении. На  этом  свете  существует  много  опасностей и много несчастий,  которые   поджидают  жуков.  Жук  вздохнул и старательно  провёл усиком по  голове.
- Я могу  себе это представить, - сказала Вероничка  с пониманием, потому что  Жук,  несмотря на   многословие,  казался ей почти  беззащитным.
- Думаешь,  что тебя  мог  склевать, к примеру,  дрозд, который  только что   кричал  на меня?
- Да, как раз  такие ужасные  вещи  были в моей голове. Но я не  думал  о  дрозде. Это скверное  существо.  Я не знал  что у тебя такие плохие знакомства. Возможно, тогда  я не показал  бы  тебе  свой летний  дом, - огорчённо  прибавил  Жук.
- Я познакомилась с  дроздом  недавно, - оправдывалась Вероничка. Он меня  ругал за то,  что я  дружу с  Мурром, а теперь ты ругаешь за то, что я знакома  с дроздом.  Что случилось  со  всеми  вами?
- Я ничего не имею  против  Мурра, - сказал Жук, - но дрозд это очень опасное  создание. Вот  спроси  об  этом  дождевых  червей, они  согласны с моим мнением, да и в общении  у них  с ним больше  опыта!
- Дождевые черви  тоже здесь? – спросила Вероничка  и огляделась. Я думаю, что черви  довольно противные: такие  длинные и голые.  Бр-р-р!
- Дождевые  черви  это  приятные и тихие  соседи, - сказал  Жук, я бы  желал, чтобы все  были  такими же, но, к сожалению,  это не так.
- Ты не поверишь, но у меня нет покоя даже в своём собственном  летнем  доме.  О тех существах, которые  озабочены  ростом  растений, я не могу сказать  ничего плохого. Они хоть  и очень  беспокойные, и без конца что-то  мастерят, на мой  взгляд  лишнее,  но надо  признать, что они  работают  молча и  внимательно  относятся  к другим.  Только  однажды корень пророс прямо через мою прихожую, но мы договорились, и маленькие гномы  мне её  немного   расширили, и я теперь могу  пользоваться корнем как  гамаком.  Конечно,  когда заглянешь в  землю поглубже, то действительно  расстроишься. Я этого не переношу, у меня из-за этого  сразу начинает болеть голова.   Там  под землёй  находятся настоящие нарушители  мира.  Это чёрные и белые гномы, выглядят они наподобие тех первых,  но намного более уродливо.   Ты не поверишь, как они там  ссорятся, часто я даже ночью слышу их   в своей  спальне.  Это такая отвратительная  толпа. Ты бы  тоже  так сказала, если бы их  увидела!    
- Я бы хотела   их увидеть,  - сказала Вероничка, -  и была бы тебе благодарна, если  бы ты  мне их показал. Это, наверно,  очень смешно выглядит, когда эти гномы ссорятся. Но почему  они  всё время ссорятся? Нельзя   же ссориться  без  конца. Я тоже иногда ссорюсь  с  маленьким Петей  когда мы  играем,  но потом мы быстро  миримся. Ты  же знаешь, что Петя это сын  садовника, который  заботится  обо всём  саде.
- Это чепуха,- сказал Жук , - здесь о саде никто  не  заботится, всё  здесь  растёт  само  по  себе, и так  было  всегда.
- Ты не знаешь, почему гномы  ссорятся? – спросила Вероничка. Объяснять  Жуку  кто такой  садовник, ей  показалось трудом напрасным.
- Я  когда-то  это  слышал, но потом  забыл, - сказал  Жук. У меня всегда  болит  голова, когда я  начинаю об этом  думать. У тебя может  тоже  разболеться,  ты лучше  это оставь  и не беспокойся об этом.
- У меня  голова  никогда не  болит, - ответила Вероничка, - этим мучаются  только  взрослые, тогда они становятся такими  раздражительными, что в это время  их никто  ни о чём уже спросить не может. И вообще меня  не  беспокоит   то, что гномы  ссорятся. Почему меня это  должно беспокоить?  Мне  всё равно. Я  хотела  на это посмотреть  потому,  что  это должно  быть  очень забавно.
        - У тебя голова  будет болеть, когда будешь старше, - заверил  Жук, - и вообще  это  касается  нас  всех, когда гномы так ссорятся.  Это мне  говорил  эльф  дерева, а он это знает  совершенно точно.  Из его  дома ты можешь  посмотреть  вниз под корни - прямо  к гномам.
