Суета на островке

 

        Маше хотелось улететь куда-то, в городе ей было плохо, тревожными ночам тени в платочках говорили о том,  что природа творчества идет из глубины сущности, а сущность творит из духовной основы, ведь сама она является лишь проводником духа, а с помощью духа уже выражает себя в виде звуков, цветов, образов. Наверное, потому и показывают сюжет про душевнобольных людей, которые пишут лучше многих заслуженных мастеров, а затем идет репортаж с выставки картин, где красивая  женщина говорит о том, что портрет - это всегда микрокосм.
     Вот она-то и рисует, когда хочет покончить с собою, лишь тогда есть творчество, когда она готова лезвием по венам водить. Да пожалуй, но когда Маша ехала в автобусе, то видела мрачную девушку с черными волосами до пояса. Она сидела на переднем сидении и смотрела в окно. По улицам ходили люди. Туда-сюда, туда-сюда. Маша все смотрела на девочку, а та медленно вытащила из сумки череп. Потом посмотрела ему в глазницы, а потом засмеялась.
- Все там будем, Маша, все там будем! – закричала вдруг незнакомая девушка. Маша просто понимала, что тут все сновидцы. Все видят себя во всем, что их окружает.
     Маша наблюдала, как она положила череп обратно в сумку и заплакала, когда поняла, что Маша видела во снах ее друга. Потом она встала и стремительно вышла на остановке. Маша наблюдают за всеми вами, ибо ей больше нечего не остается, как наблюдать за всем, что творится здесь.
       Маша вышла из автобуса и села без мысли на скамейку в парке. Вокруг нее была старая куча пожелтевших листьев. Она достал платок из сумки, и высморкалась, вспомнила, как с папой в детстве ела в ресторане омаров и лук с чесноком, запивала все это дешевым вином. Ей хотелось иных миров. Дождь начинал капать все сильней. Тучи все темнее становились, а ветер поднялся и раскидал все листья по дороге парка. Жалобно замяукал белый кот и прыгнул на скамейку. Дождь предательски лил из ведра, а все очертания деревьев терялись в его каплях. Кот сел на ее колени и спросил тихо-тихо:
- Мол, ты кто по жизни: один из толпы или человек толпы? Один из тысячи листьев или лист в куче листов? Отголосок прошлых веков или пыль, летящая со скоростью мира с моих мягких лап?
     Маша без зонта сидела и слушала вопросы кота. Он задавал их еще и еще, а потом вдруг замолчал, а после сладко замурчал в надежде услышать ответы. Просто в том ресторане ее приняли радушно. Отец ее имел фирму, продавали приставки для детей и на эти деньги водил дочь в ресторан. Там всегда было пусто. Богатых людей было мало в ту пору. Дети играли на приставках в подвалах и отец имел с этого хороший барыш. Дети либо нюхали клей в подвалах, либо играли на приставках «Сега», «Денди», «Панасоник 3-Д», «Супернинтендо», «Сони Плей Стейшн». Обеспеченные финансами дети играли на приставках, а нищие нюхали клей. Тогда еще не было компьютеров. Это был 1994 год. Одна минута игры стоила десять купонов. Брали обычно на час или на два, а то и на минут десять. Мальчики курили «Ватру» и «Приму», девочки пили «Колу» и «Спрайт», смотрели на телеэкран, проходили игры, обсуждали боссов, героев, препятствия в играх.
       Дождь все шел себе без жалости всякой к тем, у кого нет зонта. А по улицам бегали промокшие люди, машины выдохлись, ибо кончилась нефть в городке. В ресторанах отец говорил ей, чтобы она любила себя держать на высоте. Чтобы ела котлеты и мясо, рыбу и фисташки, чтобы ощутила роскошь жизни, чтобы не забывала жить на полную катушку.
       Через час уже было безлюдно, пустынно и так тихо, что слышны раскаты грома где-то в лесу. Там, наверное, звери в норах крепко спали. Кот пытался задать еще пару вопросов, но, не получив ответов на те, прекратил попытку.
      На остановке были плакаты. На них изображены люди в самых страшных моментах своей жизни. Плакаты призывали человека забыться сладким сном и укрыться покрывалом лжи и притворства. Плакаты намокли и сползли на землю под тяжестью своей абсурдности бытия. На них были различные призывы к восстанию против своей личности для того, чтобы быть в стаде успешным винтиком. Стать более влиятельным и точка. А за точкой-то что? А вот никто и не пытается понять, что за точкой лежит. Восстание ради пути к точке, за которой бездна. Легко и радостно дождь смывает плакаты и делает тело твое таким тяжелым, что невозможно и пошевелить пальцем.