- Это хорошо, - обрадовалась Вероничка, -  тогда я попрошу  эльфа  дерева, чтобы он мне разрешил на эту суматоху  взглянуть. Как ты  думаешь, позволит он мне  это?  Он наверно твой хороший друг, раз вы такие близкие  соседи.
        - Мы не очень  близкие  друзья, - признался  Жук. Если бы я так о нём высказался, то это было бы неуважением к нему. Ты должна  знать, что я, так сказать, нахожусь  под его  опекой. Он не позволяет дрозду прилетать и клевать  меня, и вообще заботится, чтобы  со мной ничего  не случилось. Поэтому я постоянно  остаюсь рядом с моим летним домом.  Видишь, этот мир для Жука очень опасный. Но я думаю,  что  ты можешь  смело пойти к эльфу дерева, так как он и  в  самом деле очень добрый.  Достаточно чтобы ты  просто прошла сквозь  кору внутрь. Ты видишь  его там? -  показал он усиком. А я пойду в свою спальню  прилягу, само собой разумеется, что на брюшко, - сказал  Жук, -  так чтобы  солнышко  светило  на меня через  моё окошко. Это действительно  редкое изобретение, ты можешь позднее осмотреть его ещё раз.   А теперь я должен  проститься  с тобой. До свиданья!  И  Жук  направился к своему летнему дому.
- Иди сюда, Вероничка, - позвал её  Эльф и  показался из дерева. Это  было  необычное  существо,  похожее на  юношу небольшого  роста.
- Я  не могу  попасть внутрь, - возразила Вероничка.
- Ты можешь, Вероничка,  войти ко мне, - сказал  Эльф, - только не совсем такой, какая ты  сейчас.  Ты  должна  немного  измениться,  выскользнуть  из  своего  тела.
- Мне кажется это тяжело, ведь я  этого ещё  никогда  не пробовала делать. Моё  тело  всё же  не одежда, которую  можно легко  снять. В чём бы я  тогда  осталась?   Может  быть, я  смогу заглянуть в корни   и увидеть  гномов так же как я увидела летний  дом Жука?  Это  было  так  просто, я  рассмотрела бы  намного  больше, если  бы Жук  не  говорил  так  много. И он ещё говорит,  что  у него  болит  голова.
- Жук несколько болтлив,  улыбнулся  Эльф в своём  дереве. Маленькие создания  с большим  количеством  ног в основном  все такие. Но так  же как ты осмотрела дом Жука, ты сейчас сделать  не  сможешь.  У тебя ещё  открыты  небесные  глаза, Вероничка, и  ты можешь  ими  многое увидеть из того, что существует  на  земле  и выше, но  чтобы  видеть глубже,  нужны  другие  глаза.  Однако, чтобы  приобрести их  нужно  долгое  время, и это больно. Проскользни уж  лучше  сюда, ты это можешь сделать совсем  легко. Ведь  тебя  ещё не  настиг сумрак, Вероничка. Не бойся, твоё земное  тело это не что иное  как одежда, в нём есть и более тонкие платья, и в этом тончайшем платье ты  сама  и  находишься. Своё  земное  тело ты  можешь спокойно  оставить сидеть там где ты   сейчас находишься, а  сама останешься в более  тонком  теле, таком же как у меня, фей, русалок,  существ воды, воздуха и огня. Ты только  должна себя  немного  встряхнуть, приблизительно так,  как при засыпании, это почти  одно и то же, а там уже всё получится само собой.

   Тут  Вероничка себя встряхнула и сразу  оказалась  снаружи.  Была она лёгкой как  пёрышко, с которым  играет  ветер и такой  прозрачной, что  могла  видеть  сквозь  себя.  Её земное  тело  сидело  возле неё  и  выглядело немного  глупым, а может быть,  это Вероничке  только  показалось.  В следующую  секунду она была уже внутри  дерева.  Эльф  взял  её  за  ручку и начал показывать  чудеса, которые здесь  были.

   Тут  было так  много  нового, намного больше, чем у Жука в  летнем домике. Вероничка  не уставала удивляться. Через  тысячи тонких жилок поднимался  и  опускался сок  от корня до  самой верхушки  дерева, и  дальше двигался  к ветвям и листьям, которые  тихо покачивались на  ветру. Прекрасно  было то,  что  человек  как  будто бы сам находился внутри этого движения, и поднимался и  опускался  с ним как на живых  качелях.
- Сейчас, когда  я нахожусь внутри, я могу понимать  всё намного  лучше, чем  тогда когда я смотрела  снаружи, - сказала  Вероничка. Вообще  мне  кажется,  что сейчас я стала мудрее, чем тогда, когда  была в земном  теле.  Думаю,  что человек в  нём   становится немного  глупее, и уж точно намного более тяжёлым. Это так  прекрасно быть такой лёгкой как  я сейчас.
- Да, подумал Эльф, - в своих земных  телах  вы  становитесь довольно  глупыми. Эти тела  являются довольно  тяжёлой  одеждой,  я бы в них не сумел  двигаться. Хуже  всего  то, что чем больше становится ваше земное  тело, и чем лучше вы  с ним  срастаетесь, тем более глупыми вы  становитесь. Но это я могу только себе представить, так как я сам это не пережил.
- Мы приходим  в этот мир, чтобы быстрее поглупеть? – спросила Вероничка. Это  мне кажется  немного смешным.
- Нет, не так, -  объяснял Эльф, - вы глупеете только  потому, что около вас   темнеет, и вы должны  найти  свет, чтобы снова стать более  мудрыми. Если  посреди  тьмы вы найдёте  свет, то станете  намного более  мудрыми. Искать  свет это  как раз,   и  является задачей  людей, задачей которую  дал им  Бог.  И люди  должны искать  и  найти  свет для себя, для животных, для растений и камней, для эльфов, фей и гномов, для всех  тех, кто живёт вместе с ними. Но это очень  трудно,  и я не умею тебе это  хорошо  объяснить.
- Кажется, для меня это слишком  сложно, - подумала Вероничка.  А не мог бы милый Бог  устроить всё немного  удобнее  и проще? Это для него  не должно  быть    трудным. Он ведь может  делать всё, что хочет. Я спрошу  его  об этом, если встречу. Но  должно быть  с ним  не  так просто  поговорить,  думаю, что  у него много  разных дел.
  - Ах, Вероничка, - вздохнул  Эльф, - если будешь  искать Бога, то тебе придётся  пройти  многими  тяжёлыми  дорогами, и когда ты его, наконец,  найдёшь, то у тебя уже  не будет такого  вопроса,  который  ты задала  сейчас.   Искать  Бога и найти  его это намного  труднее, чем  задать твой детский  вопрос. Если бы  это было не так, то возможно  все мы были  бы уже освобождены.
  - Освобождены? Вы  что заколдованы? – спросила Вероничка. Это прямо как в сказке  о Белоснежке.
- В сказке и на самом деле всё  так,  как  происходит на  земле, - продолжал Эльф. - Ах, если бы это люди  захотели  понять!
- Белоснежка спит в хрустальном гробу, - прошептала Вероничка тихо, и  её глаза стали не по-детски  глубокими.
Эльф взял Вероничку  за  руку.
- Мы все  спим  в хрустальном  саркофаге, - сказал он, - думай об этом, думай об этом всё время, пока не вырастишь, Вероничка.
- Я хотела бы  помочь освобождению, - прошептала она.
  - Да, помоги нас освободить, себя  и  нас всех. Но это очень трудно, Вероничка. Сейчас ты ещё не можешь этого  понять.
- Почему нет, - возразила Вероничка, - разве я не стала  мудрее после того как выскользнула  из  своего земного тела?
- Возможно, сказал Эльф, - но ты всё еще недостаточно  мудра. Чтобы  добиться освобождения,  должна и  ты оказаться в «хрустальном  гробу»,  глубоко во тьме и искать свет  до тех  пор,  пока  не  отыщешь. Это  должны  сделать  все  люди  - остальные существа этого очень, очень  ждут.
- Если бы я была Господом Богом, то я бы это сразу  сделала, - проговорила  она задумчиво.
- Ты  думаешь, что это  было бы  хорошо? – спросил Эльф.
- Этого я не  могу  сказать, - ответила Вероничка, -  по сути, я всё это хорошо ещё не  понимаю. Только мне  кажется, что  мне  и Белоснежке очень, очень надо выбраться  из хрустального гроба. Я позже  об  этом  подумаю. Сейчас мне это кажется очень сложным.  Ты не хочешь  показать  мне  гномов, которые  друг с другом спорят.  На это было бы забавно посмотреть.
- Иди  сюда, - позвал её Эльф, - ты должна  посмотреть сквозь  корни  вниз.  Маленькие  гномы находятся  глубоко. Ты их  видишь?  Сейчас там  только два. Конечно,  отсюда  нельзя  увидеть  всё то, что  внизу  происходит.
- Правда, вон они!  Они такие смешные! – воскликнула Вероничка,  наклонившись ниже.