      И лужи начали вырисовываться на дорогах. С каждым часом они становились все глубже. В парке было все-таки весело, ведь там сидела Маша с котом на коленях. Все вокруг было залито дождем. Со столбов стекали краски афиш и плакаты падали со стен от порывов ветра. Когда по близости не осталось больше ни одного плаката, тогда-то из соседнего дома вышел мальчик и подошел к остановке.
       Он  увидел Машу с котом и пригрозил пальчиком. Мол, не стоит в такой дождь сидеть  на улице, даже и под навесом, ветер–то сильный, прохладный. У мальчика был черный пакет. Он вытащил из пакета еду и дал коту. И тут выглянуло солнце из-за туч, а потому-то и растаял весь сон. Маша вдруг проснулась, сидя одна на скамейке. Она не обнаружила кота и вскрикнула от неожиданности. Она все сидела и не могла понять – сон это или не сон. Вокруг расцвели деревья и дороги исчезли: вместо них зеленые поля с цветами и запахи душистых трав. Она вдруг заметила, что исчезли бетонные дома, а в место них выросли деревья. Там где были заводы, то там теперь текла река с чистейшей водой. В этих прозрачных водах плавали рыбы, переливаясь на солнце. А там где стояли магазины, теперь же были сады с разными фруктовыми деревьями. Там сидели птицы и пели свои песни.
      Маша протерла глаза в изумлении. Ничего не могла понять. Был же город, а может быть, и не было города-то вовсе, может быть, – это был сон все. Город был во сне, а теперь она проснулась и поняла, что город есть лишь кошмарный сон. В ресторане он пил чай, а она сидр, им казалось, что впереди одна лишь благодать, рай, что нет ничего плохо в их жизни, что дальше будет лишь веселей.
      Да, она сидела и вспоминала и, наконец-то поняла, что-то, что было связанно с городом, то был лишь сон. Площадей не было – вместо них поляны цветов и много животных, которые подошли к девочке без всякого страха. Они были совсем ручные: лисы, олени, зайцы. Они без всякого страха ходили по земле. В ресторанах отец заказывал всегда самую лучшую еду, самую дорогую. Дочь ела и целовала отца. Благодарила так его. Радость жизни Маша ощутила. Ведь в 90-ые все дети голодали, богатых не было, но Маша уже тогда компьютер имела. Ей отец купил Пентиум 1. и Маша стала играть в «Героев меча и магии» вместо школы дома годами напролет.
      Девочка увидела маму и папу. Они шли между деревьев, и она с радостью подбежала к ним. Все были так счастливы. Девочка рассказала им про сон, а они с интересом выслушали и поведали, что им тоже снились подобные сны. В этих снах они задыхались в логове пыльных улиц, где невозможно увидеть солнце, ведь вся земля покрыта бетонными коробками, которые высоко уходят вверх. А под ногами темный асфальт, что воняет в летний период, ибо плавится. Тысячи труб, из которых по легким бьет концентрированный «аромат» всевозможных химических соединений. Гул и рев транспорта непрерывно преследует человека. В ресторанах музыка звучала, женщины плясали, пили вино, отец ее слушал джаз, сидел в кресле и звонил своим друзьям по мобильному телефону, он золотую цепь на шее носил, иномарка стояла внизу, пару телохранителей стояли в баре и следили за обстановкой.
       Они быстро признались, что этот цивилизованный кошмар снился им одно время очень часто. «Мы просыпались с ужасом, ведь я знала, что современный мир уйдет в пропасть. Но теперь так славно!» - сказала мама дочке и обняла ее. «Было ощущение, будто бы мы все же испытали какое-то тягостное влияние сна, ведь бетонные дома потонули в болоте нашей мечты. Потом шел дождь и смывал все то, что стало лишним. А когда я проснулся, то солнце сияло во всю  над головой» - сказал папа задумчиво. А Маша весело добавила к сказанному: «А ведь легкие Земли все работали и работали. День и нощно работали они без устали, дабы мы были живы». Отец ее водил в рестораны до тридцати лет. Маша стала как бы его женой. Все так думали, но на самом деле он ее просто любил как мать, дочь, сестру. Он обнимал ее, сидя за столом, на котором лежали куры жареные, пироги с дикой утки, огурчики, помидоры, салат оливье. В ресторанах он сидел с нею, пил кофе, играл в «Шарики» на ноутбуке, да, а у Маши никогда не было парней. Отец вместо парня. Как бы все так думали, что они спят, но они не спали. Просто так привыкли друг к другу. Тридцать лет в космосе. Отец и дочь. Тридцать лет вместе. Каждый день он в рестораны ее водит. Так Маша уже и забыла обо всем, лишь кушает пищу вкусную и пьет вино дорогое. Отец ее в обиду никому не даст. Маша ощущает, что только отца любит по-настоящему, а всех остальных людей терпеть не может.