        - Один чёрный, а другой  белый, и оба - маленькие как  мышки. Вот  чёрный  гном  набросился  на  белого и хочет  отнять у него  какой-то  камень. Это красивый  камень. – И  посмотри,  у белого  гнома в  руке молоток, от  него  летят  искры. Ах, это так красиво!  Но чёрный  гном  страшно  злится, и теперь они  оба ссорятся. Скажи  мне, что  они хотят  сделать  с этим камнем?
- Посмотри,  Вероничка, - объснял Эльф, - белый  гном  камни обрабатывает, придаёт им форму и рад бы  сделать их светлее и прозрачнее.  Но чёрный  гном  не  хочет  этого допустить.
        - Почему не хочет?- покачала головой Вероничка, - ведь это было бы  так  красиво.
        - Конечно, - ответил  Эльф, - всё  было бы  таким светлым и  прозрачным,  и люди, и животные, и растения, а не только  камни.
        - Но это  всё же надо   сделать, - проговорила Вероничка, - мне кажется  это  хорошая  идея – посмотреть,  что у каждого  внутри.
- Вот подрастёшь, Вероничка, - продолжил Эльф, - тогда  увидишь, как  мало  людей   хотело бы,  чтобы их стало видно,  поймёшь,  что  люди  носят в себе много  безобразного и страшного.  А чёрные  гномы вообще не позволят, чтобы в них кто-то  посмотрел, потому  что то, что в них  скрывается  по-настоящему  отвратительно. Поэтому они  хотели  бы, чтобы всё  на  земле было таким  же чёрным,  как  и  они сами.
- Думаю,  что мы не  должны им этого  позволить, - заметила  Вероничка.  Ведь они только  мыши   на  двух  ногах, о чём с ними  говорить? Мы  просто  не подпустим  их,  это  же  так просто  сделать.
        - Этого  мы не сможем сделать, - сказал Эльф, - ни  я, ни ты, Вероничка. По крайней мере, сейчас. И если даже одного чёрного гнома мы не подпустим, а потом - и других,  то, всё  же, их очень и очень много,  и за ними стоят гигантские существа.  Если бы ты их  смогла увидеть, то  уже не говорила бы   о мышах.
           - О, пожалуйста, покажи мне их тоже, - воскликнула Вероничка, хлопая  радостно в ладоши, - у тебя так много можно увидеть.  Теперь я часто буду приходить  к тебе в  дерево.
          - Кто знает, когда ты ещё сюда придёшь, Вероничка, - сказал Эльф.    
          - Может быть, сумрак скоро окутает тебя, и ты  надолго забудешь меня и всё что видела. Но этих огромных  существ,  я не смею тебе показать, потому что ты бы испугалась  так, что уже не  смогла бы войти обратно в  земное тело. А это то, что ты должна  сделать, потому что твой путь здесь лишь  начинается.
            - И что, я должна  странствовать? - спросила Вероничка. –  Но я только, как и сегодня, гуляю  по саду.
            - Ты пройдёшь многими путями, прогулка по саду не будет твоей единственной прогулкой, Вероничка.
            - Думаешь? А за белыми гномами тоже стоят такие же большие  существа, и они такие же страшные? – спросила Вероничка.  Как гномы ссорились! Но белому гному, всё же,  удалось уберечь камень.
             Я так рада, так рада, только пусть  он сделает его  красивым, светлым  и прозрачным.
            - Да, за белыми гномами  тоже стоят  огромные и мощные существа, но они не страшные.  Они  удивительно красивые, настолько красивые, что ты не смогла бы  этого ещё  вынести.  Подожди, Вероничка, однажды у тебя откроются  глаза более глубокого  познания, тогда ты сможешь  увидеть и тех и других.
             - Я так хотела бы, чтобы эти глаза открылись быстрее, - сказала с жаром Вероничка.
             - Ах, Вероничка, не желай этого. Глаза более глубокого познания открываются от слез  и слёзы придут очень скоро.
        В эту минуту кто-то тихо постучал по стволу дерева. Снаружи  стояло воздушное  существо. Сильф выглядел  так, будто бы был соткан  из тончайших нитей самых разнообразных оттенков, и  за плечами у него были  могучие крылья.
             - Ой, какой  красивый! - воскликнула Вероничка.
             - Я пришел за Вероничкой, я должен отвести её к  Серебряному мосту, - сказал он тихо.
             - Как хорошо, - сказала Вероничка, -  я рада  этому, и очень хочу  увидеть Серебряный мост.
              - Я думаю, что приближается твой сумрак, Вероничка, - сказал Эльф. Взойди на крону,  Сильф подаст тебе руку, и ты полетишь с ним  к Серебряному мосту.
               - А ты не пойдёшь со мной? -  спросила Вероничка. Мне было бы приятно, если бы ты  тоже пошёл, ведь нам было вместе  так хорошо.
               -  Нет, я не могу пойти с тобой, - сказал Эльф, - я привязан к дереву и должен оставаться в нем до тех пор,  пока оно не умрёт или его не свалят. Что однажды произойдёт.
              - У, - сказал Вероничка  жалобно, - это очень больно?
              - Больно, - сказал Эльф, - но не так как ты думаешь. Это похоже на боль  расставания с  любимым домом, который  ты должен покинуть и уйти к другому дому.  Такой боли, которая бывает у вас,  например, при порезе пальца, нет. Такую боль, как люди и животные, мы не чувствуем  и  не умираем,  потому что  не так сильно срастаемся с земным телом. А  для них это означает  более тяжёлое  расставание с телом, когда они покидают его и идут  к Серебряному мосту. Наш дом находится наполовину здесь,а  наполовину там, пока  однажды  мы  все не найдём  один свой дом.  Но это будет не раньше, чем  проснётся Белоснежка.
             - Я не могу понять всё до конца, - сказала Вероничка, - ведь я  ещё не умирала  никогда и не переезжала из дома в дом.
             - Ты делала и то,и другое много раз, - проговорил Сильф сверху. Ты  об этом просто забыла. Я пришёл до наступления сумрака,  он  опустится на тебя позднее, Вероничка. Но перед этим мы  слетаем к Серебряному мосту.
   Тут Эльф  высоко поднял Вероничку к кроне дерева, туда где ожидал  её Сильф.
             - До свиданья, Вероничка, - сказал он, - не забывай меня. Но я знаю, что ты меня забудешь, как только на тебя опустится сумрак. Поэтому говорю тебе: вспомни однажды обо мне, а потом подумай о том, что Белоснежка спит в хрустальном саркофаге, и о том, что все мы хотим освободиться.
             - Да, согласилась Вероничка, - я подумаю об этом, до свиданья. Я скоро вернусь.
             - Ты не придёшь так быстро, и за то время, пока ты вновь не появишься  в таинственном  саду, случится многое, Вероничка, - сказал Эльф и помахал рукой ей на прощание.

       Вверху, в зелёных ветвях сидел дрозд и громко кричал.
              - Нет нужды поднимать такой шум, - сказала Вероничка, -  я рассердилась на тебя потому, что я с Мурром  дружу. Мурр намного умнее тебя, и я ничего не делаю,  не спросив  его.  И вообще, я хочу тебе сказать, что у тебя нет причин обижать  других, так как Жук  рассказал, что ты  ему сделал больше зла, чем Мурр  тебе. Жук говорил, что ты гадкое существо и дождевые черви о тебе такого же мнения.  И ещё Жук сказал, что не показал бы мне свой летний дом, если бы знал, что я  с тобой знакома. Вот видишь какой ты, поэтому у тебя нет права ругать Мурра. Мурру всегда  хватает  своей еды и ему не нужно тебя есть. Тебя, уж точно, нет.
             Для Веронички было прямо облегчением всё это от сердца ему высказать. Она не могла смириться с тем, что кто-то  не уважает Мурра. А дрозд сидел и только клюв открывал от такой неслыханной дерзости. Никто  ничего подобного ему  до сих пор не говорил, а  хуже всего было то, что возразить ему было нечего.
             - Ты права, Вероничка, -  сказал Сильф,  - у Мурра своя правда, так же, однако, как  у дрозда или Жука, или у дождевых червей. Это существа, которые уничтожают друг друга, только  потому, что они  опустились в сумрак,  но всё будет иначе, когда Белоснежка проснётся. И ты  cможешь этому помочь, и  другие люди тоже. Это великая тайна становления и распада...  Но пока, Вероничка, тебе  еще тяжело её понять. Но подумай сама, наверно, это было бы не очень хорошо, если бы  кто-нибудь захотел  тебя съесть, ну не совсем тебя, а твоё  земное тело.
              - Да, - проговорила Вероничка,  - меня саму никто не съедал, поэтому ничего не могу об этом сказать, но я думаю, что это было бы очень  скверно.
              - Вот видишь, - сказал Сильф, - а теперь представь, что кто-нибудь пришёл  и съел того, кого ты любишь, ведь есть же такие наверно?
               - Конечно, подтвердила Вероничка, -  Мурр, мама, дядя Йоганн и тетя Мария, Петенька и мои куклы.  Их никто не смеет  съедать, это было бы просто ужасно. И Кристину никто не смеет съедать. Это наша кухарка. Она говорит очень громко, но Мурр её очень ценит. Хотя это странно, потому что он не переносит, когда на него кто-то повышает голос. Мы с ним говорим больше мысленно. Но  папу никто уж точно не может съесть. Он сейчас на небесах. Мама говорит, что   Господь Бог взял его к себе, и мы должны обходиться теперь без него.
               - Ты любишь Мурра больше всех, Вероничка? -  спросил  Сильф, - ты его назвала первым?
               - Я люблю их всех, но  подумала сначала о Мурре, потому что  я его  всегда  обо всём  спрашиваю.  Других я не могу так спрашивать, потому что они не понимают, что я имею ввиду.  Может быть,только  дядюшка Йоганн.  Возможно дядюшка Йоганн так же мудр,  как и Мурр, но я этому не верю.  Во всяком случае, они оба относятся друг к  другу по-дружески.  И дядюшка Йоганн  очень уважает Мурра.
               - И совершенно правильно делает,- сказал Сильф. А сейчас мы  с тобой  полетим  к Серебряному мосту.
               - Как я смогу? - спросила Вероничка  нерешительно. У меня ведь нет  таких прекрасных крыльев как у тебя.
               - Да ведь они у тебя за плечами, разве ты их не чувствуешь?  У нас в таинственном саду это делается быстро.  Действительно,  Вероничка почувствовала  за  спиной двигающиеся крылья бабочки. Вместе с Сильфом она легко поднялась на них над кроной  дерева в широкое  воздушное пространство, озарённое летним солнцем. Вокруг них летали бабочки.
                - Теперь ты такая же как мы, Вероничка, - кричали они ей. Далеко внизу под ними был сад с  капустой и редиской, цветами, жуками и дождевыми червями, где  Русалка из  ручья бросала свои блестящие шары в воздух, искрящиеся в  солнечном свете  тысячами  бриллиантов.
                - Почему ты так высоко летишь над садом, Вероничка? - кричала мать- ежиха. Ты должна всё же увидеть, как мои  дети  хорошо  сворачиваются в клубочки.   Вероничка посмотрела вниз.
                - О, какие милые шарики, полные иголок! - крикнула  она восторженно.
               - Как тебе  это пришло в голову, - рассердилась ежиха-мать.  Тут нет ни одного шарика - это мои дети. Что бы ты сказала,  если бы твоих  детей назвали шариками? Что это за выражение такое?
               - Но почему здесь все так быстро  начинают  злиться, - проговорила Вероничка. Сначала начал ругаться дрозд, потом жук, теперь ёжик. Ведь я, всё же, сказала,  что её дети  милые. 
               - В саду, чем глубже в  землю,  тем хуже все понимают друг друга. Это сумрак, Вероничка, и хуже всех друг друга понимают и больше всего ругаются люди, - подумал Сильф.  Вероничка не думала ничего плохого, - крикнул он вниз, - кроме того шар это  самая  совершенная из всех фигур.
              - Да? Это правда? - спрашивала, польщенная ежиха-мать. Куда вы летите так быстро?
              - Через ручей к Серебряному мосту, - крикнул Сильф.
              - И я  тоже туда хочу, но как я переправлюсь на другой берег с моими маленькими? Я уже давно ищу туда  переправу.
              - На другом конце сада есть мостик через ручей,- сказал Сильф. 
              - Постоянно эти кружные пути,- ворчала ежиха-мать. Нет, для меня это слишком длинный  путь, я лучше останусь здесь. Тут так хорошо.
              - Да, нужно идти обходными путями, прежде чем доберёшься до Серебряного моста, - проговорил Сильф. И ты должна пройти ещё многими окольными путями, Вероничка, но для ёжика идти туда слишком рано, у него есть ещё работа здесь, к тому же,он слишком чувствителен и обидчив.
             - Если Серебряный мост на другой стороне ручья, то это там, где  живет дядюшка Йоганн? – спросила Вероничка. А может быть сам дядюшка Йоган его и строил? Тогда он   мог бы  мне о нем  что-то рассказать.
              - Дядя Йоганн построил много мостов, которые вели к Серебряному мосту, но он не смог бы  сам выстроить Серебряный мост.  Я думаю, скорее он остался рядом с ним,  потому что его нашёл, - сказал Сильф. Смотри, Вероничка!
            На серебряных колонах Серебряный мост вознёсся выше таинственного сада. Он поднимался  широкой дугой в  прозрачном воздухе и терялся в таком блеске солнечного света, что глаза  его не выдерживали.  Вероничке показалось, что она никогда ничего более прекрасного не видела, и, всё-таки, она  ощущала, что здесь  ей всё знакомо, и что  она часто переходила Серебряный мост.  Но когда это было?  Когда?  Она не могла  этого вспомнить.  Там где начинался мост, земля и камни становились прозрачными, как будто стеклянными,  а вокруг цвели прозрачные лилии и розы, и тысячи других цветов, названий которых Вероничка не знала. Бесшумно и легко поднимались  по мосту  фигуры людей и животных, и  свет просвечивал  сквозь них точно  так же,  как он озарял цветы и камни. Но в середине моста, как раз там, где мост исчезал в блеске света, стояли излучающие белый свет ангелы в серебристом оперении.  Вероничка совсем притихла, и не ощущала более ничего  кроме света в себе самой, и ей казалось, что она должна  обязательно смотреть на одного ангела, возможно потому, что тот тоже смотрел  ей  прямо в  глаза.
             - Посмотри на Серебряный мост, Вероничка, ты пришла с него и пойдёшь  однажды  по нему снова, -  сказал Белый ангел, - но сначала опустится сумрак.
 Тут Вероничке показалось, что у ней вырос  большой страх перед сумраком, хотя она хорошо и не знала, что это такое.
              -  Не бойся, Вероничка, - сказал Ангел, - придёт сумрак, и  в нём погаснет блеск   Серебряного моста,  и  таинственного сада ты больше не увидишь таким, как ты его видела сегодня в последний  раз. Сильно стемнеет, когда  придёт сумрак. Но я пойду с тобой  и разожгу над тобой  три огня, Вероничка, и  буду над  тобой бодрствовать.
         Большая серая завеса опустилась на Серебряный мост и на все, что было на нём, так что Вероничка  ничего не могла  больше видеть. Вокруг неё было великое молчание и печаль. Только откуда-то издалека  доносились  едва слышимые голоса.
               - Вот какие  чистые наши  чашечки, - говорила маленькая фея роз, - такая же чистая и красная Чаша Граля, к которой  ты однажды  будешь снова протягивать руки. Серая завеса потемнела сильнее  и  скрыла отныне  таинственный  сад, и Вероничка уже не могла больше ничего видеть так, как видела раньше. Сильф  ей  протянул руку. 
               - Ты тоже уходишь от меня? – спросила Вероничка,- не уходи, я боюсь остаться одна. 
               - Ты не будешь одинока, - проговорил Сильф,  - его светящиеся цвета казались поблекшими.  Твой Ангел будет бодрствовать над тобой, кроме того, у тебя есть Мурр и остальные, к ним ты сможешь обратиться за советом.
                - Я была бы  рада, чтобы рядом был  кто-нибудь такой, как ты или Эльф дерева, - сказала Вероничка.
                - Будет похожий, когда ты войдёшь в  дом теней, - подбодрил её Сильф с ласковой улыбкой.  В доме теней живет  родственное  нам существо.  Его зовут  магистр Колпачок, он будет  присматривать  за тобой  изо всех своих сил.
                - Магистр Колпачок? – повторила Вероничка, - это такое  смешное имя?
                - Не хотела бы ты ещё раз увидеть мой летний дом? - донёсся издалека слабенький, едва различимый, голосок Жука. В таинственном саду стемнело... небесные глаза закрылись.
                - Вероничка! – раздался  мамин голос.
                - Да, мама, иду! От неожиданности Вероничка немного болезненно  втиснулась назад, в своё земное тело.  Перед нею  стояла ее мать и смотрела на нее.
                - Вероничка, ты спала? – спросила она ласково.
                - Нет, мама, я не спала. Я  не спала, а была у Жука и Эльфа дерева,  а потом Сильф  показал мне Серебряный мост.
                - Это  тебе показалось, Вероничка.
                - Да нет, это всё было настоящее, - ответила Вероничка,  и  ей было  больно  оттого, что взрослые  никогда не могут  понять  того, что  является гораздо  более настоящим  чем  то, что есть  в этом мире. Но когда она хотела вспомнить  всё  получше, то она не могла этого сделать.  Осталось только  предчувствие, но зрительно представить себе  всё это ей уже не удавалось.  Наступил великий сумрак.
               
                *
 
                - Вероничка, иди возьми лопатку с ведёрком, завтра  ты  сможешь продолжить  работу на своей грядочке.  А сейчас пойдём домой.  Где же Мурр?  Услышав своё  имя, Мурр прибежал  большими прыжками  к Вероничке и её матери, и, опередив их,  запрыгал по ступенькам веранды, чтобы подождать их наверху. Ему  никак не хотелось  признаваться, что он прибежал  только потому, что  мать Веронички позвала его. 
         Всё же, всё было  не совсем плохо, и  Вероничка ещё могла много чего видеть. Внизу, у лестницы, стояло маленькое существо на тонких ножках, в серой одежде и с красным колпачком на голове. Ростом он был не выше длины двух ладоней, очень подвижный и чрезвычайно смешной.
                -Странно, что его мама не видит?  По крайней мере,  она ничего не говорила о нём, - подумала Вероничка. Она засмеялась и сразу вспомнила, о чём Сильф ей говорил  перед расставанием.
            - Ты магистр Колпачок? – спросила она.  К  услугам Колпачок,   магистр Колпачок к вашим услугам, - проговорило существо  непрерывно кланяясь.  При этом магистр снял свой колпачок и держал его у живота, строя при этом забавные  гримасы.  И взбирался  по лестнице  вверх.
           - Не упади, Вероничка, - сказал он и взял её за руку. Вероничка  почувствовала при этом большую уверенность.  У неё было такое ощущение, как будто она  нашла  своего давнего друга.
           - Что здесь так легко упасть? – спросила она не только мысленно, но и вслух.
           - На этих ступенях упали многие, Вероничка, - сказал  магистр Колпачок.  - Ах, очень  многие. Ведь ты идёшь в дом теней, и в нём много ступеней и  много  порогов.
           - С кем это ты разговариваешь, Вероничка? - спросил её мать.
           - Да это я, так, - ответила Вероничка. Затем  все  они вошли в дом теней.
      В эту  ночь Вероничка  не могла долго уснуть. Она лежала на постельке  с открытыми  глазами, глядя на Мурра, который спал в её ногах  и на  магистра Колпачка, который  занимался  гимнастикой на спинке кровати, строя невероятные рожицы.  И было просто удивительным то,  как  это ему  удаётся.
           - Ты только будь потише, - попросила она его, - чтобы не разбудить маму.
           -  Она не проснётся, - подумал  магистр Колпачок.  Она спит  крепко,  и даже если проснётся, то меня не увидит. Но я не буду сейчас делать глупости –  к тебе кое-кто идёт.

     Внезапно ярко осветилась вся комната  и Вероничка увидела, что у её кроватки стоит  Ангел  с Серебряного моста. Вероничка сразу его узнала, и  к ней вернулось  прежнее состояние  огромного и радостного покоя.
            - Я рада, что ты пришёл, - сказала она, - мне было немного тревожно. Я, как будто, многое  пережила, и, как будто, случилось  что-то странное.
            - Это правда, Вероничка, - сказал Ангел,  и взглянул на неё. Его глаза  были полны  любви. Сегодня, спустя  долгое время ты  в последний раз была в таинственном саду и  видела Серебряный мост, а теперь твои небесные глаза закрылись.  Только в доме теней ты будешь ещё видеть. Опустился  сумрак, и теперь начинается твоя дорога. Но ты не должна бояться. Когда совсем  стемнеет,я разожгу для тебя твои три огня и буду стоять на страже над тобой  и над ними.
           - Oх, пожалуйста, посторожи и Мурра тоже, и   магистра Колпачка, и остальных, - попросила Вероничка.
           - Да, хорошо, - сказал Ангел,  - я буду охранять Мурра и Колпачка, и других тоже, если они захотят чтобы их охраняли. Однако не  все люди этого хотят, как  можно было бы подумать. Тихо и торжественно поставил  Ангел  перед  Вероничкой  необычный подсвечник  с тремя огнями.  На одном конце плеча подсвечника горел  синий огонь, на другом конце -  красный огонь, а  посредине, несколько выше – золотой.
           - Вот теперь, горят в сумраке твои три огня, - сказал Ангел. Да благословится  твой путь, Вероничка!  Вероничка смотрела широко раскрытыми глазами на светящиеся огни и на Ангела.  Она видела,  как  магистр Колпачок  благоговейно сидел в углу на корточках, и слышала, как тихо мурлыкал Мурр. Затем к ней пришла бесконечная усталость – и она заснула.
   И Ангел остался у её кроватки, держа вытянутую руку над тремя Вероничкиными огнями.


ЧАСТЬ 2. ДОМ ТЕНЕЙ